Сочинение на тему встретились два мороза два родных брата
10 вариантов
Сказки современных шестиклассников. 2013-2014 учебный год.
Гриб-боровик.
Жил да был в сосновом лесу гриб-боровик. Всё лесное братство его любило и уважало, потому что был он мудрый и справедливый, всегда всем помогал добрым словом и делом.
Гриб-боровик следил за порядком в лесу. Каждое утро он обходил свои владения, примечал: где надломленную веточку подвязать, где полянку от мусора очистить.
Вот как-то раз вышел гриб-боровик на свой обход. Вдруг видит: бежит маленький маслёнок, торопится, то и дело поскальзывается, совсем запыхался… «Беда! Беда! На опушке люди костёр не потушили! Загорится наш лес!» – кричит маслёнок.
Дедушка боровик достал из кармана колокольчик и зазвонил громко-громко… Звон тот волшебный все в лесу услыхали.
Собралось лесное братство на опушку костёр тушить. Белки, ёжики, лиса огонь землёй присыпают… Дятел, сорока, кукушка в клювах ведерки с водой носят… Маслята и опята огонь водой заливают…
Потушили огонь! Спасли лес! И стали все вместе жить-поживать да добра наживать.
Хомякова Анастасия
Спаситель.
Жил некогда в горах могучий лев. Он был смелый, гордый, умный. Этот лев любил отдохнуть в тишине, поэтому частенько гулял по лесу, наслаждался красотой природы. И во время одной из таких его прогулок случилось вот что…
Прилёг Лев у дерева отдохнуть, видит: бежит заяц, а за ним волк гонится. Спрятался лев За дерево, стал наблюдать, что же дальше будет?
Заяц мимо льва с такой скоростью промчался, что и не заметил его, побежал, куда глаза глядят, лишь бы волку на обед не попасться. А лев спрятался и, когда волк приблизился, выпрыгнул из-за дерева и зарычал! От испуга волк позабыл, что зайца хотел поймать, сам, поджав хвост, прочь побежал… А заяц увидел, что погони больше нет, подошёл ко льву и, хоть и страшно ему было даже стоять рядом с ним, сказал: «Большое спасибо! Как мне Вас отблагодарить?» А спаситель ответил: «Не стоит благодарности. Думаю, что волк за тобой больше никогда не погонится…»
С тех самых пор лев и заяц подружились и всегда во всём друг другу помогают!
Заворотная Ирина
Два Мороза.
Встретились как-то раз два Мороза, два родных брата. Один с Северного полюса приехал, а другой – с Южного. И завязался у них спор: кто больше дарит подарков детишкам и кто быстрее их доставляет? Спорили они, спорили, да так и не решили: кто из них добрее, кто из них быстрее. Тогда Северный и Мороз говорит: « А давай-ка на деле проверим, кто из нас самый-самый… Вот через два дня Новый год намечается, тогда и поглядим…»
Начали они соревноваться, но, как ни старались, всё время получалось, что оба одинаково много и одинаково быстро подарки дарят! Через год решили они ещё раз проверить, кто из них лучше? Но всё повторилось, как и в первый раз… Так и продолжается их соревнование уже много-много лет…
Царегородцев Давид
Сказка о волшебных птицах.
В некотором царстве, в некотором государстве жила-была боярская семья. И был у них большой и красивый сад. Там росли яблони, вишни, сливы… Как-то раз вышел отец с сыновьями в сад и увидели они множество красивых птиц. Те птицы на деревьях сидели, плоды клевали. Младший сын, Александр, схватил палку и стал птиц от деревьев отгонять, а отец его остановил, сказав, что птицы их друзья и что зря он их обидел. Александр палку опустил, задумался, да поздно уже было…
На следующий день сад загрустил. Все плоды стали опадать, а деревья начали сохнуть. Мать вышла в сад, сорвала яблоко, надкусила его и упала замертво. Оказалось то яблоко птицами заколдовано…
Сын увидел мать, лежавшую в саду на земле, побежал, закричал: «Лекаря, лекаря!» В то время мимо старец проходил и сказал он Александру такие слова:
-Матушку твою могут на ноги поднять только те птицы, которых ты вчера прогнал!
-Где же мне их отыскать, старче?- спросил Александр.
-Иди в лес, который находится на окраине города. Когда пойдёшь по тропе, не оглядывайся, что бы ты ни слышал, что бы тебе ни привиделось! Тебя будут подстерегать Леший или Кикимора, но ты не оборачивайся, как бы они тебя ни звали, ни уговаривали. Если обернёшься, ты пропал! В конце тропы ты увидишь три холма, там и живут те самые птицы, которые твою матушку спасти могут. Ты обидел волшебных птиц, извинись перед ними, попроси вернуться. Может, они тебя и простят, запоют вновь сказочными голосами. Только тогда оживут в вашем саду деревья, только тогда ты вновь сможешь обняться со своей матушкой.
Александр поблагодарил старца и оправился в путь. Шёл он шёл, пока не добрался до леса. Лес был страшен, дремуч, но мальчик не отступил. Вскоре увидел он таинственную тропу и быстро побежал по ней, пока её было видно.
Александр бежал и слышал странные звуки. Сзади кто-то смеялся и дёргал его за одежду. Было страшно, но мальчик продолжал бежать. И вдруг он услышал голос мамы… Она звала сына по имени. На миг он остановился и хотел уже обернуться, но вовремя вспомнил предостережение старца. Ещё несколько шагов, и Александр оказался у подножия холмов. Он упал, совсем обессилевший, и уснул…
Утром мальчика разбудило яркое солнышко и чудесное пение птиц. Александр, встав на колени, просил у чудесных птиц прощения, но они делали вид, что не слышат его. Тогда он горько заплакал от огорчения, что не может спасти матушку. Одна из птиц всё же сжалилась над ним и, спустившись, сказала:
-У тебя доброе сердце, ты пришёл, чтобы спасти мать. Беги же домой и обними свою матушку, но помни: всё на свете надо делать обдуманно, а не сгоряча!
Александр побежал домой и не заметил, как уже через миг был у порога их дома. На крыльце стояла матушка, живая и невредимая! Она протягивала руки, чтобы обнять своего сына. Вокруг пели красивые птицы, а сад на глазах приобретал прежний вид… И жили они с тех пор долго и счастливо.
Вот и сказке конец, а кто слушал – молодец!
Балакина Ксения
Хранитель золота.
Жил некогда в горах могучий зверь, похожий на льва. Он был настолько силён, что если ему что-то не нравилось, он так громко рычал, что лавины спускались с вершин заснеженных гор.
Этот зверь давно жил в горах. С тех самых пор, когда правил этими краями старый король. Власть короля была велика, но ему было очень тяжело управлять огромным королевством. Жителей в той стране было очень много, поэтому постоянно не хватало денег, чтобы всех прокормить.
Однажды в стране начался голод. Короли-соседи решили воспользоваться тем, что власть старого короля ослабла, и напали на его земли. Пока они атаковали горное королевство поодиночке, им не удавалось сокрушить эту великую державу, и тогда они решили объединиться, а захваченные земли потом разделить поровну. Восемь лет страна держала оборону, но силы были не равны, и королевство было повержено. Те, кто остался в живых, попали в плен.
Отчаяние овладело ими, но старый король задумал побег. Помог ему в этом один граф, который знал каждый уголок того замка, где их держали в заточении. И вот однажды ночью пленники бежали. Как только короли узнали о побеге, они очень разозлились и отправили за беглецами погоню. Бежавшие были окружены и схвачены.
Спастись удалось только королю и графу. Помог им в этом горный зверь, напугавший преследователей. Король и граф тоже испугались своего «спасителя» и постарались спрятаться, пока чудище их не заметило. На следующее утро они проснулись от страшного звука, похожего на грохот грома. Звук становился всё сильнее и сильнее. Вскоре начала сотрясаться земля… Король и граф решили бежать, но было поздно: куда бы они ни пытались скрыться, страшный грохот догонял их.
Дело было в том, что они вторглись во владения страшного зверя: голова и тело у него были львиные, а вместо задних лап – длинный хвост, как у змеи. На его спине торчали острые, как лезвие ножа, пластины, а передвигался он с помощью передних лап и крыльев. Когда чудище гневалось, оно извергало из пасти языки пламени…
Одним словом, скрыться ещё раз от страшного зверя королю и графу не удалось. Чудовище обнаружило их и загнало в пещеру. Пол у входа в неё был усыпан костями, оружием, рыцарскими доспехами, а в глубине возвышались горы золота и драгоценных камней. Чудище хотело убить своих пленников, но они кинули ему под лапы свои драгоценности: корону, ордена, кольца и цепи. Лев сгрёб всё в общую кучу и куда-то удалился, а чтобы король и граф не сбежали, сделал огненную решетку, загородившую вход в пещеру.
Когда зверь вернулся, пленники увидели, что у него в лапе застрял обломок копья. В зубах он держал большой кусок мяса. Чудище бросило еду пленникам, а само улёглось в углу пещеры. Король и граф решили помочь раненому зверю. Но как только они приближались к нему, он громко рычал. Лишь ночью, когда зверь уснул, люди вытащили копьё из раны и приложили к ней лечебные травы, которые нашли у входа в пещеру. Когда чудище проснулось, оно почувствовало, что боль утихла. Зверь с благодарностью посмотрел на короля и графа и разрешил им погладить себя. Так они и подружились.
А что же случилось с теми королями, которые напали на горное королевство? Они все погибли, потому что каждый из них хотел иметь больше, чем другие. Из-за своей жадности они перессорились и передрались, уничтожив друг друга.
Как только старый король узнал об этом, он решил вернуться к своим подданным. Отныне управлять королевством ему помогали граф и чудесный зверь. Граф стал главным советником короля, а чудище своим грозным видом отпугивало врагов и продолжало быть хранителем сокровищ. Теперь у старого короля всегда было достаточно средств, чтобы позаботиться о своих подданных. Когда ему бывали нужны деньги, он брал их взаймы у чудища, а потом обязательно возвращал долг и дарил чудо-зверю новые золотые монеты.
Прошли годы, старый король и граф умерли. Страной стали править их потомки. А о чудо-звере напоминают лавины в горах, которые случаются там из-за того, что он, скучая по королю и графу, громко рычит и ждёт новых друзей. И он найдёт их обязательно, но это уже совсем другая история… Касаткина Алиса
Гуляли по чистому полю два Мороза, два родных брата, с ноги на ногу поскакивали, рукой об руку поколачивали. Говорит один Мороз другому:
— Братец Мороз — Багровый нос! Как бы нам позабавиться — людей поморозить?
Отвечает ему другой:
— Братец Мороз — Синий нос! Коль людей морозить — не по чистому нам полю гулять. Поле все снегом занесло, все проезжие дороги замело; никто не пройдет, не проедет. Побежим-ка лучше к чистому бору! Там хоть и меньше простору, да зато забавы будет больше. Все нет-нет да кто-нибудь и встретится по дороге.
Сказано — сделано. Побежали два Мороза, два родных брата, в чистый бор. Бегут, дорогой тешатся: с ноги на ногу попрыгивают, по елкам, по сосенкам пощелкивают. Старый ельник трещит, молодой сосняк поскрипывает. По рыхлому ль снегу пробегут — кора ледяная; былинка ль из-под снегу выглядывает — дунут, словно бисером ее всю унижут.
Послышали они с одной стороны колокольчик, а с другой бубенчик: с колокольчиком барин едет, с бубенчиком — мужичок.
Стали Морозы судить да рядить, кому за кем бежать, кому кого морозить.
Мороз — Синий нос, как был моложе, говорит:
— Мне бы лучше за мужичком погнаться. Его скорее дойму: полушубок старый, заплатанный, шапка вся в дырах, на ногах, кроме лаптишек, ничего. Он же, никак дрова рубить едет… А уж ты, братец, как посильнее меня, за барином беги. Видишь, на нем шуба медвежья, шапка лисья, сапоги волчьи. Где уж мне с ним! Не совладаю.
Мороз — Багровый нос только подсмеивается.
— Молод, говорит, ты еще братец!.. Ну, да уж быть по-твоему. Беги за мужичком, а я побегу за барином. Как сойдемся под вечер, узнаем, кому была легка работа, кому тяжела. Прощай покамест!
— Прощай, братец!
Свистнули, щелкнули, побежали.
Только солнышко закатилось, сошлись они опять на чистом поле. Спрашивают друг друга:
— Что?
— То-то, я думаю, намаялся ты, братец, с барином-то, — говорит младший, — а толку, глядишь, не вышло никакого. Где его было пронять!
Старший посмеивается себе.
— Эх, — говорит, — братец Мороз — Синий нос, молод ты и прост. Я его так уважил, что он час будет греться — не отогреется.
— А как же шуба-то, да шапка-то, да сапоги-то?
— Не помогли. Забрался я к нему и в шубу, и в шапку, и в сапоги да как зачал знобить! Он-то ежится, он-то жмется да кутается, думает: – дай-ка я ни одним суставом не шевельнусь, авось меня тут мороз не одолеет. Ан не тут-то было! Мне-то это и с руки. Как принялся я за него — чуть живого в городе из повозки выпустил. Ну, а ты что со своим мужичком сделал?
— Эх, братец Мороз — Багровый нос! Плохую ты со мною шутку сшутил, что вовремя не образумил. Думал — заморожу мужика, а вышло — он же отломал мне бока.
— Как так?
— Да вот как. Ехал он, сам ты видел, дрова рубить. Дорогой, начал было я его пронимать: только он все не робеет — еще ругается: такой, говорит, сякой этот мороз! Совсем даже обидно стало; принялся я его ещё пуще щипать да колоть. Только ненадолго была мне эта забава. Приехал он на место, вылез из саней, принялся за топор. Я-то думаю: «Тут мне сломить его». Забрался к нему под полушубок, давай его язвить. А он-то топором машет, только щепки кругом летят. Стал даже пот его прошибать.
Вижу: плохо — не усидеть мне под полушубком. Под конец инда пар от него повалил. Я прочь поскорее. Думаю: «Как быть?» А мужик все работает да работает. Ему бы зябнуть, а ему жарко стало. Гляжу — скидает с себя полушубок. Обрадовался я. «Погоди ж, говорю, вот я тебе покажу себя». Полушубок весь мокрехонек. Я в него — забрался везде, заморозил так, что он стал лубок лубком. Надевай-ка теперь, попробуй! Как покончил мужик свое дело да подошел к полушубку, у меня и сердце взыграло: то-то потешусь! Посмотрел мужик и принялся меня ругать — все слова перебрал, что нет их хуже.
«Ругайся! — думаю я себе, — ругайся! А меня все не выживешь!» Так он бранью не удовольствовался. Выбрал полено подлиннее да посучковатее, да как примется по полушубку бить! По полушубку бьет, а меня все ругает. Мне бы бежать поскорее, да уж больно я в шерсти-то завяз — выбраться не могу. А он-то колотит, он-то колотит! Насилу я ушел. Думал, костей не соберу. До сих пор бока ноют. Закаялся я мужиков морозить.
Белорусская народная сказка
Гуляли по полю два мороза, два родных брата — мороз Синий-нос и мороз Красный-нос.
Гуляют-погуливают морозы, друг дружку похваливают. А ночь светлая, светлая. Просторно морозам на воле.
А тихо, так тихо, будто живой души не осталось на свете. Перебежали морозы с поля на лес. Бегают, пощёлкивают, с дерева на дерево перепрыгивают, зайчиков пугают. Из лесу в деревню заскочили и давай по крышам стрелять!
— Эге, — говорит мороз Синий-нос,— все попрятались, боятся на двор вылезть.
— Пусть только вылезет кто-нибудь — зададим ему страху,— отвечает мороз Красный-нос.
Стало светать. Повалил из труб дым густой. Заскрипели колодцы. Повыходили мужчины из хат. Кто молотить пошёл, кто в лес по дрова собирается.
— Погоди-ка, брат,— сказал мороз Красный-нос.— Давай побежим с тобой на дорогу в поле.
И побежали они опять в поле. Стоят рядышком, путников поджидают.
Заскрипели сани на дороге. Зазвонил где-то звоночек под дугою.
В санях селянин сидит, коника погоняет. А за санями ухарский возок плывёт, звоночек звенит.
— Ну, погодите-ка,— говорит мороз Синий-нос.— Ты беги за мужиком, а я за паном.
И побежали они путников морозить.
Долго бежал мороз Синий-нос, пока пана догнал. Наконец догнал, под шубу залез. Тепло выгоняет оттуда. Поёживается пан, ноги зябнут, холод по телу пошёл, панский нос посинел. А мороз Синий-нос только посмеивается. Чуть до смерти пана не заморозил.
А мороз Красный-нос догнал селянина и давай его морозить.
— Эге, мороз не шутит,— говорит селянин. Слез он с саней, ногами топает, по плечам руками хлопает. Пробежал так с полверсты, ему и жарко стало. Сел себе в сани, едет — и горя мало.
— Ну, погоди же, брат: пройму я тебя, когда дрова рубить будешь.
Заехал человек в лес. А мороз Красный-нос обогнал его, в лесу ждёт. Выпряг коника селянин, топор взял да как начал рубить — жарко стало ему. Сбросил кожух. А мороз обрадовался: залез в кожух и давай там белые кросна ткать.
Сделал кожух белым как снег.
Нарубил дров человек, к тулупу идёт, а он весь обмёрз.
— Эге, братец, да ты здесь?
Взял кнутовище да как стал молотить — чуть живой выскочил мороз Красный-нос и прямо в лес.
Рассердился мороз Красный-нос на селянина, но ничего с ним поделать не может.
Гуляли по чистому полю два мороза, два родные брата, с ноги на ногу поскакивали, рукой об руку поколачивали. говорит один мороз другому: — братец мороз — багровый нос! как бы нам позабавиться — людей ? отвечает ему другой: — братец мороз — синий нос! коль людей морозить — не по чистому нам полю гулять. поле все снегом занесло, все проезжие дороги замело; никто не пройдет, не проедет. побежим-ка лучше к чистому бору! там хоть и меньше простору, да зато забавы будет больше. все нет-нет да кто-нибудь и встретится по дороге. сказано — сделано. побежали два мороза, два родные брата, в чистый бор. бегут, дорогой тешатся: с ноги на ногу попрыгивают, по елкам, по сосенкам пощелкивают. старый ельник трещит, молодой сосняк поскрипывает. по рыхлому ль снегу пробегут — кора ледяная; былинка ль из-под снегу выглядывает — дунут, словно бисером ее всю унижут. послышали они с одной стороны колокольчик, а с другой бубенчик: с колокольчиком барин едет, с бубенчиком — мужичок. стали морозы судить да рядить, кому за кем бежать, кому кого морозить. мороз — синий нос, как был моложе, говорит: — мне бы лучше за мужичком погнаться. его скорее дойму: полушубок старый, заплатанный, шапка вся в дырах, на ногах, кроме лаптишек, ничего. он же, никак дрова рубить а уж ты, братец, как посильнее меня, за барином беги. видишь, на нем шуба медвежья, шапка лисья, сапоги волчьи. где уж мне с ним! не . мороз — багровый нос только подсмеивается. — молод еще ты, — говорит, — ну, да уж быть по-твоему. беги за мужичком, а я побегу за барином. как сойдемся под вечер, узнаем, кому была легка работа, кому тяжела. прощай покамест! — прощай, братец! свистнули, щелкнули, побежали. только солнышко закатилось, сошлись они опять на чистом поле. спрашивают друг друга: — что? — то-то, я думаю, намаялся ты, братец, с барином-то, — говорит младший, — а толку, глядишь, не вышло никакого. где его было пронять! старший посмеивается себе. — эх, — говорит, — братец мороз — синий нос, молод ты и прост. я его так уважил, что он час будет греться — не отогреется. — а как же шуба-то, да шапка-то, да сапоги-то? — не . забрался я к нему и в шубу, и в шапку, и в сапоги да как зачал он-то ежится, он-то жмется да кутается; думает: дай-ка я ни одним суставом не шевельнусь, авось меня тут мороз не одолеет. ан не тут-то было! мне-то это и с руки. как принялся я за него — чуть живого в городе из повозки выпустил. ну, а ты что со своим мужичком сделал? — эх, братец мороз — багровый нос! плохую ты со мною шутку сшутил, что вовремя не образумил. думал — заморожу мужика, а вышло — он же отломал мне бока. — как так? — да вот как. ехал он, сам ты видел, дрова рубить. дорогой начал было я его пронимать: только он все не робеет — еще ругается: такой, говорит, сякой этот мороз! совсем даже обидно стало; принялся я его пуще щипать да колоть. только ненадолго была мне эта забава. приехал он на место, вылез из саней, принялся за топор. я-то думаю: «тут мне сломить его». забрался к нему под полушубок, давай его язвить. а он-то топором машет, только щепки кругом летят. стал даже пот его прошибать. вижу: плохо — не усидеть мне под полушубком. под конец инда пар от него повалил. я прочь поскорее. думаю: «как быть? » а мужик все работает да работает. чем бы зябнуть, а ему жарко стало. гляжу — скидает с себя полушубок. обрадовался я. «погоди ж, говорю, вот я тебе покажу себя». полушубок весь мокрехонек. я в него — забрался везде, заморозил так, что он стал лубок лубком. надевай-ка теперь, попробуй! как покончил мужик свое дело да подошел к полушубку, у меня и сердце взыграло: то-то потешусь! посмотрел мужик и принялся меня ругать — все слова перебрал, что нет их хуже. «ругайся! — думаю я себе, — ругайся! а меня все не выживешь! » так он бранью не удовольствовался. выбрал полено подлиннее да посучковатее да как примется по полушубку бить! по полушубку бьет, а меня все ругает. мне бы бежать поскорее, да уж больно я в шерсти-то завяз — выбраться не могу. а он-то колотит, он-то колотит! насилу я ушел. думал, костей не соберу. до сих пор бока ноют. закаялся я мужиков морозить. — то-то!
Гуляли по чистому полю два Мороза, два родных брата, с ноги на ногу поскакивали, рукой об руку поколачивали. Говорит один Мороз другому:
— Братец Мороз — Багровый нос! Как бы нам позабавиться — людей поморозить?
Отвечает ему другой:
— Братец Мороз — Синий нос! Коль людей морозить — не по чистому нам полю гулять. Поле все снегом занесло, все проезжие дороги замело; никто не пройдет, не проедет. Побежим-ка лучше к чистому бору! Там хоть и меньше простору, да зато забавы будет больше. Все нет-нет да кто-нибудь и встретится по дороге.
Сказано — сделано. Побежали два Мороза, два родных брата, в чистый бор. Бегут, дорогой тешатся: с ноги на ногу попрыгивают, по елкам, по сосенкам пощелкивают. Старый ельник трещит, молодой сосняк поскрипывает. По рыхлому ль снегу пробегут — кора ледяная; былинка ль из-под снегу выглядывает — дунут, словно бисером ее всю унижут.
Послышали они с одной стороны колокольчик, а с другой бубенчик: с колокольчиком барин едет, с бубенчиком — мужичок.
Стали Морозы судить да рядить, кому за кем бежать, кому кого морозить.
Мороз — Синий нос, как был моложе, говорит:
— Мне бы лучше за мужичком погнаться. Его скорее дойму: полушубок старый, заплатанный, шапка вся в дырах, на ногах, кроме лаптишек, ничего. Он же, никак дрова рубить едет… А уж ты, братец, как посильнее меня, за барином беги. Видишь, на нем шуба медвежья, шапка лисья, сапоги волчьи. Где уж мне с ним! Не совладаю.
Мороз — Багровый нос только подсмеивается.
— Молод, говорит, ты еще братец!.. Ну, да уж быть по-твоему. Беги за мужичком, а я побегу за барином. Как сойдемся под вечер, узнаем, кому была легка работа, кому тяжела. Прощай покамест!
— Прощай, братец!
Свистнули, щелкнули, побежали.
Только солнышко закатилось, сошлись они опять на чистом поле. Спрашивают друг друга:
— Что?
— То-то, я думаю, намаялся ты, братец, с барином-то, — говорит младший, — а толку, глядишь, не вышло никакого. Где его было пронять!
Старший посмеивается себе.
— Эх, — говорит, — братец Мороз — Синий нос, молод ты и прост. Я его так уважил, что он час будет греться — не отогреется.
— А как же шуба-то, да шапка-то, да сапоги-то?
— Не помогли. Забрался я к нему и в шубу, и в шапку, и в сапоги да как зачал знобить! Он-то ежится, он-то жмется да кутается, думает: — дай-ка я ни одним суставом не шевельнусь, авось меня тут мороз не одолеет. Ан не тут-то было! Мне-то это и с руки. Как принялся я за него — чуть живого в городе из повозки выпустил. Ну, а ты что со своим мужичком сделал?
— Эх, братец Мороз — Багровый нос! Плохую ты со мною шутку сшутил, что вовремя не образумил. Думал — заморожу мужика, а вышло — он же отломал мне бока.
— Как так?
— Да вот как. Ехал он, сам ты видел, дрова рубить. Дорогой, начал было я его пронимать: только он все не робеет — еще ругается: такой, говорит, сякой этот мороз! Совсем даже обидно стало; принялся я его ещё пуще щипать да колоть. Только ненадолго была мне эта забава. Приехал он на место, вылез из саней, принялся за топор. Я-то думаю: «Тут мне сломить его». Забрался к нему под полушубок, давай его язвить. А он-то топором машет, только щепки кругом летят. Стал даже пот его прошибать.
Вижу: плохо — не усидеть мне под полушубком. Под конец инда пар от него повалил. Я прочь поскорее. Думаю: «Как быть?» А мужик все работает да работает. Ему бы зябнуть, а ему жарко стало. Гляжу — скидает с себя полушубок. Обрадовался я. «Погоди ж, говорю, вот я тебе покажу себя». Полушубок весь мокрехонек. Я в него — забрался везде, заморозил так, что он стал лубок лубком. Надевай-ка теперь, попробуй! Как покончил мужик свое дело да подошел к полушубку, у меня и сердце взыграло: то-то потешусь! Посмотрел мужик и принялся меня ругать — все слова перебрал, что нет их хуже.
«Ругайся! — думаю я себе, — ругайся! А меня все не выживешь!» Так он бранью не удовольствовался. Выбрал полено подлиннее да посучковатее, да как примется по полушубку бить! По полушубку бьет, а меня все ругает. Мне бы бежать поскорее, да уж больно я в шерсти-то завяз — выбраться не могу. А он-то колотит, он-то колотит! Насилу я ушел. Думал, костей не соберу. До сих пор бока ноют. Закаялся я мужиков морозить.
Гуляли по чистому полю два Мороза, два родные брата, с ноги на ногу поскакивали, рукой об руку поколачивали. Говорит один Мороз другому:
— Братец Мороз — Багровый нос! как бы нам позабавиться — людей поморозить?
Отвечает ему другой:
— Братец Мороз — Синий нос! коль людей морозить — не по чистому нам полю гулять. Поле все снегом занесло, все проезжие дороги замело; никто не пройдет, не проедет. Побежим-ка лучше к чистому бору! Там хоть и меньше простору, да зато забавы будет больше. Все нет-нет да кто-нибудь и встретится по дороге.
Сказано — сделано. Побежали два Мороза, два родные брата, в чистый бор. Бегут, дорогой тешатся: с ноги на ногу попрыгивают, по елкам, по сосенкам пощелкивают. Старый ельник трещит, молодой сосняк поскрипывает. По рыхлому ль снегу пробегут — кора ледяная; былинка ль из-под снегу выглядывает — дунут, словно бисером ее всю унижут.
Послышали они с одной стороны колокольчик, а с другой бубенчик: с колокольчиком барин едет, с бубенчиком — мужичок.
Стали Морозы судить да рядить, кому за кем бежать, кому кого морозить.
Мороз — Синий нос, как был моложе, говорит:
— Мне бы лучше за мужичком погнаться. Его скорее дойму: полушубок старый, заплатанный, шапка вся в дырах, на ногах, кроме лаптишек, ничего. Он же, никак, дрова рубить едет… А уж ты, братец, как посильнее меня, за барином беги. Видишь, на нем шуба медвежья, шапка лисья, сапоги волчьи. Где уж мне с ним! Не совладаю.
Мороз — Багровый нос только подсмеивается.
— Молод еще ты,— говорит,— братец!.. Ну, да уж быть по-твоему. Беги за мужичком, а я побегу за барином. Как сойдемся под вечер, узнаем, кому была легка работа, кому тяжела. Прощай покамест!
— Прощай, братец! Свистнули, щелкнули, побежали.
Только солнышко закатилось, сошлись они опять на чистом поле. Спрашивают друг друга:
— Что?
— То-то, я думаю, намаялся ты, братец, с барином-то, — говорит младший, — а толку, глядишь, не вышло никакого. Где его было пронять!
Старший посмеивается себе.
— Эх,— говорит,— братец Мороз — Синий нос, молод ты и прост. Я его так уважил, что он час будет греться — не отогреется.
— А как же шуба-то, да шапка-то, да сапоги-то?
— Не помогли. Забрался я к нему и в шубу, и в шапку, и в сапоги да как зачал знобить!.. Он-то ежится, он-то жмется да кутается; думает: дай-ка я ни одним суставом не шевельнусь, авось меня тут мороз не одолеет. Ан не тут-то было! Мне-то это и с руки. Как принялся я за него — чуть живого в городе из повозки выпустил. Ну, а ты что со своим мужичком сделал?
— Эх, братец Мороз — Багровый нос! Плохую ты со мною шутку сшутил, что вовремя не образумил. Думал — заморожу мужика, а вышло — он же отломал мне бока.
— Как так?
— Да вот как. Ехал он, сам ты видел, дрова рубить. Дорогой начал было я его пронимать: только он все не робеет — еще ругается: такой, говорит, сякой этот мороз! Совсем даже обидно стало; принялся я его пуще щипать да колоть. Только ненадолго была мне эта забава. Приехал он на место, вылез из саней, принялся за топор. Я-то думаю: «Тут мне сломить его». Забрался к нему под полушубок, давай его язвить. А он-то топором машет, только щепки кругом летят. Стал даже пот его прошибать. Вижу: плохо — не усидеть мне под полушубком. Под конец инда пар от него повалил. Я прочь поскорее. Думаю: «Как быть?» А мужик все работает да работает. Чем бы зябнуть, а ему жарко стало. Гляжу — скидает с себя полушубок. Обрадовался я. «Погоди ж, говорю, вот я тебе покажу себя». Полушубок весь мокрехонек. Я в него — забрался везде, заморозил так, что он стал лубок лубком. Надевай-ка теперь, попробуй! Как покончил мужик свое дело да подошел к полушубку, у меня и сердце взыграло: то-то потешусь! Посмотрел мужик и принялся меня ругать — все слова перебрал, что нет их хуже. «Ругайся! — думаю я себе, — ругайся! А меня все не выживешь!» Так он бранью не удовольствовался. Выбрал полено подлиннее да посучковатее да как примется по полушубку бить! По полушубку бьет, а меня все ругает. Мне бы бежать поскорее, да уж больно я в шерсти-то завяз — выбраться не могу. А он-то колотит, он-то колотит! Насилу я ушел. Думал, костей не соберу. До сих пор бока ноют. Закаялся я мужиков морозить.
— То-то!
Гуляли по чистому полю два Мороза, два родные брата, с ноги на ногу поскакивали, рукой об руку поколачивали.
Говорит один Мороз другому:
— Братец Мороз — Багровый нос! как бы нам позабавиться — людей поморозить?
Отвечает ему другой:
— Братец Мороз — Синий нос! коль людей морозить — не по чистому нам полю гулять. Поле все снегом занесло, все проезжие дороги замело; никто не пройдет, не проедет. Побежим-ка лучше к чистому бору! Там хоть и меньше простору, да зато забавы будет больше. Все нет-нет да кто-нибудь и встретится по дороге.
Сказано — сделано. Побежали два Мороза, два родные брата, в чистый бор. Бегут, дорогой тешатся: с ноги на ногу попрыгивают, по елкам, по сосенкам пощелкивают. Старый ельник трещит, молодой сосняк поскрипывает. По рыхлому ль снегу пробегут — кора ледяная; былинка ль из-под снегу выглядывает — дунут, словно бисером ее всю унижут.
Послышали они с одной стороны колокольчик, а с другой бубенчик: с колокольчиком барин едет, с бубенчиком — мужичок.
Стали Морозы судить да рядить, кому за кем бежать, кому кого морозить.
Мороз — Синий нос, как был моложе, говорит:
— Мне бы лучше за мужичком погнаться. Его скорее дойму: полушубок старый, заплатанный, шапка вся в дырах, на ногах, кроме лаптишек, ничего. Он же, никак дрова рубить едет… А уж ты, братец, как посильнее меня, за барином беги. Видишь, на нем шуба медвежья, шапка лисья, сапоги волчьи. Где уж мне с ним! Не совладаю.
Мороз — Багровый нос только подсмеивается.
— Молод еще ты, — говорит, — братец!.. Ну, да уж быть по-твоему. Беги за мужичком, а я побегу за барином. Как сойдемся под вечер, узнаем, кому была легка работа, кому тяжела. Прощай покамест!
— Прощай, братец!
Свистнули, щелкнули, побежали.
Только солнышко закатилось, сошлись они опять на чистом поле. Спрашивают друг друга:
— Что?
— То-то, я думаю, намаялся ты, братец, с барином-то, — говорит младший, — а толку, глядишь, не вышло никакого. Где его было пронять!
Старший посмеивается себе.
— Эх, — говорит, — братец Мороз — Синий нос, молод ты и прост. Я его так уважил, что он час будет греться — не отогреется.
— А как же шуба-то, да шапка-то, да сапоги-то?
— Не помогли. Забрался я к нему и в шубу, и в шапку, и в сапоги да как зачал знобить!.. Он-то ежится, он-то жмется да кутается; думает: дай-ка я ни одним суставом не шевельнусь, авось меня тут мороз не одолеет. Ан не тут-то было! Мне-то это и с руки. Как принялся я за него — чуть живого в городе из повозки выпустил. Ну, а ты что со своим мужичком сделал?
— Эх, братец Мороз — Багровый нос! Плохую ты со мною шутку сшутил, что вовремя не образумил. Думал — заморожу мужика, а вышло — он же отломал мне бока.
— Как так?
— Да вот как. Ехал он, сам ты видел, дрова рубить. Дорогой начал было я его пронимать: только он все не робеет — еще ругается: такой, говорит, сякой этот мороз! Совсем даже обидно стало; принялся я его пуще щипать да колоть. Только ненадолго была мне эта забава. Приехал он на место, вылез из саней, принялся за топор. Я-то думаю: «Тут мне сломить его». Забрался к нему под полушубок, давай его язвить. А он-то топором машет, только щепки кругом летят. Стал даже пот его прошибать. Вижу: плохо — не усидеть мне под полушубком. Под конец инда пар от него повалил. Я прочь поскорее. Думаю: «Как быть?» А мужик все работает да работает. Чем бы зябнуть, а ему жарко стало. Гляжу — скидает с себя полушубок. Обрадовался я. «Погоди ж, говорю, вот я тебе покажу себя». Полушубок весь мокрехонек. Я в него — забрался везде, заморозил так, что он стал лубок лубком. Надевай-ка теперь, попробуй! Как покончил мужик свое дело да подошел к полушубку, у меня и сердце взыграло: то-то потешусь! Посмотрел мужик и принялся меня ругать — все слова перебрал, что нет их хуже. «Ругайся! — думаю я себе, — ругайся! А меня все не выживешь!» Так он бранью не удовольствовался. Выбрал полено подлиннее да посучковатее да как примется по полушубку бить! По полушубку бьет, а меня все ругает. Мне бы бежать поскорее, да уж больно я в шерсти-то завяз — выбраться не могу. А он-то колотит, он-то колотит! Насилу я ушел. Думал, костей не соберу. До сих пор бока ноют. Закаялся я мужиков морозить.
— То-то!
– Молод еще ты, – говорит, – братец!.. Ну, да уж быть по-твоему! Беги за мужичком, а я побегу за барином. Как сойдемся под вечер, узнаем, кому была легка работа, кому тяжела. Прощай покамест!
– Прощай, братец! Свистнули, щелкнули, побежали. Подобрался Мороз Багровый нос к барину, стал дуть да морозить: и в шубу, и в шапку, и в сапоги знобит-задувает! Барин-то ежится, жмется да кутается; думает: «Дай-ка я ни одним суставом не шевельнусь, авось меня тут мороз не одолеет». Ан не тут-то было! Мне-то это и с руки. Едва живой барин к городу приехал! А Мороз Синий нос за мужиком погнался. Нагнал, начал было его пронимать, вокруг поскакивать. А мужик – не робеет – еще ругается: такой, говорит, сякой этот мороз. Морозу даже обидно стало; принялся он его еще пуще щипать да колоть. Только ненадолго была ему эта забава. Приехал мужик куда знал, вылез из саней, принялся за топор дрова рубить: Эх, раз, эх, два!
Нарублю дрова!
Дрова нарублю –
В доме печку натоплю! Мороз Синий нос обрадовался, думает: вот тут и сломлю его. Стал к нему в полушубок дуть, пробираться, да и давай его язвить. А мужик-то топором машет, только щепки кругом летят: Эх, раз, эх, два!
Нарублю дрова!
Дрова нарублю –
В доме печку натоплю! Дивится Мороз – жарко мужику, стал его даже пот прошибать. Видит Мороз – дело плохо, не усидеть ему под полушубком. Мужик, знай, работает да работает – даже пар от него повалил. Думает Мороз Синий нос: как быть? Мужику бы зябнуть, а ему жарко стало! Глядит Мороз: а мужик-то полушубок с себя скидает. Обрадовался Мороз:
– Погоди же, – говорит, – вот я тебе покажу себя! Полушубок-то у мужика весь мокрёхонек. Вот подобрался к нему Мороз, заморозил полушубок так, что он стал лубок лубком – рукава не согнуть, полу не запахнуть. Надевай-ка теперь, попробуй! Вот покончил мужик свое дело да подошел к полушубку, у Мороза аж сердце взыграло: то-то, думает, потешусь! Посмотрел мужик и принялся Мороз ругать!
– Ругайся, – думает Мороз Синий нос, – ругайся! А меня все не выживешь! Стал Мороз глубже в полушубок пробираться, все шерстинки проморозил. А мужик выбрал полено подлиннее да посучковатее да как примется по полушубку бить! По полушубку бьет да все на мороз ругается. Худо пришлось морозу: ему бы бежать поскорее, а он в шерсти-то завяз, выбраться не может. Насилу ушел! А мужик, знай, колотит, знай, колотит! Все льдинки выколотил, надел полушубок, дрова сложил, сел в сани, да и домой поехал. Едет, погоняет, песни распевает. Мороз велик –
Стоять не велит,
А я – раз, а я – два,
Нарубил дрова!
Домой привезу –
Жарко печку натоплю! Тут и солнышко закатилось. Сошлись оба Мороза на чистом поле. Спрашивают друг друга: что? – То-то, я думаю, намаялся ты, братец, с барином-то, – говорит младший Мороз, – а толку, поди, не вышло никакого. Где его было пронять: в шубе медвежьей да шапке лисьей! Старший посмеивается себе.
– Эх, – говорит, – братец Мороз Синий нос, молод ты и прост! Я его так уважил, что он час будет греться – не отогреется.
– А как же шуба-то, да шапка-то, да сапоги-то?
– Не помогли, как ни кутался. Ну, а ты, что со своим мужичком сделал? – Эх, братец Мороз Багровый нос! Плохую ты со мной шутку сшутил, что вовремя не образумил. Думал, заморожу мужика, а вышло: он же отломал мне бока. Насилу я от него ушел. Думал, костей не соберу. До сих пор бока ноют. Нет, не буду я больше мужиков морозить.
Теги: волшебная
?Два Мороза
Гуляли по чистому полю два Мороза, два родных брата, с ноги на ногу поскакивали, рукой об руку поколачивали.
Говорит один Мороз другому:
— Братец Мороз — Багровый нос! как бы нампозабавиться — людей поморозить?
Отвечает ему другой:
— Братец Мороз — Синий нос! коль людей морозить — не по чистому нам полю гулять. Поле все снегом занесло, все проезжие дороги замело; никто непройдет, не проедет. Побежим-ка лучше к чистому бору! Там хоть и меньше простору, да зато забавы будет больше. Все нет-нет да кто-нибудь и встретится по дороге.
Сказано — сделано. Побежали два Мороза, двародных брата, в чистый бор. Бегут, дорогой тешатся: с ноги на ногу попрыгивают, по елкам, по сосенкам пощелкивают. Старый ельник трещит, молодой сосняк поскрипывает. По рыхлому ль снегу пробегут — кораледяная; былинка ль из-под снегу выглядывает — дунут, словно бисером ее всю унижут.
Послышали они с одной стороны колокольчик, а с другой бубенчик: с колокольчиком барин едет, с бубенчиком — мужичок.Стали Морозы судить да рядить, кому за кем бежать, кому кого морозить.
Мороз — Синий нос, как был моложе, говорит:
— Мне бы лучше за мужичком погнаться. Его скорее дойму: полушубок старый,заплатанный, шапка вся в дырах, на ногах, кроме лаптишек, ничего. Он же, никак дрова рубить едет… А уж ты, братец, как посильнее меня, за барином беги. Видишь, на нем шуба медвежья, шапка лисья, сапоги волчьи. Где ужмне с ним! Не совладаю.
Мороз — Багровый нос только подсмеивается.
— Молод еще ты, — говорит, — братец!.. Ну, да уж быть, по-твоему. Беги за мужичком, а я побегу за барином. Как сойдемся под вечер,узнаем, кому была легка работа, кому тяжела. Прощай покамест!
— Прощай, братец!
Свистнули, щелкнули, побежали.
Только солнышко закатилось, сошлись они опять на чистом поле. Спрашивают другдруга:
— Что?
— То-то, я думаю, намаялся ты, братец, с барином-то, — говорит младший, — а толку, глядишь, не вышло никакого. Где его было пронять!
Старший посмеивается…
(Сказка)
Встретились два Мороза, два родных брата. Говорит один другому:
— Давай, брат Мороз — Синий нос, народ морозить. Отвечает другой:
— Отчего не поморозить? Бежим, братец Мороз — Красный нос, на проезжую дорогу — авось и встретим кого. Бегут Морозы, подпрыгивая. Слышат они, кто-то едет. С колокольчиками купец в город едет, а с бубенчиком бедный крестьянин — за дровами.
Мороз — Красный нос за дровосеком побежал.
Я, — говорит, — его живо заморожу. Полушубок на нём старый да рваный, рукавицы дырявые. А ты за купцом беги — мне с ним не сладить.
Будь по-твоему, — говорит старший брат, Мороз — Синий нос.
К вечеру встречаются братья. Старший брат, Мороз — Синий нос, рукавицей об рукавицу похлопывает, а Мороз — Красный нос кряхтит.
— Ну, что? — спрашивает он старшего брата, — заморозил купца?
— Заморозил, — говорит старший брат. Удивился Мороз—Красный нос.
— Как это тебе удалось?
— А я, — говорит Мороз — Синий нос, — забрался к нему в шубу, шапку и сапоги и пробрал его. Ну, а ты справился с крестьянином?
— Не я с ним, а он со мной справился!—говорит Мороз — Красный нос. — Морозил его по дороге, так он за санями бежит. Разве на бегу его заморозишь? Ну, думаю, доберёмся до места — тут я тебя прохвачу.
А как добрались до места, он стал дерево рубить, ма-хать топором. От работы ему всё жарче и жарче, всё с себя снял, рукавицы даже бросил! Забрался я в дырявую шубу, в шапку, в рукавицы и давай их морозить.
А он кончил дрова рубить и давай меня поленом вы-колачивать. Здорово моим бокам досталось.
Старший брат и говорит:
— Молод ты, брат. Поживёшь и узнаешь, что топор лучше шубы греет.
Сказки современных шестиклассников. 2013-2014 учебный год.
Гриб-боровик.
Жил да был в сосновом лесу гриб-боровик. Всё лесное братство его любило и уважало, потому что был он мудрый и справедливый, всегда всем помогал добрым словом и делом.
Гриб-боровик следил за порядком в лесу. Каждое утро он обходил свои владения, примечал: где надломленную веточку подвязать, где полянку от мусора очистить.
Вот как-то раз вышел гриб-боровик на свой обход. Вдруг видит: бежит маленький маслёнок, торопится, то и дело поскальзывается, совсем запыхался… «Беда! Беда! На опушке люди костёр не потушили! Загорится наш лес!» – кричит маслёнок.
Дедушка боровик достал из кармана колокольчик и зазвонил громко-громко… Звон тот волшебный все в лесу услыхали.
Собралось лесное братство на опушку костёр тушить. Белки, ёжики, лиса огонь землёй присыпают… Дятел, сорока, кукушка в клювах ведерки с водой носят… Маслята и опята огонь водой заливают…
Потушили огонь! Спасли лес! И стали все вместе жить-поживать да добра наживать.
Хомякова Анастасия
Спаситель.
Жил некогда в горах могучий лев. Он был смелый, гордый, умный. Этот лев любил отдохнуть в тишине, поэтому частенько гулял по лесу, наслаждался красотой природы. И во время одной из таких его прогулок случилось вот что…
Прилёг Лев у дерева отдохнуть, видит: бежит заяц, а за ним волк гонится. Спрятался лев За дерево, стал наблюдать, что же дальше будет?
Заяц мимо льва с такой скоростью промчался, что и не заметил его, побежал, куда глаза глядят, лишь бы волку на обед не попасться. А лев спрятался и, когда волк приблизился, выпрыгнул из-за дерева и зарычал! От испуга волк позабыл, что зайца хотел поймать, сам, поджав хвост, прочь побежал… А заяц увидел, что погони больше нет, подошёл ко льву и, хоть и страшно ему было даже стоять рядом с ним, сказал: «Большое спасибо! Как мне Вас отблагодарить?» А спаситель ответил: «Не стоит благодарности. Думаю, что волк за тобой больше никогда не погонится…»
С тех самых пор лев и заяц подружились и всегда во всём друг другу помогают!
Заворотная Ирина
Два Мороза.
Встретились как-то раз два Мороза, два родных брата. Один с Северного полюса приехал, а другой – с Южного. И завязался у них спор: кто больше дарит подарков детишкам и кто быстрее их доставляет? Спорили они, спорили, да так и не решили: кто из них добрее, кто из них быстрее. Тогда Северный и Мороз говорит: « А давай-ка на деле проверим, кто из нас самый-самый… Вот через два дня Новый год намечается, тогда и поглядим…»
Начали они соревноваться, но, как ни старались, всё время получалось, что оба одинаково много и одинаково быстро подарки дарят! Через год решили они ещё раз проверить, кто из них лучше? Но всё повторилось, как и в первый раз… Так и продолжается их соревнование уже много-много лет…
Царегородцев Давид
Сказка о волшебных птицах.
В некотором царстве, в некотором государстве жила-была боярская семья. И был у них большой и красивый сад. Там росли яблони, вишни, сливы… Как-то раз вышел отец с сыновьями в сад и увидели они множество красивых птиц. Те птицы на деревьях сидели, плоды клевали. Младший сын, Александр, схватил палку и стал птиц от деревьев отгонять, а отец его остановил, сказав, что птицы их друзья и что зря он их обидел. Александр палку опустил, задумался, да поздно уже было…
На следующий день сад загрустил. Все плоды стали опадать, а деревья начали сохнуть. Мать вышла в сад, сорвала яблоко, надкусила его и упала замертво. Оказалось то яблоко птицами заколдовано…
Сын увидел мать, лежавшую в саду на земле, побежал, закричал: «Лекаря, лекаря!» В то время мимо старец проходил и сказал он Александру такие слова:
-Матушку твою могут на ноги поднять только те птицы, которых ты вчера прогнал!
-Где же мне их отыскать, старче?- спросил Александр.
-Иди в лес, который находится на окраине города. Когда пойдёшь по тропе, не оглядывайся, что бы ты ни слышал, что бы тебе ни привиделось! Тебя будут подстерегать Леший или Кикимора, но ты не оборачивайся, как бы они тебя ни звали, ни уговаривали. Если обернёшься, ты пропал! В конце тропы ты увидишь три холма, там и живут те самые птицы, которые твою матушку спасти могут. Ты обидел волшебных птиц, извинись перед ними, попроси вернуться. Может, они тебя и простят, запоют вновь сказочными голосами. Только тогда оживут в вашем саду деревья, только тогда ты вновь сможешь обняться со своей матушкой.
Александр поблагодарил старца и оправился в путь. Шёл он шёл, пока не добрался до леса. Лес был страшен, дремуч, но мальчик не отступил. Вскоре увидел он таинственную тропу и быстро побежал по ней, пока её было видно.
Александр бежал и слышал странные звуки. Сзади кто-то смеялся и дёргал его за одежду. Было страшно, но мальчик продолжал бежать. И вдруг он услышал голос мамы… Она звала сына по имени. На миг он остановился и хотел уже обернуться, но вовремя вспомнил предостережение старца. Ещё несколько шагов, и Александр оказался у подножия холмов. Он упал, совсем обессилевший, и уснул…
Утром мальчика разбудило яркое солнышко и чудесное пение птиц. Александр, встав на колени, просил у чудесных птиц прощения, но они делали вид, что не слышат его. Тогда он горько заплакал от огорчения, что не может спасти матушку. Одна из птиц всё же сжалилась над ним и, спустившись, сказала:
-У тебя доброе сердце, ты пришёл, чтобы спасти мать. Беги же домой и обними свою матушку, но помни: всё на свете надо делать обдуманно, а не сгоряча!
Александр побежал домой и не заметил, как уже через миг был у порога их дома. На крыльце стояла матушка, живая и невредимая! Она протягивала руки, чтобы обнять своего сына. Вокруг пели красивые птицы, а сад на глазах приобретал прежний вид… И жили они с тех пор долго и счастливо.
Вот и сказке конец, а кто слушал – молодец!
Балакина Ксения
Хранитель золота.
Жил некогда в горах могучий зверь, похожий на льва. Он был настолько силён, что если ему что-то не нравилось, он так громко рычал, что лавины спускались с вершин заснеженных гор.
Этот зверь давно жил в горах. С тех самых пор, когда правил этими краями старый король. Власть короля была велика, но ему было очень тяжело управлять огромным королевством. Жителей в той стране было очень много, поэтому постоянно не хватало денег, чтобы всех прокормить.
Однажды в стране начался голод. Короли-соседи решили воспользоваться тем, что власть старого короля ослабла, и напали на его земли. Пока они атаковали горное королевство поодиночке, им не удавалось сокрушить эту великую державу, и тогда они решили объединиться, а захваченные земли потом разделить поровну. Восемь лет страна держала оборону, но силы были не равны, и королевство было повержено. Те, кто остался в живых, попали в плен.
Отчаяние овладело ими, но старый король задумал побег. Помог ему в этом один граф, который знал каждый уголок того замка, где их держали в заточении. И вот однажды ночью пленники бежали. Как только короли узнали о побеге, они очень разозлились и отправили за беглецами погоню. Бежавшие были окружены и схвачены.
Спастись удалось только королю и графу. Помог им в этом горный зверь, напугавший преследователей. Король и граф тоже испугались своего «спасителя» и постарались спрятаться, пока чудище их не заметило. На следующее утро они проснулись от страшного звука, похожего на грохот грома. Звук становился всё сильнее и сильнее. Вскоре начала сотрясаться земля… Король и граф решили бежать, но было поздно: куда бы они ни пытались скрыться, страшный грохот догонял их.
Дело было в том, что они вторглись во владения страшного зверя: голова и тело у него были львиные, а вместо задних лап – длинный хвост, как у змеи. На его спине торчали острые, как лезвие ножа, пластины, а передвигался он с помощью передних лап и крыльев. Когда чудище гневалось, оно извергало из пасти языки пламени…
Одним словом, скрыться ещё раз от страшного зверя королю и графу не удалось. Чудовище обнаружило их и загнало в пещеру. Пол у входа в неё был усыпан костями, оружием, рыцарскими доспехами, а в глубине возвышались горы золота и драгоценных камней. Чудище хотело убить своих пленников, но они кинули ему под лапы свои драгоценности: корону, ордена, кольца и цепи. Лев сгрёб всё в общую кучу и куда-то удалился, а чтобы король и граф не сбежали, сделал огненную решетку, загородившую вход в пещеру.
Когда зверь вернулся, пленники увидели, что у него в лапе застрял обломок копья. В зубах он держал большой кусок мяса. Чудище бросило еду пленникам, а само улёглось в углу пещеры. Король и граф решили помочь раненому зверю. Но как только они приближались к нему, он громко рычал. Лишь ночью, когда зверь уснул, люди вытащили копьё из раны и приложили к ней лечебные травы, которые нашли у входа в пещеру. Когда чудище проснулось, оно почувствовало, что боль утихла. Зверь с благодарностью посмотрел на короля и графа и разрешил им погладить себя. Так они и подружились.
А что же случилось с теми королями, которые напали на горное королевство? Они все погибли, потому что каждый из них хотел иметь больше, чем другие. Из-за своей жадности они перессорились и передрались, уничтожив друг друга.
Как только старый король узнал об этом, он решил вернуться к своим подданным. Отныне управлять королевством ему помогали граф и чудесный зверь. Граф стал главным советником короля, а чудище своим грозным видом отпугивало врагов и продолжало быть хранителем сокровищ. Теперь у старого короля всегда было достаточно средств, чтобы позаботиться о своих подданных. Когда ему бывали нужны деньги, он брал их взаймы у чудища, а потом обязательно возвращал долг и дарил чудо-зверю новые золотые монеты.
Прошли годы, старый король и граф умерли. Страной стали править их потомки. А о чудо-звере напоминают лавины в горах, которые случаются там из-за того, что он, скучая по королю и графу, громко рычит и ждёт новых друзей. И он найдёт их обязательно, но это уже совсем другая история… Касаткина Алиса
Гуляли по чистому полю два Мороза, два родных брата, с ноги на ногу поскакивали, рукой об руку поколачивали. Говорит один Мороз другому:
— Братец Мороз — Багровый нос! Как бы нам позабавиться — людей поморозить?
Отвечает ему другой:
— Братец Мороз — Синий нос! Коль людей морозить — не по чистому нам полю гулять. Поле все снегом занесло, все проезжие дороги замело; никто не пройдет, не проедет. Побежим-ка лучше к чистому бору! Там хоть и меньше простору, да зато забавы будет больше. Все нет-нет да кто-нибудь и встретится по дороге.
Сказано — сделано. Побежали два Мороза, два родных брата, в чистый бор. Бегут, дорогой тешатся: с ноги на ногу попрыгивают, по елкам, по сосенкам пощелкивают. Старый ельник трещит, молодой сосняк поскрипывает. По рыхлому ль снегу пробегут — кора ледяная; былинка ль из-под снегу выглядывает — дунут, словно бисером ее всю унижут.
Послышали они с одной стороны колокольчик, а с другой бубенчик: с колокольчиком барин едет, с бубенчиком — мужичок.
Стали Морозы судить да рядить, кому за кем бежать, кому кого морозить.
Мороз — Синий нос, как был моложе, говорит:
— Мне бы лучше за мужичком погнаться. Его скорее дойму: полушубок старый, заплатанный, шапка вся в дырах, на ногах, кроме лаптишек, ничего. Он же, никак дрова рубить едет… А уж ты, братец, как посильнее меня, за барином беги. Видишь, на нем шуба медвежья, шапка лисья, сапоги волчьи. Где уж мне с ним! Не совладаю.
Мороз — Багровый нос только подсмеивается.
— Молод, говорит, ты еще братец!.. Ну, да уж быть по-твоему. Беги за мужичком, а я побегу за барином. Как сойдемся под вечер, узнаем, кому была легка работа, кому тяжела. Прощай покамест!
— Прощай, братец!
Свистнули, щелкнули, побежали.
Только солнышко закатилось, сошлись они опять на чистом поле. Спрашивают друг друга:
— Что?
— То-то, я думаю, намаялся ты, братец, с барином-то, — говорит младший, — а толку, глядишь, не вышло никакого. Где его было пронять!
Старший посмеивается себе.
— Эх, — говорит, — братец Мороз — Синий нос, молод ты и прост. Я его так уважил, что он час будет греться — не отогреется.
— А как же шуба-то, да шапка-то, да сапоги-то?
— Не помогли. Забрался я к нему и в шубу, и в шапку, и в сапоги да как зачал знобить! Он-то ежится, он-то жмется да кутается, думает: – дай-ка я ни одним суставом не шевельнусь, авось меня тут мороз не одолеет. Ан не тут-то было! Мне-то это и с руки. Как принялся я за него — чуть живого в городе из повозки выпустил. Ну, а ты что со своим мужичком сделал?
— Эх, братец Мороз — Багровый нос! Плохую ты со мною шутку сшутил, что вовремя не образумил. Думал — заморожу мужика, а вышло — он же отломал мне бока.
— Как так?
— Да вот как. Ехал он, сам ты видел, дрова рубить. Дорогой, начал было я его пронимать: только он все не робеет — еще ругается: такой, говорит, сякой этот мороз! Совсем даже обидно стало; принялся я его ещё пуще щипать да колоть. Только ненадолго была мне эта забава. Приехал он на место, вылез из саней, принялся за топор. Я-то думаю: «Тут мне сломить его». Забрался к нему под полушубок, давай его язвить. А он-то топором машет, только щепки кругом летят. Стал даже пот его прошибать.
Вижу: плохо — не усидеть мне под полушубком. Под конец инда пар от него повалил. Я прочь поскорее. Думаю: «Как быть?» А мужик все работает да работает. Ему бы зябнуть, а ему жарко стало. Гляжу — скидает с себя полушубок. Обрадовался я. «Погоди ж, говорю, вот я тебе покажу себя». Полушубок весь мокрехонек. Я в него — забрался везде, заморозил так, что он стал лубок лубком. Надевай-ка теперь, попробуй! Как покончил мужик свое дело да подошел к полушубку, у меня и сердце взыграло: то-то потешусь! Посмотрел мужик и принялся меня ругать — все слова перебрал, что нет их хуже.
«Ругайся! — думаю я себе, — ругайся! А меня все не выживешь!» Так он бранью не удовольствовался. Выбрал полено подлиннее да посучковатее, да как примется по полушубку бить! По полушубку бьет, а меня все ругает. Мне бы бежать поскорее, да уж больно я в шерсти-то завяз — выбраться не могу. А он-то колотит, он-то колотит! Насилу я ушел. Думал, костей не соберу. До сих пор бока ноют. Закаялся я мужиков морозить.
Белорусская народная сказка
Гуляли по полю два мороза, два родных брата — мороз Синий-нос и мороз Красный-нос.
Гуляют-погуливают морозы, друг дружку похваливают. А ночь светлая, светлая. Просторно морозам на воле.
А тихо, так тихо, будто живой души не осталось на свете. Перебежали морозы с поля на лес. Бегают, пощёлкивают, с дерева на дерево перепрыгивают, зайчиков пугают. Из лесу в деревню заскочили и давай по крышам стрелять!
— Эге, — говорит мороз Синий-нос,— все попрятались, боятся на двор вылезть.
— Пусть только вылезет кто-нибудь — зададим ему страху,— отвечает мороз Красный-нос.
Стало светать. Повалил из труб дым густой. Заскрипели колодцы. Повыходили мужчины из хат. Кто молотить пошёл, кто в лес по дрова собирается.
— Погоди-ка, брат,— сказал мороз Красный-нос.— Давай побежим с тобой на дорогу в поле.
И побежали они опять в поле. Стоят рядышком, путников поджидают.
Заскрипели сани на дороге. Зазвонил где-то звоночек под дугою.
В санях селянин сидит, коника погоняет. А за санями ухарский возок плывёт, звоночек звенит.
— Ну, погодите-ка,— говорит мороз Синий-нос.— Ты беги за мужиком, а я за паном.
И побежали они путников морозить.
Долго бежал мороз Синий-нос, пока пана догнал. Наконец догнал, под шубу залез. Тепло выгоняет оттуда. Поёживается пан, ноги зябнут, холод по телу пошёл, панский нос посинел. А мороз Синий-нос только посмеивается. Чуть до смерти пана не заморозил.
А мороз Красный-нос догнал селянина и давай его морозить.
— Эге, мороз не шутит,— говорит селянин. Слез он с саней, ногами топает, по плечам руками хлопает. Пробежал так с полверсты, ему и жарко стало. Сел себе в сани, едет — и горя мало.
— Ну, погоди же, брат: пройму я тебя, когда дрова рубить будешь.
Заехал человек в лес. А мороз Красный-нос обогнал его, в лесу ждёт. Выпряг коника селянин, топор взял да как начал рубить — жарко стало ему. Сбросил кожух. А мороз обрадовался: залез в кожух и давай там белые кросна ткать.
Сделал кожух белым как снег.
Нарубил дров человек, к тулупу идёт, а он весь обмёрз.
— Эге, братец, да ты здесь?
Взял кнутовище да как стал молотить — чуть живой выскочил мороз Красный-нос и прямо в лес.
Рассердился мороз Красный-нос на селянина, но ничего с ним поделать не может.
Гуляли по чистому полю два мороза, два родные брата, с ноги на ногу поскакивали, рукой об руку поколачивали. говорит один мороз другому: — братец мороз — багровый нос! как бы нам позабавиться — людей ? отвечает ему другой: — братец мороз — синий нос! коль людей морозить — не по чистому нам полю гулять. поле все снегом занесло, все проезжие дороги замело; никто не пройдет, не проедет. побежим-ка лучше к чистому бору! там хоть и меньше простору, да зато забавы будет больше. все нет-нет да кто-нибудь и встретится по дороге. сказано — сделано. побежали два мороза, два родные брата, в чистый бор. бегут, дорогой тешатся: с ноги на ногу попрыгивают, по елкам, по сосенкам пощелкивают. старый ельник трещит, молодой сосняк поскрипывает. по рыхлому ль снегу пробегут — кора ледяная; былинка ль из-под снегу выглядывает — дунут, словно бисером ее всю унижут. послышали они с одной стороны колокольчик, а с другой бубенчик: с колокольчиком барин едет, с бубенчиком — мужичок. стали морозы судить да рядить, кому за кем бежать, кому кого морозить. мороз — синий нос, как был моложе, говорит: — мне бы лучше за мужичком погнаться. его скорее дойму: полушубок старый, заплатанный, шапка вся в дырах, на ногах, кроме лаптишек, ничего. он же, никак дрова рубить а уж ты, братец, как посильнее меня, за барином беги. видишь, на нем шуба медвежья, шапка лисья, сапоги волчьи. где уж мне с ним! не . мороз — багровый нос только подсмеивается. — молод еще ты, — говорит, — ну, да уж быть по-твоему. беги за мужичком, а я побегу за барином. как сойдемся под вечер, узнаем, кому была легка работа, кому тяжела. прощай покамест! — прощай, братец! свистнули, щелкнули, побежали. только солнышко закатилось, сошлись они опять на чистом поле. спрашивают друг друга: — что? — то-то, я думаю, намаялся ты, братец, с барином-то, — говорит младший, — а толку, глядишь, не вышло никакого. где его было пронять! старший посмеивается себе. — эх, — говорит, — братец мороз — синий нос, молод ты и прост. я его так уважил, что он час будет греться — не отогреется. — а как же шуба-то, да шапка-то, да сапоги-то? — не . забрался я к нему и в шубу, и в шапку, и в сапоги да как зачал он-то ежится, он-то жмется да кутается; думает: дай-ка я ни одним суставом не шевельнусь, авось меня тут мороз не одолеет. ан не тут-то было! мне-то это и с руки. как принялся я за него — чуть живого в городе из повозки выпустил. ну, а ты что со своим мужичком сделал? — эх, братец мороз — багровый нос! плохую ты со мною шутку сшутил, что вовремя не образумил. думал — заморожу мужика, а вышло — он же отломал мне бока. — как так? — да вот как. ехал он, сам ты видел, дрова рубить. дорогой начал было я его пронимать: только он все не робеет — еще ругается: такой, говорит, сякой этот мороз! совсем даже обидно стало; принялся я его пуще щипать да колоть. только ненадолго была мне эта забава. приехал он на место, вылез из саней, принялся за топор. я-то думаю: «тут мне сломить его». забрался к нему под полушубок, давай его язвить. а он-то топором машет, только щепки кругом летят. стал даже пот его прошибать. вижу: плохо — не усидеть мне под полушубком. под конец инда пар от него повалил. я прочь поскорее. думаю: «как быть? » а мужик все работает да работает. чем бы зябнуть, а ему жарко стало. гляжу — скидает с себя полушубок. обрадовался я. «погоди ж, говорю, вот я тебе покажу себя». полушубок весь мокрехонек. я в него — забрался везде, заморозил так, что он стал лубок лубком. надевай-ка теперь, попробуй! как покончил мужик свое дело да подошел к полушубку, у меня и сердце взыграло: то-то потешусь! посмотрел мужик и принялся меня ругать — все слова перебрал, что нет их хуже. «ругайся! — думаю я себе, — ругайся! а меня все не выживешь! » так он бранью не удовольствовался. выбрал полено подлиннее да посучковатее да как примется по полушубку бить! по полушубку бьет, а меня все ругает. мне бы бежать поскорее, да уж больно я в шерсти-то завяз — выбраться не могу. а он-то колотит, он-то колотит! насилу я ушел. думал, костей не соберу. до сих пор бока ноют. закаялся я мужиков морозить. — то-то!
Гуляли по чистому полю два Мороза, два родных брата, с ноги на ногу поскакивали, рукой об руку поколачивали. Говорит один Мороз другому:
— Братец Мороз — Багровый нос! Как бы нам позабавиться — людей поморозить?
Отвечает ему другой:
— Братец Мороз — Синий нос! Коль людей морозить — не по чистому нам полю гулять. Поле все снегом занесло, все проезжие дороги замело; никто не пройдет, не проедет. Побежим-ка лучше к чистому бору! Там хоть и меньше простору, да зато забавы будет больше. Все нет-нет да кто-нибудь и встретится по дороге.
Сказано — сделано. Побежали два Мороза, два родных брата, в чистый бор. Бегут, дорогой тешатся: с ноги на ногу попрыгивают, по елкам, по сосенкам пощелкивают. Старый ельник трещит, молодой сосняк поскрипывает. По рыхлому ль снегу пробегут — кора ледяная; былинка ль из-под снегу выглядывает — дунут, словно бисером ее всю унижут.
Послышали они с одной стороны колокольчик, а с другой бубенчик: с колокольчиком барин едет, с бубенчиком — мужичок.
Стали Морозы судить да рядить, кому за кем бежать, кому кого морозить.
Мороз — Синий нос, как был моложе, говорит:
— Мне бы лучше за мужичком погнаться. Его скорее дойму: полушубок старый, заплатанный, шапка вся в дырах, на ногах, кроме лаптишек, ничего. Он же, никак дрова рубить едет… А уж ты, братец, как посильнее меня, за барином беги. Видишь, на нем шуба медвежья, шапка лисья, сапоги волчьи. Где уж мне с ним! Не совладаю.
Мороз — Багровый нос только подсмеивается.
— Молод, говорит, ты еще братец!.. Ну, да уж быть по-твоему. Беги за мужичком, а я побегу за барином. Как сойдемся под вечер, узнаем, кому была легка работа, кому тяжела. Прощай покамест!
— Прощай, братец!
Свистнули, щелкнули, побежали.
Только солнышко закатилось, сошлись они опять на чистом поле. Спрашивают друг друга:
— Что?
— То-то, я думаю, намаялся ты, братец, с барином-то, — говорит младший, — а толку, глядишь, не вышло никакого. Где его было пронять!
Старший посмеивается себе.
— Эх, — говорит, — братец Мороз — Синий нос, молод ты и прост. Я его так уважил, что он час будет греться — не отогреется.
— А как же шуба-то, да шапка-то, да сапоги-то?
— Не помогли. Забрался я к нему и в шубу, и в шапку, и в сапоги да как зачал знобить! Он-то ежится, он-то жмется да кутается, думает: — дай-ка я ни одним суставом не шевельнусь, авось меня тут мороз не одолеет. Ан не тут-то было! Мне-то это и с руки. Как принялся я за него — чуть живого в городе из повозки выпустил. Ну, а ты что со своим мужичком сделал?
— Эх, братец Мороз — Багровый нос! Плохую ты со мною шутку сшутил, что вовремя не образумил. Думал — заморожу мужика, а вышло — он же отломал мне бока.
— Как так?
— Да вот как. Ехал он, сам ты видел, дрова рубить. Дорогой, начал было я его пронимать: только он все не робеет — еще ругается: такой, говорит, сякой этот мороз! Совсем даже обидно стало; принялся я его ещё пуще щипать да колоть. Только ненадолго была мне эта забава. Приехал он на место, вылез из саней, принялся за топор. Я-то думаю: «Тут мне сломить его». Забрался к нему под полушубок, давай его язвить. А он-то топором машет, только щепки кругом летят. Стал даже пот его прошибать.
Вижу: плохо — не усидеть мне под полушубком. Под конец инда пар от него повалил. Я прочь поскорее. Думаю: «Как быть?» А мужик все работает да работает. Ему бы зябнуть, а ему жарко стало. Гляжу — скидает с себя полушубок. Обрадовался я. «Погоди ж, говорю, вот я тебе покажу себя». Полушубок весь мокрехонек. Я в него — забрался везде, заморозил так, что он стал лубок лубком. Надевай-ка теперь, попробуй! Как покончил мужик свое дело да подошел к полушубку, у меня и сердце взыграло: то-то потешусь! Посмотрел мужик и принялся меня ругать — все слова перебрал, что нет их хуже.
«Ругайся! — думаю я себе, — ругайся! А меня все не выживешь!» Так он бранью не удовольствовался. Выбрал полено подлиннее да посучковатее, да как примется по полушубку бить! По полушубку бьет, а меня все ругает. Мне бы бежать поскорее, да уж больно я в шерсти-то завяз — выбраться не могу. А он-то колотит, он-то колотит! Насилу я ушел. Думал, костей не соберу. До сих пор бока ноют. Закаялся я мужиков морозить.
Гуляли по чистому полю два Мороза, два родные брата, с ноги на ногу поскакивали, рукой об руку поколачивали. Говорит один Мороз другому:
— Братец Мороз — Багровый нос! как бы нам позабавиться — людей поморозить?
Отвечает ему другой:
— Братец Мороз — Синий нос! коль людей морозить — не по чистому нам полю гулять. Поле все снегом занесло, все проезжие дороги замело; никто не пройдет, не проедет. Побежим-ка лучше к чистому бору! Там хоть и меньше простору, да зато забавы будет больше. Все нет-нет да кто-нибудь и встретится по дороге.
Сказано — сделано. Побежали два Мороза, два родные брата, в чистый бор. Бегут, дорогой тешатся: с ноги на ногу попрыгивают, по елкам, по сосенкам пощелкивают. Старый ельник трещит, молодой сосняк поскрипывает. По рыхлому ль снегу пробегут — кора ледяная; былинка ль из-под снегу выглядывает — дунут, словно бисером ее всю унижут.
Послышали они с одной стороны колокольчик, а с другой бубенчик: с колокольчиком барин едет, с бубенчиком — мужичок.
Стали Морозы судить да рядить, кому за кем бежать, кому кого морозить.
Мороз — Синий нос, как был моложе, говорит:
— Мне бы лучше за мужичком погнаться. Его скорее дойму: полушубок старый, заплатанный, шапка вся в дырах, на ногах, кроме лаптишек, ничего. Он же, никак, дрова рубить едет… А уж ты, братец, как посильнее меня, за барином беги. Видишь, на нем шуба медвежья, шапка лисья, сапоги волчьи. Где уж мне с ним! Не совладаю.
Мороз — Багровый нос только подсмеивается.
— Молод еще ты,— говорит,— братец!.. Ну, да уж быть по-твоему. Беги за мужичком, а я побегу за барином. Как сойдемся под вечер, узнаем, кому была легка работа, кому тяжела. Прощай покамест!
— Прощай, братец! Свистнули, щелкнули, побежали.
Только солнышко закатилось, сошлись они опять на чистом поле. Спрашивают друг друга:
— Что?
— То-то, я думаю, намаялся ты, братец, с барином-то, — говорит младший, — а толку, глядишь, не вышло никакого. Где его было пронять!
Старший посмеивается себе.
— Эх,— говорит,— братец Мороз — Синий нос, молод ты и прост. Я его так уважил, что он час будет греться — не отогреется.
— А как же шуба-то, да шапка-то, да сапоги-то?
— Не помогли. Забрался я к нему и в шубу, и в шапку, и в сапоги да как зачал знобить!.. Он-то ежится, он-то жмется да кутается; думает: дай-ка я ни одним суставом не шевельнусь, авось меня тут мороз не одолеет. Ан не тут-то было! Мне-то это и с руки. Как принялся я за него — чуть живого в городе из повозки выпустил. Ну, а ты что со своим мужичком сделал?
— Эх, братец Мороз — Багровый нос! Плохую ты со мною шутку сшутил, что вовремя не образумил. Думал — заморожу мужика, а вышло — он же отломал мне бока.
— Как так?
— Да вот как. Ехал он, сам ты видел, дрова рубить. Дорогой начал было я его пронимать: только он все не робеет — еще ругается: такой, говорит, сякой этот мороз! Совсем даже обидно стало; принялся я его пуще щипать да колоть. Только ненадолго была мне эта забава. Приехал он на место, вылез из саней, принялся за топор. Я-то думаю: «Тут мне сломить его». Забрался к нему под полушубок, давай его язвить. А он-то топором машет, только щепки кругом летят. Стал даже пот его прошибать. Вижу: плохо — не усидеть мне под полушубком. Под конец инда пар от него повалил. Я прочь поскорее. Думаю: «Как быть?» А мужик все работает да работает. Чем бы зябнуть, а ему жарко стало. Гляжу — скидает с себя полушубок. Обрадовался я. «Погоди ж, говорю, вот я тебе покажу себя». Полушубок весь мокрехонек. Я в него — забрался везде, заморозил так, что он стал лубок лубком. Надевай-ка теперь, попробуй! Как покончил мужик свое дело да подошел к полушубку, у меня и сердце взыграло: то-то потешусь! Посмотрел мужик и принялся меня ругать — все слова перебрал, что нет их хуже. «Ругайся! — думаю я себе, — ругайся! А меня все не выживешь!» Так он бранью не удовольствовался. Выбрал полено подлиннее да посучковатее да как примется по полушубку бить! По полушубку бьет, а меня все ругает. Мне бы бежать поскорее, да уж больно я в шерсти-то завяз — выбраться не могу. А он-то колотит, он-то колотит! Насилу я ушел. Думал, костей не соберу. До сих пор бока ноют. Закаялся я мужиков морозить.
— То-то!
Гуляли по чистому полю два Мороза, два родные брата, с ноги на ногу поскакивали, рукой об руку поколачивали.
Говорит один Мороз другому:
— Братец Мороз — Багровый нос! как бы нам позабавиться — людей поморозить?
Отвечает ему другой:
— Братец Мороз — Синий нос! коль людей морозить — не по чистому нам полю гулять. Поле все снегом занесло, все проезжие дороги замело; никто не пройдет, не проедет. Побежим-ка лучше к чистому бору! Там хоть и меньше простору, да зато забавы будет больше. Все нет-нет да кто-нибудь и встретится по дороге.
Сказано — сделано. Побежали два Мороза, два родные брата, в чистый бор. Бегут, дорогой тешатся: с ноги на ногу попрыгивают, по елкам, по сосенкам пощелкивают. Старый ельник трещит, молодой сосняк поскрипывает. По рыхлому ль снегу пробегут — кора ледяная; былинка ль из-под снегу выглядывает — дунут, словно бисером ее всю унижут.
Послышали они с одной стороны колокольчик, а с другой бубенчик: с колокольчиком барин едет, с бубенчиком — мужичок.
Стали Морозы судить да рядить, кому за кем бежать, кому кого морозить.
Мороз — Синий нос, как был моложе, говорит:
— Мне бы лучше за мужичком погнаться. Его скорее дойму: полушубок старый, заплатанный, шапка вся в дырах, на ногах, кроме лаптишек, ничего. Он же, никак дрова рубить едет… А уж ты, братец, как посильнее меня, за барином беги. Видишь, на нем шуба медвежья, шапка лисья, сапоги волчьи. Где уж мне с ним! Не совладаю.
Мороз — Багровый нос только подсмеивается.
— Молод еще ты, — говорит, — братец!.. Ну, да уж быть по-твоему. Беги за мужичком, а я побегу за барином. Как сойдемся под вечер, узнаем, кому была легка работа, кому тяжела. Прощай покамест!
— Прощай, братец!
Свистнули, щелкнули, побежали.
Только солнышко закатилось, сошлись они опять на чистом поле. Спрашивают друг друга:
— Что?
— То-то, я думаю, намаялся ты, братец, с барином-то, — говорит младший, — а толку, глядишь, не вышло никакого. Где его было пронять!
Старший посмеивается себе.
— Эх, — говорит, — братец Мороз — Синий нос, молод ты и прост. Я его так уважил, что он час будет греться — не отогреется.
— А как же шуба-то, да шапка-то, да сапоги-то?
— Не помогли. Забрался я к нему и в шубу, и в шапку, и в сапоги да как зачал знобить!.. Он-то ежится, он-то жмется да кутается; думает: дай-ка я ни одним суставом не шевельнусь, авось меня тут мороз не одолеет. Ан не тут-то было! Мне-то это и с руки. Как принялся я за него — чуть живого в городе из повозки выпустил. Ну, а ты что со своим мужичком сделал?
— Эх, братец Мороз — Багровый нос! Плохую ты со мною шутку сшутил, что вовремя не образумил. Думал — заморожу мужика, а вышло — он же отломал мне бока.
— Как так?
— Да вот как. Ехал он, сам ты видел, дрова рубить. Дорогой начал было я его пронимать: только он все не робеет — еще ругается: такой, говорит, сякой этот мороз! Совсем даже обидно стало; принялся я его пуще щипать да колоть. Только ненадолго была мне эта забава. Приехал он на место, вылез из саней, принялся за топор. Я-то думаю: «Тут мне сломить его». Забрался к нему под полушубок, давай его язвить. А он-то топором машет, только щепки кругом летят. Стал даже пот его прошибать. Вижу: плохо — не усидеть мне под полушубком. Под конец инда пар от него повалил. Я прочь поскорее. Думаю: «Как быть?» А мужик все работает да работает. Чем бы зябнуть, а ему жарко стало. Гляжу — скидает с себя полушубок. Обрадовался я. «Погоди ж, говорю, вот я тебе покажу себя». Полушубок весь мокрехонек. Я в него — забрался везде, заморозил так, что он стал лубок лубком. Надевай-ка теперь, попробуй! Как покончил мужик свое дело да подошел к полушубку, у меня и сердце взыграло: то-то потешусь! Посмотрел мужик и принялся меня ругать — все слова перебрал, что нет их хуже. «Ругайся! — думаю я себе, — ругайся! А меня все не выживешь!» Так он бранью не удовольствовался. Выбрал полено подлиннее да посучковатее да как примется по полушубку бить! По полушубку бьет, а меня все ругает. Мне бы бежать поскорее, да уж больно я в шерсти-то завяз — выбраться не могу. А он-то колотит, он-то колотит! Насилу я ушел. Думал, костей не соберу. До сих пор бока ноют. Закаялся я мужиков морозить.
— То-то!
– Молод еще ты, – говорит, – братец!.. Ну, да уж быть по-твоему! Беги за мужичком, а я побегу за барином. Как сойдемся под вечер, узнаем, кому была легка работа, кому тяжела. Прощай покамест!
– Прощай, братец! Свистнули, щелкнули, побежали. Подобрался Мороз Багровый нос к барину, стал дуть да морозить: и в шубу, и в шапку, и в сапоги знобит-задувает! Барин-то ежится, жмется да кутается; думает: «Дай-ка я ни одним суставом не шевельнусь, авось меня тут мороз не одолеет». Ан не тут-то было! Мне-то это и с руки. Едва живой барин к городу приехал! А Мороз Синий нос за мужиком погнался. Нагнал, начал было его пронимать, вокруг поскакивать. А мужик – не робеет – еще ругается: такой, говорит, сякой этот мороз. Морозу даже обидно стало; принялся он его еще пуще щипать да колоть. Только ненадолго была ему эта забава. Приехал мужик куда знал, вылез из саней, принялся за топор дрова рубить: Эх, раз, эх, два!
Нарублю дрова!
Дрова нарублю –
В доме печку натоплю! Мороз Синий нос обрадовался, думает: вот тут и сломлю его. Стал к нему в полушубок дуть, пробираться, да и давай его язвить. А мужик-то топором машет, только щепки кругом летят: Эх, раз, эх, два!
Нарублю дрова!
Дрова нарублю –
В доме печку натоплю! Дивится Мороз – жарко мужику, стал его даже пот прошибать. Видит Мороз – дело плохо, не усидеть ему под полушубком. Мужик, знай, работает да работает – даже пар от него повалил. Думает Мороз Синий нос: как быть? Мужику бы зябнуть, а ему жарко стало! Глядит Мороз: а мужик-то полушубок с себя скидает. Обрадовался Мороз:
– Погоди же, – говорит, – вот я тебе покажу себя! Полушубок-то у мужика весь мокрёхонек. Вот подобрался к нему Мороз, заморозил полушубок так, что он стал лубок лубком – рукава не согнуть, полу не запахнуть. Надевай-ка теперь, попробуй! Вот покончил мужик свое дело да подошел к полушубку, у Мороза аж сердце взыграло: то-то, думает, потешусь! Посмотрел мужик и принялся Мороз ругать!
– Ругайся, – думает Мороз Синий нос, – ругайся! А меня все не выживешь! Стал Мороз глубже в полушубок пробираться, все шерстинки проморозил. А мужик выбрал полено подлиннее да посучковатее да как примется по полушубку бить! По полушубку бьет да все на мороз ругается. Худо пришлось морозу: ему бы бежать поскорее, а он в шерсти-то завяз, выбраться не может. Насилу ушел! А мужик, знай, колотит, знай, колотит! Все льдинки выколотил, надел полушубок, дрова сложил, сел в сани, да и домой поехал. Едет, погоняет, песни распевает. Мороз велик –
Стоять не велит,
А я – раз, а я – два,
Нарубил дрова!
Домой привезу –
Жарко печку натоплю! Тут и солнышко закатилось. Сошлись оба Мороза на чистом поле. Спрашивают друг друга: что? – То-то, я думаю, намаялся ты, братец, с барином-то, – говорит младший Мороз, – а толку, поди, не вышло никакого. Где его было пронять: в шубе медвежьей да шапке лисьей! Старший посмеивается себе.
– Эх, – говорит, – братец Мороз Синий нос, молод ты и прост! Я его так уважил, что он час будет греться – не отогреется.
– А как же шуба-то, да шапка-то, да сапоги-то?
– Не помогли, как ни кутался. Ну, а ты, что со своим мужичком сделал? – Эх, братец Мороз Багровый нос! Плохую ты со мной шутку сшутил, что вовремя не образумил. Думал, заморожу мужика, а вышло: он же отломал мне бока. Насилу я от него ушел. Думал, костей не соберу. До сих пор бока ноют. Нет, не буду я больше мужиков морозить.
Теги: волшебная
?Два Мороза
Гуляли по чистому полю два Мороза, два родных брата, с ноги на ногу поскакивали, рукой об руку поколачивали.
Говорит один Мороз другому:
— Братец Мороз — Багровый нос! как бы нампозабавиться — людей поморозить?
Отвечает ему другой:
— Братец Мороз — Синий нос! коль людей морозить — не по чистому нам полю гулять. Поле все снегом занесло, все проезжие дороги замело; никто непройдет, не проедет. Побежим-ка лучше к чистому бору! Там хоть и меньше простору, да зато забавы будет больше. Все нет-нет да кто-нибудь и встретится по дороге.
Сказано — сделано. Побежали два Мороза, двародных брата, в чистый бор. Бегут, дорогой тешатся: с ноги на ногу попрыгивают, по елкам, по сосенкам пощелкивают. Старый ельник трещит, молодой сосняк поскрипывает. По рыхлому ль снегу пробегут — кораледяная; былинка ль из-под снегу выглядывает — дунут, словно бисером ее всю унижут.
Послышали они с одной стороны колокольчик, а с другой бубенчик: с колокольчиком барин едет, с бубенчиком — мужичок.Стали Морозы судить да рядить, кому за кем бежать, кому кого морозить.
Мороз — Синий нос, как был моложе, говорит:
— Мне бы лучше за мужичком погнаться. Его скорее дойму: полушубок старый,заплатанный, шапка вся в дырах, на ногах, кроме лаптишек, ничего. Он же, никак дрова рубить едет… А уж ты, братец, как посильнее меня, за барином беги. Видишь, на нем шуба медвежья, шапка лисья, сапоги волчьи. Где ужмне с ним! Не совладаю.
Мороз — Багровый нос только подсмеивается.
— Молод еще ты, — говорит, — братец!.. Ну, да уж быть, по-твоему. Беги за мужичком, а я побегу за барином. Как сойдемся под вечер,узнаем, кому была легка работа, кому тяжела. Прощай покамест!
— Прощай, братец!
Свистнули, щелкнули, побежали.
Только солнышко закатилось, сошлись они опять на чистом поле. Спрашивают другдруга:
— Что?
— То-то, я думаю, намаялся ты, братец, с барином-то, — говорит младший, — а толку, глядишь, не вышло никакого. Где его было пронять!
Старший посмеивается…
(Сказка)
Встретились два Мороза, два родных брата. Говорит один другому:
— Давай, брат Мороз — Синий нос, народ морозить. Отвечает другой:
— Отчего не поморозить? Бежим, братец Мороз — Красный нос, на проезжую дорогу — авось и встретим кого. Бегут Морозы, подпрыгивая. Слышат они, кто-то едет. С колокольчиками купец в город едет, а с бубенчиком бедный крестьянин — за дровами.
Мороз — Красный нос за дровосеком побежал.
Я, — говорит, — его живо заморожу. Полушубок на нём старый да рваный, рукавицы дырявые. А ты за купцом беги — мне с ним не сладить.
Будь по-твоему, — говорит старший брат, Мороз — Синий нос.
К вечеру встречаются братья. Старший брат, Мороз — Синий нос, рукавицей об рукавицу похлопывает, а Мороз — Красный нос кряхтит.
— Ну, что? — спрашивает он старшего брата, — заморозил купца?
— Заморозил, — говорит старший брат. Удивился Мороз—Красный нос.
— Как это тебе удалось?
— А я, — говорит Мороз — Синий нос, — забрался к нему в шубу, шапку и сапоги и пробрал его. Ну, а ты справился с крестьянином?
— Не я с ним, а он со мной справился!—говорит Мороз — Красный нос. — Морозил его по дороге, так он за санями бежит. Разве на бегу его заморозишь? Ну, думаю, доберёмся до места — тут я тебя прохвачу.
А как добрались до места, он стал дерево рубить, ма-хать топором. От работы ему всё жарче и жарче, всё с себя снял, рукавицы даже бросил! Забрался я в дырявую шубу, в шапку, в рукавицы и давай их морозить.
А он кончил дрова рубить и давай меня поленом вы-колачивать. Здорово моим бокам досталось.
Старший брат и говорит:
— Молод ты, брат. Поживёшь и узнаешь, что топор лучше шубы греет.