Содержание
Введение
1. Теория языковой личности Ю.Н Караулова её источники и
развитие в современной лингвистике
2. Языковая личность Л. Парфёнова
Заключение
Список литературы
Введение
Целью данной работы
является анализ текстов одной из известных личностей с целью описания языковой
личности автора текста.
Для анализа нами будет
взят текст одного современного журналиста. Текст относительно недавний – он был
напечатан в 2004 году, поэтому в процессе анализа не придётся учитывать
изменения произошедшие в системе языка или языковой картине мира. Так как
основной задачей данной работы будет выявление в тексте проявлений языковой
личности автора, мы не будем формулировать отправного тезиса, чтобы иметь
возможность работать непосредственно с материалом текста, не стараясь найти в
ходе анализа доказательств того, что языковая личность автора текста идентична,
или хотя бы как то соотносится с обычными представлениями об этом человеке.
Иными словами мы постараемся абстрагироваться от экстралингвистических явлений.
Кроме поиска психологических свойств личности автора, проявляющихся в тексте на
тех уровнях языка, которые будет охватывать наш анализ, мы будем затрагивать
также такие свойства языковой личности автора, рассмотрением которых занимается
психолингвистика (например, рефлексия над процессом речи)
В свете всего
вышеизложенного мы в ходе работы будет путём поуровневого анализа текста
выявлять все возможные характеристики автора текста как языковой личности,
проявляемые им в этом тексте. Отсюда задачи данной работы:
1.
Выявить те или
иные качества языковой личности автора анализируемого текста, воплощающиеся в
лингвистических единицах и категориях, используемых говорящим.
2.
Выявить какие
лингвистические единицы и категории являются объектом рефлексии.
Прежде чем приступить к
анализу следует рассмотреть теоретические подходы к интересующему нас явлению –
языковой личности.
1. Теория
языковой личности Ю. Н Караулова её источники и развитие в современной
лингвистике
Интерес к личностному
аспекту изучения языка существенно повысился в последние годы во всех
дисциплинах, так или иначе связанных с языком, — не только в лингвистике, но и
в психологии, философии, лингводидактике. Одним из самых интересных понятий,
вокруг которого разворачивается обсуждение наиболее интересных сегодня проблем
общего и русского языкознания является понятие “языковой личности”.
Под языковой личностью
понимается совокупность способностей и характеристик человека, обусловливающих
создание и восприятие им речевых произведений (текстов), которые различаются а)
степенью структурно-языковой сложности, б) глубиной и точностью отражения
действительности, в) определенной целевой направленностью.
До недавнего времени
главной задачей языкознания было системное описание средств выражения смыслов,
семантики в текстах, и их структурная характеристика однозначно укладывалась в
поуровневое представление об устройстве языкового механизма: синтаксис, лексика,
морфология, фонология. Такой подход резюмируется восходящим к идеям Соссюра
лозунгом: “За каждым текстом стоит система языка”. И возникающий на
основании такой установки “образ языка” соотносится с самодовлеющей и
автономной “системой” объектов и отношений, системой.
Что касается
содержательной стороны текстов, которая тоже может служить и служит объектом
чисто лингвистического интереса (в вышеприведённой дефиниции речь идет об
“отражении действительности”), то надо сказать, что в языкознании в
течение последних 30 лет идет постоянное расширение семантической составляющей
анализа как отдельных языковых единиц, так и их соединений разного объема: от
изучения значения слов и словосочетаний — до исследования значения предложений,
семантических полей и целых текстов. Данный уровень, связанный с отражением
действительности, принято называть когнитивным. Мировоззрение, оставаясь в
основном объектом интереса разных дисциплин философского и психологического
циклов, все в большей степени становится и лингвистическим объектом, именно в
силу вербального, по преимуществу, своего воплощения и бытования, и мы можем
говорить теперь о формировании, наряду с когнитивной психологией, также
когнитивной лингвистики.
Наконец, третий аспект
анализа текста, отмеченный в приведенной в начале дефиниции и связанный с
целевой направленностью, охватывает прагматические характеристики (как самого
речевого произведения, так и его автора) и знаменует тем самым диалектический
переход от изучения речевой деятельности человека к выводам о его деятельности
в широком смысле, а значит, включает и креативные (созидательные и
познавательные) моменты этой деятельности.
Говоря об истории
изучения личности, проявляющейся в речи, можно сказать, что в традиционных
филологических дисциплинах такого аспекта анализа до некоторой степени касались
всегда стилистика и риторика, но в последние полвека, сдерживаемые деспотизмом
представления о довлеющей системе языка, исследования в этом направлении, как
правило, не шли дальше установления и классификации формальных средств,
передающих отдельные прагматические характеристики высказывания или текста. В
разное время в языкознании делались попытки синтеза, попытки целостного
подхода, включающего анализ всех трех уровней рассмотрения речевых
произведений. Оформившаяся в 70-х годах и к настоящему времени хорошо
разработанная в англо- и немецкоязычной литературе “теория речевых
актов” своим появлением знаменовала определенный сдвиг от статической
фиксации, от простого перечисления языковых средств, выражающих определенные
эмоционально-психологические и интеллектуально-оценочные состояния говорящего,
к динамическому их изучению как комплекса языковых средств, характеризующих
человеческие интенциональности. Однако недостаточность теории речевых актов
обнаруживается сразу же, как только мы выходим за пределы сиюминутных эмоций и
намерений авторов речевых произведений. Эта теория не вооружает исследователя
инструментом для выявления и описания стабильных, долгосрочных, доминантных
установок.
Довольно авторитетная
французская школа психологов и психоаналитиков, связывающая себя с именем
Лакана и получившая наименование “лаканизма”, интересна прежде всего
тем, что видит в языке (а точнее — в текстах, которые могут быть порождаемы
определенной личностью) полное и безостаточное выражение всех без исключения
особенностей ее сознательной и бессознательной жизни. В
экстремально-конструктивном смысле последователи Лакана берутся вербализовать
абсолютно все, не оставляя в человеческой душе никаких закоулков, куда бы
нельзя было заглянуть с помощью языка, но относя возможность вербализации
“бессознательного” только в речи Другого. Эта теория опирается в
основном на медицинскую психоаналитическую практику и подвергается критике по
разным основаниям.
И в “теории речевых
актов” и в “лаканизме” (точнее — в его лингвистических предпосылках),
так же как в возникшей внутри самой лингвистики “теории текста”, мы
можем видеть попытки синтеза, разнонаправленные подходы на пути к созданию новой,
общей теории языка, не удовлетворяющейся рассмотрением его как самодовлеющей
системы формальных средств, а охватывающей связанные с этой системой
когнитивные, познавательные, коммуникативно-деятельностные стороны его бытия и
функционирования вместе с его носителем. Действительно, теория текста вначале
претендовала на такой синтез, но в итоге превратилась в сугубо специальную
дисциплину, ограничившую свои притязания рамками самого текста и
сосредоточившуюся на внутренних закономерностях его устройства. Правда, надо сказать,
что психолингвистика пытается разгерметизировать эту теорию разными путями, в
частности, развивая теорию понимания.
Современные лингвисты
дают следующее определение языковой личности:
«Структура языковой
личности представляется состоящей из трех уровней: 1) вербально-семантического,
предполагающего для носителя нормальное владение естественным языком, а для
исследователя — традиционное описание формальных средств выражения определенных
значений; 2) когнитивного, единицами которого являются понятия, идеи, концепты,
складывающиеся у каждой языковой индивидуальности в более или менее упорядоченную,
более или менее систематизированную “картину мира”, отражающую иерархию
ценностей. Когнитивный уровень устройства языковой личности и ее анализа
предполагает расширение значения и переход к знаниям, а значит, охватывает
интеллектуальную сферу личности, давая исследователю выход через язык, через
процессы говорения и понимания — к знанию, сознанию, процессам познания
человека; 3) прагматического, заключающего цели, мотивы, интересы, установки и
интенциональности. Этот уровень обеспечивает в анализе языковой личности
закономерный и обусловленный переход от оценок ее речевой деятельности к
осмыслению реальной деятельности в мире.»[1]
В таком понимании
понятие языковой личности тесно связано с понятием мировоззрения, которое есть
результат соединения когнитивного уровня с прагматическим, результат
взаимодействия системы ценностей личности, или “картины мира”, с ее
жизненными целями, поведенческими мотивами и установками, проявляющийся, в
частности, в порождаемых ею текстах. Лингвистический анализ этого материала
(при достаточной протяженности текстов) позволяет реконструировать содержание
мировоззрения личности. Причем для такого анализа вовсе не обязательно
располагать связными текстами, достаточен определенный набор речевых
произведений отрывочного характера (реплик в диалогах и различных ситуациях,
высказываний длиной в несколько предложений и т.п.), но собранных за достаточно
длительный промежуток времени. Этот материал называется дискурсом.
Возвращаясь к опытам
реконструкции мировоззрения конкретной языковой индивидуальности, следует
подчеркнуть, что в этих опытах практически никогда не удается выявить систему,
гармонию и единство, которые любят подчеркивать философские и психологические
словари, определяя это понятие. В самом деле, трудно требовать единства и
гармонии воззрений от человека, который, с одной стороны, кровно связан со
своей эпохой, а в то же время многое заимствует из всевозможных источников
прежних эпох для своей “картины мира”, и жизненные установки которого
складываются под влиянием самых разнообразных условий.
Языковая личность,
будучи аспектом целостной личности человека, обладает всеми структурными
характеристиками личности, включая наличие особой ценностной системы. Можно
говорить об аксиологии языковой личности как о совокупности всех элементов
общей ценностной иерархии индивидуального или коллективного сознания, связанных
с лингвистическими явлениями. «Существует два типа подобных взаимосвязей:
1.
лингвистические
единицы и категории являются средством имплицитного воплощения оценки;
2.
лингвистические
единицы и категории являются объектом оценивания»[2]
На основании этих взаимосвязей могут моделироваться
собственно аксиология языковой личности и метааксиология языковой личности.
Причем для этого могут использоваться не только тексты явно повествующие о
системе ценностей, дидактические тексты, но и любые высказывания.
2. Языковая
личность Л. Парфёнова
Для описания языковой личности нами были выбраны тексты
Леонида Парфёнова. Для анализа мы возьмём не цельный текст, а разрозненные
высказывания – интервью, потому что целый законченный текст может быть автором
переработан, а интервью всё-таки ближе к живой речи, а значит в нём особенности
языковой личности могут проявиться ярче и непосредственней. Анализ будет
проведён на наиболее доступных для выявления значения уровнях языка:
словообразовательном, морфологическом, лексическом и синтаксическом. Нами были
исключены фонетический уровень ( так как подбор материала – письменные тексты,
не рассчитанные на произнесение вслух – не даёт акцентировать внимание на
звучании ) и интерпретации больших, чем предложение, единств, из-за возможности
наличия большого количества неоднозначных трактовок.
Для анализа мы взяли
интервью Леонида Парфенова, данное им Николаю Александрову для газеты «Известия»
( номер от 02.06. 2004).
Первое, что ярче всего
маркирует речь Л. Парфёнова, это профессиональные журналистские термины и
выражения: информационный вакуум, выдавать в эфир информационный продукт,
эфирное событие, традиционная аудитория, аудитория 55+, телеинформация
информационный повод.
Причем, как человек,
постоянно продуцирующий тексты в одном стиле публицистическом, Парфенов
употребляет термины из совершенно различных областей – экономики (соревнуются
друг с другом внутри ниши, смежные сегменты рынка), официального языка
(обвиняемые в убийстве, ответственный работник областного телевидения).
Но некоторые особенности
невозможно приписать только свойствам употребляемого стиля. Так, например, хотя
в публицистических текстах и встречаются слова различных стилей, и часто
малосовместимых, но Парфёнов их комбинирует по-своему:
« Если посмотреть наши
выпуски новостей профессиональным взглядом, то протокол плюс новости, про
которые нельзя не сказать, плюс чья-то раскрутка, политическая или
коммерческая, или, наоборот, чье-то «гасилово, душилово» (как сейчас происходит
с Абрамовичем, а совсем недавно было с Аяцковым) — всё это составляет, ну, я
думаю, процентов 80.»[3]
Так он соединяет в одном
предложении слова разговорного, почти жаргонного, языка («гасилово»,
«душилово», раскрутка) и языка официальной сферы (протокол). Причем комбинирует
он их, употребляя в совершенно одинаковых синтаксических позициях. Это говорит
не только о желании произвести какое-то впечатление на читателя, но и о том,
что ни одна из сфер жизни, «обозначаемая» этими языками, не является для
говорящего приоритетной.
Желание произвести
впечатление на читателя/слушателя/зрителя проявляется в стремлении сделать свою
речь как можно более афористичной:
– «Единственный способ
существования новостей — рынок» – «Мнения могут быть любые. Лишь бы они не
превращались в указы»
– «Как говорится, давно
живу, успел присмотреться»[4]
Здесь проявляется так же
стремление к тому, чтобы слова запоминались адресатом.
Речь Парфёнова
какими-нибудь яркими метафорами не изобилует, если они и есть, то в основном
узуальные:
– « берет зрителя за
лацканы»
– ««держит» или нет,
будут или не будут смотреть» – «Николае Палкине, при котором все ходили в
мундирах!»
Обращает на себя
внимание одна метафора:
«началось дикое
«сдувание» Глазьева. Чрезмерно «надули» —теперь надо «сдуть»»[5]
До этого Парфёнов
говорил о «надувании» Родины. Теперь же метафора была развёрнута. Хотя
развёртывание происходило не самым оригинальным образом – просто создаётся
антоним, но всё же и это требует пояснения. Это показывает, что ограниченное
употребление метафор связано с желанием быть как можно лучше понятым.
Значимы для анализа
также окказиональные слова, или скорее конструирование слов по существующей в
языке модели, но не реализованной полностью, имеющей словообразовательные
лакуны:
«Постэнтэвэшный»,
«энтэвэшники».
Кроме того, что эти
слова образованы от аббревиатуры, что передаёт им аббревиатурные особенности
концентрации в одном слове, одновременно конкретной указательности (всё-таки
аббревиатура – имя собственное) и очень широкого круга понятий (сворачивание
смыслов подобно сворачиванию слов в одно), для образования этих слов был
использован сильно эмоционально маркированный суффикс – ш- . Это, во-первых,
суффикс разговорного языка, а значит его употребление уже снижает значение
образованного слова, во-вторых, он явно несёт оттенок пренебрежения. Такие
особенности языка Парфёнова несомненно говорят об его иерархии ценностей.
Выводы можно делать не
только из использования каких-нибудь средств в речи, но и из отсутствия или
ограничения каких-нибудь языковых явлений.
Так отсутствие в речи
явных окказионализмов (выявленные нами слова всё-таки находятся очень близко к
языковой норме) можно связать с характером текстов продуцируемых Парфёновым. В
основном, это тексты для телевизионных программ, рассчитанные на однократное
повторение. У адресата такого текста просто нет времени на расшифровку
окказионализмов автора. Кроме того, появление окказионализмов в
публицистическом тексте компрометировано обилием окказионализмов в
третьесортной прессе. Поэтому, не используя окказиональные слова, Парфёнов
подчёркивает серьёзность сказанного им, стремиться придать своим словам больше
значения.
В плане синтаксиса
обращает на себя внимание большое количество безличных предложений, не имеющих
в составе субъекта действия:
-«Посылается туда группа»
– «Если после говорится, что это нельзя
выдавать в эфир»
«То есть это эфирное
событие не является информационным продуктом, на котором» собираются
зарабатывать».
– «…этот закрытый доклад
на своем сайте вывесила Fox-news, которая считается гораздо более патриотичной
телекомпанией.»
– «И «Автограф» считался
благонадежным, «Машина Времени» — так себе.»
Очень часто
подразумевается субъект активный, стоящий выше объекта, имеющий над ним власть:
– «Мне сказали» (
предложение не полное – опущено подлежащее. Здесь имеется ввиду начальство)
– «Чрезмерно
«надули»—теперь надо «сдуть»» ( объектом является С. Глазьев, а субъектом –
правительство.)
К этому прибавляется
особенности употребления прямой речи. Чаще всего в кавычках приводятся
распоряжения, указания, поучения, высказывания, направленные сверху вниз:
– «Позвольте, как вы
пишете об эротике? Вы не те рок-группы продвигаете»
– «Скучно или нескучно
для пропаганды не критерий».
– «Сиди, слушай»
Если в самой прямой речи
недостаточно выражается императивность, то указывается автор высказывания,
причём подчеркивается его социальный статус:
– «Один видный
государственный деятель совсем недавно мне сказал: «Но мы-то считаем, что НТВ
как бы частный канал»»
– «Любимое выражение
старшины в армии: «Я тебя научу Родину любить»»[6].
Императивные
высказывания в виде прямой речи могут принадлежать и самому Парфёнову: «Знаешь,
ты сделай эксклюзив, но не настолько, чтобы мы потом отказались. Старайся. Но
старайся все-таки на «четыре», потому что если постараешься на «пять», придется
выкинуть».
Кроме того, в тексте
очень много слов, содержащих в своём значении семантику власти: эмира, старшины
в армии, начальник, указы, серьезные взыскания, приказ, запрещающий, запретила,
мой учитель.
Такое присутствие в
тексте императивности, причём разнонаправленной, вместе с частым отсутствием
субъекта действия отражает представление о наличии в реальности некой не
персонифицированной силы, управляющей действиями человека.
Парфенов употребляет
много возвратных глаголов.
– «Я с этим согласиться
не могу.»
– «…он усложняется и
утончается.»
– «…жизнь не
заканчивается 2003 и 2004 годами…»
– «При том, что за это
время на ТВ развивалось все то…»
С одной стороны это
указывает на преобладание действий, направленных на себя. Причем употребление
возвратных глаголов не зависит от того, является ли субъект действия лицом или
предметом. Это может говорить о том, что степень взаимодействия между
предметами представляется автору текста очень слабой. Мир наполнен вещами в
себе.
7
На вербально-семантическом уровне рассматриваются слова и их значения. На когнитивном концепты. Высшим уровнем является мотивационный, так как отвечает на вопрос, с какой целью писатель использует в своем тексте именно эти слова и когниции, какую мысль автор хочет выразить и передать в тексте. При таком представлении структуры языковой личности и, соответственно, задач исследователя, воссоздающего эту структуру методами лингвистического анализа, естественно может возникнуть вопрос, а не превышает ли свои возможности языковед, когда вторгается столь глубоко в сферы психологического интереса: ведь в приведенной характеристике, особенно двух последних уровней, содержатся в основном относимые к психологии категории и объекты?
8
Да, это верно, психологический аспект в изучении языковой личности представлен очень сильно, он пронизывает не только два последние когнитивный и прагматический уровни, но и первый, поскольку основывается на заимствованных из психологии идеях его организации в виде ассоциативно-вербальной сети. Но в то же время психологическая глубина представления языковой личности лингвистическими средствами не идет ни в какое сравнение с глубиной представления личности в психологии.
9
Перефразируя крылатое выражение, можно сказать, что лингвист, обращаясь к языковой личности, имеет в качестве объекта анализа einTalent, dochkein Charakter, т. е. оставляет вне поля своего внимания важнейшие с психологических позиций аспекты личности, раскрывающие ее именно не как собирательное представление о человеке, а как конкретную индивидуальность.
10
Языковедческий подход раскрывает и новые возможности для конкретного и конструктивного наполнения некоторых важных, но слишком обобщенных и потому трудных для оперирования ими понятий. Возьмем такое, чисто философское понятие, как мировоззрение. С учетом того содержания, которое я вложил в характеристику уровней в структуре языковой личности, могу дать методическое определение этого понятия: мировоззрение есть результат соединения когнитивного уровня с прагматическим, результат взаимодействия системы ценностей личности, или “картины мира”, с ее жизненными целями, поведенческими мотивами и установками, проявляющийся, в частности, в порождаемых ею текстах. Лингвистический анализ этого материала (при достаточной протяженности Важную роль в характеристике языковой личности играет анализ стиля автора.
11
Языковая личность в настоящее время активно изучается в лингвистике. Ю.Н.Караулов говорит, что под языковой личностью он понимает совокупность способностей и характеристик человека, обусловливающих создание и восприятие им речевых произведений (текстов), которые различаются: а) степенью структурно-языковой сложности, б) глубиной и точностью отражения действительности, в) определенной целевой направленностью.
12
В этом определении соединены способности человека с особенностями порождаемых им текстов. Три выделенные им в дефиниции аспекта анализа текста сами по себе всегда существовали по отдельности как внутри лингвистические и вполне самостоятельные задачи. Ю.Н.Караулов говорит, что языковую личность следует трактовать не только как часть объемного и многогранного понимания личности в психологии, не как еще один из ракурсов ее изучения, наряду, например, с “юридической”,”экономической”, “этической” и т. п.»личностью”, а как вид полноценного представления личности, вмещающий в себя и психический, и социальный, и этический и другие компоненты, но преломленные через ее язык, ее дискурс.
13
“Понятие “языковая личность”, образовано проекцией в область языкознания соответствующего междисциплинарного термина, в значении которого преломляются философские, социологические и психологические взгляды на общественно значимую совокупность физических и духовных свойств человека, составляющих его качественную определенность. Прежде всего под “языковой личностью” понимается человек как носитель языка, взятый со стороны его способности к речевой деятельности, т.е. комплекс психофизических свойств индивида, позволяющий ему производить и воспринимать речевые произведения – по существу личность речевая. Под “языковой личностью” понимается также совокупность особенностей вербального поведения человека, использующего язык как средство общения,- личность коммуникативная. И, наконец, под “языковой личностью” может пониматься закрепленный преимущественно в лексической системе базовый национально-культурный прототип носителя определенного языка, своего рода “семантический фоторобот”, составляемый на основе мировоззренческих установок, ценностных приоритетов и поведенческих реакций, отраженных в словаре – личность словарная, этносемантическая”.
14
Высказывание Ю.Н.Караулова:”Все, что было сказано о языковой личности до сих пор, дает основания, трактовать ее не только как часть объемного и многогранного понимания личности в психологии, не как еще один из ракурсов ее изучения, наряду, например, с “юридической”, “эко номической”, “этической” и т. п.»личностью”, а как вид полноценного представления личности, вмещающий в себя и психический, и социальный, и этический и другие компоненты, но преломленные через ее язык, ее дискурс. Таким образом, уже в самом выборе языковой личности в качестве объекта лингво-психологического изучения заложена потребность комплексного подхода к ее анализу, возможность и необхо димость выявления на базе дискурса не только ее психологических черт, но философско-мировоззренческих предпосылок, этно-национальных особенностей, социальных характеристик, историко-культурных истоков.”
15
Даже психолингвистический аспект владения культурой речи связан с понятием языковой личности. Овладение языком – его лексикой, грамматикой, стилистикой, произносительной сферой – создает внутренний образ мировоззрения людей и каждого человека. Тем временем бурное развитие во второй половине XX века лингвистики, лингводидактики и методики преподавания и изучения иностранных языков привело к выдвижению на первый план теории языковой личности с ее концептами первичной, вторичной, третичной и так далее личности.
16
В понятии языковой личности фиксируется связь языка с индивидуальным сознанием личности, с мировоззрением. Любая личность проявляет себя и свою субъектность не только через предметную деятельность, но и через общение, которое немыслимо без языка и речи. Речь человека с неизбежностью отражает его внутренний мир, служит источником знания о его личности. Более того, «очевидно, что человека нельзя изучить вне языка…», поскольку, даже с обывательской точки зрения, трудно понять, что представляет из себя человек, пока мы не услышим, как и что он говорит. Но также невозможно «язык рассматривать в отрыве от человека», так как без личности, говорящей на языке, он остается не более чем системой знаков. Эта мысль подтверждается В. Воробьевым, который считает, что «о личности можно говорить только как о языковой личности, как о воплощенной в языке».
17
Под языковой личностью в языкознании понимается «совокупность способностей и характеристик человека, обусловливающих создание и восприятие им речевых произведений, языковая компетенция, характеризующаяся глубиной и точностью отражения действительности, степенью структурно-языковой сложности, при этом интеллектуальные характеристики языковой личности выдвигаются на первый план». По мнению Ю.Н. Караулова, «языковая личность – вот та сквозная идея», которая «пронизывает все аспекты изучения языка и одновременно разрушает границы между дисциплинами, изучающими человека вне его языка». Языковая личность является видом полноценного представления личности, вмещающим в себя и психический, и социальный, и этический и другие компоненты, но преломленные через ее язык.
Сочинение на тему «Личность», «Я личность»
Кто такая личность? Не каждого человека можно так назвать. Надо обладать определенным набором черт характера и душевных качеств, чтобы иметь право им называться. Часто можно услышать словосочетание «выдающаяся личность» на счет известного человека. Но не только известностью измеряется это понятие.
На мой взгляд, личность — это искренний, целостный человек, который живет согласно своему призванию. Он сумел выявить свои наклонности, раскрыть свои таланты, преодолеть свои недостатки и благодаря этому добиться успеха в жизни и быть счастливым. При этом он с уважением относится к другим, не позволяет себе презрительного и поверхностного отношения к ним. Иногда говорят «сильная личность», но сила — не значит жесткость. По моему мнению, человеку нужна сила особенно для того, чтобы быть добрым, сочувствующим, даже уметь поступиться своими интересами ради другого человека.
Что касается известных людей, то для меня ярким примером личности является Григорий Сковорода. Этот мудрый человек не только понял важные истины о жизни, но и сам жил согласно своим взглядам. Он был тем, кем хотел быть, не унижая других, и так учил делать нас, потому что только так можно быть счастливым.
Я считаю, что среди нас — миллионы людей, достойных звания личности. Пусть мы о них ничего не знаем. Это люди, которые живут простой жизнью, занимаются любимым, пусть не престижным делом, которые любят и уважают близких, никому не наносят обиды.
Что касается меня, я надеюсь, что нахожусь на правильном пути в развитии моей личности. Я стараюсь больше внимания уделять тому, что у меня получается, развивать свои способности. Не всегда получается, но я стремлюсь быть терпимее к людям, которые рядом со мной. Мне кажется, золотое правило «поступай с другими так, как хочешь, чтобы они поступали с тобой» работает во всех сферах жизни и помогает не сбиться с правильного пути.
Следовательно, для того, чтобы сформировать свою личность, нужно постоянно развиваться и самосовершенствоваться, искать то, что приносит радость, быть искренним и уважать других.
Сочинение на тему | Октябрь 2015 источник
Что такое личность? Каждый человек трактует это слово по-своему. Но все понимают, что нужно иметь определённый набор черт характера и душевных качеств, чтобы иметь право считать себя личностью. Нередко можно услышать такое словосочетание как «выдающаяся личность», обычно так говорят об известном человеке. Однако это понятие более широкое и измеряется оно не одной только известностью.
Я считаю, что личность – это по-настоящему искренний и целостный человек, живущий согласно своему призванию. Он определился со своими наклонностями, раскрыл свои таланты, преодолел недостатки и благодаря этому смог стать успешным и счастливым человеком. При этом он уважает других людей, ему свойственна толерантность, он не позволяет себе презрительного и поверхностного отношения к людям. Иногда можно услышать словосочетание «сильная личность», но сила здесь – это совсем не значит жёсткость. Я думаю, что человек должен быть сильным не только физически, но и духовно, морально, сила нужна для того, чтобы быть добрым, уметь искренне сочувствовать, даже уметь поступиться собственными интересами ради других людей.
Если говорить об известных людях, то для меня яркий пример личности – Григорий Сковорода. Этому мудрому человеку не только удалось понять важные истины о жизни, но и сам он жил согласно своим взглядам. Он был тем, кем ему хотелось быть, не унижал других и учил этому нас. Я считаю, что только так можно быть счастливым.
Среди нас есть очень много людей, которых можно с уверенностью назвать личностями. Часто о таких людях мы совсем ничего не знаем. Это люди, живущие простой жизнью, занимающиеся любимым делом, любящие и уважающие близких; они добрые и светлые, в них много положительных черт, которых нет в озлобленных людях, у которых никогда ничего не получается.
Я всегда стараюсь находиться на правильном пути в развитии своей личности, уделяю много времени занятиям, которые мне по душе, тому, что у меня лучше получается, я никогда не перестаю развивать свои способности. Не всегда получается, но я стараюсь быть терпимее к людям, которые меня окружают.
Для формирования личности необходимо постоянно развиваться и самосовершенствоваться, искать то, что тебе по душе, быть искренним человеком и уважать других.
Вербально-семантический уровень представлен такими речевыми ошибками в использовании системных средств языка, появление которых связано с исходным текстом.
Рассмотрены группы речевых нарушений в зависимости от характера речевой деятельности абитуриента: цитирования, пересказа, интерпретации.
При цитировании выявлены и проанализированы ошибки, связанные с неразличением паронимов, пропуском частей цитируемого фрагмента. При пересказе в область исследования попали следующие виды ошибок: неточное словоупотребление как результат использования взятого из исходного фрагмента слова без соответствующей смысловой подготовки контекста; неудачная синонимическая замена слова из исходного текста; использование указательных местоимений с «ложной» отсылкой; семантическая неполнота высказывания; нарушение лексической и грамматической сочетаемости; лексическая и грамматическая избыточность; семантико-коммуникативные, логико-коммуникативные и информационно-коммуникативные ошибки.
При интерпретации абитуриентами допускаются разные речевые нарушения, особенно распространены ошибки на уровне текста (уста- новление неразвернутых смысловых отношений; лексическая избыточность; логические ошибки (противопоставление однотипных понятий и сопоставление разнотипных, реализация ошибочных причинно-следственных отношений, дающих основания для ложных выводов) и др.).
Наблюдение за преобразованиями смысловой и формальной структуры фрагментов опорного текста позволяет сделать вывод о том, что механизм совершения ошибки связан и с языковым, и с когнитивным аспектом речемыслительной деятельности. Неусвоенная модель познания действительности – основа непонятного, неосознанного высказывания. При рассмотрении речевых нарушений как продукта речемыслительной деятельности подчеркивается важность не только языковых, но и когнитивных оснований речевых ошибок. Речь идет уже о специфике организации и протекания речемыслительной деятельности абитуриента – способности идентифицировать объект действительности, определить его категориальные и процессуальные особенности и соответственно адекватно его вербализовать.
Сделанные выводы подтверждает статистическое исследование речевых ошибок, в основу которого положена классификация речевых нарушений, разработанная Л. О. Бутаковой. Целью этого исследования было выявление наиболее распространенных ошибок как показателя проблемных операций в речевой деятельности.
Данные, полученные в результате лингвистического анализа 930 сочинений ЕГЭ, средний объем которых 150 слов, показывают следующее распределение ошибок: коммуникативные ошибки (2361), лексические (1383), логические (915) и грамматические (562). Преобладание коммуникативных и лексических ошибок свидетельствует не только о трудности выбора языкового средства, но и трудности осмысления объекта.
С другой стороны, наличие грамматических ошибок, связанных с несоблюдением «писаных» правил, говорит о том, что знание правил не обязательно влечет за собой умение их применять, т.е. может быть не развито процедурное знание, не актуализированы необходимые операциональные структуры, не осознана норма из-за отсутствия необходимых операций в речевой деятельности. Для формирования нормативной речи важно процедурное знание, умение оперировать им в соответствии с коммуникативной целью.
Вербально-семантический уровень представлен не только словами, высказываниями, в которых есть ошибки, т. е. статично, но и в динамическом аспекте – как способность «правильно» обработать фрагмент исходного текста для рационального «использования» его в сочинении. Последнее предполагает способность к структурированию высказывания с учетом речевых норм и коммуникативной установки.
Достижение коммуникативной цели является условием успешности сочинения, поэтому важна ещё и информативная, содержательная сторона создаваемого текста. Определенная ее часть связана с исходным текстом. Поэтому проблема понимания особенно актуальна при изучении ортологического аспекта языковой личности и исследуется на следующем, тезаурусном, уровне.
При определении ортологических единиц тезаурусного уровня важно было учесть, что речь должна идти не об ошибках, связанных с неверной интерпретацией семантики слов и выражений, а с неточностью, ошибкой субъектного знания как следствия лакунарности концептуальной системы языковой личности. Следовательно, ортологический компонент тезаурусного уровня моделируемой языковой личности старшеклассника может быть представлен фактическими ошибками – неверно интерпретированными фрагментами языковой картины мира, ошибками, вызванными неадекватным пониманием опорного текста, а также недостаточной способностью оперировать знаниями в процессе рецептиво-продуктивной деятельности, недостаточной способностью построения образа мира.
В ходе исследования тезаурусного уровня выявлены три группы фактических ошибок: 1) ошибки в фоновых знаниях(незнание литературных произведений, ложная аргументация, ложная интерпретация фактов действительности, пробелы метаязыкового характера); 2) ошибки, диагностирующие непонимание содержания исходного текста(ошибки в установлении субъектно-объектных отношений; в установлении «профессии», количества участников; в описании ситуации; в установлении последовательности и связи событий, статуса персонажа, ложное отождествление автора и героя и др.); 3) ошибки, диагностирующие непонимание смысла исходного текста.
Результат статистического исследования количества фактических ошибок в сочинениях, написанных по опорным текстам разных стилей, отражает неодинаковое наполнение сочинений такого вида нарушениями. Если разница в количестве ошибок в фоновых знаниях не принципиальная, то смысловых ошибок допускается в сочинениях по текстам художественного стиля значительно больше, чем по текстам публицистического стиля.
Фактические ошибки и непонимание содержания опорного текста, его концепции – это сложности одного уровня, соотносимые в аспекте причинно-следственных отношений. Поэтому следующий этап исследования связан с проблемой качества понимания опорного текста.
Так как вторичная текстовая деятельность является основным инструментом экспликации проекции опорного текста вербальными средствами и по вторичному тексту судят о факте понимания или непонимания опорного текста, то можно исследовать качество понимания опорного текста по фрагментам сочинений, отражающим проблему исходного текста, комментарий проблемы и точку зрения автора исходного текста. Для изучения были взяты обычно предлагаемые на экзаменах тексты: повествование художественного стиля, рассуждение публицистического стиля с заявленной в самом тексте проблемой и рассуждение публицистического стиля со «скрытой» проблемой.
Поскольку фактических ошибок в сочинениях по отрывкам художественного стиля больше, чем в сочинениях, написанных по опорному тексту публицистического стиля, предполагаем, что качество понимания опорных текстов абитуриентами неодинаково и зависит в том числе и от стиля предлагаемых отрывков.
Теоретической основой эксперимента послужила трехуровневая модель понимания, предложенная Ю. Н. Карауловым. Качество понимания оценивалось по следующим критериям: проблема, заявленная в сочинении, соответствует смысловому ядру опорного текста/проблема, заявленная в сочинении, соответствует смысловой периферии опорного текста/проблема опорного текста подменена темой/проблема не определена; проблема прокомментирована/комментарий проблемы подменен пересказом; точка зрения автора исходного текста передана верно/ точка зрения автора не соответствует проблеме/точка зрения автора не определена.
Если проблема соответствует смысловому ядру опорного текста, прокомментирована и точка зрения автора исходного текста определена, следует говорить о высшем, мотивационном, уровне понимания текста (о чем и зачем написан текст).
Если проблема сформулирована, но не поддержана комментарием, точкой зрения автора или выявлена лишь авторская позиция, отражающая основную мысль текста, но не сформулирована проблема, то можно говорить лишь о среднем, тезаурусном, уровне понимания (о чём текст).
Если работы со смыслом опорного текста нет, есть только пересказ, то речь идет о низшем, вербально-семантическом, уровне понимания (что говорится в тексте).
Экзаменационные сочинения проанализированы с учётом данных критериев, установлено процентное соотношение каждого из реализованных типов понимания для каждого вида текста. Высший уровень понимания исходного текста продемонстрировали абитуриенты (74%) при работе с публицистическими текстами с вербально эксплицированной проблемой. Из опорных текстов без труда выбиралась нужная информация, представленная в готовом виде, подвергалась простейшей обработке и воспроизводилась в сочинении. Наличие одной заявленной в тексте проблемы, авторской позиции, сформулированной в готовом виде, значительно облегчало работу над исходным текстом.
Однако высший уровень понимания художественного текста смогли продемонстрировать лишь 19% абитуриентов, что говорит не только о недостаточной подготовке современных выпускников школы к работе с художественным словом, но и об объективных трудностях самого процесса понимания.
Адекватно понятый исходный текст является условием качественного текстопорождения. Формирование и развитие неадекватного смысла вторичного текста (сочинения) возможно, если языковое сознание оперирует «ложными» аттракторами (под этим термином имеется в виду выделенный реципиентом опорный элемент понимания исходного текста (В. А. Пищальникова), который является ключевым для формирования дискурсивной интенции абитуриента):
1. Формирование смысла текстового субъекта на основе субъективно выделенного слова, высказывания.
2. Подмена текстового субъекта
– субъектом отдельного фрагмента по причине невозможности
охватить смысл всего текста;
– «общим» субъектом, формирование которого невозможно по причине наличия нескольких проблем;
– субъектом из перцептивно-ассоциативного ряда;
– субъектом на уровне «ложной» категоризации;
– субъектом на уровне «ложной» конкретизации.
3. Ложное предицирование текстового субъекта:
– подмена текстового предиката «чужим» за счет смысла, соотносимого как «позиция автора» с «чужой» проблемой;
– подмена текстового предиката «чужим» за счет смысла «стереотипного» («клишированного») предиката, «взятого» из концептосферы современного ученика школы;
– подмена текстового предиката «чужим» за счет нетекстового предиката со значением эмоциональной оценки.
Установление «ложных» аттракторов задает такое направление формирования и развития смысла, которое может служить основанием смысловых ошибок.
Для выявления того, как формируется смысл в условиях разных по степени «ограниченности» вторичных текстов, был проведён пилотажный эксперимент. Его задача – исследовать особенности вторичных текстов с точки зрения их смысловой адекватности тексту-оригиналу и заданному началу, а также выявить типичные для каждого вида сочинений речевые нарушения, по которым можно судить о «сбоях» в выборе оптимизирующих когнитивных стратегий и включённости в работу механизма компенсаторности.
Экспериментальную группу составили одиннадцатиклассники омских школ, обучающиеся в профцентре Сибирской автомобильно-дорожной академии. Первой группе (20 учащимся) предложено было написать сочинение по заданному началу (первому высказыванию) «Образованные нам не нужны. Только лишь образованные…» (в этом случае работа ограничена заданным началом, фактически – темой, но не жанром); второй группе, состоящей из 23 человек, – сочинение по опорному тексту И. Ботова (из этого же текста взято первое высказывание для сочинения по заданному началу, поскольку важно было проследить формирование смысла в тематически похожих текстах).
Сопоставление полученных сочинений производилось по наличию нарушений в их формальной и смысловой структуре и дало следующие результаты. Основная масса речевых ошибок характерна для обоих видов текстов. Однако в сочинениях по опорному тексту выявлены ошибки «под влиянием исходного текста», причём они отличаются от тех, что встречаются в обычных изложениях. Эти ошибки сигнализируют о проблематичности формирования смысла в условиях обязательного соблюдения ограничительных параметров (требования «правильного» понимания содержания, вычленения основного смысла текста, трансформации его в соответствии с коммуникативной задачей). Новый вид работы – сжатие текста, выделение его основного смысла, аргументация тезиса исходного текста – определил особенность смысловых ошибок как результата неадекватной когнитивной обработки исходного материала.
Свое сочинение на данную тему хотел бы начать с определения личности. Кто же такая эта личность. В курсе обществознания, под личностью понимается внутренние особенности человека, его мысли, мнение, интересы, мировоззрение и поступки.
Мы видим, что человека характеризует как личность – его мнения, мысли, поступки. Соответственно получается, что если я мыслю, значит я личность. Раз я совершаю те или иные поступки – я личность. У меня есть свой взгляд на мир и свое место в нем, значит – я личность.
Следовательно, любой человек, прошедший этап социализации является личностью. Все мы личности. Однако и личности бывают разные. Есть люди, которым хочется подражать, стремиться за ними, восхищаться ими. Такие люди есть в каждой сфере и каждый человек для себя сам устанавливает рейтинг выдающихся личностей.
В первую очередь, для детей чаще всего авторитетами являются их родители. Затем по мере появления увлечений и хобби, появляются герои и в других сферах, это может быть мультипликационный герой, или герой из кинофильма, комикса и т.д. Ребенок начинает вести себя приближенно к поступках его героя, выдавая свою личность как приближенную к идеалу своего героя.
Во взрослой жизни, человек чаще ищет идеал из профессиональной среды, старается учиться у него, хотя и зачастую привносит и много своих ноток в поведение. Взрослые люди уже отчетливо понимают значимость того или иного поступка, ведь именно по ним их будут судить, оценивать как личность.
Настоящей личностью, я считаю, должен быть тот человек, который старается совершать позитивные поступки, вести себя более менее схоже с моральными нормами, принятыми в обществе, в коем он оказался. Быть по возможности максимально честным и уважительным. Опрятно выглядеть. Быть образованным и начитанным. Иметь свои интересы и мнение по тому или иному вопросу.
Каждый человек в своей жизни, прежде чем произнести слово, совершить какое-либо действие или бездействие, должен прежде всего на секунду задуматься, ибо именно о сказанном слове или действии о нем будут судить как о личности.
А кто такая личность?
Личность – это результат социального
становления индивида, путем преодоления
трудностей и накопления жизненного опыта.
Что значит быть личностью? Быть личностью
– значит сохранять способность ориентироваться
в многообразии знаний и ситуаций и нести
ответственность за свой выбор, сохранять
свое неповторимое “я”.
Очень часто под личностью
понимается индивидуальность. Ведь действительно,
каждый человек индивидуален — он обладает
неповторимыми чертами как внешне, так
и внутренне. Но является ли индивидуальность
личностью? Индивидуальные черты, собственно,
довольно случайны в человеке: одни врожденны,
другие приобретаются при воспитании.
Индивидуальность не зависит от человека,
и заботиться о развитии индивидуальности
бессмысленно. Когда же мы говорим о Личности,
мы также имеем в виду человека, который
сумел сказать свое слово или сделать
дело, превышающее то, что доступно каждому
в естественном порядке вещей. Это не просто
индивидуальность, а реализованная самобытность,
подарившая человечеству нечто новое.
Таких людей А. Маслоу назвал самоактуализированными
личностями.
Личностью может стать абсолютно
каждый, потенциально мы все – личности.
Нет никаких врожденных или приобретенных
качеств и обстоятельств, которые бы всерьез
могли помешать или помочь нам в становлении
личности. Секрет тут только в одном – в
нашей свободной воле. Невозможно научить
быть личностью, привить или воспитать
эти качества. Они зависят только от выбора
самого человека.
Что касается меня,
личность я разносторонняя, немного творческая
и не такая уж яркая. Темперамент нельзя
уверенно отнести к одному из четырех
классических типов – в нем есть выраженные
элементы всех четырех. Наиболее ярко
проявляются сангвинические черты, чуть
меньше холерические и флегматические.
При чем в детстве скорее преобладали
флегматические черты, эти изменения я
связываю с общей перестройкой личности
по мере развития. Говоря об экстраверсии
и интроверсии, люблю общество хороших
приятных людей, однако работать и размышлять
люблю в одиночестве. Предпочитаю сама
принимать решения и сама же отвечать
за свои действия. Для психологов: гипертимный
тип характера. Одна из основных черт характера
– настойчивость. Добиваюсь поставленной
цели преодолевая трудности.
Я надеюсь, что нахожусь
на правильном пути в развитии моей личности.
Я стараюсь больше внимания уделять тому,
что у меня получается, развивать свои
способности. Не всегда получается, но
я стремлюсь быть терпимее к людям, которые
рядом со мной. Мне кажется, золотое правило
«поступай с другими так, как хочешь, чтобы
они поступали с тобой» работает во всех
сферах жизни и помогает не сбиться с правильного
пути.
Следовательно,
для того, чтобы сформировать свою личность,
нужно постоянно развиваться и самосовершенствоваться,
искать то, что приносит радость, быть
искренним и уважать других.
Что такое личность? Каждый человек трактует это слово по-своему. Но все понимают, что нужно иметь определенный набор черт характера и душевных качеств, чтобы иметь право считать себя личностью. Нередко можно услышать такое словосочетание как «выдающаяся личность» обычно так говорят об известном человеке. Однако это понятие более широкое и измеряется оно не только одной популярностью.
Я считаю, что личность – это по-настоящему искренний и целостный человек, который живет согласно своему призванию. Он определился со своими наклонностями, раскрыл свои таланты, преодолел недостатки и благодаря этому смог стать успешным и счастливым человеком. При этом он уважает других людей, ему свойственна толерантность, он не позволяет себе презрительного и поверхностного отношения к людям. Иногда можно услышать словосочетание «сильная личность», но сила здесь – это совсем не значит жесткость. Я думаю, что мужчина должен быть сильным не только физически, но и духовно, морально, сила нужна для того, чтобы быть добрым, уметь искренне сочувствовать, даже уметь поступиться своими интересами ради других людей.
Если говорить об известных людях, то для меня яркий пример личности – Григорий Сковорода. Этому мудрому человеку не только удалось понять важные истины о жизни, но и сам жил согласно своим взглядам. Он был тем, кем ему хотелось быть, не унижал других и учил нас. Я считаю, что только так можно быть счастливым.
Среди нас есть очень много людей, которых можно с уверенностью назвать личностями. Часто о таких людях мы совсем ничего не знаем. Это люди, которые живут простой жизнью, занимаются любимым делом, любят и уважают близких; они добрые и светлые, в них много положительных черт, которых нет в озлобленных людей, у которых никогда ничего не получается.
Я всегда стараюсь находиться на правильном пути в развитии своей личности, уделяю много времени занятиям, которые мне по душе, потому, что у меня лучше получается, я никогда не перестаю развивать свои способности. Не всегда получается, но я стараюсь быть терпимее к людям, которые меня окружают.
Для формирования личности необходимо постоянно развиваться и самосовершенствоваться, искать то, что тебе по душе, быть искренним человеком и уважать других.
В лингво-культурологическом аспекте каждый человек рассматривается как языковая личность. Под этим термином подразумевается комплекс присущих конкретному человеку языковых способностей и знаний, а также степень его готовности к разным видам речевой деятельности в рамках тех или иных функциональных стилей. Другими словами, языковая личность –это, по сути,личность речевая, коммуникативная, которая проявляется как в особенностях речевого поведения, так и в активном и пассивном словаре каждого из нас.
Что же оказывает влияние на формирование языковой личности?
Это прежде всего внешние факторы: место проживания, круг общения: семья, школа, друзья, массовая культура, общая социальная ситуация и т. д. Безусловно, накладывают свой отпечаток и т. н. внутренние факторы, например, пол, темперамент, психологические особенности (тип нервной деятельности, экстраверт / интраверт и др.).
Далее. Важен уровень образованности, круг чтения – выбор текстов, объём прочитанного, а также умение использовать «книжные» знания в своей деятельности, в том числе и в речевой. Огромное значение имеет и такое свойство отдельного человека, как степень его восприимчивости к коммуникативным воздействиям, т. е. то, в какой степени ему свойственно (или не свойственно) слепо, некритично подражать речевому поведению других.
Но может ли быть конкретная языковая личность описана исчерпывающе?
По-видимому, это пока невозможно. Ведь для этого необходимо было бы зафиксировать и описать все тексты – как порождаемые данным человеком (говорение и письмо), так и воспринимаемые им (слушание и чтение) в разных коммуникативных ситуациях. Нереальность такого наблюдения очевидна, однако сейчас разработаны некоторые доступные методики изучения языковой личности, например:
· анализ её активного и пассивного словаря;
· описание ключевых слов и используемых в речи прецедентных текстов;
· характеристика присущих ей способов аргументации;
· описание типичных для неё способов выражения оценки и др.
Кстати, многие современные учёные-лингвисты приходят к выводу, что основное предназначение языка заключается вовсе не в передаче информации, как считалось прежде. И его коммуникативная функция не является главной. Язык прежде всего является важным ориентиром для личности в познавательной и в других видах деятельности(т. е. самой важной признаётся аксиологическая функция языка и речи (см. об этом лекцию № 1, § 1.4.).
Наиболее доступным способом характеристики конкретной языковой личности является определение его принадлежности к тому или иному типу речевой культуры в рамках литературного языка или её нахождение за его пределами.
>Почему наиболее изученными как языковые личности являются А.С. Пушкин, Л.Н. Толстой и другие писатели-классики?
Содержание
Введение
1. Теория языковой личности Ю.Н Караулова её источники и
развитие в современной лингвистике
2. Языковая личность Л. Парфёнова
Заключение
Список литературы
Введение
Целью данной работы
является анализ текстов одной из известных личностей с целью описания языковой
личности автора текста.
Для анализа нами будет
взят текст одного современного журналиста. Текст относительно недавний – он был
напечатан в 2004 году, поэтому в процессе анализа не придётся учитывать
изменения произошедшие в системе языка или языковой картине мира. Так как
основной задачей данной работы будет выявление в тексте проявлений языковой
личности автора, мы не будем формулировать отправного тезиса, чтобы иметь
возможность работать непосредственно с материалом текста, не стараясь найти в
ходе анализа доказательств того, что языковая личность автора текста идентична,
или хотя бы как то соотносится с обычными представлениями об этом человеке.
Иными словами мы постараемся абстрагироваться от экстралингвистических явлений.
Кроме поиска психологических свойств личности автора, проявляющихся в тексте на
тех уровнях языка, которые будет охватывать наш анализ, мы будем затрагивать
также такие свойства языковой личности автора, рассмотрением которых занимается
психолингвистика (например, рефлексия над процессом речи)
В свете всего
вышеизложенного мы в ходе работы будет путём поуровневого анализа текста
выявлять все возможные характеристики автора текста как языковой личности,
проявляемые им в этом тексте. Отсюда задачи данной работы:
1.
Выявить те или
иные качества языковой личности автора анализируемого текста, воплощающиеся в
лингвистических единицах и категориях, используемых говорящим.
2.
Выявить какие
лингвистические единицы и категории являются объектом рефлексии.
Прежде чем приступить к
анализу следует рассмотреть теоретические подходы к интересующему нас явлению –
языковой личности.
1. Теория
языковой личности Ю. Н Караулова её источники и развитие в современной
лингвистике
Интерес к личностному
аспекту изучения языка существенно повысился в последние годы во всех
дисциплинах, так или иначе связанных с языком, — не только в лингвистике, но и
в психологии, философии, лингводидактике. Одним из самых интересных понятий,
вокруг которого разворачивается обсуждение наиболее интересных сегодня проблем
общего и русского языкознания является понятие “языковой личности”.
Под языковой личностью
понимается совокупность способностей и характеристик человека, обусловливающих
создание и восприятие им речевых произведений (текстов), которые различаются а)
степенью структурно-языковой сложности, б) глубиной и точностью отражения
действительности, в) определенной целевой направленностью.
До недавнего времени
главной задачей языкознания было системное описание средств выражения смыслов,
семантики в текстах, и их структурная характеристика однозначно укладывалась в
поуровневое представление об устройстве языкового механизма: синтаксис, лексика,
морфология, фонология. Такой подход резюмируется восходящим к идеям Соссюра
лозунгом: “За каждым текстом стоит система языка”. И возникающий на
основании такой установки “образ языка” соотносится с самодовлеющей и
автономной “системой” объектов и отношений, системой.
Что касается
содержательной стороны текстов, которая тоже может служить и служит объектом
чисто лингвистического интереса (в вышеприведённой дефиниции речь идет об
“отражении действительности”), то надо сказать, что в языкознании в
течение последних 30 лет идет постоянное расширение семантической составляющей
анализа как отдельных языковых единиц, так и их соединений разного объема: от
изучения значения слов и словосочетаний — до исследования значения предложений,
семантических полей и целых текстов. Данный уровень, связанный с отражением
действительности, принято называть когнитивным. Мировоззрение, оставаясь в
основном объектом интереса разных дисциплин философского и психологического
циклов, все в большей степени становится и лингвистическим объектом, именно в
силу вербального, по преимуществу, своего воплощения и бытования, и мы можем
говорить теперь о формировании, наряду с когнитивной психологией, также
когнитивной лингвистики.
Наконец, третий аспект
анализа текста, отмеченный в приведенной в начале дефиниции и связанный с
целевой направленностью, охватывает прагматические характеристики (как самого
речевого произведения, так и его автора) и знаменует тем самым диалектический
переход от изучения речевой деятельности человека к выводам о его деятельности
в широком смысле, а значит, включает и креативные (созидательные и
познавательные) моменты этой деятельности.
Говоря об истории
изучения личности, проявляющейся в речи, можно сказать, что в традиционных
филологических дисциплинах такого аспекта анализа до некоторой степени касались
всегда стилистика и риторика, но в последние полвека, сдерживаемые деспотизмом
представления о довлеющей системе языка, исследования в этом направлении, как
правило, не шли дальше установления и классификации формальных средств,
передающих отдельные прагматические характеристики высказывания или текста. В
разное время в языкознании делались попытки синтеза, попытки целостного
подхода, включающего анализ всех трех уровней рассмотрения речевых
произведений. Оформившаяся в 70-х годах и к настоящему времени хорошо
разработанная в англо- и немецкоязычной литературе “теория речевых
актов” своим появлением знаменовала определенный сдвиг от статической
фиксации, от простого перечисления языковых средств, выражающих определенные
эмоционально-психологические и интеллектуально-оценочные состояния говорящего,
к динамическому их изучению как комплекса языковых средств, характеризующих
человеческие интенциональности. Однако недостаточность теории речевых актов
обнаруживается сразу же, как только мы выходим за пределы сиюминутных эмоций и
намерений авторов речевых произведений. Эта теория не вооружает исследователя
инструментом для выявления и описания стабильных, долгосрочных, доминантных
установок.
Довольно авторитетная
французская школа психологов и психоаналитиков, связывающая себя с именем
Лакана и получившая наименование “лаканизма”, интересна прежде всего
тем, что видит в языке (а точнее — в текстах, которые могут быть порождаемы
определенной личностью) полное и безостаточное выражение всех без исключения
особенностей ее сознательной и бессознательной жизни. В
экстремально-конструктивном смысле последователи Лакана берутся вербализовать
абсолютно все, не оставляя в человеческой душе никаких закоулков, куда бы
нельзя было заглянуть с помощью языка, но относя возможность вербализации
“бессознательного” только в речи Другого. Эта теория опирается в
основном на медицинскую психоаналитическую практику и подвергается критике по
разным основаниям.
И в “теории речевых
актов” и в “лаканизме” (точнее — в его лингвистических предпосылках),
так же как в возникшей внутри самой лингвистики “теории текста”, мы
можем видеть попытки синтеза, разнонаправленные подходы на пути к созданию новой,
общей теории языка, не удовлетворяющейся рассмотрением его как самодовлеющей
системы формальных средств, а охватывающей связанные с этой системой
когнитивные, познавательные, коммуникативно-деятельностные стороны его бытия и
функционирования вместе с его носителем. Действительно, теория текста вначале
претендовала на такой синтез, но в итоге превратилась в сугубо специальную
дисциплину, ограничившую свои притязания рамками самого текста и
сосредоточившуюся на внутренних закономерностях его устройства. Правда, надо сказать,
что психолингвистика пытается разгерметизировать эту теорию разными путями, в
частности, развивая теорию понимания.
Современные лингвисты
дают следующее определение языковой личности:
«Структура языковой
личности представляется состоящей из трех уровней: 1) вербально-семантического,
предполагающего для носителя нормальное владение естественным языком, а для
исследователя — традиционное описание формальных средств выражения определенных
значений; 2) когнитивного, единицами которого являются понятия, идеи, концепты,
складывающиеся у каждой языковой индивидуальности в более или менее упорядоченную,
более или менее систематизированную “картину мира”, отражающую иерархию
ценностей. Когнитивный уровень устройства языковой личности и ее анализа
предполагает расширение значения и переход к знаниям, а значит, охватывает
интеллектуальную сферу личности, давая исследователю выход через язык, через
процессы говорения и понимания — к знанию, сознанию, процессам познания
человека; 3) прагматического, заключающего цели, мотивы, интересы, установки и
интенциональности. Этот уровень обеспечивает в анализе языковой личности
закономерный и обусловленный переход от оценок ее речевой деятельности к
осмыслению реальной деятельности в мире.»[1]
В таком понимании
понятие языковой личности тесно связано с понятием мировоззрения, которое есть
результат соединения когнитивного уровня с прагматическим, результат
взаимодействия системы ценностей личности, или “картины мира”, с ее
жизненными целями, поведенческими мотивами и установками, проявляющийся, в
частности, в порождаемых ею текстах. Лингвистический анализ этого материала
(при достаточной протяженности текстов) позволяет реконструировать содержание
мировоззрения личности. Причем для такого анализа вовсе не обязательно
располагать связными текстами, достаточен определенный набор речевых
произведений отрывочного характера (реплик в диалогах и различных ситуациях,
высказываний длиной в несколько предложений и т.п.), но собранных за достаточно
длительный промежуток времени. Этот материал называется дискурсом.
Возвращаясь к опытам
реконструкции мировоззрения конкретной языковой индивидуальности, следует
подчеркнуть, что в этих опытах практически никогда не удается выявить систему,
гармонию и единство, которые любят подчеркивать философские и психологические
словари, определяя это понятие. В самом деле, трудно требовать единства и
гармонии воззрений от человека, который, с одной стороны, кровно связан со
своей эпохой, а в то же время многое заимствует из всевозможных источников
прежних эпох для своей “картины мира”, и жизненные установки которого
складываются под влиянием самых разнообразных условий.
Языковая личность,
будучи аспектом целостной личности человека, обладает всеми структурными
характеристиками личности, включая наличие особой ценностной системы. Можно
говорить об аксиологии языковой личности как о совокупности всех элементов
общей ценностной иерархии индивидуального или коллективного сознания, связанных
с лингвистическими явлениями. «Существует два типа подобных взаимосвязей:
1.
лингвистические
единицы и категории являются средством имплицитного воплощения оценки;
2.
лингвистические
единицы и категории являются объектом оценивания»[2]
На основании этих взаимосвязей могут моделироваться
собственно аксиология языковой личности и метааксиология языковой личности.
Причем для этого могут использоваться не только тексты явно повествующие о
системе ценностей, дидактические тексты, но и любые высказывания.
2. Языковая
личность Л. Парфёнова
Для описания языковой личности нами были выбраны тексты
Леонида Парфёнова. Для анализа мы возьмём не цельный текст, а разрозненные
высказывания – интервью, потому что целый законченный текст может быть автором
переработан, а интервью всё-таки ближе к живой речи, а значит в нём особенности
языковой личности могут проявиться ярче и непосредственней. Анализ будет
проведён на наиболее доступных для выявления значения уровнях языка:
словообразовательном, морфологическом, лексическом и синтаксическом. Нами были
исключены фонетический уровень ( так как подбор материала – письменные тексты,
не рассчитанные на произнесение вслух – не даёт акцентировать внимание на
звучании ) и интерпретации больших, чем предложение, единств, из-за возможности
наличия большого количества неоднозначных трактовок.
Для анализа мы взяли
интервью Леонида Парфенова, данное им Николаю Александрову для газеты «Известия»
( номер от 02.06. 2004).
Первое, что ярче всего
маркирует речь Л. Парфёнова, это профессиональные журналистские термины и
выражения: информационный вакуум, выдавать в эфир информационный продукт,
эфирное событие, традиционная аудитория, аудитория 55+, телеинформация
информационный повод.
Причем, как человек,
постоянно продуцирующий тексты в одном стиле публицистическом, Парфенов
употребляет термины из совершенно различных областей – экономики (соревнуются
друг с другом внутри ниши, смежные сегменты рынка), официального языка
(обвиняемые в убийстве, ответственный работник областного телевидения).
Но некоторые особенности
невозможно приписать только свойствам употребляемого стиля. Так, например, хотя
в публицистических текстах и встречаются слова различных стилей, и часто
малосовместимых, но Парфёнов их комбинирует по-своему:
« Если посмотреть наши
выпуски новостей профессиональным взглядом, то протокол плюс новости, про
которые нельзя не сказать, плюс чья-то раскрутка, политическая или
коммерческая, или, наоборот, чье-то «гасилово, душилово» (как сейчас происходит
с Абрамовичем, а совсем недавно было с Аяцковым) — всё это составляет, ну, я
думаю, процентов 80.»[3]
Так он соединяет в одном
предложении слова разговорного, почти жаргонного, языка («гасилово»,
«душилово», раскрутка) и языка официальной сферы (протокол). Причем комбинирует
он их, употребляя в совершенно одинаковых синтаксических позициях. Это говорит
не только о желании произвести какое-то впечатление на читателя, но и о том,
что ни одна из сфер жизни, «обозначаемая» этими языками, не является для
говорящего приоритетной.
Желание произвести
впечатление на читателя/слушателя/зрителя проявляется в стремлении сделать свою
речь как можно более афористичной:
– «Единственный способ
существования новостей — рынок» – «Мнения могут быть любые. Лишь бы они не
превращались в указы»
– «Как говорится, давно
живу, успел присмотреться»[4]
Здесь проявляется так же
стремление к тому, чтобы слова запоминались адресатом.
Речь Парфёнова
какими-нибудь яркими метафорами не изобилует, если они и есть, то в основном
узуальные:
– « берет зрителя за
лацканы»
– ««держит» или нет,
будут или не будут смотреть» – «Николае Палкине, при котором все ходили в
мундирах!»
Обращает на себя
внимание одна метафора:
«началось дикое
«сдувание» Глазьева. Чрезмерно «надули» —теперь надо «сдуть»»[5]
До этого Парфёнов
говорил о «надувании» Родины. Теперь же метафора была развёрнута. Хотя
развёртывание происходило не самым оригинальным образом – просто создаётся
антоним, но всё же и это требует пояснения. Это показывает, что ограниченное
употребление метафор связано с желанием быть как можно лучше понятым.
Значимы для анализа
также окказиональные слова, или скорее конструирование слов по существующей в
языке модели, но не реализованной полностью, имеющей словообразовательные
лакуны:
«Постэнтэвэшный»,
«энтэвэшники».
Кроме того, что эти
слова образованы от аббревиатуры, что передаёт им аббревиатурные особенности
концентрации в одном слове, одновременно конкретной указательности (всё-таки
аббревиатура – имя собственное) и очень широкого круга понятий (сворачивание
смыслов подобно сворачиванию слов в одно), для образования этих слов был
использован сильно эмоционально маркированный суффикс – ш- . Это, во-первых,
суффикс разговорного языка, а значит его употребление уже снижает значение
образованного слова, во-вторых, он явно несёт оттенок пренебрежения. Такие
особенности языка Парфёнова несомненно говорят об его иерархии ценностей.
Выводы можно делать не
только из использования каких-нибудь средств в речи, но и из отсутствия или
ограничения каких-нибудь языковых явлений.
Так отсутствие в речи
явных окказионализмов (выявленные нами слова всё-таки находятся очень близко к
языковой норме) можно связать с характером текстов продуцируемых Парфёновым. В
основном, это тексты для телевизионных программ, рассчитанные на однократное
повторение. У адресата такого текста просто нет времени на расшифровку
окказионализмов автора. Кроме того, появление окказионализмов в
публицистическом тексте компрометировано обилием окказионализмов в
третьесортной прессе. Поэтому, не используя окказиональные слова, Парфёнов
подчёркивает серьёзность сказанного им, стремиться придать своим словам больше
значения.
В плане синтаксиса
обращает на себя внимание большое количество безличных предложений, не имеющих
в составе субъекта действия:
-«Посылается туда группа»
– «Если после говорится, что это нельзя
выдавать в эфир»
«То есть это эфирное
событие не является информационным продуктом, на котором» собираются
зарабатывать».
– «…этот закрытый доклад
на своем сайте вывесила Fox-news, которая считается гораздо более патриотичной
телекомпанией.»
– «И «Автограф» считался
благонадежным, «Машина Времени» — так себе.»
Очень часто
подразумевается субъект активный, стоящий выше объекта, имеющий над ним власть:
– «Мне сказали» (
предложение не полное – опущено подлежащее. Здесь имеется ввиду начальство)
– «Чрезмерно
«надули»—теперь надо «сдуть»» ( объектом является С. Глазьев, а субъектом –
правительство.)
К этому прибавляется
особенности употребления прямой речи. Чаще всего в кавычках приводятся
распоряжения, указания, поучения, высказывания, направленные сверху вниз:
– «Позвольте, как вы
пишете об эротике? Вы не те рок-группы продвигаете»
– «Скучно или нескучно
для пропаганды не критерий».
– «Сиди, слушай»
Если в самой прямой речи
недостаточно выражается императивность, то указывается автор высказывания,
причём подчеркивается его социальный статус:
– «Один видный
государственный деятель совсем недавно мне сказал: «Но мы-то считаем, что НТВ
как бы частный канал»»
– «Любимое выражение
старшины в армии: «Я тебя научу Родину любить»»[6].
Императивные
высказывания в виде прямой речи могут принадлежать и самому Парфёнову: «Знаешь,
ты сделай эксклюзив, но не настолько, чтобы мы потом отказались. Старайся. Но
старайся все-таки на «четыре», потому что если постараешься на «пять», придется
выкинуть».
Кроме того, в тексте
очень много слов, содержащих в своём значении семантику власти: эмира, старшины
в армии, начальник, указы, серьезные взыскания, приказ, запрещающий, запретила,
мой учитель.
Такое присутствие в
тексте императивности, причём разнонаправленной, вместе с частым отсутствием
субъекта действия отражает представление о наличии в реальности некой не
персонифицированной силы, управляющей действиями человека.
Парфенов употребляет
много возвратных глаголов.
– «Я с этим согласиться
не могу.»
– «…он усложняется и
утончается.»
– «…жизнь не
заканчивается 2003 и 2004 годами…»
– «При том, что за это
время на ТВ развивалось все то…»
С одной стороны это
указывает на преобладание действий, направленных на себя. Причем употребление
возвратных глаголов не зависит от того, является ли субъект действия лицом или
предметом. Это может говорить о том, что степень взаимодействия между
предметами представляется автору текста очень слабой. Мир наполнен вещами в
себе.
7
На вербально-семантическом уровне рассматриваются слова и их значения. На когнитивном концепты. Высшим уровнем является мотивационный, так как отвечает на вопрос, с какой целью писатель использует в своем тексте именно эти слова и когниции, какую мысль автор хочет выразить и передать в тексте. При таком представлении структуры языковой личности и, соответственно, задач исследователя, воссоздающего эту структуру методами лингвистического анализа, естественно может возникнуть вопрос, а не превышает ли свои возможности языковед, когда вторгается столь глубоко в сферы психологического интереса: ведь в приведенной характеристике, особенно двух последних уровней, содержатся в основном относимые к психологии категории и объекты?
8
Да, это верно, психологический аспект в изучении языковой личности представлен очень сильно, он пронизывает не только два последние когнитивный и прагматический уровни, но и первый, поскольку основывается на заимствованных из психологии идеях его организации в виде ассоциативно-вербальной сети. Но в то же время психологическая глубина представления языковой личности лингвистическими средствами не идет ни в какое сравнение с глубиной представления личности в психологии.
9
Перефразируя крылатое выражение, можно сказать, что лингвист, обращаясь к языковой личности, имеет в качестве объекта анализа einTalent, dochkein Charakter, т. е. оставляет вне поля своего внимания важнейшие с психологических позиций аспекты личности, раскрывающие ее именно не как собирательное представление о человеке, а как конкретную индивидуальность.
10
Языковедческий подход раскрывает и новые возможности для конкретного и конструктивного наполнения некоторых важных, но слишком обобщенных и потому трудных для оперирования ими понятий. Возьмем такое, чисто философское понятие, как мировоззрение. С учетом того содержания, которое я вложил в характеристику уровней в структуре языковой личности, могу дать методическое определение этого понятия: мировоззрение есть результат соединения когнитивного уровня с прагматическим, результат взаимодействия системы ценностей личности, или “картины мира”, с ее жизненными целями, поведенческими мотивами и установками, проявляющийся, в частности, в порождаемых ею текстах. Лингвистический анализ этого материала (при достаточной протяженности Важную роль в характеристике языковой личности играет анализ стиля автора.
11
Языковая личность в настоящее время активно изучается в лингвистике. Ю.Н.Караулов говорит, что под языковой личностью он понимает совокупность способностей и характеристик человека, обусловливающих создание и восприятие им речевых произведений (текстов), которые различаются: а) степенью структурно-языковой сложности, б) глубиной и точностью отражения действительности, в) определенной целевой направленностью.
12
В этом определении соединены способности человека с особенностями порождаемых им текстов. Три выделенные им в дефиниции аспекта анализа текста сами по себе всегда существовали по отдельности как внутри лингвистические и вполне самостоятельные задачи. Ю.Н.Караулов говорит, что языковую личность следует трактовать не только как часть объемного и многогранного понимания личности в психологии, не как еще один из ракурсов ее изучения, наряду, например, с “юридической”,”экономической”, “этической” и т. п.»личностью”, а как вид полноценного представления личности, вмещающий в себя и психический, и социальный, и этический и другие компоненты, но преломленные через ее язык, ее дискурс.
13
“Понятие “языковая личность”, образовано проекцией в область языкознания соответствующего междисциплинарного термина, в значении которого преломляются философские, социологические и психологические взгляды на общественно значимую совокупность физических и духовных свойств человека, составляющих его качественную определенность. Прежде всего под “языковой личностью” понимается человек как носитель языка, взятый со стороны его способности к речевой деятельности, т.е. комплекс психофизических свойств индивида, позволяющий ему производить и воспринимать речевые произведения – по существу личность речевая. Под “языковой личностью” понимается также совокупность особенностей вербального поведения человека, использующего язык как средство общения,- личность коммуникативная. И, наконец, под “языковой личностью” может пониматься закрепленный преимущественно в лексической системе базовый национально-культурный прототип носителя определенного языка, своего рода “семантический фоторобот”, составляемый на основе мировоззренческих установок, ценностных приоритетов и поведенческих реакций, отраженных в словаре – личность словарная, этносемантическая”.
14
Высказывание Ю.Н.Караулова:”Все, что было сказано о языковой личности до сих пор, дает основания, трактовать ее не только как часть объемного и многогранного понимания личности в психологии, не как еще один из ракурсов ее изучения, наряду, например, с “юридической”, “эко номической”, “этической” и т. п.»личностью”, а как вид полноценного представления личности, вмещающий в себя и психический, и социальный, и этический и другие компоненты, но преломленные через ее язык, ее дискурс. Таким образом, уже в самом выборе языковой личности в качестве объекта лингво-психологического изучения заложена потребность комплексного подхода к ее анализу, возможность и необхо димость выявления на базе дискурса не только ее психологических черт, но философско-мировоззренческих предпосылок, этно-национальных особенностей, социальных характеристик, историко-культурных истоков.”
15
Даже психолингвистический аспект владения культурой речи связан с понятием языковой личности. Овладение языком – его лексикой, грамматикой, стилистикой, произносительной сферой – создает внутренний образ мировоззрения людей и каждого человека. Тем временем бурное развитие во второй половине XX века лингвистики, лингводидактики и методики преподавания и изучения иностранных языков привело к выдвижению на первый план теории языковой личности с ее концептами первичной, вторичной, третичной и так далее личности.
16
В понятии языковой личности фиксируется связь языка с индивидуальным сознанием личности, с мировоззрением. Любая личность проявляет себя и свою субъектность не только через предметную деятельность, но и через общение, которое немыслимо без языка и речи. Речь человека с неизбежностью отражает его внутренний мир, служит источником знания о его личности. Более того, «очевидно, что человека нельзя изучить вне языка…», поскольку, даже с обывательской точки зрения, трудно понять, что представляет из себя человек, пока мы не услышим, как и что он говорит. Но также невозможно «язык рассматривать в отрыве от человека», так как без личности, говорящей на языке, он остается не более чем системой знаков. Эта мысль подтверждается В. Воробьевым, который считает, что «о личности можно говорить только как о языковой личности, как о воплощенной в языке».
17
Под языковой личностью в языкознании понимается «совокупность способностей и характеристик человека, обусловливающих создание и восприятие им речевых произведений, языковая компетенция, характеризующаяся глубиной и точностью отражения действительности, степенью структурно-языковой сложности, при этом интеллектуальные характеристики языковой личности выдвигаются на первый план». По мнению Ю.Н. Караулова, «языковая личность – вот та сквозная идея», которая «пронизывает все аспекты изучения языка и одновременно разрушает границы между дисциплинами, изучающими человека вне его языка». Языковая личность является видом полноценного представления личности, вмещающим в себя и психический, и социальный, и этический и другие компоненты, но преломленные через ее язык.
Сочинение на тему «Личность», «Я личность»
Кто такая личность? Не каждого человека можно так назвать. Надо обладать определенным набором черт характера и душевных качеств, чтобы иметь право им называться. Часто можно услышать словосочетание «выдающаяся личность» на счет известного человека. Но не только известностью измеряется это понятие.
На мой взгляд, личность — это искренний, целостный человек, который живет согласно своему призванию. Он сумел выявить свои наклонности, раскрыть свои таланты, преодолеть свои недостатки и благодаря этому добиться успеха в жизни и быть счастливым. При этом он с уважением относится к другим, не позволяет себе презрительного и поверхностного отношения к ним. Иногда говорят «сильная личность», но сила — не значит жесткость. По моему мнению, человеку нужна сила особенно для того, чтобы быть добрым, сочувствующим, даже уметь поступиться своими интересами ради другого человека.
Что касается известных людей, то для меня ярким примером личности является Григорий Сковорода. Этот мудрый человек не только понял важные истины о жизни, но и сам жил согласно своим взглядам. Он был тем, кем хотел быть, не унижая других, и так учил делать нас, потому что только так можно быть счастливым.
Я считаю, что среди нас — миллионы людей, достойных звания личности. Пусть мы о них ничего не знаем. Это люди, которые живут простой жизнью, занимаются любимым, пусть не престижным делом, которые любят и уважают близких, никому не наносят обиды.
Что касается меня, я надеюсь, что нахожусь на правильном пути в развитии моей личности. Я стараюсь больше внимания уделять тому, что у меня получается, развивать свои способности. Не всегда получается, но я стремлюсь быть терпимее к людям, которые рядом со мной. Мне кажется, золотое правило «поступай с другими так, как хочешь, чтобы они поступали с тобой» работает во всех сферах жизни и помогает не сбиться с правильного пути.
Следовательно, для того, чтобы сформировать свою личность, нужно постоянно развиваться и самосовершенствоваться, искать то, что приносит радость, быть искренним и уважать других.
Сочинение на тему | Октябрь 2015 источник
Что такое личность? Каждый человек трактует это слово по-своему. Но все понимают, что нужно иметь определённый набор черт характера и душевных качеств, чтобы иметь право считать себя личностью. Нередко можно услышать такое словосочетание как «выдающаяся личность», обычно так говорят об известном человеке. Однако это понятие более широкое и измеряется оно не одной только известностью.
Я считаю, что личность – это по-настоящему искренний и целостный человек, живущий согласно своему призванию. Он определился со своими наклонностями, раскрыл свои таланты, преодолел недостатки и благодаря этому смог стать успешным и счастливым человеком. При этом он уважает других людей, ему свойственна толерантность, он не позволяет себе презрительного и поверхностного отношения к людям. Иногда можно услышать словосочетание «сильная личность», но сила здесь – это совсем не значит жёсткость. Я думаю, что человек должен быть сильным не только физически, но и духовно, морально, сила нужна для того, чтобы быть добрым, уметь искренне сочувствовать, даже уметь поступиться собственными интересами ради других людей.
Если говорить об известных людях, то для меня яркий пример личности – Григорий Сковорода. Этому мудрому человеку не только удалось понять важные истины о жизни, но и сам он жил согласно своим взглядам. Он был тем, кем ему хотелось быть, не унижал других и учил этому нас. Я считаю, что только так можно быть счастливым.
Среди нас есть очень много людей, которых можно с уверенностью назвать личностями. Часто о таких людях мы совсем ничего не знаем. Это люди, живущие простой жизнью, занимающиеся любимым делом, любящие и уважающие близких; они добрые и светлые, в них много положительных черт, которых нет в озлобленных людях, у которых никогда ничего не получается.
Я всегда стараюсь находиться на правильном пути в развитии своей личности, уделяю много времени занятиям, которые мне по душе, тому, что у меня лучше получается, я никогда не перестаю развивать свои способности. Не всегда получается, но я стараюсь быть терпимее к людям, которые меня окружают.
Для формирования личности необходимо постоянно развиваться и самосовершенствоваться, искать то, что тебе по душе, быть искренним человеком и уважать других.
Вербально-семантический уровень представлен такими речевыми ошибками в использовании системных средств языка, появление которых связано с исходным текстом.
Рассмотрены группы речевых нарушений в зависимости от характера речевой деятельности абитуриента: цитирования, пересказа, интерпретации.
При цитировании выявлены и проанализированы ошибки, связанные с неразличением паронимов, пропуском частей цитируемого фрагмента. При пересказе в область исследования попали следующие виды ошибок: неточное словоупотребление как результат использования взятого из исходного фрагмента слова без соответствующей смысловой подготовки контекста; неудачная синонимическая замена слова из исходного текста; использование указательных местоимений с «ложной» отсылкой; семантическая неполнота высказывания; нарушение лексической и грамматической сочетаемости; лексическая и грамматическая избыточность; семантико-коммуникативные, логико-коммуникативные и информационно-коммуникативные ошибки.
При интерпретации абитуриентами допускаются разные речевые нарушения, особенно распространены ошибки на уровне текста (уста- новление неразвернутых смысловых отношений; лексическая избыточность; логические ошибки (противопоставление однотипных понятий и сопоставление разнотипных, реализация ошибочных причинно-следственных отношений, дающих основания для ложных выводов) и др.).
Наблюдение за преобразованиями смысловой и формальной структуры фрагментов опорного текста позволяет сделать вывод о том, что механизм совершения ошибки связан и с языковым, и с когнитивным аспектом речемыслительной деятельности. Неусвоенная модель познания действительности – основа непонятного, неосознанного высказывания. При рассмотрении речевых нарушений как продукта речемыслительной деятельности подчеркивается важность не только языковых, но и когнитивных оснований речевых ошибок. Речь идет уже о специфике организации и протекания речемыслительной деятельности абитуриента – способности идентифицировать объект действительности, определить его категориальные и процессуальные особенности и соответственно адекватно его вербализовать.
Сделанные выводы подтверждает статистическое исследование речевых ошибок, в основу которого положена классификация речевых нарушений, разработанная Л. О. Бутаковой. Целью этого исследования было выявление наиболее распространенных ошибок как показателя проблемных операций в речевой деятельности.
Данные, полученные в результате лингвистического анализа 930 сочинений ЕГЭ, средний объем которых 150 слов, показывают следующее распределение ошибок: коммуникативные ошибки (2361), лексические (1383), логические (915) и грамматические (562). Преобладание коммуникативных и лексических ошибок свидетельствует не только о трудности выбора языкового средства, но и трудности осмысления объекта.
С другой стороны, наличие грамматических ошибок, связанных с несоблюдением «писаных» правил, говорит о том, что знание правил не обязательно влечет за собой умение их применять, т.е. может быть не развито процедурное знание, не актуализированы необходимые операциональные структуры, не осознана норма из-за отсутствия необходимых операций в речевой деятельности. Для формирования нормативной речи важно процедурное знание, умение оперировать им в соответствии с коммуникативной целью.
Вербально-семантический уровень представлен не только словами, высказываниями, в которых есть ошибки, т. е. статично, но и в динамическом аспекте – как способность «правильно» обработать фрагмент исходного текста для рационального «использования» его в сочинении. Последнее предполагает способность к структурированию высказывания с учетом речевых норм и коммуникативной установки.
Достижение коммуникативной цели является условием успешности сочинения, поэтому важна ещё и информативная, содержательная сторона создаваемого текста. Определенная ее часть связана с исходным текстом. Поэтому проблема понимания особенно актуальна при изучении ортологического аспекта языковой личности и исследуется на следующем, тезаурусном, уровне.
При определении ортологических единиц тезаурусного уровня важно было учесть, что речь должна идти не об ошибках, связанных с неверной интерпретацией семантики слов и выражений, а с неточностью, ошибкой субъектного знания как следствия лакунарности концептуальной системы языковой личности. Следовательно, ортологический компонент тезаурусного уровня моделируемой языковой личности старшеклассника может быть представлен фактическими ошибками – неверно интерпретированными фрагментами языковой картины мира, ошибками, вызванными неадекватным пониманием опорного текста, а также недостаточной способностью оперировать знаниями в процессе рецептиво-продуктивной деятельности, недостаточной способностью построения образа мира.
В ходе исследования тезаурусного уровня выявлены три группы фактических ошибок:
1) ошибки в фоновых знаниях(незнание литературных произведений, ложная аргументация, ложная интерпретация фактов действительности, пробелы метаязыкового характера);
2) ошибки, диагностирующие непонимание содержания исходного текста(ошибки в установлении субъектно-объектных отношений; в установлении «профессии», количества участников; в описании ситуации; в установлении последовательности и связи событий, статуса персонажа, ложное отождествление автора и героя и др.);
3) ошибки, диагностирующие непонимание смысла исходного текста.
Результат статистического исследования количества фактических ошибок в сочинениях, написанных по опорным текстам разных стилей, отражает неодинаковое наполнение сочинений такого вида нарушениями. Если разница в количестве ошибок в фоновых знаниях не принципиальная, то смысловых ошибок допускается в сочинениях по текстам художественного стиля значительно больше, чем по текстам публицистического стиля.
Фактические ошибки и непонимание содержания опорного текста, его концепции – это сложности одного уровня, соотносимые в аспекте причинно-следственных отношений. Поэтому следующий этап исследования связан с проблемой качества понимания опорного текста.
Так как вторичная текстовая деятельность является основным инструментом экспликации проекции опорного текста вербальными средствами и по вторичному тексту судят о факте понимания или непонимания опорного текста, то можно исследовать качество понимания опорного текста по фрагментам сочинений, отражающим проблему исходного текста, комментарий проблемы и точку зрения автора исходного текста. Для изучения были взяты обычно предлагаемые на экзаменах тексты: повествование художественного стиля, рассуждение публицистического стиля с заявленной в самом тексте проблемой и рассуждение публицистического стиля со «скрытой» проблемой.
Поскольку фактических ошибок в сочинениях по отрывкам художественного стиля больше, чем в сочинениях, написанных по опорному тексту публицистического стиля, предполагаем, что качество понимания опорных текстов абитуриентами неодинаково и зависит в том числе и от стиля предлагаемых отрывков.
Теоретической основой эксперимента послужила трехуровневая модель понимания, предложенная Ю. Н. Карауловым. Качество понимания оценивалось по следующим критериям: проблема, заявленная в сочинении, соответствует смысловому ядру опорного текста/проблема, заявленная в сочинении, соответствует смысловой периферии опорного текста/проблема опорного текста подменена темой/проблема не определена; проблема прокомментирована/комментарий проблемы подменен пересказом; точка зрения автора исходного текста передана верно/ точка зрения автора не соответствует проблеме/точка зрения автора не определена.
Если проблема соответствует смысловому ядру опорного текста, прокомментирована и точка зрения автора исходного текста определена, следует говорить о высшем, мотивационном, уровне понимания текста (о чем и зачем написан текст).
Если проблема сформулирована, но не поддержана комментарием, точкой зрения автора или выявлена лишь авторская позиция, отражающая основную мысль текста, но не сформулирована проблема, то можно говорить лишь о среднем, тезаурусном, уровне понимания (о чём текст).
Если работы со смыслом опорного текста нет, есть только пересказ, то речь идет о низшем, вербально-семантическом, уровне понимания (что говорится в тексте).
Экзаменационные сочинения проанализированы с учётом данных критериев, установлено процентное соотношение каждого из реализованных типов понимания для каждого вида текста. Высший уровень понимания исходного текста продемонстрировали абитуриенты (74%) при работе с публицистическими текстами с вербально эксплицированной проблемой. Из опорных текстов без труда выбиралась нужная информация, представленная в готовом виде, подвергалась простейшей обработке и воспроизводилась в сочинении. Наличие одной заявленной в тексте проблемы, авторской позиции, сформулированной в готовом виде, значительно облегчало работу над исходным текстом.
Однако высший уровень понимания художественного текста смогли продемонстрировать лишь 19% абитуриентов, что говорит не только о недостаточной подготовке современных выпускников школы к работе с художественным словом, но и об объективных трудностях самого процесса понимания.
Адекватно понятый исходный текст является условием качественного текстопорождения. Формирование и развитие неадекватного смысла вторичного текста (сочинения) возможно, если языковое сознание оперирует «ложными» аттракторами (под этим термином имеется в виду выделенный реципиентом опорный элемент понимания исходного текста (В. А. Пищальникова), который является ключевым для формирования дискурсивной интенции абитуриента):
1. Формирование смысла текстового субъекта на основе субъективно выделенного слова, высказывания.
2. Подмена текстового субъекта
– субъектом отдельного фрагмента по причине невозможности
охватить смысл всего текста;
– «общим» субъектом, формирование которого невозможно по причине наличия нескольких проблем;
– субъектом из перцептивно-ассоциативного ряда;
– субъектом на уровне «ложной» категоризации;
– субъектом на уровне «ложной» конкретизации.
3. Ложное предицирование текстового субъекта:
– подмена текстового предиката «чужим» за счет смысла, соотносимого как «позиция автора» с «чужой» проблемой;
– подмена текстового предиката «чужим» за счет смысла «стереотипного» («клишированного») предиката, «взятого» из концептосферы современного ученика школы;
– подмена текстового предиката «чужим» за счет нетекстового предиката со значением эмоциональной оценки.
Установление «ложных» аттракторов задает такое направление формирования и развития смысла, которое может служить основанием смысловых ошибок.
Для выявления того, как формируется смысл в условиях разных по степени «ограниченности» вторичных текстов, был проведён пилотажный эксперимент. Его задача – исследовать особенности вторичных текстов с точки зрения их смысловой адекватности тексту-оригиналу и заданному началу, а также выявить типичные для каждого вида сочинений речевые нарушения, по которым можно судить о «сбоях» в выборе оптимизирующих когнитивных стратегий и включённости в работу механизма компенсаторности.
Экспериментальную группу составили одиннадцатиклассники омских школ, обучающиеся в профцентре Сибирской автомобильно-дорожной академии. Первой группе (20 учащимся) предложено было написать сочинение по заданному началу (первому высказыванию) «Образованные нам не нужны. Только лишь образованные…» (в этом случае работа ограничена заданным началом, фактически – темой, но не жанром); второй группе, состоящей из 23 человек, – сочинение по опорному тексту И. Ботова (из этого же текста взято первое высказывание для сочинения по заданному началу, поскольку важно было проследить формирование смысла в тематически похожих текстах).
Сопоставление полученных сочинений производилось по наличию нарушений в их формальной и смысловой структуре и дало следующие результаты. Основная масса речевых ошибок характерна для обоих видов текстов. Однако в сочинениях по опорному тексту выявлены ошибки «под влиянием исходного текста», причём они отличаются от тех, что встречаются в обычных изложениях. Эти ошибки сигнализируют о проблематичности формирования смысла в условиях обязательного соблюдения ограничительных параметров (требования «правильного» понимания содержания, вычленения основного смысла текста, трансформации его в соответствии с коммуникативной задачей). Новый вид работы – сжатие текста, выделение его основного смысла, аргументация тезиса исходного текста – определил особенность смысловых ошибок как результата неадекватной когнитивной обработки исходного материала.
Свое сочинение на данную тему хотел бы начать с определения личности. Кто же такая эта личность. В курсе обществознания, под личностью понимается внутренние особенности человека, его мысли, мнение, интересы, мировоззрение и поступки.
Мы видим, что человека характеризует как личность – его мнения, мысли, поступки. Соответственно получается, что если я мыслю, значит я личность. Раз я совершаю те или иные поступки – я личность. У меня есть свой взгляд на мир и свое место в нем, значит – я личность.
Следовательно, любой человек, прошедший этап социализации является личностью. Все мы личности. Однако и личности бывают разные. Есть люди, которым хочется подражать, стремиться за ними, восхищаться ими. Такие люди есть в каждой сфере и каждый человек для себя сам устанавливает рейтинг выдающихся личностей.
В первую очередь, для детей чаще всего авторитетами являются их родители. Затем по мере появления увлечений и хобби, появляются герои и в других сферах, это может быть мультипликационный герой, или герой из кинофильма, комикса и т.д. Ребенок начинает вести себя приближенно к поступках его героя, выдавая свою личность как приближенную к идеалу своего героя.
Во взрослой жизни, человек чаще ищет идеал из профессиональной среды, старается учиться у него, хотя и зачастую привносит и много своих ноток в поведение. Взрослые люди уже отчетливо понимают значимость того или иного поступка, ведь именно по ним их будут судить, оценивать как личность.
Настоящей личностью, я считаю, должен быть тот человек, который старается совершать позитивные поступки, вести себя более менее схоже с моральными нормами, принятыми в обществе, в коем он оказался. Быть по возможности максимально честным и уважительным. Опрятно выглядеть. Быть образованным и начитанным. Иметь свои интересы и мнение по тому или иному вопросу.
Каждый человек в своей жизни, прежде чем произнести слово, совершить какое-либо действие или бездействие, должен прежде всего на секунду задуматься, ибо именно о сказанном слове или действии о нем будут судить как о личности.
А кто такая личность?
Личность – это результат социального
становления индивида, путем преодоления
трудностей и накопления жизненного опыта.
Что значит быть личностью? Быть личностью
– значит сохранять способность ориентироваться
в многообразии знаний и ситуаций и нести
ответственность за свой выбор, сохранять
свое неповторимое “я”.
Очень часто под личностью
понимается индивидуальность. Ведь действительно,
каждый человек индивидуален — он обладает
неповторимыми чертами как внешне, так
и внутренне. Но является ли индивидуальность
личностью? Индивидуальные черты, собственно,
довольно случайны в человеке: одни врожденны,
другие приобретаются при воспитании.
Индивидуальность не зависит от человека,
и заботиться о развитии индивидуальности
бессмысленно. Когда же мы говорим о Личности,
мы также имеем в виду человека, который
сумел сказать свое слово или сделать
дело, превышающее то, что доступно каждому
в естественном порядке вещей. Это не просто
индивидуальность, а реализованная самобытность,
подарившая человечеству нечто новое.
Таких людей А. Маслоу назвал самоактуализированными
личностями.
Личностью может стать абсолютно
каждый, потенциально мы все – личности.
Нет никаких врожденных или приобретенных
качеств и обстоятельств, которые бы всерьез
могли помешать или помочь нам в становлении
личности. Секрет тут только в одном – в
нашей свободной воле. Невозможно научить
быть личностью, привить или воспитать
эти качества. Они зависят только от выбора
самого человека.
Что касается меня,
личность я разносторонняя, немного творческая
и не такая уж яркая. Темперамент нельзя
уверенно отнести к одному из четырех
классических типов – в нем есть выраженные
элементы всех четырех. Наиболее ярко
проявляются сангвинические черты, чуть
меньше холерические и флегматические.
При чем в детстве скорее преобладали
флегматические черты, эти изменения я
связываю с общей перестройкой личности
по мере развития. Говоря об экстраверсии
и интроверсии, люблю общество хороших
приятных людей, однако работать и размышлять
люблю в одиночестве. Предпочитаю сама
принимать решения и сама же отвечать
за свои действия. Для психологов: гипертимный
тип характера. Одна из основных черт характера
– настойчивость. Добиваюсь поставленной
цели преодолевая трудности.
Я надеюсь, что нахожусь
на правильном пути в развитии моей личности.
Я стараюсь больше внимания уделять тому,
что у меня получается, развивать свои
способности. Не всегда получается, но
я стремлюсь быть терпимее к людям, которые
рядом со мной. Мне кажется, золотое правило
«поступай с другими так, как хочешь, чтобы
они поступали с тобой» работает во всех
сферах жизни и помогает не сбиться с правильного
пути.
Следовательно,
для того, чтобы сформировать свою личность,
нужно постоянно развиваться и самосовершенствоваться,
искать то, что приносит радость, быть
искренним и уважать других.
Что такое личность? Каждый человек трактует это слово по-своему. Но все понимают, что нужно иметь определенный набор черт характера и душевных качеств, чтобы иметь право считать себя личностью. Нередко можно услышать такое словосочетание как «выдающаяся личность» обычно так говорят об известном человеке. Однако это понятие более широкое и измеряется оно не только одной популярностью.
Я считаю, что личность – это по-настоящему искренний и целостный человек, который живет согласно своему призванию. Он определился со своими наклонностями, раскрыл свои таланты, преодолел недостатки и благодаря этому смог стать успешным и счастливым человеком. При этом он уважает других людей, ему свойственна толерантность, он не позволяет себе презрительного и поверхностного отношения к людям. Иногда можно услышать словосочетание «сильная личность», но сила здесь – это совсем не значит жесткость. Я думаю, что мужчина должен быть сильным не только физически, но и духовно, морально, сила нужна для того, чтобы быть добрым, уметь искренне сочувствовать, даже уметь поступиться своими интересами ради других людей.
Если говорить об известных людях, то для меня яркий пример личности – Григорий Сковорода. Этому мудрому человеку не только удалось понять важные истины о жизни, но и сам жил согласно своим взглядам. Он был тем, кем ему хотелось быть, не унижал других и учил нас. Я считаю, что только так можно быть счастливым.
Среди нас есть очень много людей, которых можно с уверенностью назвать личностями. Часто о таких людях мы совсем ничего не знаем. Это люди, которые живут простой жизнью, занимаются любимым делом, любят и уважают близких; они добрые и светлые, в них много положительных черт, которых нет в озлобленных людей, у которых никогда ничего не получается.
Я всегда стараюсь находиться на правильном пути в развитии своей личности, уделяю много времени занятиям, которые мне по душе, потому, что у меня лучше получается, я никогда не перестаю развивать свои способности. Не всегда получается, но я стараюсь быть терпимее к людям, которые меня окружают.
Для формирования личности необходимо постоянно развиваться и самосовершенствоваться, искать то, что тебе по душе, быть искренним человеком и уважать других.
В лингво-культурологическом аспекте каждый человек рассматривается как языковая личность. Под этим термином подразумевается комплекс присущих конкретному человеку языковых способностей и знаний, а также степень его готовности к разным видам речевой деятельности в рамках тех или иных функциональных стилей. Другими словами, языковая личность –это, по сути,личность речевая, коммуникативная, которая проявляется как в особенностях речевого поведения, так и в активном и пассивном словаре каждого из нас.
Что же оказывает влияние на формирование языковой личности?
Это прежде всего внешние факторы: место проживания, круг общения: семья, школа, друзья, массовая культура, общая социальная ситуация и т. д. Безусловно, накладывают свой отпечаток и т. н. внутренние факторы, например, пол, темперамент, психологические особенности (тип нервной деятельности, экстраверт / интраверт и др.).
Далее. Важен уровень образованности, круг чтения – выбор текстов, объём прочитанного, а также умение использовать «книжные» знания в своей деятельности, в том числе и в речевой. Огромное значение имеет и такое свойство отдельного человека, как степень его восприимчивости к коммуникативным воздействиям, т. е. то, в какой степени ему свойственно (или не свойственно) слепо, некритично подражать речевому поведению других.
Но может ли быть конкретная языковая личность описана исчерпывающе?
По-видимому, это пока невозможно. Ведь для этого необходимо было бы зафиксировать и описать все тексты – как порождаемые данным человеком (говорение и письмо), так и воспринимаемые им (слушание и чтение) в разных коммуникативных ситуациях. Нереальность такого наблюдения очевидна, однако сейчас разработаны некоторые доступные методики изучения языковой личности, например:
· анализ её активного и пассивного словаря;
· описание ключевых слов и используемых в речи прецедентных текстов;
· характеристика присущих ей способов аргументации;
· описание типичных для неё способов выражения оценки и др.
Кстати, многие современные учёные-лингвисты приходят к выводу, что основное предназначение языка заключается вовсе не в передаче информации, как считалось прежде. И его коммуникативная функция не является главной. Язык прежде всего является важным ориентиром для личности в познавательной и в других видах деятельности(т. е. самой важной признаётся аксиологическая функция языка и речи (см. об этом лекцию № 1, § 1.4.).
Наиболее доступным способом характеристики конкретной языковой личности является определение его принадлежности к тому или иному типу речевой культуры в рамках литературного языка или её нахождение за его пределами.
>Почему наиболее изученными как языковые личности являются А.С. Пушкин, Л.Н. Толстой и другие писатели-классики?