КОНФЛИКТ ПОКОЛЕНИЙ В ПОВЕСТИ РЭЯ БРЭДБЕРИ « ВИНО ИЗ ОДУВАНЧИКОВ» Галбацова Патимат Газимагомедовна
11гум, Лицей № 39, г. Махачкала, Республика Дагестан Гаджиев Муса Асильдрович
научный руководитель, канд. филол. наук, доцент кафедры русской литературы ДГУ.
Рэй Брэдбери, классик американской научной фантастики, в 1957 году опубликовал повесть «Вино из одуванчиков». Это во многом автобиографическая книга, события которой разворачиваются летом 1928 года в вымышленном провинциальном городке Гринтаун. Его прототипом является родной город Брэдбери–Уокиган. Биографические черты самого Брэдбери наиболее полно отражены в образа 12-летнего Дугласа Сполдинга. Об этом свидетельствует еще и тот факт, что второе имя писателя — Дуглас, данное ему в честь актера Дугласа Фербенкса. В одном из своих интервью Рэй Брэдбери сказал: «Я пишу так, как великие французские живописцы, которые создавали свои полотна, нанося на холст точки. «Вино из одуванчиков» началось с того, что я написал маленький пассажик о крылечках американских домов. А вторая точка — рецепт, как делать вино из одуванчиков. Его вырезал мой дед из одного журнала, когда мне было три года. Вот вторая точка. Фейерверки, запуск змея, Хэллоуин, провинциальные похороны — все эти точки мало-помалу населяли полотно, и в один прекрасный день я посмотрел и изумился: «Кажется, я написал картину!» [1, c. 5] И то, что его дед действительно делал вино из одуванчиков, является еще одним из подтверждений автобиографичности одного из лучших произведений писателя. Конфликт поколений в повести Рэя Брэдбери «Вино из одуванчиков».
Главный герой повести Дуглас вместе со своими друзьями и десятилетним братом Томом за три летних месяца 1928 года совершает огромное множество детских открытий: впервые понимает, что значит жизнь, смерть, счастье, страх и многое другое, учится различать добро и зло. Лето становится в повести метафорой всей жизни человека: июнь — рождение и детство, июль — расцвет и август — старость и смерть. Для осознания этого главному герою приходится облазить весь городок, познакомиться с большим количеством его жителей, купить теннисные туфли, потерять лучшего друга… Всех событий этого удивительного лета и не перечислить.
Мир произведения делится на несколько зон: овраг, символизирующий страх и борьбу Города с природой, дом полковника Фрилея, символизирующий прошлое, дом мисс Роберты и мисс Ферн, символизирующий безвозвратность, дом Дугласа и еще несколько зон, которые все вместе во внутреннем мире Дугласа и составляют Гринтаун.
Дуглас воспринимает жизнь как путешествие, смешивая время и пространство, для того, чтобы его жизнь была как можно ярче, он старается как можно больше путешествовать: для этого у него есть трамвай мистера Триддена, зеленый автомобильчик мисс Ферн и мисс Роберты и теннисные туфли. Но случается так, что городское управление постановило заменить трамвай автобусами, хоть автобус «и шумит не так, рельсов у него нет, он и искры не разбрасывает» [2, c. 54]. Зеленый электрический автомобильчик заперли в гараже, а теннисные туфли «становятся совсем старыми и бегут все медленнее и медленнее» [2, с. 32]. Путешествовать становится сложнее, жизнь замедляет свой ход, и на этом заканчивается лето 1928 года.
На протяжении всего повествования совмещаются (и конфликтуют) два восприятия: авторское-взрослое, адекватное миру взрослых в повести, и авторское ? детское, раскрываемое в образе Дугласа, представителя молодого поколения. От этого внутреннего конфликта, с одной стороны, повествование делается более наивным, а с другой — более полно раскрываются внутренние чувства и мысли героев.
Дуглас и Том Сполдинг ищут ответы на многие вопросы: «Чем различаются взрослые и дети? Как дети могут стать стариками? Что такое смерть? Почему жизнь тускнеет к старости?» Для того чтобы ответить на них, им приходится побывать в домах стариков, послушать их разговоры, понаблюдать за их поведением, а ночью обсуждать результаты дня. Часто они поражаются своим открытиям, часто их поджидают неудачи, но в итоге они получают уйму жизненных наблюдений, которые со счастливым видом каждую ночь при помощи карманного фонарика и желтого карандаша Тайкондерога записывают в блокнот.
Начинается же все с того, что Дуглас вместе с отцом и братом отправляются в лес собирать дикий виноград. Именно здесь Дуглас впервые осознает, что он «ЖИВОЙ» и удивляется: «Надо же! Прожил на свете целых двенадцать лет и ничегошеньки не понимал! И вдруг такая находка» [2, с. 18].
Одним из первых проявлений в повести конфликта между взрослыми и детьми становится история с теннисными туфлями. Дуглас пытается объяснить отцу, что только в новых теннисных туфлях «чувствуешь себя так, будто впервые в это лето бредешь босиком по ленивому ручью и в прозрачной воде видишь, как твои ноги ступают по дну – будто они преломились и движутся чуть впереди тебя, потому что ведь в воде все видится не так…» [2, с. 45]. Но отец все равно не понял его, сказав, что если он хочет новые, то пусть копит деньги.
«Взрослые и дети — два разных народа, вот почему они всегда воюют между собой. Смотрите, они совсем не такие, как мы. Смотрите, мы совсем не такие, как они. Разные народы — «и друг друга они не поймут». Вот, мотай себе на ус, Том» [2, с. 39]. Именно так заявил в один день Тому Дуглас Сполдинг. Чтобы не было войны, дети стараются как можно глубже заглянуть в мир взрослых и понять его.
За первой особенностью Дугласу не пришлось куда-то идти: ее легко было заметить в его доме. Дуглас «слушает, как они [взрослые] строят планы для него и для себя тоже» [2, с. 44]. Дуглас привык к этому, но ему непонятен этот «обряд»: зачем заглядывать в будущее, если можно радостно жить безграничным «сегодня»? Так же подумал бы и каждый его друг.
Мальчикам кажется, что взрослые — это совершенно другой мир. Однако какие-то сходства все-таки присутствуют, ведь что-то два возрастных мира соединять должно. И вскоре Сполдинги это понимают.
«Хорошо все-таки старикам ? у них всегда такой вид, будто они все на свете знают. Но когда мы, старики, остаемся одни, мы улыбаемся: дескать, как тебе нравится моя маска, мое притворство, моя уверенность? Разве жизнь ? не игра? И ведь я недурно играю?» [2, с. 188]. Хоть мисс Лумис и пошутила, одно она раскрыла читателю точно: и дети, и старики не могут знать все. Перед знанием люди едины.
Вот Дуглас предлагает своему соседу, Лео Ауфману, создать Машину счастья, и тот ее создал, но в конце концов был рад тому, что она взорвалась, потому что понял, что счастье в том, что мы имеем, в родных, близких, что просто надо это ценить. Но Дуглас пока не совсем понял это, потому что надеялся, что Лео Ауфман создаст такую машину, которая заставит улыбаться всех.
Вот еще один пример разного восприятия и разного взгляда на жизнь взрослыми и детьми: «И ее рука дрожит! Да, дрожит, ему не почудилось… Но отчего? Мама ведь больше, сильнее, умнее его? Значит, стать взрослым вовсе не утешение?… Неужели и она тоже чувствует эту неуловимую угрозу, то зловещее, что затаилось там внизу, и сейчас выполет из темноты?» [2,с. 55]. Такое страшное открытие обрушилось на Тома, когда он вместе со своей мамой поздним вечером ищет Дугласа. Всегда Тому казалось, что взрослый — это нечто большое и бесстрашное, как вдруг оказалось, что и дети, и взрослые равны перед страхом смерти, перед одиночеством, и он размышляет: «Человек для себя ?один единственный на свете. Один ?единственный, сам по себе вреди целого множества других людей, и всегда боится» [2, с. 55].
Еще одно неожиданное восприятие взрослых детьми мы можем наблюдать, когда дети знакомятся с миссис Бентли. Девяти- и десятилетние дети, которых она угостила мороженым, абсолютно не верят тому, что когда-то она тоже была девятилетней девочкой Элен. В горести она находит фотографии и вещи своего детства, но дети не воспринимают это как доказательства. «Господи Боже, дети есть дети, а старухи есть старухи, и между ними пропасть. Они не могут представить себе, как меняется человек, если не видели этого собственными глазами» [2, с. 99]. Отчаявшись, старуха сжигает все вещи ее молодости.
«? Миссис Бентли, сколько вам было лет 50 лет назад? ? Семьдесят два. ? И вы никогда не были молодая? ? Никогда. ? И никогда не были хорошенькой? ? Никогда» [2, с. 103].
Только после этого признания миссис Бентли и дети стали добрыми друзьями. Получается, что дети не хотят верить миссис Бентли, только для того чтобы сохранить пропасть между двумя поколениями. Видимо, им страшно осознавать, что унылые и сморщенные старухи были такими же радостными детьми: им страшно приравнивать два противоположных поколения.
Когда счастливый Дуглас убегает из обувного магазина в новых теннисных туфлях, продавец, мистер Сэндерсон, «мягко и легко ступая, направился назад, к цивилизации, то есть вглубь своего магазина. Значит, пропасть между двумя поколениями создают и взрослые [2, с. 37].
«Мы, старики, только и ждем случая поговорить. Только попроси ? и пойдем трещать, будто старый ржавый лифт: закряхтел да и пополз вверх с этажа на этаж» [2, с. 108]. Полковник Фрилей открыто признается ребятам в недостатке своего поколения, но, тем не менее, ребята считают это даже достоинством: они называют Фрилея Машиной Времени, которая может рассказать им о чем угодно. Когда полковник скончался, Дуглас понимает, что скончалась половина земного шара: «Вчера умер Чин Линсу. Вчера, прямо здесь, в нашем городе, навсегда кончилась Гражданская война. Вчера, прямо здесь, умер президент Линкольн, и генерал Ли, и генерал Грант, и сто тысяч других, кто лицом к югу, а кто ?к северу. И вчера днем в доме полковника Фрилея ухнуло целое стадо бизонов, огромное, как весь Гринтаун, штат Иллинойс… Как же нам теперь быть? Что будем делать? Больше не будет никаких бизонов…И никогда не будет солдат, и генерала Гранта, и генерала Ли… Вот уж не думал, что сразу может умереть столько народу» [2, с. 18].
Проблема смерти не раз возникает в повести. Отношение Тома к смерти мы можем увидеть в словах: «Смерть ?это восковая кукла в ящике, он видел ее в шесть лет: тогда умер его дедушка… И еще смерть ?это Душегуб, который подкрадывается невидимкой, и прячется за деревьями, и бродит по округе, и выжидает, и раз или два в год приходит сюда, чтобы убить женщину…Это смерть…» [2, с. 54].Дуглас относился к смерти более эмоционально. Он начинает понимать, что нет ничего вечного, и ему очень сложно признаться, что и он не вечен. Он еле заставил себя написать о том, что «когда-нибудь я, Дуглас Сполдинг, тоже должен умереть…» [2, с. 251]. Однако ни прабабушка, ни мисс Лумис смерти не боятся: «Я на своем веку отведала каждого блюда и станцевала каждый танец. Но я не боюсь. Мне даже интересно». «Я не боюсь. Когда живешь так долго, теряешь многое, в том числе и чувство страха» [2, с. 200]. И если мисс Лумис сама говорила, что всего старики не знают, то все же они знают многое, ведь понимать, что такое смерть, и не бояться ее — это значит знать многое.
Различие между взрослыми и детьми как раз и проявляется в их отношении к смерти. Как известно, дети не верят в то, что они когда-нибудь умрут. Умирают все вокруг, но они бессмертны. Именно эта наивная, но твердая вера терпит крушение впервые, когда Дуглас является свидетелем смерти полковника Фрилея, потом умирает Элен Лумис, позже он видит тело Элизабет Рэмсел, убитой Душегубом. Это неприглядное зрелище повергает его в шок, он осваивает идею Смерти; мысль о том, что все умрут, и он тоже будет вынужден умереть, становится для него непреодолимым препятствием. Дети в городке так и не поверили в смерть Душегуба, потому что тот, кто умер, не похож на Душегуба. А взрослые абсолютно уверены, что убили того, кого надо. Сам же Рэй Брэдбери вспоминал: «Душегуб был на самом деле, и звали его именно так. И он бродил по моему родному городу по ночам, когда мне было шесть лет, и пугал всех и его так и не арестовали» [3, c. 3]
В протесте Дугласа против идеи смерти можно увидеть отражение мыслей самого писателя, который писал: «Смерть ?это мой постоянный бой. Я вступаю с ней в схватку в каждом новом рассказе, повести, пьесе… Смерть! Я буду бороться с ней моими произведениями, моими книгами, моими детьми, которые останутся после меня» [7, c. 56].
Есть еще один аспект, с которым сталкиваются мальчики: «…к старости дни как-то тускнеют… и уже не отличишь один от другого… «Как же так!» ? воскликнул Том. ? «В этот понедельник я катался на роликах в Электрик-парке, в этот вторник ел шоколадный торт…»» [2, с. 315]. Дедушка хочет сказать своим внукам, что чем длиннее луч жизни, тем бледнее становятся отрезки, отделяющие ее периоды. Пока это мальчишкам не совсем понятно. Но, как говорила миссис Бентли, «надо все видеть собственными глазами» [7, с. 97].
Но в повести изображено не только противостояние взрослых и детей, но и очень важные сцены полного взаимопонимания между ними. Особенно наглядно это проявляется в раскрытии автором идеи добра. Слова Рэй Брэдбери : «Зло чаще всего порождает зло и идет по кругу, иной раз, нарастая, как снежный ком, а добро порождает добро и тоже идет по кругу, лавинообразно. За полученное добро не следует ждать награды, а надо вовремя передать его дальше, благодаря чему гуманное начало никогда не умрет в душах людей. Мир же без добра страшен, как выжженная пустыня» [5, c. 5]— художественно воплощаются в повести сначала в истории с излечением заболевшего Дугласа старьевщиком мистером Джонасом, а потом в эпизоде, когда уже сам Дуглас, наведя на кухне прежний хаос, помог бабушке вернуть ее умение стряпать. Замечательны размышления об этом самого Дугласа: «Старьевщик, думал он, мистер Джонас, где-то вы сейчас? Вот теперь я вас отблагодарил, я уплатил долг. Я тоже сделал доброе дело, ну да, я передал это дальше…» [2, с. 312]. Глубоко символично и показательно, что именно этим эпизодом не противостояния, а взаимопонимания между взрослыми и детьми, по сути дела, и заканчивается не только лето 1928-го года, но и вся повесть.
Таким образом, изображая в повести «Вино из одуванчиков» конфликт между старшим и младшим поколениями, Рэй Брэдбери преследовал несколько целей.
Во-первых, автор показывает прогресс современного общества, воплощенный в естественной смене поколений, а также нравы и характер нового поколения.
Во-вторых, нам кажется, что автор подчеркивает двойственную природу конфликта. С одной стороны, он отмечает вечный характер такого противостояния — взрослым и детям никогда не понять друг друга, и так было всегда и во все времена. С другой стороны, писатель убежден сам и убеждает нас, читателей, в естественной природе такого конфликта, в необходимости принятия его как неизбежной данности. В этом смысле его повесть — это своего рода обращение к взрослым, напоминание им, что у ребенка свое, другое, отличное от взрослого, восприятие мира, и поэтому взрослые, когда-то тоже бывшие детьми, но, возможно, забывшие об этом, должны снисходительней и деликатней относиться к детям, их видению мира и проблем.Конфликт между «отцами» и «детьми» существует не только на страницах книг, но и в реальной жизни. По мнению Рэя Брэдбери, он обусловлен лишь внешними различиями, на которые не стоит обращать внимания, ведь внутренняя сущность детей и стариков одинакова. Гораздо полезней не враждовать, а объединить усилия, передать опыт старшего поколения деятельной и энергичной молодежи.
В-третьих, конфликт раскрывает образ главного героя повести Дугласа Сполдинга, помогает во всей полноте проявиться внутреннему миру персонажа.
Наконец, в-четвертых, нам кажется, что своего рода символическим воплощением и конфликта поколений, и одновременно его разрешения в повести Рея Брэдбери выступают овраг, делящий город на две части (мир взрослых и мир детей), и мостик как символ того, что взрослые и дети всегда могут найти дорогу друг к другу. Всегда.Было бы желание. Список литературы:
Брэдбери Р. О судьбе, любви и смерти // [Электронный ресурс] — Режим доступа. — URL: http://golubchikav.ru/2012/06/intervyu-reya-bredberi-dlya-prosveta-2005-god-bredberi-o-sudbe-lyubvi-i-smerti.
Брэдбери Р. Вино из одуванчиков. М., 2011.
Игошев К.М. Автобиографичность и тематика повести Брэдбери Р. «Вино из одуванчиков» // [Электронный ресурс] — Режим доступа. — URL: http://utopiya.spb.ru/index.php?option=com_content
Ревич В. Любовь и ненависть Рэя Бредбери // Брэдбери Р. Память человечества. М., 1982. С. 5—13.
Романчук Л. Образ главного героя в романе Брэдбери «Вино из одуванчиков» // [Электронный ресурс] — Режим доступа. — URL: http://raybradbury.ru/articles/romanchuk_wine/
Скороденко В. Притча и мораль (два американских фантаста) // Брэдбери Р. 4510 по Фаренгейту. Роман и рассказы. Азимов А. Рассказы. М., 1989. С. 5?10.
Скурлатов В. О творчестве Рэя Брэдбери // Брэдбери Р. О скитаньях вечных и о Земле. М., 1987. С. 643—65
?
В статье рассматривается реализация мотива «счастье» в динамике образов и характеров главных героев повести «Вино из одуванчиков» известного американского писателя XX–XXI веков Р. Брэдбери. Ключевые слова: мотив, счастье, семья, труд, природа
The article deals with the realization of the motif of “happiness” in the dynamics of the images and temperaments of the main characters of the novel “Dandelion Wine” by the famous American writer of the XX–XXI centuries R. Bradbury. Keywords: motif, happiness, family, labor, nature
Как известно, счастье является одной из основных человеческих ценностей, стремление к которому заложено в каждом из людей и составляет неотъемлемую часть бытия человека. Для одних людей счастье — это наивысшее состояние радости, наличие смысла в жизни или чувство безмерного удовлетворения от обретения желаемого. Для других счастье — это благополучие близких, жизнь в мире и любви, без зла и насилия, грубости и фальши. Кто–то видит свое счастье в достижении материальных ценностей, продвижении по карьерной лестнице. Для каждого человека оно заключается в том, о чем он мечтает и чего ему не достает. На протяжении всей своей жизни люди стремятся стать счастливыми. И несмотря на то, что счастье многими индивидами понимается как смысл человеческой жизни, обрести и сохранить его бывает достаточно трудно.
В последнее время к данной проблеме возрос интерес не только литературоведов, но и социологов, психологов и даже экономистов. В связи с этим рассмотрим реализацию мотива «счастье» в американской художественной литературе. Ведь именно последняя отражает духовные настроения всего общества и наиболее ярко характеризует наличие морально–эстетических ценностей цивилизованного мира. Мотивы, по мнению отечественного исследователя К. М. Барановой, несут важнейшую идейную нагрузку, очерчивая категориально-значимые факторы и основы формирующегося культурного самосознания. Они помогают выстраивать сюжет и систему образов, т. е. выполняют сюжетно-образную функцию, проявление которой можно усмотреть в конкретных эпизодах повествования того или иного колониального автора [2: с. 139].
Так, например, мотив личного счастья пронизывает всю ткань небольшой повести известного американского писателя XX–XXI веков Р. Брэдбери (Ray Bradbury; 1920–2012) «Вино из одуванчиков» («Dandelion Wine», 1957). Он раскрывается в динамике образов и характеров ее главных героев. На примере своих персонажей автор хочет объяснить читателю, что счастье не нужно искать. Его необходимо видеть как в жизненных мелочах, так и в самой жизни, данной природой человеку. Однако не любой индивид может чувствовать радость и красоту жизни. Общеизвестно, что зачастую именно дети способны испытывать восторг от самых обычных вещей и верить в чудеса. Ведь детство — это самая беззаботная и счастливая пора человеческого бытия. Дети еще не столкнулись с многочисленными взрослыми проблемами, поэтому они могут искренне наслаждаться каждым новым днем и теми радостями, которые он может им принести.
Повесть Р. Брэдбери «Вино из одуванчиков» состоит из вереницы историй, происходящих в маленьком городке Грин Таун за три летних месяца с братьями Дугласом и Томом Сполдинг (Douglas and Tom Spaulding), их родственниками, соседями, друзьями и знакомыми. При этом каждая глава, взятая в отдельности, понятна и имеет свой определенный смысл. Вместе они все воспринимаются по–иному, как бы дополняя друг друга. Они выстроены логически и охватывают события, происходящие летом 1928 года.
В образе главного героя Дугласа сконцентрирована вся философия Р. Брэдбери, которую он перенес на детское эмоциональное восприятие. Дугласа и его брата можно назвать абсолютно счастливыми детьми, ведь они окружены заботой и любовью как своих родителей, так и их родственников. Они растут в атмосфере «большой» семьи, что способствует формированию у них высшей ценности жизни, которой, в первую очередь, является сплоченный круг близких людей.
С первых страниц повести Р. Брэдбери изображает сказочное восприятие Дугласом первого дня лета. Он чувствует себя свободным и счастливым с его приходом: «This indeed was the first real time of freedom and living, this was the first morning of summer» [3, р. 14]. Мальчик видит себя многоруким божеством, потому что хочет везде успеть. Он мечтает о том, как целыми днями будет пропадать в лесу и на речке, как будет собирать ягоды, фрукты, дикий виноград и одуванчики: «He saw his hands jump everywhere, pluck sour apples, peaches, and midnight plums. He would be clothed in trees and bushes and rivers. He would freeze, gladly, in the hoar–frosted ice–house door. He would bake, happily, with ten thousand chickens, in Grandma’s kitchen» [3, р. 14, 15]. И именно в этом для него в тот момент заключается счастье.
Сбором одуванчиков Дуглас и Том занимаются каждый год. Из этих золотых цветов их дед изготавливает домашнюю настойку, которую все называют вино из одуванчиков. Вино представляет собой своеобразный символ лета, связанное в детском восприятии с каникулами и детскими радостями. Р. Брэдбери сравнивает данный напиток с летом, которое поймали и закупорили в бутылки: «The wine was summer caught and stoppered» [3, p. 27]. Если посмотреть через вино из одуванчиков на холодный зимний день, то можно увидеть приход весны. Снег начинает таять, из–под него показывается трава, а на деревьях оживают птицы. Даже холодное зимнее небо становится голубым: «Peer through it at the wintry day—the snow melted to grass, the trees were reinhabitated with bird, leaf, and blossoms like a continent of butterflies breathing on the wind. And peering through, color sky from iron to blue» [3, р. 27]. И именно эти превращения для главного героя являются чудом и счастьем.
У Дугласа вино из одуванчиков еще ассоциируется с едва слышным стуком колес тележки с мороженым, которая катится по мощеным, залитым солнцем улицам, а также со звуками серебристого фейерверка и шорохом скошенной травы, фонтаном бьющей из–под косилки: «The medicines of another time, the balm of sun and idle August afternoons, the faintly heard sounds of ice wagons passing on brick avenues, the rush of silver skyrockets and the fountaining of lawn mowers moving through ant countries, all these, all these in a glass» [3, р. 29]. Следовательно, вино из одуванчиков символизирует не только образ лета, но и счастливого детства, каким его видит писатель. Автор, используя детские впечатления, старается показать читателю свое видение жизни, немного сказочное и фантастичное.
Дуглас безмерно счастлив еще и потому, что может почувствовать себя настоящим волшебником, которому под силу управлять целым городом. Он представляет, как по взмаху его руки всходит солнце, и люди просыпаются в городе: «Douglas, conducting an orchestra, pointed to the eastern sky. The sun began to rise. He folded his arms and smiled a magician’s smile» [3, р. 16]. Как многие дети, мальчик имеет богатое воображение. В первое утро лета 1928 года, стоя у окна в дедовской башне, он набирает полную грудь воздуха и делает выдох, и поэтому, с его точки зрения, гаснут уличные фонари. Более того, после его второго выдоха, в небе гаснут и звезды: «He stood at the open window in the dark, took a deep breath and exhaled. The street lights, like candles on a black cake, went out. He exhaled again and again and the stars began to vanish» [3, р. 15].
Дуглас, как и все юные герои повести не может долго оставаться на одном месте, ведь дети активны и любознательны по своей природе. Для них все происходящее вокруг становится интересным, новым и, безусловно, важным. Для того, чтобы везде успеть, мальчику нужны новые теннисные туфли, которые, по его мнению, обладают магическими свойствами: «Want to catch up? Want to be alert, stay alert? Litefoot, then! Litefoot!» [3, р. 35]. Дуглас свободно стирает границу между фантазией и реальностью. Он верит в то, что люди, которые производят теннисные туфли кладут в подметки чудо–траву, делающую их легкими, как пух. Туфли становятся живыми и как бы сами бегут, не желая оставаться на одном месте. Они увлекают своего хозяина в мир фантазий и путешествий. Получив новые теннисные туфли, ребенок от счастья даже не может вымолвить и слова. Только сияющие глаза и шевелящиеся губы выдают его радость. Теннисные туфли символизируют для Дугласа новый способ изучения мира, обновления впечатлений, и он не жалеет на них всех своих карманных денег.
Р. Брэдбери симпатизирует своим персонажам. Многие из них уже дожили до глубокой старости, но также как дети могут радоваться жизни и наслаждаться ею. С точки зрения автора, именно их можно считать по–настоящему счастливыми людьми. Так, например, отец Дугласа и Тома — добрый, сильный и уверенный в себе человек. Он способен восторгаться каждой мелочью, а также чувствовать красоту природы. Именно этому он учит и своих детей. В лесу отец призывает ребят послушать тишину, потому что если удастся это сделать, то можно услышать, как носится в воздухе пыльца полевых цветов, а воздух гудит от множества пчел. Он обращает внимание своих сыновей на листву деревьев, которая как бы «вплетается» в небо и сравнивает ее с самым тончайшим кружевом, а облака в его воображении похожи на призрачных китов: «Here, here, did they see? Father pointed. Here was where the big summer–quiet winds lived and passed in the green depths, like ghost whales, unseen <> And he was gesturing up through the trees above to show them how it was woven across the sky [3, р. 18,19]. Таким образом, можно сказать, что человек и природа неразрывно связаны между собой. Люди в большой степени зависимы от окружающего их мира. Так как человек является частью живой природы, то он живёт в природной среде и берет из неё необходимые для жизни пищу, воду и воздух. Взаимодействие человека с природой может быть гармоничным только тогда, когда он уважительно и бережно относится к ее дарам.
Другой персонаж анализируемой повести, привлекающий внимание читателя — это Дедушка Сполдинг (Grandfather Spaulding). Он, также, как отец Дугласа, считает, что молодому поколению обязательно нужно учиться у природы. Старший Сполдинг уверен, что лучше пройтись пешком, чем ехать в роскошном автомобиле потому, что, гуляя, люди замечают всю красоту и прелесть окружающего их мира. Пожилой человек убежден, что молодежь в силу своего возраста еще не знает истинной ценности жизненных мелочей, поэтому они кажутся им скучными. Для него такие обыденные вещи, как покос травы и выпалывание сорняков представляют основные радости жизни: «Right now such things are bothersome to you, and I wonder if it isn’t because you’ve never learned to use them. If you had your way you’d pass a law to abolish all the little jobs, the little things. Instead of that, why not let nature show you a few things? Cutting grass and pulling weeds can be a way of life, son» [3, р. 63–64]. Очевидно, что Дедушка Сполдинг в своей жизни познал настоящее счастье, поэтому и призывает своих детей и внуков ненадолго остановиться и оглядеться вокруг, увидеть великолепный мир и удивительных людей, которые их окружают. С его точки зрения, стоит только научиться все это замечать, жить в гармонии с собой и миром, именно тогда можно стать истинно счастливым человеком.
Другого героя повести, полковника Фрилея (Colonel Freeleigh) автор представляет в виде своеобразной «машины времени». Он чувствует себя нужным и счастливым, когда рассказывает ребятам о своей жизни. Во время этих рассказов полковник мысленно переносится в места своей юности, а дети воображают себя путешественниками. В силу своего возраста и состояния здоровья полковник давно не покидает свой дом. Его последней радостью в жизни становятся телефонные разговоры, во время которых он ничего не говорит, а только слушает, что происходит на другом конце телефонной трубки. При помощи телефона он переносится на улицы города своей юности, Мехико, слушая гудки автомобилей и крики разносчиков. В это время полковник Фрилей снова ощущает себя двадцатипятилетним юношей: «He could feel the sun bum his spiny-bearded cheek, and he was twenty-five years old again, walking, walking, looking, smiling, happy to be alive, very much alert, drinking in colors and smells» [3, р. 154]. После его смерти с ним уходят и его рассказы, но в последние минуты своей жизни полковник Фрилей был счастлив потому, что он смог вновь почувствовать себя молодым, полным сил и здоровья.
Прабабушка Дугласа (Great–grandma) показана Р. Брэдбери настоящей труженицей. Ее всегда можно увидеть либо с пыльной тряпкой, либо с метлой, либо с поварешкой. Девяностолетняя женщина полна сил и энергии. Прабабушка выполняет любую работу в доме: настилает на полы линолеум, чинит велосипеды, перекрывает крышу, разводит огонь в печи, лечит своих внуков: «She glided through the halls as steadily as a vacuum machine, seeking, finding, and setting to rights <> She had laid linoleum, repaired bicycles, wound clocks, stoked furnaces, swabbed iodine on ten thousand grievous wounds. Her hands had flown all around about and down» [3, р. 209, 210]. Она испытывает счастье и радость от своего труда, так как осознает себя нужной и полезной для всех членов семьи. Когда же прабабушка чувствует, что силы покидают ее, она сообщает об этом своим родственникам. Успокаивая детей и внуков, она говорит им о том, что только ее дряхлое тело оставит их. Женщина убеждена, что никто никогда не умирает, если у него есть дети и внуки, и не нужно ни о чем жалеть, а уходить из этой жизни нужно пока еще счастлив: «So, I’m leaving while I’m still happy and still entertained» <> «I’m not really dying today. No person ever died that had a family. I’ll be around a long time» [3, р. 212,213].
Многие герои повести Р. Брэдбери «Вино из одуванчиков» счастливы, но каждый по–своему. Американский писатель на примере своих персонажей показывает, что счастье — это многогранное понятие, и для любого человека оно представляет нечто особенное. В данном случае неотъемлемыми компонентами счастья являются природа, семья и труд. Природа оказывает благотворное влияние на формирование человека, на становление его сознания. Соприкосновение с ней способствует духовному и физическому развитию человека, помогает раскрыть внутренний потенциал людей. В свою очередь любовь к природе закладывается в семье, которая является главной ступенью в формировании личности. Ценности, привитые в семье можно сравнить с фундаментом, от которого зависит будущее развитие человека. Семья традиционно является источником таких нравственных ценностей, как любовь, дружба, верность, честность, забота о старших, трудолюбие. Автор с глубоким уважением относится к труду, который, по его мнению, сопричастен творчеству. Р. Брэдбери уверен, что именно физический труд делает возможным истинное общение с природой, что в свою очередь побуждает к творческому процессу. Очевидно, что счастье героев повести «Вино из одуванчиков» заключается в большой дружной семье, в самоотверженном труде и любви к родному краю.
Литература:
Баранова К. М. Образ Нового Адама в американской колониальной литературе XVII века/ К. М. Баранова// Вестник. — 2014. — № 3(15). — С. 8–17.
Баранова К. М. Основные идейные и сюжетно– образные мотивы в литературе новой Англии XVII– XVIII веков. Становление традиций в литературе США. — М., 2011. — 490 с.
Брэдбери Р. Вино из одуванчиков. — СПб.: КАРО, 2015. — 288 с.
Фатхуллина Алиня Рафаилевна, учитель русского языка и литературы
МБОУ «Школа №71» Ново-Савиновского района г. Казани
«Рэй Брэдбери – писатель, с мастерством передающий свои мечты на бумаге…» // «Вино из одуванчиков»
Жизнь человека хороша, когда в ней много единодушия с природой.
В.Борисов
Основу жизни, по Р.Брэдбери, составляет природа. Именно природа дает жизнь человеку. С самого начала наделяя человека жизнью, она неустанно сопровождает его в течение всей жизни. Рано или поздно человек умирает, возвращаясь в землю, к своему истоку – природе. Однако в этом вечном естественном круговороте остается неизменной – жизнь, которая составляет главную ценность.
Концепт «жизнь» играет важную роль в раскрытии художественного мира автора. Индивидуально-специфическое видение мира отражается в романе «Вино из одуванчиков». Новаторство Р.Брэдбери определяется в новой жанровой специфике. «Вино из одуванчиков» – это лирический роман, что еще раз подтверждает лирико-романтический характер прозы Р.Брэдбери. «В центре повествования – три мальчика: Дуглас, Том и Чарли. Мир безмятежного детства, мотив счастливого ожидания очередного лета, первые открытия неведомого, первые самостоятельные решения, первые шаги по освоению взрослого мира, печального и смешного, серьезного и легкомысленного, – все это выводит роман за рамки обычного автобиографического повествования на уровень лирического…» [Маркина Н.В., 2006, с.24].
Перед двенадцатилетним Дугласом открывается удивительный мир, полон тайн и неожиданностей. Он чувствует себя живым, умиротворенным. Дуглас проживает одно лето, наполненное радостными и печальными, загадочными и тревожными событиями: «Пришло лето, и ветер был летний — теплое дыхание мира, неспешное и ленивое. Стоит лишь встать, высунуться в окошко, и тотчас поймешь: вот она начинается, настоящая свобода и жизнь, вот оно, первое утро лета» [Брэдбери, с.3].
Дуглас знал, что он живой, что он ходит по земле, чтобы видеть и ощущать мир: «Как чудесно лежать в ночи папоротников, трав, в ночи негромких сонных голосов, все они шелестят, и сплетаются, и из них соткана тьма. Взрослые давно о нем забыли — ведь он притаился, лежит тихий как мышонок, слушает, как они строят планы для него и для себя тоже. И голоса их замирают, плывут с освещенным луной табачным дымком, а мотыльки, точно оживший поздний яблоневый цвет, тихонько стучатся в далекие уличные фонари, и голоса уплывают и льются в грядущие годы…» [Брэдбери, с.15].
Главное в произведении – это поиск смысла жизни. Вспомним сцену в лесу, когда Дуглас осознает себя живым, не просто человеческим существом, одним из многих себе подобных, но живым человеком, который слышит, как растет трава, как пробивается свет сквозь листья деревьев, как дышит земля, как снуют самые маленькие насекомые, как в унисон с этим разнообразным миром живет он сам: «В воздухе пахнет дождем, но на небе — ни облачка. Того и гляди, кто-то неведомый захохочет в лесу, но пока там тишина…Дуглас во все глаза смотрел на плывущие мимо поля. Нет, ни садом не пахнет, ни дождем, да и откуда бы, раз ни яблонь нет, ни туч. И кто там может хохотать в лесу?..» [Брэдбери, с.2]. Р.Брэдбери тонко чувствует гармонию в природе, отмечает ее совершенство.
Дети учатся понимать, что такое жизнь и смерть, открывают для себя неведомый мир взрослых. Так, например, Том не знает, что такое смерть. Для него смерть – это «восковая кукла в ящике». «Смерть — это его маленькая сестренка: однажды утром (ему было в то время семь лет) он проснулся, заглянул в ее колыбельку, а она смотрит прямо на него застывшими, слепыми синими глазами… а потом пришли люди и унесли ее в маленькой плетеной корзинке. Смерть — это когда он месяц спустя стоял возле ее высокого стульчика и вдруг понял, что она никогда больше не будет тут сидеть, не будет смеяться или плакать и ему уже не будет досадно, что она родилась на свет. Это и была смерть. И еще смерть — это Душегуб, который подкрадывается невидимкой, и прячется за деревьями, и бродит по округе, и выжидает, и раз или два в год приходит сюда, в этот город, на эти улицы, где вечерами всегда темно, чтобы убить женщину; за последние три года он убил трех. Это смерть… Но сейчас тут не просто смерть. В этой летней ночи под далекими звездами на него разом нахлынуло все, что он испытал, видел и слышал за всю свою жизнь, и он захлебывался и тонул» [Брэдбери, с.18].
Дуглас смотрит на овраг, на громадную пропасть. И каждое утро овраг еще глубже вгрызается в город и грозит поглотить гаражи: «Дуглас медленно двинулся по тропинке. Конечно, если хочешь посмотреть на две самые главные вещи — как живет человек и как живет природа, — надо прийти сюда, к оврагу. Ведь город, в конце концов, всего лишь большой, потрепанный бурями корабль, на нем полно народу, и все хлопочут без устали — вычерпывают воду, обкалывают ржавчину. Порой какая-нибудь шлюпка, хибарка — детище корабля, смытое неслышной бурей времени, — тонет в молчаливых волнах термитов и муравьев, в распахнутой овражьей пасти, чтобы ощутить, как мелькают кузнечики и шуршат в жарких травах, точно сухая бумага; чтобы оглохнуть под пеленой тончайшей пыли и наконец рухнуть градом камней и потоком смолы, как рушатся тлеющие угли костра, зажженного громом и синей молнией, на миг озарившей торжество лесных дебрей» [Брэдбери, с.18].
Дугласа тянуло к оврагу «тайная война человека с природой»: «Из года в год человек похищает что-то у природы, а природа вновь берет свое, и никогда город по-настоящему, до конца, не побеждает, вечно ему грозит безмолвная опасность; он вооружился косилкой и тяпкой, огромными ножницами, он подрезает кусты и опрыскивает ядом вредных букашек и гусениц, он упрямо плывет вперед, пока ему велит цивилизация, но каждый дом того и гляди захлестнут зеленые волны и схоронят навеки, а когда-нибудь с лица земли исчезнет последний человек и его косилки и садовые лопаты, изъеденные ржавчиной, рассыплются в прах» [Брэдбери, с.18].
Н.В.Маркина в своем исследовании «Художественный мир Рэя Брэдбери: традиции и новаторство» отмечает: «В мире этого романа есть место только безграничному добру, красоте, любви, детству, счастью, природе» [Маркина Н.В., 2006, с.27]. Безусловно, это так. Кроме того, в романе выделяется один из значимых символов – это одуванчики. Автор рассматривает ее как символ земли и воздуха, следовательно, как основу жизни: «Мальчики заулыбались и с жаром взялись за дело. Они рвали золотистые цветы, цветы, что наводняют весь мир, переплескиваются с лужаек на мощеные улицы, тихонько стучатся в прозрачные окна погребов, не знают угомону и удержу и все вокруг заливают слепящим сверканием расплавленного солнца.— Каждое лето они точно с цепи срываются, — сказал дедушка. — Пусть их, я не против. Вон их сколько, стоят гордые, как львы. Посмотришь на них подольше — так и прожгут у тебя в глазах дырку. Ведь простой цветок, можно сказать, сорная трава, никто ее не замечает, а мы уважаем, считаем: одуванчик — благородное растение» [Брэдбери, с.6].
Героям романа свойственно любопытство к миру, желание все познать и увидеть, испытать на себе, распробовать на вкус и цвет и непременно заглянуть в будущее. «Июньские зори, июльские полдни, августовские вечера — все прошло, кончилось, ушло навсегда и осталось только в памяти. Теперь впереди долгая осень, белая зима, прохладная зеленеющая весна, и за это время нужно обдумать минувшее лето и подвести итог. А если он что-нибудь забудет — что ж, в погребе стоит вино из одуванчиков, на каждой бутылке выведено число, и в них — все дни лета, все до единого. Можно почаще спускаться в погреб и глядеть прямо на солнце, пока не заболят глаза, а тогда он их закроет и всмотрится в жгучие пятна, мимолетные шрамы от виденного, которые все еще будут плясать внутри теплых век, и станет расставлять по местам каждое отражение и каждый огонек, пока не вспомнит все, до конца… И этим сном окончилось лето тысяча девятьсот двадцать восьмого года» [Брэдбери, с.119].
Только в детстве можно так искренне радоваться простым вещам. То, что взрослыми не видится так глубоко и где-то даже просто не придаётся значения – в детстве, напротив. Дуглас размышляет о мире взрослых, отмечая тем самым в своих «Открытиях и откровениях»: «Взрослые и дети — два разных народа, вот почему они всегда воюют между собой. Смотрите, они совсем не такие, как мы. Смотрите, мы совсем не такие, как они. Разные народы — «и друг друга они не поймут» [Брэдбери, с.13]. В жизнь детей вторгаются неизбежные смерти пожилых членов семьи. Однако чистота души поможет им преодолеть первое горе.
Рэй Брэдбери, безусловно, – писатель, с особым мастерством передающий свои мечты на бумаге. Писатель раскрывает сущность человека через его глаза, лицо, руки, через ощущения и вкусы. Он отмечает, что человек наделен способностью чувствовать и развивает это чувство в себе. В.Борисов совершенно прав, утверждая: «Жизнь человека хороша, когда в ней много единодушия с природой». Эту гармонию, это единодушие с природой и стремился показать в своих творениях американский писатель XX века с мировым именем – Р.Брэдбери.
Список использованных источников и литературы:
1. Р.Брэдбери. Вино из одуванчиков.– Эксмо, Домино, 2008.– 120с.
2. Маркина Н.В. Художественный мир Рэя Брэдбери: традиции и новаторство : Дис. … канд. филол. Наук.– Самара, 2006.– 222с.
3. http://fb.ru/article/82192/vino-iz-oduvanchikov-kratkoe-soderjanie-i-simvolizm-povesti
Подробности
Категория: Приключенческая литература
Опубликовано 16.03.2018 16:12
Просмотров: 880
Брэдбери считают классиком научной фантастики. И это, скорее всего, так. Но многое в его творчестве создано в других жанрах: фэнтези, притчи, сказки, психологической прозы.
«Вино из одуванчиков» выделяется в творчестве Рэя Брэдбери: здесь много личного, пережитого самим писателем, и эту повесть можно назвать частично автобиографической.
Рэй Брэдбери в 1977 году
В ней описаны истории и приключения двух братьев, их родственников и жителей маленького городка Гринтауна в течение трёх летних месяцев. Автобиографические черты писателя заметны в двух героях – братьях Томе и Дугласе Сполдинг. ТАК писать о невозвратно ушедшем лете своего детства можно только основываясь на собственных неповторимых переживаниях.
В повести Брэдбери «Вино из одуванчиков» сюжет как таковой отсутствует. Пересказывать содержание этой книги – дело неблагодарное, поэтому мы даже не будем пытаться это делать. Книга соткана из чувств, переживаний, мыслей, поступков, и в то же время в ней затронуто много серьезных философских вопросов, которые писатель решает по-своему, но даёт читателям возможность интерпретировать сказанное им по усмотрению их самих.
Форма изложения, тема произведения и его наполненность не событиями, а чувствами и мыслями делают эту книгу странной и непонятной для тех, кто увлекается острым сюжетом, яркими героями и множеством событий. Если человек берёт в руки книгу для того чтобы развлечься – она не для него. А если человек склонен к сопереживанию, умеет думать, размышлять и сопоставлять – эта книга его не отпустит.
О чём повесть
… Наступило лето со всеми вытекающими из этого последствиями: ярким солнцем, необыкновенно зелёной травой, пением птиц, а главное – бесконечной свободой… Лето – не просто время года. Лето – это целый мир запахов, событий, приключений, это время счастья. И вся книга переполнена этим счастьем настолько, что его хватает и читателям. Повесть напоминает людям о том, как прекрасна жизнь вокруг, и в то же время как она быстротечна.
Дуглас – мальчик с поэтичным мышлением. На первой же странице Брэдбери показывает сказочное восприятие Дугласом первого дня лета, который он запускает своим «волшебством», своей чудодейственной силой, выступая в роли дирижера: «Стоя в темноте у открытого окна, он набрал полную грудь воздуха и изо всех сил дунул. Уличные фонари мигом погасли, точно сверчки на черном именинном пироге. Дуглас дунул еще раз, и в небе начали гаснуть звезды». «Дирижируя своим оркестром, Дуглас повелительно протянул руку к востоку. И взошло солнце. Дуглас скрестил руки на груди и улыбнулся как настоящий волшебник». В это лето Дуглас открывает для себя мир (и самого себя). В первую же поездку в лес его наполняет глубокое ощущение и понимание, что он ЖИВОЙ.
Дедушка Тома и Дугласа просит их собирать одуванчики, он знает замечательный рецепт приготовления вина. Процесс приготовления вина из одуванчиков, а также всё происходящее этим летом автор описывает настолько ярким, красочным языком, что у читателя создаётся впечатление личного присутствия в эти жаркие летние дни в их городке, в компании двух мальчишек, которые наполнены жаждой жизни. Вот именно это чувство – жажда жизни – завораживает в книге и заражает читателя. Ведь все мы в той или иной мере переживали в детстве нечто подобное, но не видели и не ощущали с такой силой (или одержимостью, по словам писателя) радость жизни, вкус лета… И вот уже в погребе выстраиваются бутылки с вином из одуванчиков, чтобы в самые холодные и суровые зимние дни откупорить одну из бутылок и вновь почувствовать вкус лета – в этой бутылке находится один летний день, собранный, обработанный и разлитый в тару.
Художник А. Боравик
Брэдбери так описывает его: «Вино из одуванчиков – пойманное и закупоренное в бутылки лето». «…Оно будет мягко мерцать, точно раскрывающиеся на заре цветы, а сквозь тонкий слой пыли будет поблескивать солнце нынешнего июня. Взгляни сквозь это вино на холодный зимний день – и снег растает, из-под него покажется трава, на деревьях оживут птицы, листва и цветы, словно мириады бабочек, затрепещут на ветру. И даже холодное серое небо станет голубым».
Символизм повести
Образ вина из одуванчиков – это символ. Это настоящее вино, но это также и символ лета, символ поры каникул и детских радостей, символ светлого детства, памяти, а также семейный ритуал.
Вообще, всё творчество Рэя Брэдбери наполнено оптимизмом и верой в людей. Даже если он в своих произведениях рассказывает о каких-то проблемах, то всегда даёт надежду на то, что они будут решены. Писатель рассказывает: «Каждое утро я просыпаюсь и говорю: это прекрасно! У меня то же чувство, что в двенадцать лет. Вот тогда я посмотрел на волоски, покрывающие руку, и подумал: «Позвольте, я ведь жив! Вот она – жизнь!» И в двенадцать лет я сказал себе: «Ты жив, ты жив – разве это не здорово?»
Стиль повествования
Повесть «Вино из одуванчиков» состоит из отдельных рассказов. Они, собранные как мозаика, и составили повесть.
Сам писатель сравнил свою работу с живописью пуантилистов: «Ну да, пуантилизм, да. Ты просто наносишь отдельные точки, а потом они складываются в картину. Когда приступаешь к полотну, ты не видишь целого. Ты кладешь отдельные точки. Одну, потом другую. Потом третью. Наконец, отходишь – глядь, а точки-то сложились в картину. И ты говоришь себе: «Черт возьми, кажется, ты сделал неплохую картину!» А ведь все начиналось с одной-единственной точки.
«Вино из одуванчиков» началось с того, что я написал маленький пассажик о крылечках американских домов. А вторая точка – рецепт, как делать вино из одуванчиков. Его вырезал мой дед из одного журнала, когда мне было три года. Вот вторая точка. Фейерверки, там я не знаю, запуск змея, Хеллоуин, провинциальные похороны – все эти точки мало-помалу населяли полотно, и в один прекрасный день я посмотрел и изумился: «Кажется, я написал картину!»
Конфликт поколений?
Многие комментаторы повести отмечают в ней конфликт поколений. По правде говоря, мы этого конфликта в книге не увидели. Писатель показывает мир, увиденный глазами ребёнка, и мир этот не похож на мир взрослых, в котором всё чаще бывает однозначно. Детский же мир – яркий, подвижный, подчас непредсказуемый; он переливается, колышется и меняется вместе с растущим ребенком. Поэтому то, что сегодня ему кажется чёрным, завтра может стать белым. Иногда трудно понять, где кончается реальность и начинается волшебная сказка.
Но 12-летний мальчик не просто наслаждается каникулами. Каждый день, каждый момент своей жизни он фиксирует своим сознанием и оценивает его, делает какие-то выводы, умозаключения, открытия. Так, рассуждая о непохожести взрослых и детей, мальчик думает: «Взрослые и дети – два разных народа, вот почему они всегда воюют между собой. Смотрите, они совсем не такие, как мы. Смотрите, мы совсем не такие, как они. Разные народы – «и друг друга они не поймут». Но эти строки совсем не говорят о каком-то конфликте между миром взрослых и миром детей, а «война» – всего лишь метафора. Повесть полна описаний взаимодействия взрослых и детей, их дружбы, но случаются, конечно, и конфликты, недопонимания… Но разве всегда понимают друг друга ровесники? Разве у них не бывает конфликтов? Однако как тепло думает о взрослых ребёнок: «Они болтают без умолку целый вечер, а о чем – назавтра никто уже и не вспомнит. Да никому и не важно, о чем говорят взрослые; важно только, что звук их голосов то нарастает, то замирает над тонкими папоротниками, окаймляющими веранду с трех сторон; важно, что город понемногу наполняется тьмой, как будто черная вода льется на дома с неба, и в этой тьме алыми точками мерцают огоньки, и журчат, журчат голоса».
В повести и взрослые, и дети надеются на счастье и готовы создавать его своими руками. Понимают они счастье как мир без зла, без преступлений, грубости и фальши. И вот городской ювелир Лео Ауфман берётся воплотить общую мечту – создать Машину счастья. И никакого конфликта поколений, никакой «войны» – в любом взрослом всегда живёт ребёнок. А некоторые взрослые вообще навсегда остаются в душе детьми. И прозревают, как дети: когда Машина счастья ломается, ювелир возвращается домой и по-новому смотрит на свою жизнь: его ждет жена, дети… И Ауфман понимает, что это и есть его истинное счастье.
Есть в повести и другие моменты, с которыми трудно согласиться. Дуглас вместе с другими проблемами постигает и сложное чувство времени на примере встречи детей Элис, Джейн и Тома Сполдингов со старой миссис Бентли. Перешагнуть временную пропасть для детей – нелегкая задача, считает автор. Но посильная, если постараться её решить, считаем мы. По мнению автора, дети не могут понять старости и смерти, они не могут поверить в то, что мисс Бентли тоже когда-то была девочкой с золотыми кудрями, играла в классы, и что они когда-нибудь станут такими же старыми и сморщенными, как она. Думается, что это не совсем так. Дети свободно пересекают границу между фантазией и реальностью. Дуглас наблюдает за окружающей его жизнью, и те выводы, к которым он приходит, порой очень взрослые, философски-значимые. Постепенно постигая диалектику жизни, он приходит к пониманию того, что если «нельзя полагаться на вещи» и «нельзя полагаться на людей, потому что они уезжают, чужие люди умирают, знакомые тоже умирают, друзья умирают, люди убивают других людей, как в книгах, твои родные тоже могут умереть»… ЗНАЧИТ… «Я, Дуглас Сполдинг, когда-нибудь должен умереть». Если ребёнок СМОГ понять смерть, то почему же он не может понять, что старый человек был когда-то ребёнком?
Ценность повести
Удивительно светлая книга о любви к жизни, которую надо научиться видеть по-настоящему. Об умении ценить добро и творить его самому. О приключениях, которые важны не сами по себе, а по тем жизненным богатствам, которые вы из них выносите. О разносторонности внешнего мира, который входит в наш внутренний мир. Об умении размышлять над всем, что происходит в жизни. О фантазиях, которые тоже обогащают нас. И ещё о многом-многом другом.
Вперёд >
Пьянящее душу произведение
Произведение «Вино из одуванчиков» после выхода имело оглушительный успех. Наряду с шедевром «Над пропастью во ржи», оно занимает лидирующее место в списке книг о взрослении и созревании детского сознания. Этот роман и сейчас трогает сердца читателей всего мира. Своей искренностью, добротой и душевностью он подкупает и растворяет души людей, знающих, что такое мечты, и помнящих о своем быстром взрослении. На «Вино из одуванчиков» отзывы написаны совершенно разного содержания. Однако в большинстве из них люди с благодарностью обращаются к автору. Многие говорят, что он тронул их сердца и разбудил в них воспоминания о детстве. В персонажах романа люди видят себя. Это поистине светлая и добрая книга, на что часто обращают внимание читатели. Несмотря на ряд интригующих сцен, атмосфера, которая рождается во время и после чтения, все равно остается очень светлой и яркой. В чем секрет величия?
Что делает этот роман одним из величайших произведений в истории современной литературы? Ответ очень прост. Эта книга является тем самым заветным местом, откуда берутся мысли о доброте, о любви, о взрослении, об ответственности, о милосердии и просто о жизни. Люди порою забывают, что они живут на свете. В нагромождении всего того, что их окружает, они теряют свои лица и становятся рабами, теряя право называться “хозяевами жизни”. Они медленно идут к деградации и смерти, вместо того, чтобы, как герои романа, бежать к свету летнего солнца. Эта книга станет поистине сокровищем для каждого нового поколения людей. Произведение Бредбери разбудит в каждом чувство стремления к светлому будущему. В нем вы найдете надежду!
Наталья Боровская
Рэй Брэдбери: «Смысл жизни – в любви»
(№14 [212]
15.09.2010)
Автор: Наталья Боровская
Наталья
Боровская
22 августа 2010 года классику
американской и мировой литературы Рэймонду Дугласу
Брэдбери исполнилось 90 лет. Как известно, он живёт и
здравствует в благословенном штате Калифорния, в
городе Лос-Анжелес, куда в 1934 году переехали его
родители в поисках работы для отца. 14-летний Дуглас к
тому времени уже умел зарабатывать деньги для семьи,
приобрёл определённый жизненный опыт и с 12 лет был
уверен, что станет писателем.
А родился Рэй
Брэдбери в штате Иллинойс, в маленьком городке
Уокиган, куда я намеревалась отправиться этим летом,
чтобы поклониться Пенатам замечательного писателя и
написать репортаж из Дома-музея. Поездка в Америку не
состоялась, но потребность выразить свою
благодарность ему стала поводом для этой статьи, не
претендующей ни на что, кроме дани любви к
писателю.
Брэдбери воспел Уокиган под названием
Гринтаун в своей автобиографической повести «Вино из
одуванчиков». Я была околдована, только услышав это
название, и с тех пор Брэдбери стал навеки моим другом,
одним из самых близких моей душе.
Я всегда любила
эти неприхотливые весёлые цветы на грани весны и лета.
Они
были для меня и символом волшебных иллюзий,
разлетающихся от дуновения жизни, как под ветром
белый пух одуванчиков, и в то же время символом мощной
жизнеутверждающей силы, способной поднять этот
цветок, как солнечный факел, где угодно. Он может
вытолкнуть себя из под земли на пороге вашего дома, или
на мусорной куче, или вылезти из малюсенькой трещины в
стене. Ярко-жёлтое на сером – это всегда так красиво!
Этот цветок не обделила своим вниманием великая Анна
Ахматова, сравнив появление одуванчика с рождением
стихотворения.
Когда б вы знали, из какого
сора
Растут стихи, не ведая стыда.
Как жёлтый
одуванчик у забора,
Как лопухи и лебеда.
А
Брэдбери близок всем поэтам сразу – и, прежде всего,
своим поэтическим мироощущением, поэтичностью его
прозы, а потом уже тем, что сам написал немало
замечательных стихов. Он умеет видеть то, что не видят
другие, и способен выразить увиденное россыпью
блестящих метафорических ассоциаций, точным и
волнующим поэтическим словом.
«Под Дугласом
шептались травы. Он опустил руку и ощутил их
пушистые
ножны. И где-то далеко, в теннисных туфлях,
шевельнул пальцами. В ушах, как
в раковинах,
вздыхал ветер. Многоцветный мир переливался в зрачках,
точно
пестрые картинки в хрустальном шаре.
Лесистые холмы были усеяны цветами,
будто
осколками солнца и огненными клочками неба. По
огромному опрокинутому
озеру небосвода мелькали
птицы…»
Детское открытие мира, открытие того,
что «Я – ЖИВОЙ!», открытие жизни, как величайшего
дара, ощущение себя частицей планеты Земля, мчащейся в
мире Вселенной, ощущение каждой мили этого движения,
этого падения, ощущение причастности себя ко всему,
что происходит в мире, осталось в Брэдбери навсегда.
И всё это произошло благодаря отцу, и всё это
произошло в Уокигане, куда не случайно стремилась моя
душа и без чего понять по-настоящему Рэя Брэдбери, я
уверена, невозможно. Он весь родом из детства.
«На
свете нет кружева тоньше», – сказал отец. И показал
рукой вверх, где листва деревьев вплеталась в небо –
или, может быть, небо вплеталось в листву? – Всё равно, –
улыбнулся отец, – всё это кружева, зелёные и голубые,
всмотритесь хорошенько и увидите – лес плетёт их
словно ткацкий станок. – Отец стоял уверенно,
по-хозяйски, и рассказывал им всякую всячину, легко и
свободно, не выбирая слов. Часто он и сам смеялся над
своим рассказами, и от этого они текли ещё
свободнее».
Особое видение мира, что прежде всего
делает Брэдбери неповторимым, неотделимо в нём от
способности к глубоким размышлениям о Мире,
Вселенной и к философским обобщениям. Даже маленький
Дуглас в «Вине из одуванчиков» постоянно размышляет
о самых разных вещах:
«И кому нужно, чтобы закат
продолжался целую вечность? И кому нужно вечное тепло?
Кому нужен вечный аромат? Ведь ко всему этому
привыкаешь и уже просто перестаешь замечать. Закатом
хорошо любоваться минуту, ну две. А потом хочется
чего-нибудь другого. Уж так устроен человек… Мы потому
и любим закат, что он бывает только один раз в
день».
А взрослый Брэдбери, как бы резонируя
сократовскому «Я знаю, только то, что ничего не знаю»,
со свойственным ему юмором замечает:
«Первое, что
узнаёшь в жизни, – это, что ты дурак. Последнее – что ты
всё тот же дурак»
Мы привыкли говорить о Брэдбери
как о писателе-фантасте, вошедшем в литературу автором
«Марсианских хроник». Но его фантазии особого рода.
Они всегда становятся поводом для разговора о нашем
настоящем, о том , куда мы идём. И разговор этот тем
более интересен и важен, что Брэдбери – тонкий
психолог, умеющий читать самые незаметные движения
человеческой души. Его беспокоит будущее
человечества. В его книгах нет места политике и
морализаторству. Но он встревожен тем, что, приобретая
всё новое в техническом прогрессе, мы гораздо больше и
безнадёжно теряем. В рассказе «И будет ласковый дождь»
он предупреждает о возможности времени, когда
И
весна, и весна
Встретит новый рассвет,
Не
заметив,
Что нас уже нет.
И потому Брэдбери –
противник всяких войн.
«Никто никогда ничего не
выигрывает. В войне вообще не выигрывают, Чарли. Все
только и делают, что проигрывают, и кто проиграет
последним, просит мира. Я помню лишь вечные проигрыши,
поражение и горечь. А хорошо было только одно – когда
всё кончилось». («Вино из одуванчиков»). И как важно,
что эти слова Брэдбери стали эпиграфом
Миротворчества, Инициативы «Молодёжь за мир на
Кавказе».
Брэдбери-провидец в «451 градусе по
Фаренгейту» представил будущее человечества, которое
почти стало нашим настоящим. Огромные скорости
движения, лишающие человека созерцательности, не
позволяют замечать те простые вещи, ощущение которых
делает человека человеком: шум дождя, лунный свет,
росу на траве, шорохи листьев в пожухлой траве. Это
сродни той же тоске по Земному, что звучит у А.
Тарковского в его фильме «Солярис», где каждый предмет
земного быта выступает в памяти космонавтов как
божественный дар.
«Я боюсь своих сверстников, –
говорит 17-летняя Кларисса, – Они убивают друг друга…
Дядя говорит, что его дед ещё помнит то время, когда
дети не убивали друг друга… Дядя говорит, тогда люди
считали, что у каждого должно быть чувство
ответственности».
Люди в этом обществе не
представляют ценности. Человек, «как бумажная
салфетка: в неё сморкаются, комкают, выбрасывают, берут
новую, сморкаются…». В обществе будущего не читают
книг. Их заменили комиксы и дайджесты, где на двух
страницах изложено всё содержание, и легко, и быстро
«можно прочитать всю классику». Но разве мы уже не
видим этого в практике обучения литературе наших
школьников? Но Брэдбери эту мысль заостряет до
крайности: чтение книг – преступление, а сами книги –
зло, которое подлежит сожжению, потому что
размышляющие люди опасны для общества. Им позволено
только поглощать информацию и с умным видом сыпать
друг перед другом готовыми формулами, которые
вкладывает в их мозги телевидение. Надо набивать
головы людей цифрами, безобидной информацией, чтобы им
казалось, что они очень образованны. В этом обществе
потребления человеку для счастья нужны только пустые
развлечения и острые ощущения или грохочушая музыка,
которая вызывает «что-то вроде контузии». Главное –
забота о спокойствии и никаких негативных эмоций. А
для этого надо постоянно устраивать всякие дурацкие
конкурсы типа, кто лучше помнит слова популярной
песенки. Здесь слово «интеллектуальный» становится
бранным , никто не потерпит того, что выходит за рамки
обычного: избиение сверстника, который в школе учится
лучше других становится привычным
занятием.
«Пусть люди станут похожи друг на друга,
как две капли воды, тогда все будут счастливы, ибо не
будет великанов, рядом с которыми другие почувствуют
своё ничтожество».
Но Рэй Брэдбери не был бы самим
собой, если бы всё же он не давал нам любовь и надежду.
Надежда жива, пока есть хоть один человек, хранитель
бесценных сокровищ многовековой человеческой
культуры. Это – люди, несущие свет, и их оказывается
достаточно много, чтобы ничто прекрасное не
погибло.
А что же значит «ЛЮБОВЬ» у Брэдбери?
Совершенно не похожий на Достоевского он, как и
Достоевский, объемлет этим словом и красоту, и добро. А
это может произойти только в «духе».
«Я всегда
считала, что истинную любовь определяет дух, – говорит
Элен Лумис в «Вине из одуванчиков», – хотя тело порой
отказывается этому верить. Тело живёт только для себя.
Только для того, чтобы пить, есть и ждать ночи. В
сущности это ночная птица. А дух ведь рождён от
солнца…, и его удел – за нашу долгую жизнь тысячи и
тысячи часов бодрствовать и впитывать всё, что нас
окружает. Разве можно сравнить тело, это жалкое и
себялюбивое порождение ночи со всем тем, что за целую
жизнь дают нам Солнце и разум». Эти строки звучат, как
самые прекрасные стихи.
Интересно, что понимание
добра у Брэдбери полностью совпадает с тем, что мы
находим у Марины Цветаевой в её программной статье
«Искусство при свете совести». Лучшее определение
добра она находит в стихотворении безвестной монахини
Новодевичьего монастыря:
Человечество живо
одною
Круговою порукой добра.
А вот что пишет
Брэдбери о такой же круговой поруке добра:
«Как же
мне отблагодарить мистера Джонаса? – думал Дуглас.-
Как отблагодарить. Чем отплатить за всё, что он для
меня сделал? Ничем, ну, ничем за это не отплатишь. Нет
этому цены. Как же быть? Как? Может надо как-то
отплатить кому-нибудь другому? Передать благодарность
по кругу. Оглядеться по сторонам, найти человека,
которому нужно помочь, и сделать для него что-нибудь
хорошее. Наверное, только так и можно».
Очевидно,
что произведения Брэдбери очень близки русскому
читателю. Они любимы и почитаемы в России. Мой друг –
профессор археологии Владимир Яковлевич Кияшко
рассказывал мне, что однажды он купил более десятка
экземпляров «Вина из одуванчиков», чтобы дарить
друзьям, студентам и делиться радостью общения с
великим собеседником и щедрым душой человеком Рэем
Брэдбери.
Многих русских читателей можно назвать
фанатами творчества Брэдбери. Загляните в Интернет, и
вы обнаружите множество русских форумов, посвящённых
Брэдбери, где, обмениваясь впечатлениями, люди
выплескивают свой восторг и преклонение перед ним. И
вот, например, что они пишут:
Девушка под
псевдонимом «Utro»: «451 градус по Фаренгейту» прочитала
много раз, но не перестаю открывать что-то новое. Куда
мы движемся? Куда мы сможем прийти, шагая так
беззаботно, как сейчас?
Рина Свободная оставила
запись: «…у Брэдбери великий стиль. Самое любимое –
«Вино из одуванчиков». Никакого мрака. Просто как
будто пьёшь холодную родниковую воду в жаркий
день».
А вот ещё: «всё нравится… и если вдруг
прочитал какой-нибудь рассказ , оставляющий тяжёлое
ощущение, можно тут же открыть что-нибудь очень
доброе».
Рэй Брэдбери недавно заявил: «Чтобы
дожить до 90 лет, нужно всецело любить жизнь. Я любил и
люблю каждый день моей жизни. Я помню, как я родился, и
даже помню себя в утробе матери. Хочу, чтобы вы
оглянулись назад в свое прошлое. Может быть, вы сможете
стать такими же великими любителями жизни, как и я.
Смысл жизни — в любви».
10 июня 2015
Столько хороших рецензий написано на эту замечательную книгу и я тоже попробую поделиться своими впечатлениями.
“Вино из одуванчиков – пойманное и закупоренное в бутылки лето” – Рэй Брэдбери смог поместить в бутылку, законсервировать, сохранить и передать не только вино из одуванчиков и целое лето, но и кое-что гораздо более важное – ощущение счастья.
Это моя самая любимая книга, лекарство от меланхолии, печали. Когда я читала и перечитывала во мне просыпалось чувство будто я сама гуляю по лесу, собирая землянику; срываю одуванчики для вина, переливающегося, словно янтарь…Иногда со страниц книги сыпется даже та волшебная пыльца, благодаря которой летают . И как-будто это было твое лето и твои открытия, иногда пугающие и ошеломляющие, в этом маленьком зеленом городке.
Это тот редкий случай, когда предельная простота и волшебство сливаются воедино, чтобы позволить взглянуть на собственную жизнь и весь мир по-другому, разглядеть главное и вычеркнуть лишнее. Брэдбери вовсе не идеализирует жизнь, не приукрашивает ее, он говорит правду, не делая из нее трагедии.
“Вино из одуванчиков” дарит ощущение тепла и уюта, когда ты понимаешь, как прекрасен это мир и этот день, и ждешь от каждого нового дня того, что он будет еще прекраснее и добрее.
Изумительнейший, не побоюсь этого слова, язык. Он льется прохладной ключевой водой, сладким свежим медом, и… вином из одуванчиков. Никогда его не пробовала, но знаю его вкус – вкус лета – свежий, сладкий, теплый, с нотками горечи-полыни.
Это книга для всех тех, кто живёт впечатлениями. Для всех, кто ещё не разучился “видеть”, а не просто “смотреть”. Для тех, кто живёт и чувствует это.
#флешмоб_В
1
Вино из одуванчиков. Самые эти слова – точно лето на языке. Вино из одуванчиков – пойманное и закупоренное в бутылки лето. Вино из одуванчиков Рэй Брэдбери
2
Немного об авторе Рэймонд Дуглас «Рэй» Брэдбери родился 22 августа 1920 в городе Уокиган (штат Иллинойс, США), американский писатель-фантаст. Критики относят некоторые его произведения к магическому реализму.
3
О повести… «Вино из одуванчиков» произведение, выделяющееся среди литературного творчества Рэя Брэдбери личными переживаниями писателя. Это во многом автобиографическая книга, действие которой происходит летом 1928 года в вымышленном городе Грин Таун, штат Иллинойс. Прототипом городка является родной город Брэдбери. А Дуглас Сполдинг никто иной, как сам Рэй Брэдбери (Дуглас его второе имя, а Сполдинг – это фамилия бабушки). Рэй Брэдбери
4
О повести… Несомненно, эта повесть о детстве, о чем свидетельствует и ее главный герой Дуглас Сполдинг. Многие события из произведения мы видим его глазами. Да и время, когда происходят эти события, – беззаботное лето – один из самых красноречивых символов детства, который ассоциируется с каникулами, свободой, приключениями и новыми открытиями. Не открытие ли осознать, что теннисные туфли – это что-то большее, чем просто обувь, это побуждение не стоять на месте, двигаться вперед, действовать.
5
О повести… Смысл “Вина из одуванчиков” заключается в поиске смысла жизни, в поисках счастья. История помогает научится чувствовать мелочи, незаметные детали, которые создают ту самую жизненную теплоту и искреннее добро. Уокиган – родной город Брэдбери
6
Немного «Вина из одуванчиков»… они ведь даже не знают, какое это чудо – сбросить с ног зиму, скинуть тяжеленные кожаные башмаки, полные снега и дождя, и с утра до ночи бегать, бегать босиком, а потом зашнуровать на себе первые в это лето новенькие теннисные туфли, в которых бегать еще лучше, чем босиком. Но туфли непременно должны быть новые – в этом все дело. Каждый год наступал день, когда он вот так просыпался и ждал этого звука, который означал, что теперь то уж лето началось по настоящему. Летний дождь. Сначала – как легкое прикосновение. Потом сильнее, обильнее. Застучал по тротуарам и крышам, как по клавишам огромного рояля.
Лиро-эпическая повесть Р. Бредбери «Вино из одуванчиков». «Вино из одуванчиков» — произведение, выделяющееся среди литературного творчества Рэя Брэдбери личными переживаниями писателя. Это во многом автобиографическая книга, действие которой происходит летом 1928 года в вымышленном городе Грин Таун, штат Иллинойс. Прототипом городка является родной город Брэдбери — Уокиган в том же штате США. В центре сюжета — братья Сполдинг: Дуглас (12 лет) и Том (10 лет). Повесть состоит из вереницы историй, приключившихся в маленьком городке за три летних месяца с братьями, их родственниками, соседями, друзьями, знакомыми. По сюжету дедушка Тома и Дугласа каждое лето готовит вино из одуванчиков. Часто Дуглас размышляет о том, что это вино должно хранить в себе текущее время, те события, которые произошли, когда вино было сделано: «Вино из одуванчиков. Самые эти слова — точно лето на языке. Вино из одуванчиков — пойманное и закупоренное в бутылке лето». Тема памяти и самопознания личности. Символическое значение романа. Поэтика романа. Семейство Сполдингов, проживающее в маленьком американском городке, бережно хранит свои традиции. Одна из них – приготовление вина из одуванчиков, «пойманного и закупоренного в бутылки лета». А двенадцатилетний Дуглас Сполдинг решает сохранить память о летних днях по-своему: он ведет дневник, фиксируя в нем не только «обряды и обыкновения», но и собственные «открытия и откровения». Очень богатым на них оказывается это лето – сотканное из множества важных событий, обретений и потерь. Яркое, удивительное, фантастическое лето 1928 года. Ведь именно тогда у главного героя происходит самопознание личности.
Художественные концепты произведений писателя разнообразны, но из романа в роман переходят образы, разные по проявлению, но несущие аналогичную проблемно-смысловую нагрузку. Роман «Вино из одуванчиков» не стал исключением. Это образы-притчи, являющиеся проявлением ключевых проблем нашего времени. Поток лета в Гринтауне выплескивает на берег такие символы как Жизнь, Город, Природа и Война Человека с Природой, Счастье, Машины, Время, Хрупкость Бытия, Вечность. И красной нитью через все повествование проходит магический напиток из одуванчиков, который готовят, чтобы откупорить бутылки морозным январским утром и хлебнуть порцию летнего солнца. Образ одуванчикового вина достаточно сложный. Это образ-символ. С одной стороны, это настоящее вино, т.е. предметная основа этого образа-символа полностью материальна. Но в дальнейшем своем развитии этот образ усложняется тем, что постепенно начинает абстрагироваться, отстраняться, расширяться все глубже и дальше, одновременно отходя от своей материальной основы и углубляя ее смысловую перспективу. От напитка, символизирующего лето, он вырастает до символа сохранения памяти о прошлом, будничного и священного, радостного и грустного, мгновенного и вечного, до символа самой жизни.
Брэдбери печатал свои рассказы на машинке, не пользовался компьютером, лифтом, не любил самолеты и автомобили. Он откровенно чурался всех технических новинок, придуманных человечеством: и это закономерно, в его поэтике, в поэтике мира, где тенисные туфли старятся вместе с днями года, события дня запечателваются в бутылке с одуванчиковым вином, компьютер вещь лишняя и избыточная. Зачем нужны открытые блоги, живые дневники и Google, если все действительно стоящее запоминания хранится внутри твоего собственного сердца?
Фатхуллина Алия Рафаилевна, учитель русского языка и литературы
МБОУ «Школа №71» Ново-Савиновского района г. Казани «Рэй Брэдбери – писатель, с мастерством передающий свои мечты на бумаге…» // «Вино из одуванчиков» Жизнь человека хороша, когда в ней много единодушия с природой.
В.Борисов
Основу жизни, по Р.Брэдбери, составляет природа. Именно природа дает жизнь человеку. С самого начала наделяя человека жизнью, она неустанно сопровождает его в течение всей жизни. Рано или поздно человек умирает, возвращаясь в землю, к своему истоку – природе. Однако в этом вечном естественном круговороте остается неизменной – жизнь, которая составляет главную ценность.
Концепт «жизнь» играет важную роль в раскрытии художественного мира автора. Индивидуально-специфическое видение мира отражается в романе «Вино из одуванчиков». Новаторство Р.Брэдбери определяется в новой жанровой специфике. «Вино из одуванчиков» – это лирический роман, что еще раз подтверждает лирико-романтический характер прозы Р.Брэдбери. «В центре повествования – три мальчика: Дуглас, Том и Чарли. Мир безмятежного детства, мотив счастливого ожидания очередного лета, первые открытия неведомого, первые самостоятельные решения, первые шаги по освоению взрослого мира, печального и смешного, серьезного и легкомысленного, – все это выводит роман за рамки обычного автобиографического повествования на уровень лирического…» [Маркина Н.В., 2006, с.24].
Перед двенадцатилетним Дугласом открывается удивительный мир, полон тайн и неожиданностей. Он чувствует себя живым, умиротворенным. Дуглас проживает одно лето, наполненное радостными и печальными, загадочными и тревожными событиями: «Пришло лето, и ветер был летний — теплое дыхание мира, неспешное и ленивое. Стоит лишь встать, высунуться в окошко, и тотчас поймешь: вот она начинается, настоящая свобода и жизнь, вот оно, первое утро лета» [Брэдбери, с.3].
Дуглас знал, что он живой, что он ходит по земле, чтобы видеть и ощущать мир: «Как чудесно лежать в ночи папоротников, трав, в ночи негромких сонных голосов, все они шелестят, и сплетаются, и из них соткана тьма. Взрослые давно о нем забыли — ведь он притаился, лежит тихий как мышонок, слушает, как они строят планы для него и для себя тоже. И голоса их замирают, плывут с освещенным луной табачным дымком, а мотыльки, точно оживший поздний яблоневый цвет, тихонько стучатся в далекие уличные фонари, и голоса уплывают и льются в грядущие годы…» [Брэдбери, с.15].
Главное в произведении – это поиск смысла жизни. Вспомним сцену в лесу, когда Дуглас осознает себя живым, не просто человеческим существом, одним из многих себе подобных, но живым человеком, который слышит, как растет трава, как пробивается свет сквозь листья деревьев, как дышит земля, как снуют самые маленькие насекомые, как в унисон с этим разнообразным миром живет он сам: «В воздухе пахнет дождем, но на небе — ни облачка. Того и гляди, кто-то неведомый захохочет в лесу, но пока там тишина…Дуглас во все глаза смотрел на плывущие мимо поля. Нет, ни садом не пахнет, ни дождем, да и откуда бы, раз ни яблонь нет, ни туч. И кто там может хохотать в лесу?..» [Брэдбери, с.2]. Р.Брэдбери тонко чувствует гармонию в природе, отмечает ее совершенство.
Дети учатся понимать, что такое жизнь и смерть, открывают для себя неведомый мир взрослых. Так, например, Том не знает, что такое смерть. Для него смерть – это «восковая кукла в ящике». «Смерть — это его маленькая сестренка: однажды утром (ему было в то время семь лет) он проснулся, заглянул в ее колыбельку, а она смотрит прямо на него застывшими, слепыми синими глазами… а потом пришли люди и унесли ее в маленькой плетеной корзинке. Смерть — это когда он месяц спустя стоял возле ее высокого стульчика и вдруг понял, что она никогда больше не будет тут сидеть, не будет смеяться или плакать и ему уже не будет досадно, что она родилась на свет. Это и была смерть. И еще смерть — это Душегуб, который подкрадывается невидимкой, и прячется за деревьями, и бродит по округе, и выжидает, и раз или два в год приходит сюда, в этот город, на эти улицы, где вечерами всегда темно, чтобы убить женщину; за последние три года он убил трех. Это смерть… Но сейчас тут не просто смерть. В этой летней ночи под далекими звездами на него разом нахлынуло все, что он испытал, видел и слышал за всю свою жизнь, и он захлебывался и тонул» [Брэдбери, с.18].
Дуглас смотрит на овраг, на громадную пропасть. И каждое утро овраг еще глубже вгрызается в город и грозит поглотить гаражи: «Дуглас медленно двинулся по тропинке. Конечно, если хочешь посмотреть на две самые главные вещи — как живет человек и как живет природа, — надо прийти сюда, к оврагу. Ведь город, в конце концов, всего лишь большой, потрепанный бурями корабль, на нем полно народу, и все хлопочут без устали — вычерпывают воду, обкалывают ржавчину. Порой какая-нибудь шлюпка, хибарка — детище корабля, смытое неслышной бурей времени, — тонет в молчаливых волнах термитов и муравьев, в распахнутой овражьей пасти, чтобы ощутить, как мелькают кузнечики и шуршат в жарких травах, точно сухая бумага; чтобы оглохнуть под пеленой тончайшей пыли и наконец рухнуть градом камней и потоком смолы, как рушатся тлеющие угли костра, зажженного громом и синей молнией, на миг озарившей торжество лесных дебрей» [Брэдбери, с.18].
Дугласа тянуло к оврагу «тайная война человека с природой»: «Из года в год человек похищает что-то у природы, а природа вновь берет свое, и никогда город по-настоящему, до конца, не побеждает, вечно ему грозит безмолвная опасность; он вооружился косилкой и тяпкой, огромными ножницами, он подрезает кусты и опрыскивает ядом вредных букашек и гусениц, он упрямо плывет вперед, пока ему велит цивилизация, но каждый дом того и гляди захлестнут зеленые волны и схоронят навеки, а когда-нибудь с лица земли исчезнет последний человек и его косилки и садовые лопаты, изъеденные ржавчиной, рассыплются в прах» [Брэдбери, с.18].
Н.В.Маркина в своем исследовании «Художественный мир Рэя Брэдбери: традиции и новаторство» отмечает: «В мире этого романа есть место только безграничному добру, красоте, любви, детству, счастью, природе» [Маркина Н.В., 2006, с.27]. Безусловно, это так. Кроме того, в романе выделяется один из значимых символов – это одуванчики. Автор рассматривает ее как символ земли и воздуха, следовательно, как основу жизни: «Мальчики заулыбались и с жаром взялись за дело. Они рвали золотистые цветы, цветы, что наводняют весь мир, переплескиваются с лужаек на мощеные улицы, тихонько стучатся в прозрачные окна погребов, не знают угомону и удержу и все вокруг заливают слепящим сверканием расплавленного солнца.— Каждое лето они точно с цепи срываются, — сказал дедушка. — Пусть их, я не против. Вон их сколько, стоят гордые, как львы. Посмотришь на них подольше — так и прожгут у тебя в глазах дырку. Ведь простой цветок, можно сказать, сорная трава, никто ее не замечает, а мы уважаем, считаем: одуванчик — благородное растение» [Брэдбери, с.6].
Героям романа свойственно любопытство к миру, желание все познать и увидеть, испытать на себе, распробовать на вкус и цвет и непременно заглянуть в будущее. «Июньские зори, июльские полдни, августовские вечера — все прошло, кончилось, ушло навсегда и осталось только в памяти. Теперь впереди долгая осень, белая зима, прохладная зеленеющая весна, и за это время нужно обдумать минувшее лето и подвести итог. А если он что-нибудь забудет — что ж, в погребе стоит вино из одуванчиков, на каждой бутылке выведено число, и в них — все дни лета, все до единого. Можно почаще спускаться в погреб и глядеть прямо на солнце, пока не заболят глаза, а тогда он их закроет и всмотрится в жгучие пятна, мимолетные шрамы от виденного, которые все еще будут плясать внутри теплых век, и станет расставлять по местам каждое отражение и каждый огонек, пока не вспомнит все, до конца… И этим сном окончилось лето тысяча девятьсот двадцать восьмого года» [Брэдбери, с.119].
Только в детстве можно так искренне радоваться простым вещам. То, что взрослыми не видится так глубоко и где-то даже просто не придаётся значения – в детстве, напротив. Дуглас размышляет о мире взрослых, отмечая тем самым в своих «Открытиях и откровениях»: «Взрослые и дети — два разных народа, вот почему они всегда воюют между собой. Смотрите, они совсем не такие, как мы. Смотрите, мы совсем не такие, как они. Разные народы — «и друг друга они не поймут» [Брэдбери, с.13]. В жизнь детей вторгаются неизбежные смерти пожилых членов семьи. Однако чистота души поможет им преодолеть первое горе. Рэй Брэдбери, безусловно, – писатель, с особым мастерством передающий свои мечты на бумаге. Писатель раскрывает сущность человека через его глаза, лицо, руки, через ощущения и вкусы. Он отмечает, что человек наделен способностью чувствовать и развивает это чувство в себе. В.Борисов совершенно прав, утверждая: «Жизнь человека хороша, когда в ней много единодушия с природой». Эту гармонию, это единодушие с природой и стремился показать в своих творениях американский писатель XX века с мировым именем – Р.Брэдбери. Список использованных источников и литературы:
1. Р.Брэдбери. Вино из одуванчиков.– Эксмо, Домино, 2008.– 120с.
2. Маркина Н.В. Художественный мир Рэя Брэдбери: традиции и новаторство : Дис. … канд. филол. Наук.– Самара, 2006.– 222с.
3. http://fb.ru/article/82192/vino-iz-oduvanchikov-kratkoe-soderjanie-i-simvolizm-povesti
НазваниеБрЭдбери “Вино из одуванчиков” Жизнь и смерть – две главные темы философии всех времен. В повести Р. Брэдбери «Вино из одуванчиков»Дата публикации29.06.2013Размер76 Kb.ТипДокументы100-bal.ru > Философия > ДокументыГлавный герой произведения как выразитель авторской концепции жизни и смерти в повести Р.БрЭдбери “Вино из одуванчиков”
Жизнь и смерть – две главные темы философии всех времен. В повести Р. Брэдбери «Вино из одуванчиков» эти понятия также являются центральными. Система авторских взглядов на понимание природы бытия реализуется с разных сторон: через образы, композицию.
Композиция «Вина из одуванчиков» имеет логическое начало и конец, повторяющий начало. Первое утро лета 1928 года наступает одновременно с «колдовством» Дугласа Сполдинга, наблюдающим за городком в дедовской башне и воображающим, что это он управляет всем, что происходит вокруг. Завершается повесть в той же башне, где мальчик «управляет» вечерними традиционными действиями жителей городка и засыпает вслед за ними – этим кончается лето 1928 года.
Понятие «жизни» появляется уже во второй главе повести, в которой внезапно для себя двенадцатилетний Дуг понимает, что он живой. Соответственно далее логически верным присутствует понимание смерти мальчиком. Завершится повесть только тогда, когда герой откроет для себя главную мысль: то, как соотносится жизнь и смерть.
Главными действующими лицами каждой главы не всегда являются одни и те же персонажи. Во многих главах главные действующие лица – вовсе не Дуглас Сполдинг и его семья, как следовало ожидать. Однако в маленьком городке Гринтаун события не могут быть тайной. Дуглас и Том Сполдинги так или иначе, узнают об этих историях в результате своего присутствия поблизости или еще каким-либо образом. Все происходящее в городке Гринтаун летом 1928 года влияет на сознание мальчика Дугласа Сполдинга (это влияние показано в повторяющихся шесть раз главах «Записи в блокноте», в которых Дуг переживает и осознает события, а так же в разговорах Дуга со сверстниками). Поэтому, несмотря на то, что он не всегда является основным действующим лицом, Дуглас Сполдинг, безусловно, главный герой произведения. Именно он – центр системы всех персонажей. Повествование строится так, что личность Дугласа Сполдинга совершает рост в процессе осмысления всего происходящего вокруг. Можно сказать, что Дуглас Сполдинг – это лицо, которое вместе с читателем познает авторскую концепцию жизни и смерти, «носителями» которой являются все остальные персонажи.
Система персонажей состоит из трёх типов героев: «дети», «взрослые» и «старики». Каждая группа персонажей имеет свое понимание жизни и смерти. Особо значимо у Р.Брэдбери противостояние и в то же время связь между «детьми» и «стариками».
Детство понимается как жизнь, старость – как близость к смерти, смерть. Это два антагонистических начала. И в то же время, все старики представляют собой образы, которые очень близки детям, очень похожи на них, очень интересны для детей.
В «Вине из одуванчиков» к персонажам «старикам» относятся: дедушка и бабушка Сполдинги, прабабушка Сполдинг, продавец обуви мистер Сэндерсон, миссис Бентли, которая хранила все, что могла, машина времени полковник Фрилей, две старушки мисс Ферн и мисс Роберта с зеленой машиной, красавица мисс Лумис, в которую влюбился Билл (Уильям) Форестер.
В группе «дети» – Дуглас, его брат Том, его лучший друг Джон Хаф, Чарли, Джейн, дети Лео Ауфмана и остальные ребята.
К «взрослым» относятся: папа Дуга, мама Дуга, тетя Роза, механик Лео Ауфман и его жена Лина, журналист Билл Форестер, водитель трамвая мистер Тридден, невезучая Эльмира Браун и «ведьма» Клара Гудуотер из клуба «Жимолость», Лавиния Неббс, ставшая жертвой Душегуба, ее подруги и сам Душегуб, а так же старьевщик мистер Джонас.
Итак, анализ структуры «Вина из одуванчиков» и системы персонажей показал, что художественный мир, созданный Р.Брэдбери, имеет в своем центре сознание двенадцатилетнего мальчика Дугласа Сполдинга, постигающего действительность, а носителями авторской философии являются все персонажи.
Понимание жизни и смерти композиционно связано с главным героем Дугласом Сполдингом.
Природа понимается в романе как источник жизни, и в то же время представляет собой некоторую опасность. Так, относящийся к природе, к жизненному вместилищу, овраг – главный страх жителей вымышленного городка Грин-Таун. Такое понимание природы несет в себе мысль о том, что жизнь неразрывно связана со смертью. Что дает жизнь, то способно и забрать ее, и это – одна из основ понимания жизни, на которой строится повесть.
Осознать, что он живой, Дугласу помогает не только пространство леса, но и вкус крови, которую он почувствовал в драке с братом. Дуглас понимает, что находится в собственном теле, и его тело способно чувствовать – опускает руку в траву, шевелит пальцами в туфлях, прислушивается к звукам и запахам, заново открывает для себя многоцветный мир. Дуглас ощущает собственное сердце. Живой – значит умеющий чувствовать, имеющий живое тело, находящийся в теле. Еще одно составляющее в системе авторской концепции жизни.
После этого потрясающего события Дуглас заводит блокнот, в котором описывает происшествия и внезапные открытия. С этого момента он начинает познавать жизнь.
Само понятие «жизнь» в «Вине из одуванчиков» неразрывно связано с мотивом лета.
Один из самых первых летних обрядов – приготовление вина из одуванчиков. «И теперь, когда Дуглас знал, по-настоящему знал, что он живой, что он затем и ходит по земле, чтобы видеть и ощущать мир, он понял еще одно: надо частицу всего, что он узнал, частицу этого особенного дня – дня сбора одуванчиков – тоже закупорить и сохранить». 1
Этот летний обряд позволяет понять Дугласу значение памяти и воспоминаний в нашей жизни, их важное значение для нашей души. Эта тема будет поднята еще не раз в последующих событиях.
Еще одно осознание жизни, неразрывно связанное с летом, происходит в главе, условно обозначенной «Теннисные туфли», в которой Дуг понял, что друзья – более живые, чем он. Мальчик понимает, что чтобы быть более живым, необходимо сменить старые ботинки на новые легкие теннисные туфли.
Подвижные игры – это главное летнее наслаждение каждого ребенка. Выстраивается логическая цепочка: лето-детство-движение.
Старые люди больше остальных знают о жизни и о смерти. Глава «Миссис Бентли никогда не была молодой» повествует о том, как сталкиваются два противоположных начала – детство и старость, начало жизни и ее конец. Дети не верят, что миссис Бентли сама была когда-то ребенком. Попытки доказать ребятам истину оказываются неудачными: все доказательства прошлой жизни: фотографии, гребенка и другое могут принадлежать кому угодно. Все это приводит миссис Бентли к откровению: человек живет сегодня. Миссис Бентли признается, что никогда не была девочкой, а Дуглас и Том записывают в своем блокноте: «Старики никогда не были детьми». В этой главе сталкиваются две мысли: мысль и том, что воспоминания важны, воспоминания удерживают жизнь, лучшие ее моменты и мысль о том, что прошлого не существует, возможно только настоящее, и это и есть жизнь.
Эта мысль находит свою противоположность в главах-притчах о полковнике Фрилее – живой машине времени. Человек, который прикован к креслу и незряч, не имеет права умирать, потому что хранит в себе ярчайшие картины прошлого, его превосходная память переносит детей, которые слушают его рассказы, в другие места и времена.
Старики воспринимаются как машины времени, поэтому роль их воспоминаний имеет большое значение: они заменяют им жизнь.
Смерть полковника начинает отсчет для наступления кризиса в сознании Дугласа. Мальчик понимает, что с исчезновением одного человека исчезают все люди, которых уже умерли, но все еще жили в его памяти, исчезают все миры, которые хранились в воспоминаниях. Мальчик воспринимает смерть человека как катастрофу.
Все эти события переворачивает сознание мальчика, который совсем недавно, в начале лета понял, что значит быть живым. Осознание возможности смерти для любого живого существа воспринимается им как бессмысленность. Дуглас пишет самые важные, «кризисные» записи в своем блокноте о том, что и он, Дуглас Сполдинг, тоже должен (когда-то) умереть.
Наступает кризис: Дуглас сильно заболел. Его болезни предшествует глава о подсчете цикад на жаре. Их нарастающий стрекот – фон для болезни мальчика. Жара убивает его, и в этом есть какая-то ирония – Дугласа убивает лето, которое он так любит. Выздоровление (жара сменяется очищающим дождем) Дугласа происходит чудесным образом: волшебный, сказочный старьевщик мистер Джонас неожиданно оказывается в центре событий (сказочные мотивы добрых сил) и дает мальчику две бутылки (ассоциации с мертвой и живой водой). На следующий день Дуглас просыпается взрослым.
Таким образом, понятия жизни и смерти в их философском осмыслении Р. Брэдбери в «Вине из одуванчиков» тесно связаны с понятием «природа» как источником жизни и причиной смерти.
Жизнь понимается как способность чувствовать, движение, воспринимается только в настоящем времени.
Смерть воспринимается как катастрофа, которой никому не избежать. Особую роль играет концепт «память» в авторской системе философских понятий. Мир памяти осознается, как несуществующий мир, как небытие (смерть), и в то же время, оказывается спасительным пространством, воскрешающим погибшие мгновения. Все это осмысляется сознанием ребенка и в то же время представляет собой суть авторской философии жизни и смерти.
«Вино из одуванчиков» занимает особое место в творчестве Р. Брэдбери – это подтверждается многими фактами из биографии писателя.
Авторское понимание мира выражено в гетерокосмосе «Вина из одуванчиков» и постигается читателем через восприятие этого мира главным героем – Дугласом. Носителями философской концепции являются персонажи этого мира, главы о которых определены как вставные притчи.
Определив жанр «Вина из одуванчиков» как роман, выяснили, что он представляет собой основу авторского понимания мира, на которой построены идеи и мотивы других произведений. Философия Р. Брэдбери строится на соотношении человека с окружающим миром – осмыслении его как части природы. Отсюда и восприятие природы как начала и конца жизни, вечного двигателя, смысл безостановочного движения которого – человеческие чувства, любовь.
«Что значит для вас любовь?» – спросили Брэдбери в одном из интервью. И он ответил так:
«Она существует во множестве форм. Во-первых, может быть любовь к идее! К идее столь великой, что вы стремитесь поведать ее другим людям. Я знакомлю их с ветром, с запахом зари, со звуком листьев… И когда люди летней ночью бегают босиком по траве, они вспоминают обо мне говоря: «Эх, как бы все это понравилось Брэдбери!» Я передал им свою любовь к жизни. Я научил их быть сознательными – вот что значит любовь. Вы начинаете с малого, а будите в людях самые возвышенные чувства».2
В этих словах писателя говорится не только о понимании любви, но и о летней ночи, с ее забавами («босиком по траве»). Р. Брэдбери придает очень важное значение лету. Все главы «Вина из одуванчиков» объединяет мотив лета, которое и является по своей сути временем настоящей жизни по Брэдбери.
Концепция жизни и смерти в философии Р. Брэдбери вполне традиционна, но имеет специфические черты. Жизнь понимается как фантастический дар, который необходимо беречь, а смерть – как неизбежная катастрофа, уничтожающая множество миров. И в то же время, жизнь и смерть представляют собой замкнутую систему (тот самый «вечный двигатель», смысл движения которого – любовь), так же, как и смена времен года. Лето кончается, и кончается жизнь, но придет еще одно лето, а с ним и новое рождение.
17 03 2013
гид
5 коммент.
Рэй Брэдбери Рэймонд Дуглас Брэдбери родился в США, в Иллинойсе в 1920 году. Прожил трудную, но счастливую жизнь и умер в 5 июня 2012 года.
Он не мог получить образование из-за денег и, как сам говорил, “учился в библиотеке”. Хотел стать писателем и создал знаменитые книги “451 градус по Фаренгейту”, “Марсианские хроники”, “Вино из одуванчиков”.
Влюбился и больше 45 лет прожил с любимой женщиной в счастливом браке, а она не только родила ему четырёх дочерей, но и всегда поддерживала, верила в его талант. Брэдбери считается одним из главных мировых фантастов, хотя сам о себе такого высокого мнения он не был, замечал, что пишет о жизни, о людях, правда, немного в духе сказки и фэнтази.
Если вы еще не встречались с книгами Брэдбери, у вас есть шанс открыть для себя много интересного, например в книге “Вино из одуванчиков”, во многом автобиографичной.
…
Повесть Рэя Брэдбери «Вино из одуванчиков» трогает до глубины души. Это произведение насквозь пропитано светлой печалью и счастьем одновременно. Каждый эпизод из жизни двенадцатилетнего Дугласа хочется прожить, прочувствовать, «пропустить через себя».
Книгу можно открывать в любое время года, но она все равно перенесет читателя в теплое лето, когда все мы были детьми, носили легкие туфельки, бегали по траве и рвали с кустов первые летние ягоды. Это не совсем простое лето. Это лето жизни писателя, который делится счастьем детства со своими читателями.
Здесь есть трогательные истории о верности и желании помочь другим, даже если это всего лишь статуя, которая «гадает» всем в парке. Несколько печальных линий повествования связаны со смертью пожилых людей, но эта печаль навсегда останется светлой, потому что умершие люди были светлыми и добрыми в своей жизни. Расставание с детством, теплые бабушкины пирожки… Повесть понравится всем, кто любит легкий ностальгический шлейф, тянущийся за сюжетом.
Рисунок художника Д. Золана
Книгу «Вино из одуванчиков» не стоит пытаться прочитать за один раз. Почему? Потому что каждый эпизод нужно смаковать, каждую мысль, каждое предложение нужно продумать. Читая повествование о маленьком мальчике, вы поймете истины, которые видит и понимает не каждый взрослый. Вам когда-нибудь приходила в голову мысль о том, что вы живы? Подумайте об этом и окунитесь в бесконечное лето Рэя Брэдбери.
В конце жизни, через 50 лет после выхода книги, Брэдбери написал вторую часть истории своего героя…
«Вино из одуванчиков», как и большинство моих книг и рассказов, появилось нежданно. Слава богу, я начал познавать природу таких неожиданностей, будучи еще молодым автором. А до этого я, как и все начинающие писатели, был убежден, что идею можно осуществить, если дубасить по ней со всей силы, лупцевать ее и колотить. Разумеется, при таком обращении любая порядочная идея сложит лапки, перевернется кверху брюшком, устремит взгляд в вечность и тихо издохнет.
Вот почему я испытал несказанное облегчение, когда в двадцать с небольшим лет открыл для себя собственный метод письма. Тогда я барахтался в словесных ассоциациях, каждое утро, встав с постели, сразу же мчался к столу и записывал любые слова или цепочки слов, приходивших мне на ум.
Потом я брался за оружие — воевать против мира или же за него — и выводил когорту героев, чтобы они воздали должное этому миру и показали мне, что он значит в моей собственной жизни. А спустя час или два, к моему несказанному изумлению, у меня получался готовый рассказ. Это было действительно неожиданно и приятно. Вскоре я обнаружил, что мне придется работать в том же ключе всю оставшуюся жизнь.
Сначала я рылся у себя в голове в поисках слов для описания моих личных кошмаров и ночных страхов из детства, это был мой материал для рассказов.
Потом я стал все дольше и дольше задерживать взгляд на зеленых яблонях, на старом доме, где я родился, на соседнем доме, где жили бабушка с дедушкой, на всех летних лужайках, на которых я рос год за годом, и я начал подбирать слова для всего этого.
Стало быть, «Вино из одуванчиков» представляет собой урожай одуванчиков изо всех этих лет. Метафора о вине, проходящая через всю книгу, поразительно точна. Я всю жизнь собирал образы, хранил их — и напрочь о них забывал. Мне надо было придумать, как вернуться назад, используя слова в качестве катализаторов, чтобы открыть кладовые воспоминаний и посмотреть, что там есть.
Так что с двадцати четырех до двадцати шести лет у меня не проходило ни дня, чтобы я не бродил в своих воспоминаниях по зеленым лугам северного Иллинойса в надежде наткнуться на старую, наполовину сгоревшую петарду, проржавевшую игрушку или обывок письма, которое я написал себе самому, когда был совсем юным. В надежде связаться с тем взрослым, которым я стану когда-то, и напомнить ему о его прошлом, о его жизни, его семье и друзьях, его радостях и облитых слезами печалях.
Для меня это стало игрой, которой я предавался с неослабевающим пылом: проверить, сколько я смогу вспомнить о самих одуванчиках или о том, как мы собирали дикий виноград с отцом и братом, вновь открыть для себя дождевую бабочку, рассадник комаров под окном дома бабушки с дедушкой, заново ощутить запах золотисто-пушистых пчел, что жужжали вокруг винограда, оплетавшего стойки на заднем крыльце. У пчел, между прочим, есть запах. А если нет, то все равно должен быть, потому что их лапки покрыты пыльцой с миллионов цветов.
А потом мне захотелось вспомнить, каким был овраг, особенно в те вечера, когда мы возвращались домой из кино, где обмирали в восхитительном страхе перед «Призраком оперы» с Лоном Чейни, и мой брат Скип уносился вперед, и прятался под мостом через ручей в овраге, совсем как Душегуб, и выскакивал из укрытия, и хватал меня, вопя во весь голос, а я бежал, падал и снова бежал, всю дорогу до дома. Это было здоровски.
Попутно я сталкивался лоб в лоб — через словесные ассоциации — с прежними и нынешними друзьями. Я перенес Джона Хафа, моего друга детства, из Аризоны на восток, в Гринтаун, чтобы попрощаться с ним, как положено.
Попутно я усаживался за стол завтракать, обедать и ужинать с давно умершими и бесконечно любимыми. Потому что я был мальчуганом, который и вправду любил родителей, и дедушку с бабушкой, и брата, даже когда этот брат его «изводил».
Попутно я оказывался в подвале, где помогал отцу управляться с винным прессом, или на нашем переднем крыльце, вечером в День независимости, когда мы с дядей Бионом заряжали его самодельную медную пушку и поджигали фитиль.
Так я открыл для себя удивление и неожиданность в писательском ремесле. Кстати, мне никто не говорил, что надо себя удивлять. Самые лучшие способы творчества я нашел через неведение, методом проб и ошибок, и сам испугался, когда правда выскочила из кустов, как куропатка перед охотничьим выстрелом. Я наткнулся на творчество так же интуитивно, как дети учатся ходить и видеть. Я научился не мешать своим чувствам и своему Прошлому рассказывать мне обо всем, что неизменно оказывалось настоящей правдой.
И вот я превратился в мальчишку, бегущего с ковшиком к той самой бочке у дома дедушки с бабушкой, чтобы зачерпнуть чистой дождевой воды. И, конечно, чем больше ты из нее забираешь, тем больше туда прибывает. Этот источник никода не иссякнет. Как только я научился вновь и вновь возвращаться в те годы, у меня набралось множество воспоминаний и чувственных ощущений, с которыми можно играть — не работать, а именно играть. «Вино из одуванчиков» — ничто без мальчишки-спрятавшегося-внутри-взрослого, который играет в зеленой траве на Господних лугах во всех минувших августах, в самой гуще начала взросления, начала старения, когда ты чувствуешь, что темнота ждет тебя под сенью деревьев, готовясь посеять свои семена у тебя в крови.
Меня позабавило и слегка огорошило высказывание одного критика, который пару лет назад написал статью с разбором «Вина из одуванчиков» и некоторых более реалистичных работ Синклера Льюиса; в этой статье он поражался, как я мог родиться и вырасти в Уокигане, переименованном у меня в книге в Гринтаун, и не заметить, каким безобразным был порт, какими унылыми были угольные доки и сортировочная железнодорожная станция на окраине города.
Конечно, я их замечал и, как прирожденный волшебник, был заворожен их красотой. Поезда, товарные вагоны, запах угля и пламени не представляются детям уродливыми. Уродство — это понятие, с которым мы сталкиваемся позднее и начинаем стыдиться его проявлений. Считать вагоны товарняков — основное развлечение для мальчишек. Взрослые беспокоятся, раздражаются и чертыхаются на поезд, который мешает пройти, но мальчишки радостно считают и выкрикивают имена вагонов, прибывших из дальнего далека.
И опять же, именно на эту, якобы безобразную, станцию прибывали ярмарки и цирки со слонами, которые поливали кирпичную мостовую мощными едкими струями в пять утра, когда еще было темным-темно.
Что касается угла из доков, каждую осень я спускался в подвал и ждал прибытия самосвала с его металлическим кузовом, который опрокидывался и сбрасывал вниз тонну черных сокровищ — прекраснейших метеоритов, падавших из далекого космоса прямо ко мне в подвал и грозивших меня завалить.
Иными словами, если ваш мальчуган настоящий поэт, для него конский навоз значит только одно: будущие цветы. А что еще он может значить?
Возможно, мое новое стихотворение объяснит лучше всякого предисловия, как все летние дни моей жизни проросли в одной книге.
С чего начать стихотворенье?
Я родом не из Византии.
Другого времени дитя,
другого места обитатель.
Народ мой прост, умеет драться.
Правдив (когда он сам захочет).
Мальчишка я из Иллинойса.
Из захолустья Вокегана.
Нарочно имя не придумать!
Ни тени славы и ни капельки любви
не слышится, сколь слух не напрягай.
Я не из Византии.
…а хотел бы.
Стихотворение продолжается, в нем говорится о моих отношениях с родным городом — отношениях, длящихся целую жизнь:
…и до сих пор я вижу
с верхушки дерева, посаженного папой,
весь горизонт в блаженной синей дымке.
Такой, наверное, был Йейтсу мил.
Уокиган, куда я потом приезжал не раз, не уютнее и не красивее любого другого маленького городка на Среднем Западе. Он очень зеленый. Деревья и вправду смыкаются над улицами. Улица перед моим старым домом до сих пор вымощена красными кирпичами. Что же такого особенного в этом городе? Так ведь я там родился! Это была моя жизнь. Я должен был написать о нем так, как представлялось правльным:
…взрослели мы,
воображая древний мир ушедших,
чтоб есть наш хлеб нам было веселее
(арахисовое намазать масло
бывает проще, если думать, что оно —
амброзия, божественная пища).
Из пены скучных облаков
к нам часто выходила Афродита,
белея женственным бедром…
Мой дед, ровесник мифа и Платона,
отчасти в этом виноват, мечтатель.
А бабушка — противовес житейский:
раскачиваясь в кресле круглый день,
вязала шаль стесняющей заботы.
(Казалось мне, из-под ее крючка
выскальзывают белые снежинки,
которые нас летом заморозят.)
В кружок садились дяди: курят трубки.
Серьезно говорить о важном — скучно,
поэтому все облекали в шутку.
И радовались мудрости своей.
А тетушки, их жены, лимонад
в стаканы с пониманьем разливали.
И нам, мальчишкам, все еще казалось,
что не крыльцу мы преклоним колени,
в игре упав и вскакивая вновь, —
а греческому храму. Он проступит
на миг на фоне нашей летней дачи
и скроется в гнилых ее стропилах.
…когда я засыпал, душа болела.
Комар ее подзуживал умело:
он пел про то, что нет, не Вокеган,
а город под другим веселым небом
нам тайно вписан в метрики рожденья.
Там только Йейтс гуляет несравненный.
Там Византии светит молодое солнце.
Уокиган/ Гринтаун/ Византия.
Значит, Гринтаун действительно существовал?
Да, и еще раз — да.
А мальчик по имени Джон Хаф?
Да, и он тоже. И это его настоящее имя. Только не он от меня уехал — я уехал от него. Но вот отличная новость: он еще жив, сорок два года спустя, и помнит нашу любовь.
А что Душегуб?
Он тоже существовал, и его именно так и звали. Он рыскал по городу по ночам, когда мне было шесть, и его все боялись, и его так никогда и не поймали.
А главное, существовал ли тот большой дом, где жили дедушка с бабушкой, и квартиранты, и дяди, и тети? Я уже ответил на этот вопрос.
И овраг — тоже реальный, глубокий и темный по ночам? Да, он такой. До сих пор. Несколько лет назад я свозил туда дочерей и перед поездкой опасался, что за прошедшие годы овраг обмелел. С облегчением и радостью сообщаю, что он еще глубже, темнее и таинственнее, чем прежде. Я не решился бы — даже теперь — пройти через этот овраг, возвращаясь домой из кино после просмотра «Призрака оперы».
Вот такие дела. Уокиган был Гринтауном и был Византией, со всей подразумеваемой в них радостью, со всей печалью, заключенной в этих именах. Люди там были богами и карликами, и все знали, что смертны, поэтому карлики ходили, выпрямившись во весь рост, чтобы не смущать богов, а боги сгибались в три погибели, чтобы маленькие чувствовали себя свободнее. В конце концов, разве не в том заключается суть нашей жизни, чтобы научиться проникать в головы других людей, и смотреть их глазами на мир, это обалденное чудо, и восклицать: «Так вот как ты это видишь!»? Ого, это надо запомнить.
Стало быть, я восхваляю не только жизнь, но и смерть, не только свет, но и тьму, не только юность, но и старость тоже, ум и глупость, взятые вместе, чистую радость и предельный ужас, запечатленные мальчишкой, который когда-то висел вниз головой на деревьях, наряженный в костюм летучей мыши, с карамельными клыками во рту, а в двенадцать лет, наконец, слез с деревьев, засел за игрушечную пишущую машинку и сочинил свой первый «роман».
И последнее воспоминание.
Летающие фонарики.
Сегодня их почти не осталось, хотя, я слышал, в некоторых странах такие фонарики делают до сих пор и наполянют теплым дыханием крошечного соломенного костерка, подвешенного снизу.
Но в Иллинойсе 1925 года они еще были, и вот одно из последних моих воспоминаний о дедушке: День независимости сорок восемь лет назад, последний час праздника, почти ночь, мы с дедом вышли на лужайку у дома, перед крыльцом, где собрались дети и дяди, двоюродные братья и сестры, мамы и папы, зажгли маленький костерок, наполнили горячим воздухом круглый бумажный шар в красно-бело-синюю полоску, и напоследок еще на мгновение задержали его в руках, это мерцающее, ангельски-яркое чудо, а потом отпустили его, очень мягко, и шар, бывший жизнью, и светом, и тайной, выскользнул из наших рук и поднялся в летнее небо, все выше и выше, над уже засыпающим городом, среди звезд — такой же хрупкий, волшебный, ранимый и прекрасный, как сама жизнь…
Я буквально наяву вижу, как дед стоит, запрокинув голову к небу, смотрит на улетающий шарик света и думает свои тихие думы. Я вижу себя — в глазах стоят слезы, потому что все кончилось, ночь завершилась, и я знаю, что другой такой ночи не будет уже никогда.
Никто ничего не сказал. Мы все просто смотрели в небо, вдыхали и выдыхали воздух, и думали одно и то же, но никто не сказал это вслух. Однако, в конце концов, кто-то ведь должен сказать, разве нет? Пусть это буду я.
Вино все еще ждет в подвалах.
Моя любимая семья так и сидит на крыльце в темноте.
Летающий фонарик плывет и горит в ночном небе еще не сгоревшего лета.
Как? Почему?
Потому что я так сказал.
КОНФЛИКТ ПОКОЛЕНИЙ В ПОВЕСТИ РЭЯ БРЭДБЕРИ « ВИНО ИЗ ОДУВАНЧИКОВ»
Галбацова Патимат Газимагомедовна
11гум, Лицей № 39, г. Махачкала, Республика Дагестан
Гаджиев Муса Асильдрович
научный руководитель, канд. филол. наук, доцент кафедры русской литературы ДГУ.
Рэй Брэдбери, классик американской научной фантастики, в 1957 году опубликовал повесть «Вино из одуванчиков». Это во многом автобиографическая книга, события которой разворачиваются летом 1928 года в вымышленном провинциальном городке Гринтаун. Его прототипом является родной город Брэдбери–Уокиган. Биографические черты самого Брэдбери наиболее полно отражены в образа 12-летнего Дугласа Сполдинга. Об этом свидетельствует еще и тот факт, что второе имя писателя — Дуглас, данное ему в честь актера Дугласа Фербенкса. В одном из своих интервью Рэй Брэдбери сказал: «Я пишу так, как великие французские живописцы, которые создавали свои полотна, нанося на холст точки. «Вино из одуванчиков» началось с того, что я написал маленький пассажик о крылечках американских домов. А вторая точка — рецепт, как делать вино из одуванчиков. Его вырезал мой дед из одного журнала, когда мне было три года. Вот вторая точка. Фейерверки, запуск змея, Хэллоуин, провинциальные похороны — все эти точки мало-помалу населяли полотно, и в один прекрасный день я посмотрел и изумился: «Кажется, я написал картину!» [1, c. 5] И то, что его дед действительно делал вино из одуванчиков, является еще одним из подтверждений автобиографичности одного из лучших произведений писателя.
Конфликт поколений в повести Рэя Брэдбери «Вино из одуванчиков».
Главный герой повести Дуглас вместе со своими друзьями и десятилетним братом Томом за три летних месяца 1928 года совершает огромное множество детских открытий: впервые понимает, что значит жизнь, смерть, счастье, страх и многое другое, учится различать добро и зло. Лето становится в повести метафорой всей жизни человека: июнь — рождение и детство, июль — расцвет и август — старость и смерть. Для осознания этого главному герою приходится облазить весь городок, познакомиться с большим количеством его жителей, купить теннисные туфли, потерять лучшего друга… Всех событий этого удивительного лета и не перечислить.
Мир произведения делится на несколько зон: овраг, символизирующий страх и борьбу Города с природой, дом полковника Фрилея, символизирующий прошлое, дом мисс Роберты и мисс Ферн, символизирующий безвозвратность, дом Дугласа и еще несколько зон, которые все вместе во внутреннем мире Дугласа и составляют Гринтаун.
Дуглас воспринимает жизнь как путешествие, смешивая время и пространство, для того, чтобы его жизнь была как можно ярче, он старается как можно больше путешествовать: для этого у него есть трамвай мистера Триддена, зеленый автомобильчик мисс Ферн и мисс Роберты и теннисные туфли. Но случается так, что городское управление постановило заменить трамвай автобусами, хоть автобус «и шумит не так, рельсов у него нет, он и искры не разбрасывает» [2, c. 54]. Зеленый электрический автомобильчик заперли в гараже, а теннисные туфли «становятся совсем старыми и бегут все медленнее и медленнее» [2, с. 32]. Путешествовать становится сложнее, жизнь замедляет свой ход, и на этом заканчивается лето 1928 года.
На протяжении всего повествования совмещаются (и конфликтуют) два восприятия: авторское-взрослое, адекватное миру взрослых в повести, и авторское ? детское, раскрываемое в образе Дугласа, представителя молодого поколения. От этого внутреннего конфликта, с одной стороны, повествование делается более наивным, а с другой — более полно раскрываются внутренние чувства и мысли героев.
Дуглас и Том Сполдинг ищут ответы на многие вопросы: «Чем различаются взрослые и дети? Как дети могут стать стариками? Что такое смерть? Почему жизнь тускнеет к старости?» Для того чтобы ответить на них, им приходится побывать в домах стариков, послушать их разговоры, понаблюдать за их поведением, а ночью обсуждать результаты дня. Часто они поражаются своим открытиям, часто их поджидают неудачи, но в итоге они получают уйму жизненных наблюдений, которые со счастливым видом каждую ночь при помощи карманного фонарика и желтого карандаша Тайкондерога записывают в блокнот.
Начинается же все с того, что Дуглас вместе с отцом и братом отправляются в лес собирать дикий виноград. Именно здесь Дуглас впервые осознает, что он «ЖИВОЙ» и удивляется: «Надо же! Прожил на свете целых двенадцать лет и ничегошеньки не понимал! И вдруг такая находка» [2, с. 18].
Одним из первых проявлений в повести конфликта между взрослыми и детьми становится история с теннисными туфлями. Дуглас пытается объяснить отцу, что только в новых теннисных туфлях «чувствуешь себя так, будто впервые в это лето бредешь босиком по ленивому ручью и в прозрачной воде видишь, как твои ноги ступают по дну – будто они преломились и движутся чуть впереди тебя, потому что ведь в воде все видится не так…» [2, с. 45]. Но отец все равно не понял его, сказав, что если он хочет новые, то пусть копит деньги.
«Взрослые и дети — два разных народа, вот почему они всегда воюют между собой. Смотрите, они совсем не такие, как мы. Смотрите, мы совсем не такие, как они. Разные народы — «и друг друга они не поймут». Вот, мотай себе на ус, Том» [2, с. 39]. Именно так заявил в один день Тому Дуглас Сполдинг. Чтобы не было войны, дети стараются как можно глубже заглянуть в мир взрослых и понять его.
За первой особенностью Дугласу не пришлось куда-то идти: ее легко было заметить в его доме. Дуглас «слушает, как они [взрослые] строят планы для него и для себя тоже» [2, с. 44]. Дуглас привык к этому, но ему непонятен этот «обряд»: зачем заглядывать в будущее, если можно радостно жить безграничным «сегодня»? Так же подумал бы и каждый его друг.
Мальчикам кажется, что взрослые — это совершенно другой мир. Однако какие-то сходства все-таки присутствуют, ведь что-то два возрастных мира соединять должно. И вскоре Сполдинги это понимают.
«Хорошо все-таки старикам ? у них всегда такой вид, будто они все на свете знают. Но когда мы, старики, остаемся одни, мы улыбаемся: дескать, как тебе нравится моя маска, мое притворство, моя уверенность? Разве жизнь ? не игра? И ведь я недурно играю?» [2, с. 188]. Хоть мисс Лумис и пошутила, одно она раскрыла читателю точно: и дети, и старики не могут знать все. Перед знанием люди едины.
Вот Дуглас предлагает своему соседу, Лео Ауфману, создать Машину счастья, и тот ее создал, но в конце концов был рад тому, что она взорвалась, потому что понял, что счастье в том, что мы имеем, в родных, близких, что просто надо это ценить. Но Дуглас пока не совсем понял это, потому что надеялся, что Лео Ауфман создаст такую машину, которая заставит улыбаться всех.
Вот еще один пример разного восприятия и разного взгляда на жизнь взрослыми и детьми: «И ее рука дрожит! Да, дрожит, ему не почудилось… Но отчего? Мама ведь больше, сильнее, умнее его? Значит, стать взрослым вовсе не утешение?… Неужели и она тоже чувствует эту неуловимую угрозу, то зловещее, что затаилось там внизу, и сейчас выполет из темноты?» [2,с. 55]. Такое страшное открытие обрушилось на Тома, когда он вместе со своей мамой поздним вечером ищет Дугласа. Всегда Тому казалось, что взрослый — это нечто большое и бесстрашное, как вдруг оказалось, что и дети, и взрослые равны перед страхом смерти, перед одиночеством, и он размышляет: «Человек для себя ?один единственный на свете. Один ?единственный, сам по себе вреди целого множества других людей, и всегда боится» [2, с. 55].
Еще одно неожиданное восприятие взрослых детьми мы можем наблюдать, когда дети знакомятся с миссис Бентли. Девяти- и десятилетние дети, которых она угостила мороженым, абсолютно не верят тому, что когда-то она тоже была девятилетней девочкой Элен. В горести она находит фотографии и вещи своего детства, но дети не воспринимают это как доказательства. «Господи Боже, дети есть дети, а старухи есть старухи, и между ними пропасть. Они не могут представить себе, как меняется человек, если не видели этого собственными глазами» [2, с. 99]. Отчаявшись, старуха сжигает все вещи ее молодости.
«? Миссис Бентли, сколько вам было лет 50 лет назад? ? Семьдесят два. ? И вы никогда не были молодая? ? Никогда. ? И никогда не были хорошенькой? ? Никогда» [2, с. 103].
Только после этого признания миссис Бентли и дети стали добрыми друзьями. Получается, что дети не хотят верить миссис Бентли, только для того чтобы сохранить пропасть между двумя поколениями. Видимо, им страшно осознавать, что унылые и сморщенные старухи были такими же радостными детьми: им страшно приравнивать два противоположных поколения.
Когда счастливый Дуглас убегает из обувного магазина в новых теннисных туфлях, продавец, мистер Сэндерсон, «мягко и легко ступая, направился назад, к цивилизации, то есть вглубь своего магазина. Значит, пропасть между двумя поколениями создают и взрослые [2, с. 37].
«Мы, старики, только и ждем случая поговорить. Только попроси ? и пойдем трещать, будто старый ржавый лифт: закряхтел да и пополз вверх с этажа на этаж» [2, с. 108]. Полковник Фрилей открыто признается ребятам в недостатке своего поколения, но, тем не менее, ребята считают это даже достоинством: они называют Фрилея Машиной Времени, которая может рассказать им о чем угодно. Когда полковник скончался, Дуглас понимает, что скончалась половина земного шара: «Вчера умер Чин Линсу. Вчера, прямо здесь, в нашем городе, навсегда кончилась Гражданская война. Вчера, прямо здесь, умер президент Линкольн, и генерал Ли, и генерал Грант, и сто тысяч других, кто лицом к югу, а кто ?к северу. И вчера днем в доме полковника Фрилея ухнуло целое стадо бизонов, огромное, как весь Гринтаун, штат Иллинойс… Как же нам теперь быть? Что будем делать? Больше не будет никаких бизонов…И никогда не будет солдат, и генерала Гранта, и генерала Ли… Вот уж не думал, что сразу может умереть столько народу» [2, с. 18].
Проблема смерти не раз возникает в повести. Отношение Тома к смерти мы можем увидеть в словах: «Смерть ?это восковая кукла в ящике, он видел ее в шесть лет: тогда умер его дедушка… И еще смерть ?это Душегуб, который подкрадывается невидимкой, и прячется за деревьями, и бродит по округе, и выжидает, и раз или два в год приходит сюда, чтобы убить женщину…Это смерть…» [2, с. 54].Дуглас относился к смерти более эмоционально. Он начинает понимать, что нет ничего вечного, и ему очень сложно признаться, что и он не вечен. Он еле заставил себя написать о том, что «когда-нибудь я, Дуглас Сполдинг, тоже должен умереть…» [2, с. 251]. Однако ни прабабушка, ни мисс Лумис смерти не боятся: «Я на своем веку отведала каждого блюда и станцевала каждый танец. Но я не боюсь. Мне даже интересно». «Я не боюсь. Когда живешь так долго, теряешь многое, в том числе и чувство страха» [2, с. 200]. И если мисс Лумис сама говорила, что всего старики не знают, то все же они знают многое, ведь понимать, что такое смерть, и не бояться ее — это значит знать многое.
Различие между взрослыми и детьми как раз и проявляется в их отношении к смерти. Как известно, дети не верят в то, что они когда-нибудь умрут. Умирают все вокруг, но они бессмертны. Именно эта наивная, но твердая вера терпит крушение впервые, когда Дуглас является свидетелем смерти полковника Фрилея, потом умирает Элен Лумис, позже он видит тело Элизабет Рэмсел, убитой Душегубом. Это неприглядное зрелище повергает его в шок, он осваивает идею Смерти; мысль о том, что все умрут, и он тоже будет вынужден умереть, становится для него непреодолимым препятствием. Дети в городке так и не поверили в смерть Душегуба, потому что тот, кто умер, не похож на Душегуба. А взрослые абсолютно уверены, что убили того, кого надо. Сам же Рэй Брэдбери вспоминал: «Душегуб был на самом деле, и звали его именно так. И он бродил по моему родному городу по ночам, когда мне было шесть лет, и пугал всех и его так и не арестовали» [3, c. 3]
В протесте Дугласа против идеи смерти можно увидеть отражение мыслей самого писателя, который писал: «Смерть ?это мой постоянный бой. Я вступаю с ней в схватку в каждом новом рассказе, повести, пьесе… Смерть! Я буду бороться с ней моими произведениями, моими книгами, моими детьми, которые останутся после меня» [7, c. 56].
Есть еще один аспект, с которым сталкиваются мальчики: «…к старости дни как-то тускнеют… и уже не отличишь один от другого… «Как же так!» ? воскликнул Том. ? «В этот понедельник я катался на роликах в Электрик-парке, в этот вторник ел шоколадный торт…»» [2, с. 315]. Дедушка хочет сказать своим внукам, что чем длиннее луч жизни, тем бледнее становятся отрезки, отделяющие ее периоды. Пока это мальчишкам не совсем понятно. Но, как говорила миссис Бентли, «надо все видеть собственными глазами» [7, с. 97].
Но в повести изображено не только противостояние взрослых и детей, но и очень важные сцены полного взаимопонимания между ними. Особенно наглядно это проявляется в раскрытии автором идеи добра. Слова Рэй Брэдбери : «Зло чаще всего порождает зло и идет по кругу, иной раз, нарастая, как снежный ком, а добро порождает добро и тоже идет по кругу, лавинообразно. За полученное добро не следует ждать награды, а надо вовремя передать его дальше, благодаря чему гуманное начало никогда не умрет в душах людей. Мир же без добра страшен, как выжженная пустыня» [5, c. 5]— художественно воплощаются в повести сначала в истории с излечением заболевшего Дугласа старьевщиком мистером Джонасом, а потом в эпизоде, когда уже сам Дуглас, наведя на кухне прежний хаос, помог бабушке вернуть ее умение стряпать. Замечательны размышления об этом самого Дугласа: «Старьевщик, думал он, мистер Джонас, где-то вы сейчас? Вот теперь я вас отблагодарил, я уплатил долг. Я тоже сделал доброе дело, ну да, я передал это дальше…» [2, с. 312]. Глубоко символично и показательно, что именно этим эпизодом не противостояния, а взаимопонимания между взрослыми и детьми, по сути дела, и заканчивается не только лето 1928-го года, но и вся повесть.
Таким образом, изображая в повести «Вино из одуванчиков» конфликт между старшим и младшим поколениями, Рэй Брэдбери преследовал несколько целей.
Во-первых, автор показывает прогресс современного общества, воплощенный в естественной смене поколений, а также нравы и характер нового поколения.
Во-вторых, нам кажется, что автор подчеркивает двойственную природу конфликта. С одной стороны, он отмечает вечный характер такого противостояния — взрослым и детям никогда не понять друг друга, и так было всегда и во все времена. С другой стороны, писатель убежден сам и убеждает нас, читателей, в естественной природе такого конфликта, в необходимости принятия его как неизбежной данности. В этом смысле его повесть — это своего рода обращение к взрослым, напоминание им, что у ребенка свое, другое, отличное от взрослого, восприятие мира, и поэтому взрослые, когда-то тоже бывшие детьми, но, возможно, забывшие об этом, должны снисходительней и деликатней относиться к детям, их видению мира и проблем.Конфликт между «отцами» и «детьми» существует не только на страницах книг, но и в реальной жизни. По мнению Рэя Брэдбери, он обусловлен лишь внешними различиями, на которые не стоит обращать внимания, ведь внутренняя сущность детей и стариков одинакова. Гораздо полезней не враждовать, а объединить усилия, передать опыт старшего поколения деятельной и энергичной молодежи.
В-третьих, конфликт раскрывает образ главного героя повести Дугласа Сполдинга, помогает во всей полноте проявиться внутреннему миру персонажа.
Наконец, в-четвертых, нам кажется, что своего рода символическим воплощением и конфликта поколений, и одновременно его разрешения в повести Рея Брэдбери выступают овраг, делящий город на две части (мир взрослых и мир детей), и мостик как символ того, что взрослые и дети всегда могут найти дорогу друг к другу. Всегда.Было бы желание.
Список литературы:
Брэдбери Р. О судьбе, любви и смерти // [Электронный ресурс] — Режим доступа. — URL: http://golubchikav.ru/2012/06/intervyu-reya-bredberi-dlya-prosveta-2005-god-bredberi-o-sudbe-lyubvi-i-smerti.
Брэдбери Р. Вино из одуванчиков. М., 2011.
Игошев К.М. Автобиографичность и тематика повести Брэдбери Р. «Вино из одуванчиков» // [Электронный ресурс] — Режим доступа. — URL: http://utopiya.spb.ru/index.php?option=com_content
Ревич В. Любовь и ненависть Рэя Бредбери // Брэдбери Р. Память человечества. М., 1982. С. 5—13.
Романчук Л. Образ главного героя в романе Брэдбери «Вино из одуванчиков» // [Электронный ресурс] — Режим доступа. — URL: http://raybradbury.ru/articles/romanchuk_wine/
Скороденко В. Притча и мораль (два американских фантаста) // Брэдбери Р. 4510 по Фаренгейту. Роман и рассказы. Азимов А. Рассказы. М., 1989. С. 5?10.
Скурлатов В. О творчестве Рэя Брэдбери // Брэдбери Р. О скитаньях вечных и о Земле. М., 1987. С. 643—65
?
В статье рассматривается реализация мотива «счастье» в динамике образов и характеров главных героев повести «Вино из одуванчиков» известного американского писателя XX–XXI веков Р. Брэдбери.
Ключевые слова: мотив, счастье, семья, труд, природа
The article deals with the realization of the motif of “happiness” in the dynamics of the images and temperaments of the main characters of the novel “Dandelion Wine” by the famous American writer of the XX–XXI centuries R. Bradbury.
Keywords: motif, happiness, family, labor, nature
Как известно, счастье является одной из основных человеческих ценностей, стремление к которому заложено в каждом из людей и составляет неотъемлемую часть бытия человека. Для одних людей счастье — это наивысшее состояние радости, наличие смысла в жизни или чувство безмерного удовлетворения от обретения желаемого. Для других счастье — это благополучие близких, жизнь в мире и любви, без зла и насилия, грубости и фальши. Кто–то видит свое счастье в достижении материальных ценностей, продвижении по карьерной лестнице. Для каждого человека оно заключается в том, о чем он мечтает и чего ему не достает. На протяжении всей своей жизни люди стремятся стать счастливыми. И несмотря на то, что счастье многими индивидами понимается как смысл человеческой жизни, обрести и сохранить его бывает достаточно трудно.
В последнее время к данной проблеме возрос интерес не только литературоведов, но и социологов, психологов и даже экономистов. В связи с этим рассмотрим реализацию мотива «счастье» в американской художественной литературе. Ведь именно последняя отражает духовные настроения всего общества и наиболее ярко характеризует наличие морально–эстетических ценностей цивилизованного мира. Мотивы, по мнению отечественного исследователя К. М. Барановой, несут важнейшую идейную нагрузку, очерчивая категориально-значимые факторы и основы формирующегося культурного самосознания. Они помогают выстраивать сюжет и систему образов, т. е. выполняют сюжетно-образную функцию, проявление которой можно усмотреть в конкретных эпизодах повествования того или иного колониального автора [2: с. 139].
Так, например, мотив личного счастья пронизывает всю ткань небольшой повести известного американского писателя XX–XXI веков Р. Брэдбери (Ray Bradbury; 1920–2012) «Вино из одуванчиков» («Dandelion Wine», 1957). Он раскрывается в динамике образов и характеров ее главных героев. На примере своих персонажей автор хочет объяснить читателю, что счастье не нужно искать. Его необходимо видеть как в жизненных мелочах, так и в самой жизни, данной природой человеку. Однако не любой индивид может чувствовать радость и красоту жизни. Общеизвестно, что зачастую именно дети способны испытывать восторг от самых обычных вещей и верить в чудеса. Ведь детство — это самая беззаботная и счастливая пора человеческого бытия. Дети еще не столкнулись с многочисленными взрослыми проблемами, поэтому они могут искренне наслаждаться каждым новым днем и теми радостями, которые он может им принести.
Повесть Р. Брэдбери «Вино из одуванчиков» состоит из вереницы историй, происходящих в маленьком городке Грин Таун за три летних месяца с братьями Дугласом и Томом Сполдинг (Douglas and Tom Spaulding), их родственниками, соседями, друзьями и знакомыми. При этом каждая глава, взятая в отдельности, понятна и имеет свой определенный смысл. Вместе они все воспринимаются по–иному, как бы дополняя друг друга. Они выстроены логически и охватывают события, происходящие летом 1928 года.
В образе главного героя Дугласа сконцентрирована вся философия Р. Брэдбери, которую он перенес на детское эмоциональное восприятие. Дугласа и его брата можно назвать абсолютно счастливыми детьми, ведь они окружены заботой и любовью как своих родителей, так и их родственников. Они растут в атмосфере «большой» семьи, что способствует формированию у них высшей ценности жизни, которой, в первую очередь, является сплоченный круг близких людей.
С первых страниц повести Р. Брэдбери изображает сказочное восприятие Дугласом первого дня лета. Он чувствует себя свободным и счастливым с его приходом: «This indeed was the first real time of freedom and living, this was the first morning of summer» [3, р. 14]. Мальчик видит себя многоруким божеством, потому что хочет везде успеть. Он мечтает о том, как целыми днями будет пропадать в лесу и на речке, как будет собирать ягоды, фрукты, дикий виноград и одуванчики: «He saw his hands jump everywhere, pluck sour apples, peaches, and midnight plums. He would be clothed in trees and bushes and rivers. He would freeze, gladly, in the hoar–frosted ice–house door. He would bake, happily, with ten thousand chickens, in Grandma’s kitchen» [3, р. 14, 15]. И именно в этом для него в тот момент заключается счастье.
Сбором одуванчиков Дуглас и Том занимаются каждый год. Из этих золотых цветов их дед изготавливает домашнюю настойку, которую все называют вино из одуванчиков. Вино представляет собой своеобразный символ лета, связанное в детском восприятии с каникулами и детскими радостями. Р. Брэдбери сравнивает данный напиток с летом, которое поймали и закупорили в бутылки: «The wine was summer caught and stoppered» [3, p. 27]. Если посмотреть через вино из одуванчиков на холодный зимний день, то можно увидеть приход весны. Снег начинает таять, из–под него показывается трава, а на деревьях оживают птицы. Даже холодное зимнее небо становится голубым: «Peer through it at the wintry day—the snow melted to grass, the trees were reinhabitated with bird, leaf, and blossoms like a continent of butterflies breathing on the wind. And peering through, color sky from iron to blue» [3, р. 27]. И именно эти превращения для главного героя являются чудом и счастьем.
У Дугласа вино из одуванчиков еще ассоциируется с едва слышным стуком колес тележки с мороженым, которая катится по мощеным, залитым солнцем улицам, а также со звуками серебристого фейерверка и шорохом скошенной травы, фонтаном бьющей из–под косилки: «The medicines of another time, the balm of sun and idle August afternoons, the faintly heard sounds of ice wagons passing on brick avenues, the rush of silver skyrockets and the fountaining of lawn mowers moving through ant countries, all these, all these in a glass» [3, р. 29]. Следовательно, вино из одуванчиков символизирует не только образ лета, но и счастливого детства, каким его видит писатель. Автор, используя детские впечатления, старается показать читателю свое видение жизни, немного сказочное и фантастичное.
Дуглас безмерно счастлив еще и потому, что может почувствовать себя настоящим волшебником, которому под силу управлять целым городом. Он представляет, как по взмаху его руки всходит солнце, и люди просыпаются в городе: «Douglas, conducting an orchestra, pointed to the eastern sky. The sun began to rise. He folded his arms and smiled a magician’s smile» [3, р. 16]. Как многие дети, мальчик имеет богатое воображение. В первое утро лета 1928 года, стоя у окна в дедовской башне, он набирает полную грудь воздуха и делает выдох, и поэтому, с его точки зрения, гаснут уличные фонари. Более того, после его второго выдоха, в небе гаснут и звезды: «He stood at the open window in the dark, took a deep breath and exhaled. The street lights, like candles on a black cake, went out. He exhaled again and again and the stars began to vanish» [3, р. 15].
Дуглас, как и все юные герои повести не может долго оставаться на одном месте, ведь дети активны и любознательны по своей природе. Для них все происходящее вокруг становится интересным, новым и, безусловно, важным. Для того, чтобы везде успеть, мальчику нужны новые теннисные туфли, которые, по его мнению, обладают магическими свойствами: «Want to catch up? Want to be alert, stay alert? Litefoot, then! Litefoot!» [3, р. 35]. Дуглас свободно стирает границу между фантазией и реальностью. Он верит в то, что люди, которые производят теннисные туфли кладут в подметки чудо–траву, делающую их легкими, как пух. Туфли становятся живыми и как бы сами бегут, не желая оставаться на одном месте. Они увлекают своего хозяина в мир фантазий и путешествий. Получив новые теннисные туфли, ребенок от счастья даже не может вымолвить и слова. Только сияющие глаза и шевелящиеся губы выдают его радость. Теннисные туфли символизируют для Дугласа новый способ изучения мира, обновления впечатлений, и он не жалеет на них всех своих карманных денег.
Р. Брэдбери симпатизирует своим персонажам. Многие из них уже дожили до глубокой старости, но также как дети могут радоваться жизни и наслаждаться ею. С точки зрения автора, именно их можно считать по–настоящему счастливыми людьми. Так, например, отец Дугласа и Тома — добрый, сильный и уверенный в себе человек. Он способен восторгаться каждой мелочью, а также чувствовать красоту природы. Именно этому он учит и своих детей. В лесу отец призывает ребят послушать тишину, потому что если удастся это сделать, то можно услышать, как носится в воздухе пыльца полевых цветов, а воздух гудит от множества пчел. Он обращает внимание своих сыновей на листву деревьев, которая как бы «вплетается» в небо и сравнивает ее с самым тончайшим кружевом, а облака в его воображении похожи на призрачных китов: «Here, here, did they see? Father pointed. Here was where the big summer–quiet winds lived and passed in the green depths, like ghost whales, unseen <> And he was gesturing up through the trees above to show them how it was woven across the sky [3, р. 18,19]. Таким образом, можно сказать, что человек и природа неразрывно связаны между собой. Люди в большой степени зависимы от окружающего их мира. Так как человек является частью живой природы, то он живёт в природной среде и берет из неё необходимые для жизни пищу, воду и воздух. Взаимодействие человека с природой может быть гармоничным только тогда, когда он уважительно и бережно относится к ее дарам.
Другой персонаж анализируемой повести, привлекающий внимание читателя — это Дедушка Сполдинг (Grandfather Spaulding). Он, также, как отец Дугласа, считает, что молодому поколению обязательно нужно учиться у природы. Старший Сполдинг уверен, что лучше пройтись пешком, чем ехать в роскошном автомобиле потому, что, гуляя, люди замечают всю красоту и прелесть окружающего их мира. Пожилой человек убежден, что молодежь в силу своего возраста еще не знает истинной ценности жизненных мелочей, поэтому они кажутся им скучными. Для него такие обыденные вещи, как покос травы и выпалывание сорняков представляют основные радости жизни: «Right now such things are bothersome to you, and I wonder if it isn’t because you’ve never learned to use them. If you had your way you’d pass a law to abolish all the little jobs, the little things. Instead of that, why not let nature show you a few things? Cutting grass and pulling weeds can be a way of life, son» [3, р. 63–64]. Очевидно, что Дедушка Сполдинг в своей жизни познал настоящее счастье, поэтому и призывает своих детей и внуков ненадолго остановиться и оглядеться вокруг, увидеть великолепный мир и удивительных людей, которые их окружают. С его точки зрения, стоит только научиться все это замечать, жить в гармонии с собой и миром, именно тогда можно стать истинно счастливым человеком.
Другого героя повести, полковника Фрилея (Colonel Freeleigh) автор представляет в виде своеобразной «машины времени». Он чувствует себя нужным и счастливым, когда рассказывает ребятам о своей жизни. Во время этих рассказов полковник мысленно переносится в места своей юности, а дети воображают себя путешественниками. В силу своего возраста и состояния здоровья полковник давно не покидает свой дом. Его последней радостью в жизни становятся телефонные разговоры, во время которых он ничего не говорит, а только слушает, что происходит на другом конце телефонной трубки. При помощи телефона он переносится на улицы города своей юности, Мехико, слушая гудки автомобилей и крики разносчиков. В это время полковник Фрилей снова ощущает себя двадцатипятилетним юношей: «He could feel the sun bum his spiny-bearded cheek, and he was twenty-five years old again, walking, walking, looking, smiling, happy to be alive, very much alert, drinking in colors and smells» [3, р. 154]. После его смерти с ним уходят и его рассказы, но в последние минуты своей жизни полковник Фрилей был счастлив потому, что он смог вновь почувствовать себя молодым, полным сил и здоровья.
Прабабушка Дугласа (Great–grandma) показана Р. Брэдбери настоящей труженицей. Ее всегда можно увидеть либо с пыльной тряпкой, либо с метлой, либо с поварешкой. Девяностолетняя женщина полна сил и энергии. Прабабушка выполняет любую работу в доме: настилает на полы линолеум, чинит велосипеды, перекрывает крышу, разводит огонь в печи, лечит своих внуков: «She glided through the halls as steadily as a vacuum machine, seeking, finding, and setting to rights <> She had laid linoleum, repaired bicycles, wound clocks, stoked furnaces, swabbed iodine on ten thousand grievous wounds. Her hands had flown all around about and down» [3, р. 209, 210]. Она испытывает счастье и радость от своего труда, так как осознает себя нужной и полезной для всех членов семьи. Когда же прабабушка чувствует, что силы покидают ее, она сообщает об этом своим родственникам. Успокаивая детей и внуков, она говорит им о том, что только ее дряхлое тело оставит их. Женщина убеждена, что никто никогда не умирает, если у него есть дети и внуки, и не нужно ни о чем жалеть, а уходить из этой жизни нужно пока еще счастлив: «So, I’m leaving while I’m still happy and still entertained» <> «I’m not really dying today. No person ever died that had a family. I’ll be around a long time» [3, р. 212,213].
Многие герои повести Р. Брэдбери «Вино из одуванчиков» счастливы, но каждый по–своему. Американский писатель на примере своих персонажей показывает, что счастье — это многогранное понятие, и для любого человека оно представляет нечто особенное. В данном случае неотъемлемыми компонентами счастья являются природа, семья и труд. Природа оказывает благотворное влияние на формирование человека, на становление его сознания. Соприкосновение с ней способствует духовному и физическому развитию человека, помогает раскрыть внутренний потенциал людей. В свою очередь любовь к природе закладывается в семье, которая является главной ступенью в формировании личности. Ценности, привитые в семье можно сравнить с фундаментом, от которого зависит будущее развитие человека. Семья традиционно является источником таких нравственных ценностей, как любовь, дружба, верность, честность, забота о старших, трудолюбие. Автор с глубоким уважением относится к труду, который, по его мнению, сопричастен творчеству. Р. Брэдбери уверен, что именно физический труд делает возможным истинное общение с природой, что в свою очередь побуждает к творческому процессу. Очевидно, что счастье героев повести «Вино из одуванчиков» заключается в большой дружной семье, в самоотверженном труде и любви к родному краю.
Литература:
Баранова К. М. Образ Нового Адама в американской колониальной литературе XVII века/ К. М. Баранова// Вестник. — 2014. — № 3(15). — С. 8–17.
Баранова К. М. Основные идейные и сюжетно– образные мотивы в литературе новой Англии XVII– XVIII веков. Становление традиций в литературе США. — М., 2011. — 490 с.
Брэдбери Р. Вино из одуванчиков. — СПб.: КАРО, 2015. — 288 с.
Фатхуллина Алиня Рафаилевна, учитель русского языка и литературы
МБОУ «Школа №71» Ново-Савиновского района г. Казани
«Рэй Брэдбери – писатель, с мастерством передающий свои мечты на бумаге…» // «Вино из одуванчиков»
Жизнь человека хороша, когда в ней много единодушия с природой.
В.Борисов
Основу жизни, по Р.Брэдбери, составляет природа. Именно природа дает жизнь человеку. С самого начала наделяя человека жизнью, она неустанно сопровождает его в течение всей жизни. Рано или поздно человек умирает, возвращаясь в землю, к своему истоку – природе. Однако в этом вечном естественном круговороте остается неизменной – жизнь, которая составляет главную ценность.
Концепт «жизнь» играет важную роль в раскрытии художественного мира автора. Индивидуально-специфическое видение мира отражается в романе «Вино из одуванчиков». Новаторство Р.Брэдбери определяется в новой жанровой специфике. «Вино из одуванчиков» – это лирический роман, что еще раз подтверждает лирико-романтический характер прозы Р.Брэдбери. «В центре повествования – три мальчика: Дуглас, Том и Чарли. Мир безмятежного детства, мотив счастливого ожидания очередного лета, первые открытия неведомого, первые самостоятельные решения, первые шаги по освоению взрослого мира, печального и смешного, серьезного и легкомысленного, – все это выводит роман за рамки обычного автобиографического повествования на уровень лирического…» [Маркина Н.В., 2006, с.24].
Перед двенадцатилетним Дугласом открывается удивительный мир, полон тайн и неожиданностей. Он чувствует себя живым, умиротворенным. Дуглас проживает одно лето, наполненное радостными и печальными, загадочными и тревожными событиями: «Пришло лето, и ветер был летний — теплое дыхание мира, неспешное и ленивое. Стоит лишь встать, высунуться в окошко, и тотчас поймешь: вот она начинается, настоящая свобода и жизнь, вот оно, первое утро лета» [Брэдбери, с.3].
Дуглас знал, что он живой, что он ходит по земле, чтобы видеть и ощущать мир: «Как чудесно лежать в ночи папоротников, трав, в ночи негромких сонных голосов, все они шелестят, и сплетаются, и из них соткана тьма. Взрослые давно о нем забыли — ведь он притаился, лежит тихий как мышонок, слушает, как они строят планы для него и для себя тоже. И голоса их замирают, плывут с освещенным луной табачным дымком, а мотыльки, точно оживший поздний яблоневый цвет, тихонько стучатся в далекие уличные фонари, и голоса уплывают и льются в грядущие годы…» [Брэдбери, с.15].
Главное в произведении – это поиск смысла жизни. Вспомним сцену в лесу, когда Дуглас осознает себя живым, не просто человеческим существом, одним из многих себе подобных, но живым человеком, который слышит, как растет трава, как пробивается свет сквозь листья деревьев, как дышит земля, как снуют самые маленькие насекомые, как в унисон с этим разнообразным миром живет он сам: «В воздухе пахнет дождем, но на небе — ни облачка. Того и гляди, кто-то неведомый захохочет в лесу, но пока там тишина…Дуглас во все глаза смотрел на плывущие мимо поля. Нет, ни садом не пахнет, ни дождем, да и откуда бы, раз ни яблонь нет, ни туч. И кто там может хохотать в лесу?..» [Брэдбери, с.2]. Р.Брэдбери тонко чувствует гармонию в природе, отмечает ее совершенство.
Дети учатся понимать, что такое жизнь и смерть, открывают для себя неведомый мир взрослых. Так, например, Том не знает, что такое смерть. Для него смерть – это «восковая кукла в ящике». «Смерть — это его маленькая сестренка: однажды утром (ему было в то время семь лет) он проснулся, заглянул в ее колыбельку, а она смотрит прямо на него застывшими, слепыми синими глазами… а потом пришли люди и унесли ее в маленькой плетеной корзинке. Смерть — это когда он месяц спустя стоял возле ее высокого стульчика и вдруг понял, что она никогда больше не будет тут сидеть, не будет смеяться или плакать и ему уже не будет досадно, что она родилась на свет. Это и была смерть. И еще смерть — это Душегуб, который подкрадывается невидимкой, и прячется за деревьями, и бродит по округе, и выжидает, и раз или два в год приходит сюда, в этот город, на эти улицы, где вечерами всегда темно, чтобы убить женщину; за последние три года он убил трех. Это смерть… Но сейчас тут не просто смерть. В этой летней ночи под далекими звездами на него разом нахлынуло все, что он испытал, видел и слышал за всю свою жизнь, и он захлебывался и тонул» [Брэдбери, с.18].
Дуглас смотрит на овраг, на громадную пропасть. И каждое утро овраг еще глубже вгрызается в город и грозит поглотить гаражи: «Дуглас медленно двинулся по тропинке. Конечно, если хочешь посмотреть на две самые главные вещи — как живет человек и как живет природа, — надо прийти сюда, к оврагу. Ведь город, в конце концов, всего лишь большой, потрепанный бурями корабль, на нем полно народу, и все хлопочут без устали — вычерпывают воду, обкалывают ржавчину. Порой какая-нибудь шлюпка, хибарка — детище корабля, смытое неслышной бурей времени, — тонет в молчаливых волнах термитов и муравьев, в распахнутой овражьей пасти, чтобы ощутить, как мелькают кузнечики и шуршат в жарких травах, точно сухая бумага; чтобы оглохнуть под пеленой тончайшей пыли и наконец рухнуть градом камней и потоком смолы, как рушатся тлеющие угли костра, зажженного громом и синей молнией, на миг озарившей торжество лесных дебрей» [Брэдбери, с.18].
Дугласа тянуло к оврагу «тайная война человека с природой»: «Из года в год человек похищает что-то у природы, а природа вновь берет свое, и никогда город по-настоящему, до конца, не побеждает, вечно ему грозит безмолвная опасность; он вооружился косилкой и тяпкой, огромными ножницами, он подрезает кусты и опрыскивает ядом вредных букашек и гусениц, он упрямо плывет вперед, пока ему велит цивилизация, но каждый дом того и гляди захлестнут зеленые волны и схоронят навеки, а когда-нибудь с лица земли исчезнет последний человек и его косилки и садовые лопаты, изъеденные ржавчиной, рассыплются в прах» [Брэдбери, с.18].
Н.В.Маркина в своем исследовании «Художественный мир Рэя Брэдбери: традиции и новаторство» отмечает: «В мире этого романа есть место только безграничному добру, красоте, любви, детству, счастью, природе» [Маркина Н.В., 2006, с.27]. Безусловно, это так. Кроме того, в романе выделяется один из значимых символов – это одуванчики. Автор рассматривает ее как символ земли и воздуха, следовательно, как основу жизни: «Мальчики заулыбались и с жаром взялись за дело. Они рвали золотистые цветы, цветы, что наводняют весь мир, переплескиваются с лужаек на мощеные улицы, тихонько стучатся в прозрачные окна погребов, не знают угомону и удержу и все вокруг заливают слепящим сверканием расплавленного солнца.— Каждое лето они точно с цепи срываются, — сказал дедушка. — Пусть их, я не против. Вон их сколько, стоят гордые, как львы. Посмотришь на них подольше — так и прожгут у тебя в глазах дырку. Ведь простой цветок, можно сказать, сорная трава, никто ее не замечает, а мы уважаем, считаем: одуванчик — благородное растение» [Брэдбери, с.6].
Героям романа свойственно любопытство к миру, желание все познать и увидеть, испытать на себе, распробовать на вкус и цвет и непременно заглянуть в будущее. «Июньские зори, июльские полдни, августовские вечера — все прошло, кончилось, ушло навсегда и осталось только в памяти. Теперь впереди долгая осень, белая зима, прохладная зеленеющая весна, и за это время нужно обдумать минувшее лето и подвести итог. А если он что-нибудь забудет — что ж, в погребе стоит вино из одуванчиков, на каждой бутылке выведено число, и в них — все дни лета, все до единого. Можно почаще спускаться в погреб и глядеть прямо на солнце, пока не заболят глаза, а тогда он их закроет и всмотрится в жгучие пятна, мимолетные шрамы от виденного, которые все еще будут плясать внутри теплых век, и станет расставлять по местам каждое отражение и каждый огонек, пока не вспомнит все, до конца… И этим сном окончилось лето тысяча девятьсот двадцать восьмого года» [Брэдбери, с.119].
Только в детстве можно так искренне радоваться простым вещам. То, что взрослыми не видится так глубоко и где-то даже просто не придаётся значения – в детстве, напротив. Дуглас размышляет о мире взрослых, отмечая тем самым в своих «Открытиях и откровениях»: «Взрослые и дети — два разных народа, вот почему они всегда воюют между собой. Смотрите, они совсем не такие, как мы. Смотрите, мы совсем не такие, как они. Разные народы — «и друг друга они не поймут» [Брэдбери, с.13]. В жизнь детей вторгаются неизбежные смерти пожилых членов семьи. Однако чистота души поможет им преодолеть первое горе.
Рэй Брэдбери, безусловно, – писатель, с особым мастерством передающий свои мечты на бумаге. Писатель раскрывает сущность человека через его глаза, лицо, руки, через ощущения и вкусы. Он отмечает, что человек наделен способностью чувствовать и развивает это чувство в себе. В.Борисов совершенно прав, утверждая: «Жизнь человека хороша, когда в ней много единодушия с природой». Эту гармонию, это единодушие с природой и стремился показать в своих творениях американский писатель XX века с мировым именем – Р.Брэдбери.
Список использованных источников и литературы:
1. Р.Брэдбери. Вино из одуванчиков.– Эксмо, Домино, 2008.– 120с.
2. Маркина Н.В. Художественный мир Рэя Брэдбери: традиции и новаторство : Дис. … канд. филол. Наук.– Самара, 2006.– 222с.
3. http://fb.ru/article/82192/vino-iz-oduvanchikov-kratkoe-soderjanie-i-simvolizm-povesti
Подробности
Категория: Приключенческая литература
Опубликовано 16.03.2018 16:12
Просмотров: 880
Брэдбери считают классиком научной фантастики. И это, скорее всего, так. Но многое в его творчестве создано в других жанрах: фэнтези, притчи, сказки, психологической прозы.
«Вино из одуванчиков» выделяется в творчестве Рэя Брэдбери: здесь много личного, пережитого самим писателем, и эту повесть можно назвать частично автобиографической.
Рэй Брэдбери в 1977 году
В ней описаны истории и приключения двух братьев, их родственников и жителей маленького городка Гринтауна в течение трёх летних месяцев. Автобиографические черты писателя заметны в двух героях – братьях Томе и Дугласе Сполдинг. ТАК писать о невозвратно ушедшем лете своего детства можно только основываясь на собственных неповторимых переживаниях.
В повести Брэдбери «Вино из одуванчиков» сюжет как таковой отсутствует. Пересказывать содержание этой книги – дело неблагодарное, поэтому мы даже не будем пытаться это делать. Книга соткана из чувств, переживаний, мыслей, поступков, и в то же время в ней затронуто много серьезных философских вопросов, которые писатель решает по-своему, но даёт читателям возможность интерпретировать сказанное им по усмотрению их самих.
Форма изложения, тема произведения и его наполненность не событиями, а чувствами и мыслями делают эту книгу странной и непонятной для тех, кто увлекается острым сюжетом, яркими героями и множеством событий. Если человек берёт в руки книгу для того чтобы развлечься – она не для него. А если человек склонен к сопереживанию, умеет думать, размышлять и сопоставлять – эта книга его не отпустит.
О чём повесть
… Наступило лето со всеми вытекающими из этого последствиями: ярким солнцем, необыкновенно зелёной травой, пением птиц, а главное – бесконечной свободой… Лето – не просто время года. Лето – это целый мир запахов, событий, приключений, это время счастья. И вся книга переполнена этим счастьем настолько, что его хватает и читателям. Повесть напоминает людям о том, как прекрасна жизнь вокруг, и в то же время как она быстротечна.
Дуглас – мальчик с поэтичным мышлением. На первой же странице Брэдбери показывает сказочное восприятие Дугласом первого дня лета, который он запускает своим «волшебством», своей чудодейственной силой, выступая в роли дирижера: «Стоя в темноте у открытого окна, он набрал полную грудь воздуха и изо всех сил дунул. Уличные фонари мигом погасли, точно сверчки на черном именинном пироге. Дуглас дунул еще раз, и в небе начали гаснуть звезды». «Дирижируя своим оркестром, Дуглас повелительно протянул руку к востоку. И взошло солнце. Дуглас скрестил руки на груди и улыбнулся как настоящий волшебник». В это лето Дуглас открывает для себя мир (и самого себя). В первую же поездку в лес его наполняет глубокое ощущение и понимание, что он ЖИВОЙ.
Дедушка Тома и Дугласа просит их собирать одуванчики, он знает замечательный рецепт приготовления вина. Процесс приготовления вина из одуванчиков, а также всё происходящее этим летом автор описывает настолько ярким, красочным языком, что у читателя создаётся впечатление личного присутствия в эти жаркие летние дни в их городке, в компании двух мальчишек, которые наполнены жаждой жизни. Вот именно это чувство – жажда жизни – завораживает в книге и заражает читателя. Ведь все мы в той или иной мере переживали в детстве нечто подобное, но не видели и не ощущали с такой силой (или одержимостью, по словам писателя) радость жизни, вкус лета… И вот уже в погребе выстраиваются бутылки с вином из одуванчиков, чтобы в самые холодные и суровые зимние дни откупорить одну из бутылок и вновь почувствовать вкус лета – в этой бутылке находится один летний день, собранный, обработанный и разлитый в тару.
Художник А. Боравик
Брэдбери так описывает его: «Вино из одуванчиков – пойманное и закупоренное в бутылки лето». «…Оно будет мягко мерцать, точно раскрывающиеся на заре цветы, а сквозь тонкий слой пыли будет поблескивать солнце нынешнего июня. Взгляни сквозь это вино на холодный зимний день – и снег растает, из-под него покажется трава, на деревьях оживут птицы, листва и цветы, словно мириады бабочек, затрепещут на ветру. И даже холодное серое небо станет голубым».
Символизм повести
Образ вина из одуванчиков – это символ. Это настоящее вино, но это также и символ лета, символ поры каникул и детских радостей, символ светлого детства, памяти, а также семейный ритуал.
Вообще, всё творчество Рэя Брэдбери наполнено оптимизмом и верой в людей. Даже если он в своих произведениях рассказывает о каких-то проблемах, то всегда даёт надежду на то, что они будут решены. Писатель рассказывает: «Каждое утро я просыпаюсь и говорю: это прекрасно! У меня то же чувство, что в двенадцать лет. Вот тогда я посмотрел на волоски, покрывающие руку, и подумал: «Позвольте, я ведь жив! Вот она – жизнь!» И в двенадцать лет я сказал себе: «Ты жив, ты жив – разве это не здорово?»
Стиль повествования
Повесть «Вино из одуванчиков» состоит из отдельных рассказов. Они, собранные как мозаика, и составили повесть.
Сам писатель сравнил свою работу с живописью пуантилистов: «Ну да, пуантилизм, да. Ты просто наносишь отдельные точки, а потом они складываются в картину. Когда приступаешь к полотну, ты не видишь целого. Ты кладешь отдельные точки. Одну, потом другую. Потом третью. Наконец, отходишь – глядь, а точки-то сложились в картину. И ты говоришь себе: «Черт возьми, кажется, ты сделал неплохую картину!» А ведь все начиналось с одной-единственной точки.
«Вино из одуванчиков» началось с того, что я написал маленький пассажик о крылечках американских домов. А вторая точка – рецепт, как делать вино из одуванчиков. Его вырезал мой дед из одного журнала, когда мне было три года. Вот вторая точка. Фейерверки, там я не знаю, запуск змея, Хеллоуин, провинциальные похороны – все эти точки мало-помалу населяли полотно, и в один прекрасный день я посмотрел и изумился: «Кажется, я написал картину!»
Конфликт поколений?
Многие комментаторы повести отмечают в ней конфликт поколений. По правде говоря, мы этого конфликта в книге не увидели. Писатель показывает мир, увиденный глазами ребёнка, и мир этот не похож на мир взрослых, в котором всё чаще бывает однозначно. Детский же мир – яркий, подвижный, подчас непредсказуемый; он переливается, колышется и меняется вместе с растущим ребенком. Поэтому то, что сегодня ему кажется чёрным, завтра может стать белым. Иногда трудно понять, где кончается реальность и начинается волшебная сказка.
Но 12-летний мальчик не просто наслаждается каникулами. Каждый день, каждый момент своей жизни он фиксирует своим сознанием и оценивает его, делает какие-то выводы, умозаключения, открытия. Так, рассуждая о непохожести взрослых и детей, мальчик думает: «Взрослые и дети – два разных народа, вот почему они всегда воюют между собой. Смотрите, они совсем не такие, как мы. Смотрите, мы совсем не такие, как они. Разные народы – «и друг друга они не поймут». Но эти строки совсем не говорят о каком-то конфликте между миром взрослых и миром детей, а «война» – всего лишь метафора. Повесть полна описаний взаимодействия взрослых и детей, их дружбы, но случаются, конечно, и конфликты, недопонимания… Но разве всегда понимают друг друга ровесники? Разве у них не бывает конфликтов? Однако как тепло думает о взрослых ребёнок: «Они болтают без умолку целый вечер, а о чем – назавтра никто уже и не вспомнит. Да никому и не важно, о чем говорят взрослые; важно только, что звук их голосов то нарастает, то замирает над тонкими папоротниками, окаймляющими веранду с трех сторон; важно, что город понемногу наполняется тьмой, как будто черная вода льется на дома с неба, и в этой тьме алыми точками мерцают огоньки, и журчат, журчат голоса».
В повести и взрослые, и дети надеются на счастье и готовы создавать его своими руками. Понимают они счастье как мир без зла, без преступлений, грубости и фальши. И вот городской ювелир Лео Ауфман берётся воплотить общую мечту – создать Машину счастья. И никакого конфликта поколений, никакой «войны» – в любом взрослом всегда живёт ребёнок. А некоторые взрослые вообще навсегда остаются в душе детьми. И прозревают, как дети: когда Машина счастья ломается, ювелир возвращается домой и по-новому смотрит на свою жизнь: его ждет жена, дети… И Ауфман понимает, что это и есть его истинное счастье.
Есть в повести и другие моменты, с которыми трудно согласиться. Дуглас вместе с другими проблемами постигает и сложное чувство времени на примере встречи детей Элис, Джейн и Тома Сполдингов со старой миссис Бентли. Перешагнуть временную пропасть для детей – нелегкая задача, считает автор. Но посильная, если постараться её решить, считаем мы. По мнению автора, дети не могут понять старости и смерти, они не могут поверить в то, что мисс Бентли тоже когда-то была девочкой с золотыми кудрями, играла в классы, и что они когда-нибудь станут такими же старыми и сморщенными, как она. Думается, что это не совсем так. Дети свободно пересекают границу между фантазией и реальностью. Дуглас наблюдает за окружающей его жизнью, и те выводы, к которым он приходит, порой очень взрослые, философски-значимые. Постепенно постигая диалектику жизни, он приходит к пониманию того, что если «нельзя полагаться на вещи» и «нельзя полагаться на людей, потому что они уезжают, чужие люди умирают, знакомые тоже умирают, друзья умирают, люди убивают других людей, как в книгах, твои родные тоже могут умереть»… ЗНАЧИТ… «Я, Дуглас Сполдинг, когда-нибудь должен умереть». Если ребёнок СМОГ понять смерть, то почему же он не может понять, что старый человек был когда-то ребёнком?
Ценность повести
Удивительно светлая книга о любви к жизни, которую надо научиться видеть по-настоящему. Об умении ценить добро и творить его самому. О приключениях, которые важны не сами по себе, а по тем жизненным богатствам, которые вы из них выносите. О разносторонности внешнего мира, который входит в наш внутренний мир. Об умении размышлять над всем, что происходит в жизни. О фантазиях, которые тоже обогащают нас. И ещё о многом-многом другом.
Вперёд >
Пьянящее душу произведение
Произведение «Вино из одуванчиков» после выхода имело оглушительный успех. Наряду с шедевром «Над пропастью во ржи», оно занимает лидирующее место в списке книг о взрослении и созревании детского сознания. Этот роман и сейчас трогает сердца читателей всего мира. Своей искренностью, добротой и душевностью он подкупает и растворяет души людей, знающих, что такое мечты, и помнящих о своем быстром взрослении. На «Вино из одуванчиков» отзывы написаны совершенно разного содержания. Однако в большинстве из них люди с благодарностью обращаются к автору. Многие говорят, что он тронул их сердца и разбудил в них воспоминания о детстве. В персонажах романа люди видят себя. Это поистине светлая и добрая книга, на что часто обращают внимание читатели. Несмотря на ряд интригующих сцен, атмосфера, которая рождается во время и после чтения, все равно остается очень светлой и яркой.
В чем секрет величия?
Что делает этот роман одним из величайших произведений в истории современной литературы? Ответ очень прост. Эта книга является тем самым заветным местом, откуда берутся мысли о доброте, о любви, о взрослении, об ответственности, о милосердии и просто о жизни. Люди порою забывают, что они живут на свете. В нагромождении всего того, что их окружает, они теряют свои лица и становятся рабами, теряя право называться “хозяевами жизни”. Они медленно идут к деградации и смерти, вместо того, чтобы, как герои романа, бежать к свету летнего солнца. Эта книга станет поистине сокровищем для каждого нового поколения людей. Произведение Бредбери разбудит в каждом чувство стремления к светлому будущему. В нем вы найдете надежду!
Наталья Боровская
Рэй Брэдбери: «Смысл жизни – в любви»
(№14 [212]
15.09.2010)
Автор: Наталья Боровская
Наталья
Боровская
22 августа 2010 года классику
американской и мировой литературы Рэймонду Дугласу
Брэдбери исполнилось 90 лет. Как известно, он живёт и
здравствует в благословенном штате Калифорния, в
городе Лос-Анжелес, куда в 1934 году переехали его
родители в поисках работы для отца. 14-летний Дуглас к
тому времени уже умел зарабатывать деньги для семьи,
приобрёл определённый жизненный опыт и с 12 лет был
уверен, что станет писателем.
А родился Рэй
Брэдбери в штате Иллинойс, в маленьком городке
Уокиган, куда я намеревалась отправиться этим летом,
чтобы поклониться Пенатам замечательного писателя и
написать репортаж из Дома-музея. Поездка в Америку не
состоялась, но потребность выразить свою
благодарность ему стала поводом для этой статьи, не
претендующей ни на что, кроме дани любви к
писателю.
Брэдбери воспел Уокиган под названием
Гринтаун в своей автобиографической повести «Вино из
одуванчиков». Я была околдована, только услышав это
название, и с тех пор Брэдбери стал навеки моим другом,
одним из самых близких моей душе.
Я всегда любила
эти неприхотливые весёлые цветы на грани весны и лета.
Они
были для меня и символом волшебных иллюзий,
разлетающихся от дуновения жизни, как под ветром
белый пух одуванчиков, и в то же время символом мощной
жизнеутверждающей силы, способной поднять этот
цветок, как солнечный факел, где угодно. Он может
вытолкнуть себя из под земли на пороге вашего дома, или
на мусорной куче, или вылезти из малюсенькой трещины в
стене. Ярко-жёлтое на сером – это всегда так красиво!
Этот цветок не обделила своим вниманием великая Анна
Ахматова, сравнив появление одуванчика с рождением
стихотворения.
Когда б вы знали, из какого
сора
Растут стихи, не ведая стыда.
Как жёлтый
одуванчик у забора,
Как лопухи и лебеда.
А
Брэдбери близок всем поэтам сразу – и, прежде всего,
своим поэтическим мироощущением, поэтичностью его
прозы, а потом уже тем, что сам написал немало
замечательных стихов. Он умеет видеть то, что не видят
другие, и способен выразить увиденное россыпью
блестящих метафорических ассоциаций, точным и
волнующим поэтическим словом.
«Под Дугласом
шептались травы. Он опустил руку и ощутил их
пушистые
ножны. И где-то далеко, в теннисных туфлях,
шевельнул пальцами. В ушах, как
в раковинах,
вздыхал ветер. Многоцветный мир переливался в зрачках,
точно
пестрые картинки в хрустальном шаре.
Лесистые холмы были усеяны цветами,
будто
осколками солнца и огненными клочками неба. По
огромному опрокинутому
озеру небосвода мелькали
птицы…»
Детское открытие мира, открытие того,
что «Я – ЖИВОЙ!», открытие жизни, как величайшего
дара, ощущение себя частицей планеты Земля, мчащейся в
мире Вселенной, ощущение каждой мили этого движения,
этого падения, ощущение причастности себя ко всему,
что происходит в мире, осталось в Брэдбери навсегда.
И всё это произошло благодаря отцу, и всё это
произошло в Уокигане, куда не случайно стремилась моя
душа и без чего понять по-настоящему Рэя Брэдбери, я
уверена, невозможно. Он весь родом из детства.
«На
свете нет кружева тоньше», – сказал отец. И показал
рукой вверх, где листва деревьев вплеталась в небо –
или, может быть, небо вплеталось в листву? – Всё равно, –
улыбнулся отец, – всё это кружева, зелёные и голубые,
всмотритесь хорошенько и увидите – лес плетёт их
словно ткацкий станок. – Отец стоял уверенно,
по-хозяйски, и рассказывал им всякую всячину, легко и
свободно, не выбирая слов. Часто он и сам смеялся над
своим рассказами, и от этого они текли ещё
свободнее».
Особое видение мира, что прежде всего
делает Брэдбери неповторимым, неотделимо в нём от
способности к глубоким размышлениям о Мире,
Вселенной и к философским обобщениям. Даже маленький
Дуглас в «Вине из одуванчиков» постоянно размышляет
о самых разных вещах:
«И кому нужно, чтобы закат
продолжался целую вечность? И кому нужно вечное тепло?
Кому нужен вечный аромат? Ведь ко всему этому
привыкаешь и уже просто перестаешь замечать. Закатом
хорошо любоваться минуту, ну две. А потом хочется
чего-нибудь другого. Уж так устроен человек… Мы потому
и любим закат, что он бывает только один раз в
день».
А взрослый Брэдбери, как бы резонируя
сократовскому «Я знаю, только то, что ничего не знаю»,
со свойственным ему юмором замечает:
«Первое, что
узнаёшь в жизни, – это, что ты дурак. Последнее – что ты
всё тот же дурак»
Мы привыкли говорить о Брэдбери
как о писателе-фантасте, вошедшем в литературу автором
«Марсианских хроник». Но его фантазии особого рода.
Они всегда становятся поводом для разговора о нашем
настоящем, о том , куда мы идём. И разговор этот тем
более интересен и важен, что Брэдбери – тонкий
психолог, умеющий читать самые незаметные движения
человеческой души. Его беспокоит будущее
человечества. В его книгах нет места политике и
морализаторству. Но он встревожен тем, что, приобретая
всё новое в техническом прогрессе, мы гораздо больше и
безнадёжно теряем. В рассказе «И будет ласковый дождь»
он предупреждает о возможности времени, когда
И
весна, и весна
Встретит новый рассвет,
Не
заметив,
Что нас уже нет.
И потому Брэдбери –
противник всяких войн.
«Никто никогда ничего не
выигрывает. В войне вообще не выигрывают, Чарли. Все
только и делают, что проигрывают, и кто проиграет
последним, просит мира. Я помню лишь вечные проигрыши,
поражение и горечь. А хорошо было только одно – когда
всё кончилось». («Вино из одуванчиков»). И как важно,
что эти слова Брэдбери стали эпиграфом
Миротворчества, Инициативы «Молодёжь за мир на
Кавказе».
Брэдбери-провидец в «451 градусе по
Фаренгейту» представил будущее человечества, которое
почти стало нашим настоящим. Огромные скорости
движения, лишающие человека созерцательности, не
позволяют замечать те простые вещи, ощущение которых
делает человека человеком: шум дождя, лунный свет,
росу на траве, шорохи листьев в пожухлой траве. Это
сродни той же тоске по Земному, что звучит у А.
Тарковского в его фильме «Солярис», где каждый предмет
земного быта выступает в памяти космонавтов как
божественный дар.
«Я боюсь своих сверстников, –
говорит 17-летняя Кларисса, – Они убивают друг друга…
Дядя говорит, что его дед ещё помнит то время, когда
дети не убивали друг друга… Дядя говорит, тогда люди
считали, что у каждого должно быть чувство
ответственности».
Люди в этом обществе не
представляют ценности. Человек, «как бумажная
салфетка: в неё сморкаются, комкают, выбрасывают, берут
новую, сморкаются…». В обществе будущего не читают
книг. Их заменили комиксы и дайджесты, где на двух
страницах изложено всё содержание, и легко, и быстро
«можно прочитать всю классику». Но разве мы уже не
видим этого в практике обучения литературе наших
школьников? Но Брэдбери эту мысль заостряет до
крайности: чтение книг – преступление, а сами книги –
зло, которое подлежит сожжению, потому что
размышляющие люди опасны для общества. Им позволено
только поглощать информацию и с умным видом сыпать
друг перед другом готовыми формулами, которые
вкладывает в их мозги телевидение. Надо набивать
головы людей цифрами, безобидной информацией, чтобы им
казалось, что они очень образованны. В этом обществе
потребления человеку для счастья нужны только пустые
развлечения и острые ощущения или грохочушая музыка,
которая вызывает «что-то вроде контузии». Главное –
забота о спокойствии и никаких негативных эмоций. А
для этого надо постоянно устраивать всякие дурацкие
конкурсы типа, кто лучше помнит слова популярной
песенки. Здесь слово «интеллектуальный» становится
бранным , никто не потерпит того, что выходит за рамки
обычного: избиение сверстника, который в школе учится
лучше других становится привычным
занятием.
«Пусть люди станут похожи друг на друга,
как две капли воды, тогда все будут счастливы, ибо не
будет великанов, рядом с которыми другие почувствуют
своё ничтожество».
Но Рэй Брэдбери не был бы самим
собой, если бы всё же он не давал нам любовь и надежду.
Надежда жива, пока есть хоть один человек, хранитель
бесценных сокровищ многовековой человеческой
культуры. Это – люди, несущие свет, и их оказывается
достаточно много, чтобы ничто прекрасное не
погибло.
А что же значит «ЛЮБОВЬ» у Брэдбери?
Совершенно не похожий на Достоевского он, как и
Достоевский, объемлет этим словом и красоту, и добро. А
это может произойти только в «духе».
«Я всегда
считала, что истинную любовь определяет дух, – говорит
Элен Лумис в «Вине из одуванчиков», – хотя тело порой
отказывается этому верить. Тело живёт только для себя.
Только для того, чтобы пить, есть и ждать ночи. В
сущности это ночная птица. А дух ведь рождён от
солнца…, и его удел – за нашу долгую жизнь тысячи и
тысячи часов бодрствовать и впитывать всё, что нас
окружает. Разве можно сравнить тело, это жалкое и
себялюбивое порождение ночи со всем тем, что за целую
жизнь дают нам Солнце и разум». Эти строки звучат, как
самые прекрасные стихи.
Интересно, что понимание
добра у Брэдбери полностью совпадает с тем, что мы
находим у Марины Цветаевой в её программной статье
«Искусство при свете совести». Лучшее определение
добра она находит в стихотворении безвестной монахини
Новодевичьего монастыря:
Человечество живо
одною
Круговою порукой добра.
А вот что пишет
Брэдбери о такой же круговой поруке добра:
«Как же
мне отблагодарить мистера Джонаса? – думал Дуглас.-
Как отблагодарить. Чем отплатить за всё, что он для
меня сделал? Ничем, ну, ничем за это не отплатишь. Нет
этому цены. Как же быть? Как? Может надо как-то
отплатить кому-нибудь другому? Передать благодарность
по кругу. Оглядеться по сторонам, найти человека,
которому нужно помочь, и сделать для него что-нибудь
хорошее. Наверное, только так и можно».
Очевидно,
что произведения Брэдбери очень близки русскому
читателю. Они любимы и почитаемы в России. Мой друг –
профессор археологии Владимир Яковлевич Кияшко
рассказывал мне, что однажды он купил более десятка
экземпляров «Вина из одуванчиков», чтобы дарить
друзьям, студентам и делиться радостью общения с
великим собеседником и щедрым душой человеком Рэем
Брэдбери.
Многих русских читателей можно назвать
фанатами творчества Брэдбери. Загляните в Интернет, и
вы обнаружите множество русских форумов, посвящённых
Брэдбери, где, обмениваясь впечатлениями, люди
выплескивают свой восторг и преклонение перед ним. И
вот, например, что они пишут:
Девушка под
псевдонимом «Utro»: «451 градус по Фаренгейту» прочитала
много раз, но не перестаю открывать что-то новое. Куда
мы движемся? Куда мы сможем прийти, шагая так
беззаботно, как сейчас?
Рина Свободная оставила
запись: «…у Брэдбери великий стиль. Самое любимое –
«Вино из одуванчиков». Никакого мрака. Просто как
будто пьёшь холодную родниковую воду в жаркий
день».
А вот ещё: «всё нравится… и если вдруг
прочитал какой-нибудь рассказ , оставляющий тяжёлое
ощущение, можно тут же открыть что-нибудь очень
доброе».
Рэй Брэдбери недавно заявил: «Чтобы
дожить до 90 лет, нужно всецело любить жизнь. Я любил и
люблю каждый день моей жизни. Я помню, как я родился, и
даже помню себя в утробе матери. Хочу, чтобы вы
оглянулись назад в свое прошлое. Может быть, вы сможете
стать такими же великими любителями жизни, как и я.
Смысл жизни — в любви».
10 июня 2015
Столько хороших рецензий написано на эту замечательную книгу и я тоже попробую поделиться своими впечатлениями.
“Вино из одуванчиков – пойманное и закупоренное в бутылки лето” – Рэй Брэдбери смог поместить в бутылку, законсервировать, сохранить и передать не только вино из одуванчиков и целое лето, но и кое-что гораздо более важное – ощущение счастья.
Это моя самая любимая книга, лекарство от меланхолии, печали. Когда я читала и перечитывала во мне просыпалось чувство будто я сама гуляю по лесу, собирая землянику; срываю одуванчики для вина, переливающегося, словно янтарь…Иногда со страниц книги сыпется даже та волшебная пыльца, благодаря которой летают . И как-будто это было твое лето и твои открытия, иногда пугающие и ошеломляющие, в этом маленьком зеленом городке.
Это тот редкий случай, когда предельная простота и волшебство сливаются воедино, чтобы позволить взглянуть на собственную жизнь и весь мир по-другому, разглядеть главное и вычеркнуть лишнее. Брэдбери вовсе не идеализирует жизнь, не приукрашивает ее, он говорит правду, не делая из нее трагедии.
“Вино из одуванчиков” дарит ощущение тепла и уюта, когда ты понимаешь, как прекрасен это мир и этот день, и ждешь от каждого нового дня того, что он будет еще прекраснее и добрее.
Изумительнейший, не побоюсь этого слова, язык. Он льется прохладной ключевой водой, сладким свежим медом, и… вином из одуванчиков. Никогда его не пробовала, но знаю его вкус – вкус лета – свежий, сладкий, теплый, с нотками горечи-полыни.
Это книга для всех тех, кто живёт впечатлениями. Для всех, кто ещё не разучился “видеть”, а не просто “смотреть”. Для тех, кто живёт и чувствует это.
#флешмоб_В
1
Вино из одуванчиков. Самые эти слова – точно лето на языке. Вино из одуванчиков – пойманное и закупоренное в бутылки лето. Вино из одуванчиков Рэй Брэдбери
2
Немного об авторе Рэймонд Дуглас «Рэй» Брэдбери родился 22 августа 1920 в городе Уокиган (штат Иллинойс, США), американский писатель-фантаст. Критики относят некоторые его произведения к магическому реализму.
3
О повести… «Вино из одуванчиков» произведение, выделяющееся среди литературного творчества Рэя Брэдбери личными переживаниями писателя. Это во многом автобиографическая книга, действие которой происходит летом 1928 года в вымышленном городе Грин Таун, штат Иллинойс. Прототипом городка является родной город Брэдбери. А Дуглас Сполдинг никто иной, как сам Рэй Брэдбери (Дуглас его второе имя, а Сполдинг – это фамилия бабушки). Рэй Брэдбери
4
О повести… Несомненно, эта повесть о детстве, о чем свидетельствует и ее главный герой Дуглас Сполдинг. Многие события из произведения мы видим его глазами. Да и время, когда происходят эти события, – беззаботное лето – один из самых красноречивых символов детства, который ассоциируется с каникулами, свободой, приключениями и новыми открытиями. Не открытие ли осознать, что теннисные туфли – это что-то большее, чем просто обувь, это побуждение не стоять на месте, двигаться вперед, действовать.
5
О повести… Смысл “Вина из одуванчиков” заключается в поиске смысла жизни, в поисках счастья. История помогает научится чувствовать мелочи, незаметные детали, которые создают ту самую жизненную теплоту и искреннее добро. Уокиган – родной город Брэдбери
6
Немного «Вина из одуванчиков»… они ведь даже не знают, какое это чудо – сбросить с ног зиму, скинуть тяжеленные кожаные башмаки, полные снега и дождя, и с утра до ночи бегать, бегать босиком, а потом зашнуровать на себе первые в это лето новенькие теннисные туфли, в которых бегать еще лучше, чем босиком. Но туфли непременно должны быть новые – в этом все дело. Каждый год наступал день, когда он вот так просыпался и ждал этого звука, который означал, что теперь то уж лето началось по настоящему. Летний дождь. Сначала – как легкое прикосновение. Потом сильнее, обильнее. Застучал по тротуарам и крышам, как по клавишам огромного рояля.
Лиро-эпическая повесть Р. Бредбери «Вино из одуванчиков». «Вино из одуванчиков» — произведение, выделяющееся среди литературного творчества Рэя Брэдбери личными переживаниями писателя. Это во многом автобиографическая книга, действие которой происходит летом 1928 года в вымышленном городе Грин Таун, штат Иллинойс. Прототипом городка является родной город Брэдбери — Уокиган в том же штате США. В центре сюжета — братья Сполдинг: Дуглас (12 лет) и Том (10 лет). Повесть состоит из вереницы историй, приключившихся в маленьком городке за три летних месяца с братьями, их родственниками, соседями, друзьями, знакомыми. По сюжету дедушка Тома и Дугласа каждое лето готовит вино из одуванчиков. Часто Дуглас размышляет о том, что это вино должно хранить в себе текущее время, те события, которые произошли, когда вино было сделано: «Вино из одуванчиков. Самые эти слова — точно лето на языке. Вино из одуванчиков — пойманное и закупоренное в бутылке лето».
Тема памяти и самопознания личности. Символическое значение романа. Поэтика романа. Семейство Сполдингов, проживающее в маленьком американском городке, бережно хранит свои традиции. Одна из них – приготовление вина из одуванчиков, «пойманного и закупоренного в бутылки лета». А двенадцатилетний Дуглас Сполдинг решает сохранить память о летних днях по-своему: он ведет дневник, фиксируя в нем не только «обряды и обыкновения», но и собственные «открытия и откровения». Очень богатым на них оказывается это лето – сотканное из множества важных событий, обретений и потерь. Яркое, удивительное, фантастическое лето 1928 года. Ведь именно тогда у главного героя происходит самопознание личности.
Художественные концепты произведений писателя разнообразны, но из романа в роман переходят образы, разные по проявлению, но несущие аналогичную проблемно-смысловую нагрузку. Роман «Вино из одуванчиков» не стал исключением. Это образы-притчи, являющиеся проявлением ключевых проблем нашего времени. Поток лета в Гринтауне выплескивает на берег такие символы как Жизнь, Город, Природа и Война Человека с Природой, Счастье, Машины, Время, Хрупкость Бытия, Вечность. И красной нитью через все повествование проходит магический напиток из одуванчиков, который готовят, чтобы откупорить бутылки морозным январским утром и хлебнуть порцию летнего солнца. Образ одуванчикового вина достаточно сложный. Это образ-символ. С одной стороны, это настоящее вино, т.е. предметная основа этого образа-символа полностью материальна. Но в дальнейшем своем развитии этот образ усложняется тем, что постепенно начинает абстрагироваться, отстраняться, расширяться все глубже и дальше, одновременно отходя от своей материальной основы и углубляя ее смысловую перспективу. От напитка, символизирующего лето, он вырастает до символа сохранения памяти о прошлом, будничного и священного, радостного и грустного, мгновенного и вечного, до символа самой жизни.
Брэдбери печатал свои рассказы на машинке, не пользовался компьютером, лифтом, не любил самолеты и автомобили. Он откровенно чурался всех технических новинок, придуманных человечеством: и это закономерно, в его поэтике, в поэтике мира, где тенисные туфли старятся вместе с днями года, события дня запечателваются в бутылке с одуванчиковым вином, компьютер вещь лишняя и избыточная. Зачем нужны открытые блоги, живые дневники и Google, если все действительно стоящее запоминания хранится внутри твоего собственного сердца?
Фатхуллина Алия Рафаилевна, учитель русского языка и литературы
МБОУ «Школа №71» Ново-Савиновского района г. Казани
«Рэй Брэдбери – писатель, с мастерством передающий свои мечты на бумаге…» // «Вино из одуванчиков»
Жизнь человека хороша, когда в ней много единодушия с природой.
В.Борисов
Основу жизни, по Р.Брэдбери, составляет природа. Именно природа дает жизнь человеку. С самого начала наделяя человека жизнью, она неустанно сопровождает его в течение всей жизни. Рано или поздно человек умирает, возвращаясь в землю, к своему истоку – природе. Однако в этом вечном естественном круговороте остается неизменной – жизнь, которая составляет главную ценность.
Концепт «жизнь» играет важную роль в раскрытии художественного мира автора. Индивидуально-специфическое видение мира отражается в романе «Вино из одуванчиков». Новаторство Р.Брэдбери определяется в новой жанровой специфике. «Вино из одуванчиков» – это лирический роман, что еще раз подтверждает лирико-романтический характер прозы Р.Брэдбери. «В центре повествования – три мальчика: Дуглас, Том и Чарли. Мир безмятежного детства, мотив счастливого ожидания очередного лета, первые открытия неведомого, первые самостоятельные решения, первые шаги по освоению взрослого мира, печального и смешного, серьезного и легкомысленного, – все это выводит роман за рамки обычного автобиографического повествования на уровень лирического…» [Маркина Н.В., 2006, с.24].
Перед двенадцатилетним Дугласом открывается удивительный мир, полон тайн и неожиданностей. Он чувствует себя живым, умиротворенным. Дуглас проживает одно лето, наполненное радостными и печальными, загадочными и тревожными событиями: «Пришло лето, и ветер был летний — теплое дыхание мира, неспешное и ленивое. Стоит лишь встать, высунуться в окошко, и тотчас поймешь: вот она начинается, настоящая свобода и жизнь, вот оно, первое утро лета» [Брэдбери, с.3].
Дуглас знал, что он живой, что он ходит по земле, чтобы видеть и ощущать мир: «Как чудесно лежать в ночи папоротников, трав, в ночи негромких сонных голосов, все они шелестят, и сплетаются, и из них соткана тьма. Взрослые давно о нем забыли — ведь он притаился, лежит тихий как мышонок, слушает, как они строят планы для него и для себя тоже. И голоса их замирают, плывут с освещенным луной табачным дымком, а мотыльки, точно оживший поздний яблоневый цвет, тихонько стучатся в далекие уличные фонари, и голоса уплывают и льются в грядущие годы…» [Брэдбери, с.15].
Главное в произведении – это поиск смысла жизни. Вспомним сцену в лесу, когда Дуглас осознает себя живым, не просто человеческим существом, одним из многих себе подобных, но живым человеком, который слышит, как растет трава, как пробивается свет сквозь листья деревьев, как дышит земля, как снуют самые маленькие насекомые, как в унисон с этим разнообразным миром живет он сам: «В воздухе пахнет дождем, но на небе — ни облачка. Того и гляди, кто-то неведомый захохочет в лесу, но пока там тишина…Дуглас во все глаза смотрел на плывущие мимо поля. Нет, ни садом не пахнет, ни дождем, да и откуда бы, раз ни яблонь нет, ни туч. И кто там может хохотать в лесу?..» [Брэдбери, с.2]. Р.Брэдбери тонко чувствует гармонию в природе, отмечает ее совершенство.
Дети учатся понимать, что такое жизнь и смерть, открывают для себя неведомый мир взрослых. Так, например, Том не знает, что такое смерть. Для него смерть – это «восковая кукла в ящике». «Смерть — это его маленькая сестренка: однажды утром (ему было в то время семь лет) он проснулся, заглянул в ее колыбельку, а она смотрит прямо на него застывшими, слепыми синими глазами… а потом пришли люди и унесли ее в маленькой плетеной корзинке. Смерть — это когда он месяц спустя стоял возле ее высокого стульчика и вдруг понял, что она никогда больше не будет тут сидеть, не будет смеяться или плакать и ему уже не будет досадно, что она родилась на свет. Это и была смерть. И еще смерть — это Душегуб, который подкрадывается невидимкой, и прячется за деревьями, и бродит по округе, и выжидает, и раз или два в год приходит сюда, в этот город, на эти улицы, где вечерами всегда темно, чтобы убить женщину; за последние три года он убил трех. Это смерть… Но сейчас тут не просто смерть. В этой летней ночи под далекими звездами на него разом нахлынуло все, что он испытал, видел и слышал за всю свою жизнь, и он захлебывался и тонул» [Брэдбери, с.18].
Дуглас смотрит на овраг, на громадную пропасть. И каждое утро овраг еще глубже вгрызается в город и грозит поглотить гаражи: «Дуглас медленно двинулся по тропинке. Конечно, если хочешь посмотреть на две самые главные вещи — как живет человек и как живет природа, — надо прийти сюда, к оврагу. Ведь город, в конце концов, всего лишь большой, потрепанный бурями корабль, на нем полно народу, и все хлопочут без устали — вычерпывают воду, обкалывают ржавчину. Порой какая-нибудь шлюпка, хибарка — детище корабля, смытое неслышной бурей времени, — тонет в молчаливых волнах термитов и муравьев, в распахнутой овражьей пасти, чтобы ощутить, как мелькают кузнечики и шуршат в жарких травах, точно сухая бумага; чтобы оглохнуть под пеленой тончайшей пыли и наконец рухнуть градом камней и потоком смолы, как рушатся тлеющие угли костра, зажженного громом и синей молнией, на миг озарившей торжество лесных дебрей» [Брэдбери, с.18].
Дугласа тянуло к оврагу «тайная война человека с природой»: «Из года в год человек похищает что-то у природы, а природа вновь берет свое, и никогда город по-настоящему, до конца, не побеждает, вечно ему грозит безмолвная опасность; он вооружился косилкой и тяпкой, огромными ножницами, он подрезает кусты и опрыскивает ядом вредных букашек и гусениц, он упрямо плывет вперед, пока ему велит цивилизация, но каждый дом того и гляди захлестнут зеленые волны и схоронят навеки, а когда-нибудь с лица земли исчезнет последний человек и его косилки и садовые лопаты, изъеденные ржавчиной, рассыплются в прах» [Брэдбери, с.18].
Н.В.Маркина в своем исследовании «Художественный мир Рэя Брэдбери: традиции и новаторство» отмечает: «В мире этого романа есть место только безграничному добру, красоте, любви, детству, счастью, природе» [Маркина Н.В., 2006, с.27]. Безусловно, это так. Кроме того, в романе выделяется один из значимых символов – это одуванчики. Автор рассматривает ее как символ земли и воздуха, следовательно, как основу жизни: «Мальчики заулыбались и с жаром взялись за дело. Они рвали золотистые цветы, цветы, что наводняют весь мир, переплескиваются с лужаек на мощеные улицы, тихонько стучатся в прозрачные окна погребов, не знают угомону и удержу и все вокруг заливают слепящим сверканием расплавленного солнца.— Каждое лето они точно с цепи срываются, — сказал дедушка. — Пусть их, я не против. Вон их сколько, стоят гордые, как львы. Посмотришь на них подольше — так и прожгут у тебя в глазах дырку. Ведь простой цветок, можно сказать, сорная трава, никто ее не замечает, а мы уважаем, считаем: одуванчик — благородное растение» [Брэдбери, с.6].
Героям романа свойственно любопытство к миру, желание все познать и увидеть, испытать на себе, распробовать на вкус и цвет и непременно заглянуть в будущее. «Июньские зори, июльские полдни, августовские вечера — все прошло, кончилось, ушло навсегда и осталось только в памяти. Теперь впереди долгая осень, белая зима, прохладная зеленеющая весна, и за это время нужно обдумать минувшее лето и подвести итог. А если он что-нибудь забудет — что ж, в погребе стоит вино из одуванчиков, на каждой бутылке выведено число, и в них — все дни лета, все до единого. Можно почаще спускаться в погреб и глядеть прямо на солнце, пока не заболят глаза, а тогда он их закроет и всмотрится в жгучие пятна, мимолетные шрамы от виденного, которые все еще будут плясать внутри теплых век, и станет расставлять по местам каждое отражение и каждый огонек, пока не вспомнит все, до конца… И этим сном окончилось лето тысяча девятьсот двадцать восьмого года» [Брэдбери, с.119].
Только в детстве можно так искренне радоваться простым вещам. То, что взрослыми не видится так глубоко и где-то даже просто не придаётся значения – в детстве, напротив. Дуглас размышляет о мире взрослых, отмечая тем самым в своих «Открытиях и откровениях»: «Взрослые и дети — два разных народа, вот почему они всегда воюют между собой. Смотрите, они совсем не такие, как мы. Смотрите, мы совсем не такие, как они. Разные народы — «и друг друга они не поймут» [Брэдбери, с.13]. В жизнь детей вторгаются неизбежные смерти пожилых членов семьи. Однако чистота души поможет им преодолеть первое горе.
Рэй Брэдбери, безусловно, – писатель, с особым мастерством передающий свои мечты на бумаге. Писатель раскрывает сущность человека через его глаза, лицо, руки, через ощущения и вкусы. Он отмечает, что человек наделен способностью чувствовать и развивает это чувство в себе. В.Борисов совершенно прав, утверждая: «Жизнь человека хороша, когда в ней много единодушия с природой». Эту гармонию, это единодушие с природой и стремился показать в своих творениях американский писатель XX века с мировым именем – Р.Брэдбери.
Список использованных источников и литературы:
1. Р.Брэдбери. Вино из одуванчиков.– Эксмо, Домино, 2008.– 120с.
2. Маркина Н.В. Художественный мир Рэя Брэдбери: традиции и новаторство : Дис. … канд. филол. Наук.– Самара, 2006.– 222с.
3. http://fb.ru/article/82192/vino-iz-oduvanchikov-kratkoe-soderjanie-i-simvolizm-povesti
НазваниеБрЭдбери “Вино из одуванчиков” Жизнь и смерть – две главные темы философии всех времен. В повести Р. Брэдбери «Вино из одуванчиков»Дата публикации29.06.2013Размер76 Kb.ТипДокументы100-bal.ru > Философия > ДокументыГлавный герой произведения как выразитель авторской концепции жизни и смерти в повести Р. БрЭдбери “Вино из одуванчиков”
Жизнь и смерть – две главные темы философии всех времен. В повести Р. Брэдбери «Вино из одуванчиков» эти понятия также являются центральными. Система авторских взглядов на понимание природы бытия реализуется с разных сторон: через образы, композицию.
Композиция «Вина из одуванчиков» имеет логическое начало и конец, повторяющий начало. Первое утро лета 1928 года наступает одновременно с «колдовством» Дугласа Сполдинга, наблюдающим за городком в дедовской башне и воображающим, что это он управляет всем, что происходит вокруг. Завершается повесть в той же башне, где мальчик «управляет» вечерними традиционными действиями жителей городка и засыпает вслед за ними – этим кончается лето 1928 года.
Понятие «жизни» появляется уже во второй главе повести, в которой внезапно для себя двенадцатилетний Дуг понимает, что он живой. Соответственно далее логически верным присутствует понимание смерти мальчиком. Завершится повесть только тогда, когда герой откроет для себя главную мысль: то, как соотносится жизнь и смерть.
Главными действующими лицами каждой главы не всегда являются одни и те же персонажи. Во многих главах главные действующие лица – вовсе не Дуглас Сполдинг и его семья, как следовало ожидать. Однако в маленьком городке Гринтаун события не могут быть тайной. Дуглас и Том Сполдинги так или иначе, узнают об этих историях в результате своего присутствия поблизости или еще каким-либо образом. Все происходящее в городке Гринтаун летом 1928 года влияет на сознание мальчика Дугласа Сполдинга (это влияние показано в повторяющихся шесть раз главах «Записи в блокноте», в которых Дуг переживает и осознает события, а так же в разговорах Дуга со сверстниками). Поэтому, несмотря на то, что он не всегда является основным действующим лицом, Дуглас Сполдинг, безусловно, главный герой произведения. Именно он – центр системы всех персонажей. Повествование строится так, что личность Дугласа Сполдинга совершает рост в процессе осмысления всего происходящего вокруг. Можно сказать, что Дуглас Сполдинг – это лицо, которое вместе с читателем познает авторскую концепцию жизни и смерти, «носителями» которой являются все остальные персонажи.
Система персонажей состоит из трёх типов героев: «дети», «взрослые» и «старики». Каждая группа персонажей имеет свое понимание жизни и смерти. Особо значимо у Р.Брэдбери противостояние и в то же время связь между «детьми» и «стариками».
Детство понимается как жизнь, старость – как близость к смерти, смерть. Это два антагонистических начала. И в то же время, все старики представляют собой образы, которые очень близки детям, очень похожи на них, очень интересны для детей.
В «Вине из одуванчиков» к персонажам «старикам» относятся: дедушка и бабушка Сполдинги, прабабушка Сполдинг, продавец обуви мистер Сэндерсон, миссис Бентли, которая хранила все, что могла, машина времени полковник Фрилей, две старушки мисс Ферн и мисс Роберта с зеленой машиной, красавица мисс Лумис, в которую влюбился Билл (Уильям) Форестер.
В группе «дети» – Дуглас, его брат Том, его лучший друг Джон Хаф, Чарли, Джейн, дети Лео Ауфмана и остальные ребята.
К «взрослым» относятся: папа Дуга, мама Дуга, тетя Роза, механик Лео Ауфман и его жена Лина, журналист Билл Форестер, водитель трамвая мистер Тридден, невезучая Эльмира Браун и «ведьма» Клара Гудуотер из клуба «Жимолость», Лавиния Неббс, ставшая жертвой Душегуба, ее подруги и сам Душегуб, а так же старьевщик мистер Джонас.
Итак, анализ структуры «Вина из одуванчиков» и системы персонажей показал, что художественный мир, созданный Р.Брэдбери, имеет в своем центре сознание двенадцатилетнего мальчика Дугласа Сполдинга, постигающего действительность, а носителями авторской философии являются все персонажи.
Понимание жизни и смерти композиционно связано с главным героем Дугласом Сполдингом.
Природа понимается в романе как источник жизни, и в то же время представляет собой некоторую опасность. Так, относящийся к природе, к жизненному вместилищу, овраг – главный страх жителей вымышленного городка Грин-Таун. Такое понимание природы несет в себе мысль о том, что жизнь неразрывно связана со смертью. Что дает жизнь, то способно и забрать ее, и это – одна из основ понимания жизни, на которой строится повесть.
Осознать, что он живой, Дугласу помогает не только пространство леса, но и вкус крови, которую он почувствовал в драке с братом. Дуглас понимает, что находится в собственном теле, и его тело способно чувствовать – опускает руку в траву, шевелит пальцами в туфлях, прислушивается к звукам и запахам, заново открывает для себя многоцветный мир. Дуглас ощущает собственное сердце. Живой – значит умеющий чувствовать, имеющий живое тело, находящийся в теле. Еще одно составляющее в системе авторской концепции жизни.
После этого потрясающего события Дуглас заводит блокнот, в котором описывает происшествия и внезапные открытия. С этого момента он начинает познавать жизнь.
Само понятие «жизнь» в «Вине из одуванчиков» неразрывно связано с мотивом лета.
Один из самых первых летних обрядов – приготовление вина из одуванчиков. «И теперь, когда Дуглас знал, по-настоящему знал, что он живой, что он затем и ходит по земле, чтобы видеть и ощущать мир, он понял еще одно: надо частицу всего, что он узнал, частицу этого особенного дня – дня сбора одуванчиков – тоже закупорить и сохранить». 1
Этот летний обряд позволяет понять Дугласу значение памяти и воспоминаний в нашей жизни, их важное значение для нашей души. Эта тема будет поднята еще не раз в последующих событиях.
Еще одно осознание жизни, неразрывно связанное с летом, происходит в главе, условно обозначенной «Теннисные туфли», в которой Дуг понял, что друзья – более живые, чем он. Мальчик понимает, что чтобы быть более живым, необходимо сменить старые ботинки на новые легкие теннисные туфли.
Подвижные игры – это главное летнее наслаждение каждого ребенка. Выстраивается логическая цепочка: лето-детство-движение.
Старые люди больше остальных знают о жизни и о смерти. Глава «Миссис Бентли никогда не была молодой» повествует о том, как сталкиваются два противоположных начала – детство и старость, начало жизни и ее конец. Дети не верят, что миссис Бентли сама была когда-то ребенком. Попытки доказать ребятам истину оказываются неудачными: все доказательства прошлой жизни: фотографии, гребенка и другое могут принадлежать кому угодно. Все это приводит миссис Бентли к откровению: человек живет сегодня. Миссис Бентли признается, что никогда не была девочкой, а Дуглас и Том записывают в своем блокноте: «Старики никогда не были детьми». В этой главе сталкиваются две мысли: мысль и том, что воспоминания важны, воспоминания удерживают жизнь, лучшие ее моменты и мысль о том, что прошлого не существует, возможно только настоящее, и это и есть жизнь.
Эта мысль находит свою противоположность в главах-притчах о полковнике Фрилее – живой машине времени. Человек, который прикован к креслу и незряч, не имеет права умирать, потому что хранит в себе ярчайшие картины прошлого, его превосходная память переносит детей, которые слушают его рассказы, в другие места и времена.
Старики воспринимаются как машины времени, поэтому роль их воспоминаний имеет большое значение: они заменяют им жизнь.
Смерть полковника начинает отсчет для наступления кризиса в сознании Дугласа. Мальчик понимает, что с исчезновением одного человека исчезают все люди, которых уже умерли, но все еще жили в его памяти, исчезают все миры, которые хранились в воспоминаниях. Мальчик воспринимает смерть человека как катастрофу.
Все эти события переворачивает сознание мальчика, который совсем недавно, в начале лета понял, что значит быть живым. Осознание возможности смерти для любого живого существа воспринимается им как бессмысленность. Дуглас пишет самые важные, «кризисные» записи в своем блокноте о том, что и он, Дуглас Сполдинг, тоже должен (когда-то) умереть.
Наступает кризис: Дуглас сильно заболел. Его болезни предшествует глава о подсчете цикад на жаре. Их нарастающий стрекот – фон для болезни мальчика. Жара убивает его, и в этом есть какая-то ирония – Дугласа убивает лето, которое он так любит. Выздоровление (жара сменяется очищающим дождем) Дугласа происходит чудесным образом: волшебный, сказочный старьевщик мистер Джонас неожиданно оказывается в центре событий (сказочные мотивы добрых сил) и дает мальчику две бутылки (ассоциации с мертвой и живой водой). На следующий день Дуглас просыпается взрослым.
Таким образом, понятия жизни и смерти в их философском осмыслении Р. Брэдбери в «Вине из одуванчиков» тесно связаны с понятием «природа» как источником жизни и причиной смерти.
Жизнь понимается как способность чувствовать, движение, воспринимается только в настоящем времени.
Смерть воспринимается как катастрофа, которой никому не избежать. Особую роль играет концепт «память» в авторской системе философских понятий. Мир памяти осознается, как несуществующий мир, как небытие (смерть), и в то же время, оказывается спасительным пространством, воскрешающим погибшие мгновения. Все это осмысляется сознанием ребенка и в то же время представляет собой суть авторской философии жизни и смерти.
«Вино из одуванчиков» занимает особое место в творчестве Р. Брэдбери – это подтверждается многими фактами из биографии писателя.
Авторское понимание мира выражено в гетерокосмосе «Вина из одуванчиков» и постигается читателем через восприятие этого мира главным героем – Дугласом. Носителями философской концепции являются персонажи этого мира, главы о которых определены как вставные притчи.
Определив жанр «Вина из одуванчиков» как роман, выяснили, что он представляет собой основу авторского понимания мира, на которой построены идеи и мотивы других произведений. Философия Р. Брэдбери строится на соотношении человека с окружающим миром – осмыслении его как части природы. Отсюда и восприятие природы как начала и конца жизни, вечного двигателя, смысл безостановочного движения которого – человеческие чувства, любовь.
«Что значит для вас любовь?» – спросили Брэдбери в одном из интервью. И он ответил так:
«Она существует во множестве форм. Во-первых, может быть любовь к идее! К идее столь великой, что вы стремитесь поведать ее другим людям. Я знакомлю их с ветром, с запахом зари, со звуком листьев… И когда люди летней ночью бегают босиком по траве, они вспоминают обо мне говоря: «Эх, как бы все это понравилось Брэдбери!» Я передал им свою любовь к жизни. Я научил их быть сознательными – вот что значит любовь. Вы начинаете с малого, а будите в людях самые возвышенные чувства».2
В этих словах писателя говорится не только о понимании любви, но и о летней ночи, с ее забавами («босиком по траве»). Р. Брэдбери придает очень важное значение лету. Все главы «Вина из одуванчиков» объединяет мотив лета, которое и является по своей сути временем настоящей жизни по Брэдбери.
Концепция жизни и смерти в философии Р. Брэдбери вполне традиционна, но имеет специфические черты. Жизнь понимается как фантастический дар, который необходимо беречь, а смерть – как неизбежная катастрофа, уничтожающая множество миров. И в то же время, жизнь и смерть представляют собой замкнутую систему (тот самый «вечный двигатель», смысл движения которого – любовь), так же, как и смена времен года. Лето кончается, и кончается жизнь, но придет еще одно лето, а с ним и новое рождение.
17 03 2013
гид
5 коммент.
Рэй Брэдбери
Рэймонд Дуглас Брэдбери родился в США, в Иллинойсе в 1920 году. Прожил трудную, но счастливую жизнь и умер в 5 июня 2012 года.
Он не мог получить образование из-за денег и, как сам говорил, “учился в библиотеке”. Хотел стать писателем и создал знаменитые книги “451 градус по Фаренгейту”, “Марсианские хроники”, “Вино из одуванчиков”.
Влюбился и больше 45 лет прожил с любимой женщиной в счастливом браке, а она не только родила ему четырёх дочерей, но и всегда поддерживала, верила в его талант.
Брэдбери считается одним из главных мировых фантастов, хотя сам о себе такого высокого мнения он не был, замечал, что пишет о жизни, о людях, правда, немного в духе сказки и фэнтази.
Если вы еще не встречались с книгами Брэдбери, у вас есть шанс открыть для себя много интересного, например в книге “Вино из одуванчиков”, во многом автобиографичной.
…
Повесть Рэя Брэдбери «Вино из одуванчиков» трогает до глубины души. Это произведение насквозь пропитано светлой печалью и счастьем одновременно. Каждый эпизод из жизни двенадцатилетнего Дугласа хочется прожить, прочувствовать, «пропустить через себя».
Книгу можно открывать в любое время года, но она все равно перенесет читателя в теплое лето, когда все мы были детьми, носили легкие туфельки, бегали по траве и рвали с кустов первые летние ягоды. Это не совсем простое лето. Это лето жизни писателя, который делится счастьем детства со своими читателями.
Здесь есть трогательные истории о верности и желании помочь другим, даже если это всего лишь статуя, которая «гадает» всем в парке. Несколько печальных линий повествования связаны со смертью пожилых людей, но эта печаль навсегда останется светлой, потому что умершие люди были светлыми и добрыми в своей жизни. Расставание с детством, теплые бабушкины пирожки… Повесть понравится всем, кто любит легкий ностальгический шлейф, тянущийся за сюжетом.
Рисунок художника Д. Золана
Книгу «Вино из одуванчиков» не стоит пытаться прочитать за один раз. Почему? Потому что каждый эпизод нужно смаковать, каждую мысль, каждое предложение нужно продумать. Читая повествование о маленьком мальчике, вы поймете истины, которые видит и понимает не каждый взрослый. Вам когда-нибудь приходила в голову мысль о том, что вы живы? Подумайте об этом и окунитесь в бесконечное лето Рэя Брэдбери.
В конце жизни, через 50 лет после выхода книги, Брэдбери написал вторую часть истории своего героя…
«Вино из одуванчиков», как и большинство моих книг и рассказов, появилось нежданно. Слава богу, я начал познавать природу таких неожиданностей, будучи еще молодым автором. А до этого я, как и все начинающие писатели, был убежден, что идею можно осуществить, если дубасить по ней со всей силы, лупцевать ее и колотить. Разумеется, при таком обращении любая порядочная идея сложит лапки, перевернется кверху брюшком, устремит взгляд в вечность и тихо издохнет.
Вот почему я испытал несказанное облегчение, когда в двадцать с небольшим лет открыл для себя собственный метод письма. Тогда я барахтался в словесных ассоциациях, каждое утро, встав с постели, сразу же мчался к столу и записывал любые слова или цепочки слов, приходивших мне на ум.
Потом я брался за оружие — воевать против мира или же за него — и выводил когорту героев, чтобы они воздали должное этому миру и показали мне, что он значит в моей собственной жизни. А спустя час или два, к моему несказанному изумлению, у меня получался готовый рассказ. Это было действительно неожиданно и приятно. Вскоре я обнаружил, что мне придется работать в том же ключе всю оставшуюся жизнь.
Сначала я рылся у себя в голове в поисках слов для описания моих личных кошмаров и ночных страхов из детства, это был мой материал для рассказов.
Потом я стал все дольше и дольше задерживать взгляд на зеленых яблонях, на старом доме, где я родился, на соседнем доме, где жили бабушка с дедушкой, на всех летних лужайках, на которых я рос год за годом, и я начал подбирать слова для всего этого.
Стало быть, «Вино из одуванчиков» представляет собой урожай одуванчиков изо всех этих лет. Метафора о вине, проходящая через всю книгу, поразительно точна. Я всю жизнь собирал образы, хранил их — и напрочь о них забывал. Мне надо было придумать, как вернуться назад, используя слова в качестве катализаторов, чтобы открыть кладовые воспоминаний и посмотреть, что там есть.
Так что с двадцати четырех до двадцати шести лет у меня не проходило ни дня, чтобы я не бродил в своих воспоминаниях по зеленым лугам северного Иллинойса в надежде наткнуться на старую, наполовину сгоревшую петарду, проржавевшую игрушку или обывок письма, которое я написал себе самому, когда был совсем юным. В надежде связаться с тем взрослым, которым я стану когда-то, и напомнить ему о его прошлом, о его жизни, его семье и друзьях, его радостях и облитых слезами печалях.
Для меня это стало игрой, которой я предавался с неослабевающим пылом: проверить, сколько я смогу вспомнить о самих одуванчиках или о том, как мы собирали дикий виноград с отцом и братом, вновь открыть для себя дождевую бабочку, рассадник комаров под окном дома бабушки с дедушкой, заново ощутить запах золотисто-пушистых пчел, что жужжали вокруг винограда, оплетавшего стойки на заднем крыльце. У пчел, между прочим, есть запах. А если нет, то все равно должен быть, потому что их лапки покрыты пыльцой с миллионов цветов.
А потом мне захотелось вспомнить, каким был овраг, особенно в те вечера, когда мы возвращались домой из кино, где обмирали в восхитительном страхе перед «Призраком оперы» с Лоном Чейни, и мой брат Скип уносился вперед, и прятался под мостом через ручей в овраге, совсем как Душегуб, и выскакивал из укрытия, и хватал меня, вопя во весь голос, а я бежал, падал и снова бежал, всю дорогу до дома. Это было здоровски.
Попутно я сталкивался лоб в лоб — через словесные ассоциации — с прежними и нынешними друзьями. Я перенес Джона Хафа, моего друга детства, из Аризоны на восток, в Гринтаун, чтобы попрощаться с ним, как положено.
Попутно я усаживался за стол завтракать, обедать и ужинать с давно умершими и бесконечно любимыми. Потому что я был мальчуганом, который и вправду любил родителей, и дедушку с бабушкой, и брата, даже когда этот брат его «изводил».
Попутно я оказывался в подвале, где помогал отцу управляться с винным прессом, или на нашем переднем крыльце, вечером в День независимости, когда мы с дядей Бионом заряжали его самодельную медную пушку и поджигали фитиль.
Так я открыл для себя удивление и неожиданность в писательском ремесле. Кстати, мне никто не говорил, что надо себя удивлять. Самые лучшие способы творчества я нашел через неведение, методом проб и ошибок, и сам испугался, когда правда выскочила из кустов, как куропатка перед охотничьим выстрелом. Я наткнулся на творчество так же интуитивно, как дети учатся ходить и видеть. Я научился не мешать своим чувствам и своему Прошлому рассказывать мне обо всем, что неизменно оказывалось настоящей правдой.
И вот я превратился в мальчишку, бегущего с ковшиком к той самой бочке у дома дедушки с бабушкой, чтобы зачерпнуть чистой дождевой воды. И, конечно, чем больше ты из нее забираешь, тем больше туда прибывает. Этот источник никода не иссякнет. Как только я научился вновь и вновь возвращаться в те годы, у меня набралось множество воспоминаний и чувственных ощущений, с которыми можно играть — не работать, а именно играть. «Вино из одуванчиков» — ничто без мальчишки-спрятавшегося-внутри-взрослого, который играет в зеленой траве на Господних лугах во всех минувших августах, в самой гуще начала взросления, начала старения, когда ты чувствуешь, что темнота ждет тебя под сенью деревьев, готовясь посеять свои семена у тебя в крови.
Меня позабавило и слегка огорошило высказывание одного критика, который пару лет назад написал статью с разбором «Вина из одуванчиков» и некоторых более реалистичных работ Синклера Льюиса; в этой статье он поражался, как я мог родиться и вырасти в Уокигане, переименованном у меня в книге в Гринтаун, и не заметить, каким безобразным был порт, какими унылыми были угольные доки и сортировочная железнодорожная станция на окраине города.
Конечно, я их замечал и, как прирожденный волшебник, был заворожен их красотой. Поезда, товарные вагоны, запах угля и пламени не представляются детям уродливыми. Уродство — это понятие, с которым мы сталкиваемся позднее и начинаем стыдиться его проявлений. Считать вагоны товарняков — основное развлечение для мальчишек. Взрослые беспокоятся, раздражаются и чертыхаются на поезд, который мешает пройти, но мальчишки радостно считают и выкрикивают имена вагонов, прибывших из дальнего далека.
И опять же, именно на эту, якобы безобразную, станцию прибывали ярмарки и цирки со слонами, которые поливали кирпичную мостовую мощными едкими струями в пять утра, когда еще было темным-темно.
Что касается угла из доков, каждую осень я спускался в подвал и ждал прибытия самосвала с его металлическим кузовом, который опрокидывался и сбрасывал вниз тонну черных сокровищ — прекраснейших метеоритов, падавших из далекого космоса прямо ко мне в подвал и грозивших меня завалить.
Иными словами, если ваш мальчуган настоящий поэт, для него конский навоз значит только одно: будущие цветы. А что еще он может значить?
Возможно, мое новое стихотворение объяснит лучше всякого предисловия, как все летние дни моей жизни проросли в одной книге.
С чего начать стихотворенье?
Я родом не из Византии.
Другого времени дитя,
другого места обитатель.
Народ мой прост, умеет драться.
Правдив (когда он сам захочет).
Мальчишка я из Иллинойса.
Из захолустья Вокегана.
Нарочно имя не придумать!
Ни тени славы и ни капельки любви
не слышится, сколь слух не напрягай.
Я не из Византии.
…а хотел бы.
Стихотворение продолжается, в нем говорится о моих отношениях с родным городом — отношениях, длящихся целую жизнь:
…и до сих пор я вижу
с верхушки дерева, посаженного папой,
весь горизонт в блаженной синей дымке.
Такой, наверное, был Йейтсу мил.
Уокиган, куда я потом приезжал не раз, не уютнее и не красивее любого другого маленького городка на Среднем Западе. Он очень зеленый. Деревья и вправду смыкаются над улицами. Улица перед моим старым домом до сих пор вымощена красными кирпичами. Что же такого особенного в этом городе? Так ведь я там родился! Это была моя жизнь. Я должен был написать о нем так, как представлялось правльным:
…взрослели мы,
воображая древний мир ушедших,
чтоб есть наш хлеб нам было веселее
(арахисовое намазать масло
бывает проще, если думать, что оно —
амброзия, божественная пища).
Из пены скучных облаков
к нам часто выходила Афродита,
белея женственным бедром…
Мой дед, ровесник мифа и Платона,
отчасти в этом виноват, мечтатель.
А бабушка — противовес житейский:
раскачиваясь в кресле круглый день,
вязала шаль стесняющей заботы.
(Казалось мне, из-под ее крючка
выскальзывают белые снежинки,
которые нас летом заморозят.)
В кружок садились дяди: курят трубки.
Серьезно говорить о важном — скучно,
поэтому все облекали в шутку.
И радовались мудрости своей.
А тетушки, их жены, лимонад
в стаканы с пониманьем разливали.
И нам, мальчишкам, все еще казалось,
что не крыльцу мы преклоним колени,
в игре упав и вскакивая вновь, —
а греческому храму. Он проступит
на миг на фоне нашей летней дачи
и скроется в гнилых ее стропилах.
…когда я засыпал, душа болела.
Комар ее подзуживал умело:
он пел про то, что нет, не Вокеган,
а город под другим веселым небом
нам тайно вписан в метрики рожденья.
Там только Йейтс гуляет несравненный.
Там Византии светит молодое солнце.
Уокиган/ Гринтаун/ Византия.
Значит, Гринтаун действительно существовал?
Да, и еще раз — да.
А мальчик по имени Джон Хаф?
Да, и он тоже. И это его настоящее имя. Только не он от меня уехал — я уехал от него. Но вот отличная новость: он еще жив, сорок два года спустя, и помнит нашу любовь.
А что Душегуб?
Он тоже существовал, и его именно так и звали. Он рыскал по городу по ночам, когда мне было шесть, и его все боялись, и его так никогда и не поймали.
А главное, существовал ли тот большой дом, где жили дедушка с бабушкой, и квартиранты, и дяди, и тети? Я уже ответил на этот вопрос.
И овраг — тоже реальный, глубокий и темный по ночам? Да, он такой. До сих пор. Несколько лет назад я свозил туда дочерей и перед поездкой опасался, что за прошедшие годы овраг обмелел. С облегчением и радостью сообщаю, что он еще глубже, темнее и таинственнее, чем прежде. Я не решился бы — даже теперь — пройти через этот овраг, возвращаясь домой из кино после просмотра «Призрака оперы».
Вот такие дела. Уокиган был Гринтауном и был Византией, со всей подразумеваемой в них радостью, со всей печалью, заключенной в этих именах. Люди там были богами и карликами, и все знали, что смертны, поэтому карлики ходили, выпрямившись во весь рост, чтобы не смущать богов, а боги сгибались в три погибели, чтобы маленькие чувствовали себя свободнее. В конце концов, разве не в том заключается суть нашей жизни, чтобы научиться проникать в головы других людей, и смотреть их глазами на мир, это обалденное чудо, и восклицать: «Так вот как ты это видишь!»? Ого, это надо запомнить.
Стало быть, я восхваляю не только жизнь, но и смерть, не только свет, но и тьму, не только юность, но и старость тоже, ум и глупость, взятые вместе, чистую радость и предельный ужас, запечатленные мальчишкой, который когда-то висел вниз головой на деревьях, наряженный в костюм летучей мыши, с карамельными клыками во рту, а в двенадцать лет, наконец, слез с деревьев, засел за игрушечную пишущую машинку и сочинил свой первый «роман».
И последнее воспоминание.
Летающие фонарики.
Сегодня их почти не осталось, хотя, я слышал, в некоторых странах такие фонарики делают до сих пор и наполянют теплым дыханием крошечного соломенного костерка, подвешенного снизу.
Но в Иллинойсе 1925 года они еще были, и вот одно из последних моих воспоминаний о дедушке: День независимости сорок восемь лет назад, последний час праздника, почти ночь, мы с дедом вышли на лужайку у дома, перед крыльцом, где собрались дети и дяди, двоюродные братья и сестры, мамы и папы, зажгли маленький костерок, наполнили горячим воздухом круглый бумажный шар в красно-бело-синюю полоску, и напоследок еще на мгновение задержали его в руках, это мерцающее, ангельски-яркое чудо, а потом отпустили его, очень мягко, и шар, бывший жизнью, и светом, и тайной, выскользнул из наших рук и поднялся в летнее небо, все выше и выше, над уже засыпающим городом, среди звезд — такой же хрупкий, волшебный, ранимый и прекрасный, как сама жизнь…
Я буквально наяву вижу, как дед стоит, запрокинув голову к небу, смотрит на улетающий шарик света и думает свои тихие думы. Я вижу себя — в глазах стоят слезы, потому что все кончилось, ночь завершилась, и я знаю, что другой такой ночи не будет уже никогда.
Никто ничего не сказал. Мы все просто смотрели в небо, вдыхали и выдыхали воздух, и думали одно и то же, но никто не сказал это вслух. Однако, в конце концов, кто-то ведь должен сказать, разве нет? Пусть это буду я.
Вино все еще ждет в подвалах.
Моя любимая семья так и сидит на крыльце в темноте.
Летающий фонарик плывет и горит в ночном небе еще не сгоревшего лета.
Как? Почему?
Потому что я так сказал.