Сочинение на тему человек в тоталитарном государстве
10 вариантов
Подготовка к ЕГЭ: Человек в тоталитарном государстве (сочинение)
Ни за что на свете нельзя отобрать у человека ни свободу, ни вольнодумие, ни жажду справедливости. За многовековую историю народа русского никто не смог посягнуть на святое — свободу. Ни один агрессор-завоеватель, который солдатским сапогом топтал землю отцов наших, не смог подчинить себе величайший из народов. Но там где не одолел враг, стала преградой к счастливой жизни другая беда — деспотичный и самодовольный диктаторский режим. Тоталитарная машина сталинской власти загубила миллионы человеческих жизней тех, кто не согласен был с режимом, бездушно раздавив и уничтожив, стерла с лица Земли.
Не могло страдание людское остаться безнаказанным — боль народная была излита правдолюбами поэтами и писателями на бумагу, сотворив величайшие манифесты мира и свободы. Одним из таких писателей начавшим борьбу с культом Сталина был Александр Солженицын. В своей фундаментальной повести “Один день Ивана Денисовича” автор описал сопротивление, душевную мятежность и волю к свободе главного героя-узника лагеря для каторжников. Показав один день из жизни каторжника, Солженицын охватил в этом коротком промежутке долгие и бесконечные годы заточения, отчаянья и надежды, веры и борьбы.
Воплощая собой все вселенское зло и тоталитарный советский механизм, лагерь показан Солженицыным, как место, убивающее все живое в человеке, его душу и тело. Таким образом, автору удалось показать ничтожную систему советского режима, для которой не было личностей, в которой человек был лишь ” маленьким винтиком” не имевшим никаких прав. Подготовка к ЕГЭ и ГИА: Человек в тоталитарном государстве (сочинение)» / Январь 2016
источник
Осмысление темы человека в тоталитарном обществе началось в 20-е годы с появлением жанра антиутопии — романом Е.Замятина «Мы». Написанный в годы военного коммунизма роман Замятина стал предупреждением человечеству. Человек в тоталитарном обществе лишен имени, а значит, индивидуальности, он обозначен буквой и цифрами. Вся деятельность его регламентируется государством, вплоть до сексуальных отношений. Для того чтобы проверять правильность течения жизни, необходима целая армия наблюдателей. Жизнь героя и его сограждан проникнута верой в Благодетеля, который лучше других знает, как сделать жизнь прекрасной. Выборы Благодетеля превращаются во всенародный праздник.
Неотъемлемая черта тоталитарного общества — убеждение человека, что то, что ему дает государство, — благо, что нет страны лучше на свете.
Тоталитарному государству необходимы ученые, которые помогли бы усилить его мощь, но не нужны люди с фантазией, потому что фантазия заставляет человека думать, видеть то, что государство предпочитало бы скрыть от своего гражданина. Именно любовь заставляет героя бунтовать, но бунт его сломлен: пассивно наблюдает он убийство своей возлюбленной, он, лишенный фантазии. Именно любовь становится врагом тоталитаризма, потому что она делает человека индивидуальностью, заставляет его забыть образ Благодетеля. Материнская любовь О-90 заставляет ее протестовать, бежать из государства, чтобы сохранить ребенка, а не отдавать его государству. Роман «Мы» имеет общечеловеческое значение, он — отражение любого тоталитарного режима, основанного на подавлении человеческой личности.
Романы Солженицына
Произведения А.Солженицына основаны на материале, пережитом самим автором. Писатель — ярый противник Советской власти как власти тоталитарной. Он пытается показать характеры людей, судьбы которых изломаны обществом. Так ситуация в романе «Раковый корпус» — модель разных представителей советского мира, собранных в больнице одной бедой — болезнью (раком). Каждый образ — это стойкая система убеждений: Олег Костоглотов, бывший зек, ярый противник системы, понимающий весь ее антигуманизм; Шулубин, русский интеллигент, участник революции, внешне принимает официальную мораль, страдая от ее несоответствий; Русанов — человек номенклатуры, для которого все предписанное партией и государством принимается безоговорочно, он не мучит себя нравственными вопросами, но подчас извлекает выгоду из своего положения. Главный вопрос споров — нравственная ли существующая система. По мнению автора и его героя, Олега, ответ однозначен: система безнравственна, она отравляет души детей еще в школе, приучая их быть как все, лишая их личности;, она низводит литературу до обслуживания своих интересов (воссоздать образ прекрасного завтра), это система со смещенной шкалой ценностей, которая требует того же от человека. Судьба же человека зависит от того выбора, который он сделает.
Несколько иначе напишет об этом А.Солженицын в «Архипелаге»: он скажет, что в тоталитарном обществе от судьбы человека зависит и его прозрение (рассуждение о том, что и он мог оказаться не зеком, а офицером НКВД).
Произведения Г.Владимирова
Тоталитарный строй искажает лучшие черты человеческого характера, оставляет след на всю жизнь. «Верный Руслан» — история лагерной собаки.
Г. Владимов показывает, что даже после роспуска лагерей лагерные собаки продолжают ждать исполнения своего долга — больше они ничего не умеют. И когда на станцию приезжают молодые строители, которые колонной идут на место стройки, собаки окружают их, что сначала кажется молодежи смешным, а потом ужасным. Тоталитарный строй учит человека любить хозяина и беспрекословно подчиняться ему. Но есть в романе сцена, которая показывает, что подчинение не безгранично: зеки отказываются выйти из барака на мороз, тогда начальник лагеря приказывает открыть двери и поливать внутренность барака ледяной водой, и вот тогда одни из овчарок, самая талантливая, зажимает шланг зубами: так зверь протестует против бесчеловечности людей. Умирающему Руслану снится мать, та, которую государство отняло у него лишив его подлинных чувств. И если сам Руслан вызывает сочувствие, то образ его хозяина отвратителен в своей примитивности, жестокости, бездушии.
Ю.Даниэль и роман об оттепели
Ужас тоталитаризма и в том, что даже души людей достаточно благополучной судьбы изломаны тоталитарным режимом. Действие повести Ю.Даниэля «Искупление» происходит в период хрущевской оттепели. Главный герой повести — талантлив, честен, счастлив, у него много друзей, его любит замечательная женщина. Но вот на него обрушивается обвинение: мимолетный давнишний знакомый героя возвращается из лагеря: он убежден, что его посадили по доносу героя. Но писатель изначально утверждает, что герой не виновен. И вот без суда и следствия, без объяснений герой оказывается в изоляции: от него отвернулись не только коллеги, но и друзья, не выдержав, уходит любимая. Люди привыкли к обвинениям, они верят всему; неважно, что в данном случае меняются полюса (враг народа — стукач). Герой сходит с ума, но перед этим он понимает, что в этом обществе виновны все, даже те, кто прожил спокойную жизнь. Все отравлены ядом тоталитаризма. Изжить его, как изжить из себя раба, — процесс жизни не одного поколения.
Судьба человека в тоталитарном обществе трагична — таков вывод всех произведений на эту тему, но отношение к тем или иным людям у разных отечественных писателей различно, как различны и из позиции.
Материалы публикуются с личного разрешения автора — к.ф.н. Мазневой О.А.
Вместе с огромным числом прекрасных произведений прошлого столетия в литературу современную пришли и те «вечные вопросы», которые так волновали русских классиков и которые кто-то пытался решить проповедью «непротивления злу насилием», кто-то — строя свой «хрустальный дворец», еще кто-то призывал силой свергнуть ненавистный строй…
Времена настали другие, но проблемы остались те же: «что есть добро и что такое зло»; в чем смысл жизни и какова цель, к которой стремится человечество; зачем человеку свобода и где грань между свободой и своеволием, насилием, тиранией; что значит «равенство», а что — «равноценность»; есть ли бог и существует ли судьба?.. Каждый писатель давал на эти вопросы свои ответы, но приходили новые поколения, и спор о бытии возобновлялся. В 20-е годы нашего века его продолжило поколение «послереволюционных» писателей. Тогда еще живы были Короленко и Есенин, продолжали творить Ахматова, Цветаева, Мандельштам, Пастернак, Горький, Маяковский… Пришли в литературу Булгаков, Зощенко, Платонов и множество «пролетарских» писателей, позже ставших «классиками советской литературы». Все это были люди, прошедшие огонь революции и воочию видавшие ужасы гражданской войны, в которой зверствовали и красные, и белые, и что было страшнее — расправы белогвардейцев или слово «ВЧК», сказать трудно.
В то время, когда так обесценилась человеческая жизнь, когда высшей правдой было объявлено «единение» с партией, а целью жизни — «болотные огоньки» коммунизма, мало кто вспоминал о вечных моральных принципах, о нравственном законе, о чести, долге и совести. Все это не нужно стало простому человеку: партия снимала с него все такого рода заботы, а вместе с этим уничтожала и его индивидуальность. Сбрасывая вместе с грузом религиозных пережитков и предрассудков с себя ответственность за происходящее, люди избавлялись от «старой, буржуазной» морали, не утруждая себя созданием новой, «пролетарской», и потому можно было силой отбирать у крестьянина весь его хлеб, оставляя лишь крохи, расстреливать людей без суда, сжигать неугодные книги, осквернять храмы и могилы…
Как никогда, остро встали перед обществом проблемы нравственности. И писатели первыми забили в набат. Так появился в 1920 году роман-антиутопия Евгения Замятина «Мы». В нем автор рисует «общество будущего», общество, основанное на разуме, логике, где все рассчитано и математически точно. Каждый человек знает свое место в системе строгой иерархии, а во главе всех стоит Благодетель, существо высшее, необыкновенное и наиболее «правильное». В этом обществе нельзя мыслить и чувствовать не как все, да и лучше не раздумывать вообще, надо уметь пользоваться математическими формулами… Жизнь каждого человека протекает на виду у всех (хотя есть «личные» часы) в домах с прозрачными стенами (прямо как у Чернышевского, и кажется, что Замятин полемизирует с его идеалом счастливой жизни) и вместе со всеми, люди даже ходят строем по четыре в каждом ряду (нельзя не вспомнить глуповцев Салтыкова-Щедрина), у человека нет имени — есть номер. Полнейшее обезличивание, зато никакого «беспорядка». В этом обществе нет ни тени «неправильности», все заранее запрограммировано. Человеческая индивидуальность подавляется, все становятся «винтиками» в одном огромном механизме, где нет места естественным человеческим чувствам и желаниям. Писатель подчеркивает бесчеловечность этого общества. Его позиция: бесчеловечный — значит безнравственный. Поэтому Замятин развенчивает модную в те годы идею о том, что надо «каплей литься с массами» и отказываться от собственного «я» для построения счастливого будущего.
Уже в конце 20-х годов Андреем Платоновым был написан «Котлован». Сюжет «Котлована» таков: группа землекопов роет огромную яму для фундамента большого дома (опять проекция на «Что делать?» Чернышевского), в котором будут жить счастливые люди. Писатель считает, что это общество, то, что называется «коммунизмом», нежизнеспособно. Символ будущей жизни — девочка Настя — погибает.
В этом произведении писатель показывает коллективизацию так, как видело ее крестьянство, и поэтому сквозь строчки сквозит ужас перед неотвратимой бедой. У Платонова раскулачивание проводит медведь-молотобоец, он останавливается и рычит у каждой «прочной и чистой» избы… А перед объединением в колхоз люди прощаются друг с другом. «После целования люди поклонились в землю — каждый всем и встали на ноги, свободные и пустые сердцем». «Хорошо, — сказали со всего Оргдвора. — Мы ничего теперь не чуем, в нас один прах остался». Писатель считает, что коллективизация не только связана с человеческими жертвами (Чиклин и не замечает, как убивает мужика; «кулаков» для ликвидации классов решили собрать на один плот, чтобы «кулацкий сектор ехал по речке в море и далее»). Писателю так понятны страдания этих людей, у которых отнимают и веру, и надежду, и цель жизни, и само желание жить… Их представления о добре и зле, о чести, совести, справедливости втаптываются в грязь, а вместо этого насильно вдалбливается идеал единственно возможной морали — морали классовой, «безжалостной» и «беспощадной», оправдывающей все, что делается от имени партии.
В другом романе Платонова, «Чевенгур», поставлены проблемы не меньшей значимости. Одна из важнейших — проблема человека в революции. В романе мы видим совсем не много «людей революции», тех, кому Октябрь помог найти место в жизни и открыл новые горизонты, чьи сомнения разрешил. Это не только коммунисты (Дванов, Чепурный), но и беспартийные, просто люди, для которых революция стала высшим судией, мерилом нравственности. Все же остальные герои — народ, крестьяне — живут совсем другими моральными категориями, им как будто открыты истина, вечные законы жизни… Революция для таких людей — событие, никак не затрагивающее глубинных процессов бытия, хода истории, почти не влияющее на их собственную жизнь. Она — как ветер, срывающий с дерева листья, но не беспокоящий корней… Писатель задает вопрос о возможности создания новой жизни людей при новом строе, о том, нравственна ли революция и приемлем ли коммунизм, для построения которого она совершена.
Платонов описывает фантастический город Чевенгур, где коммунизм якобы уже построен, и картина этого «рая на земле» довольно непривлекательная. Люди там вообще ничего не делают, так как «труд способствует происхождению имущества, а имущество — угнетению», «за всех и для каждого работало единственное солнце, объявленное в Чевенгуре всемирным пролетарием». А «труд раз навсегда объявлялся пережитком жадности и эксплуатационно-животным сладострастием…» Однако каждую субботу люди в Чевенгуре «трудились», перетаскивали с места на место «на руках» сады или передвигали дома. В Чевенгуре жителей осталось совсем мало, притом одни «трудящиеся массы»: «Буржуев в Чевенгуре перебили прочно, честно, и даже загробная жизнь их не могла порадовать, потому что после тела у них была расстреляна душа».
Судьба нескольких десятков людей, которые не имели права существовать, потому что жили чуть лучше других, была решена предревкома Чепурным лично. Теоретически расстрел «буржуев» был обоснован «вторым пришествием…», когда началась расправа над «буржуями», «товарищ Пиюся» совершил «одиночное убийство», вызвавшее возмущение секретаря Цика Прокофия (коммунисты «сзади не убивают»), В ответ Пиюся заявил, что коммунистам «нужен коммунизм, а не офицерское геройство!..» Платонов восстает против такой «философии», он, так же как и Достоевский, считает, что цель не может оправдывать средства, нельзя построить счастье людей за счет жизни человека. Лишить человека права существовать — значит совершить величайшее преступление против нравственности: это огромный грех и злодеяние.
В романе писатель решает и проблему истинного и ложного. Истинное — это все естественное, искреннее, вышедшее из души; это все человеческое. Ложное — все привнесенное, навязанное «сверху», противоречащее здоровой человеческой морали; это все безнравственное. Для Платонова естественно единение, слияние человека с природой, восприятие человека как части природы, которая взращивает его, дает ему силы, формирует его душу.
Страшно, когда человек несвободен. Трагедия целого поколения, лишенного простого права быть людьми, с потрясающей силой встает в «Колымских рассказах» Варлама Шаламова. Он пишет о том, как люди, потеряв свободу, уже не могут следовать нравственному закону: ведь внутренняя свобода — это возможность поступать по совести, согласно принципам. В сталинских лагерях действует один принцип: человек человеку волк. И действительность такова, что невозможно выжить, не поступившись убеждениями хоть в малом, не потеряв чувства собственного достоинства. Третьего не дано. Сам писатель выжил, чтобы рассказать правду, какой бы страшной она ни была. Он показал, как тоталитарная система, убивая одних, из других делает моральных уродов, преступников и убийц.
Герой рассказа «Ягоды» (повествование ведется от первого лица) настолько ослаб, что не способен поднять упавшее бревно. Конвоир Серошапка грозится пристрелить его. На другой день заключенные валят пеньки на участке, очерченном «вешками» — связками сухой травы. За ним—«запретная зона». Один из зеков — Рыбаков — собирает в консервную банку ягоды с целью выменять их у повара на хлеб. Банка наполняется слишком медленно, и Рыбаков выходит на два метра за «запретку». «Сухо щелкнул выстрел, и Рыбаков упал между кочек лицом вниз. «Тебя хотел, — сказал Серошапка, — да ведь не сунулся, сволочь!..»
В рассказах Шаламова множество смертей, которые с полным правом можно считать насильственными, даже если человек погибает от голода или измождения, а не от пули конвоира или удара бригадира. Смертей так много, что как бы перестаешь их замечать. Персонажи рассказов относятся к смерти других заключенных буднично-равнодушно, как к неизбежному, обыденному явлению, почти полностью утратившему свой трагизм. В рассказе «Шерри-брен-ди» психологически точно и подробно описывается, как умирает от истощения поэт. Он уже не встает с нар, у него уже нет сил даже на то, чтобы есть. Когда же жизнь кончилась, его не списывают сразу, как положено: «изобретательным соседям его удавалось при раздаче хлеба двое суток получать хлеб на мертвеца; мертвец поднимал руку, как кукла-марионетка». Ничего не забыл писатель. А ведь от него, как и от других, требовали забыть! Но позиция Шаламова была твердая: «На свете нет ничего более низкого, чем намерение «забыть» эти преступления».
Сталинщина, тоталитаризм, отцы и дети, историческая память…
В поэме Александра Твардовского «По праву памяти» все эти вопросы приобретают общечеловеческое звучание. Тиран, диктатор, Сталин в поэме не велик, скорее принижен. Он то, к чему меньше всего подходит слово «вождь», это всего лишь злая, ничтожная игрушка в руках того самого народа, который, прежде чем стать «лагерной пылью», сделал его богом на земле. Поэт бросает горький упрек своему поколению, своему народу, который допустил такое. По интонации поэма напоминает лермонтовскую «Думу», только у Лермонтова упрек звучит явственнее, сильнее.
Другая проблема — проблема исторической памяти, то есть осуществления связи между поколениями:
…Кто прячет прошлое ревниво,
Тот вряд ли с будущим в ладу…
Забыть то, что было, невозможно. Настоящее и будущее немыслимы без прошлого, без его тяжелых уроков. Переосмыслить прошлое, очистить свою совесть, покаяться, задуматься о том, как можно поправить ошибки (если еще можно), необходимо. И если это сделано, то
…и впредь как были — будем, —
Какая вдруг ни грянь гроза, —
Людьми
из тех людей,
что людям,
Не пряча глаз,
Глядят в глаза.
Русская поэзия всегда была беспощадно честной, открыто совестливой, в ней и в самые мрачные времена не умолкали голоса «печали и гнева». В поэме-цикле «Реквием» Анна Ахматова рисует мрачную картину тюрем, страха и страданий миллионов людей. Вся страна становится жертвой машины смерти:
Звезды смерти стояли над нами,
И безвинная корчилась Русь
Под кровавыми сапогами
И под шинами черных марусь.
Поэтесса передает трагические противоречия времени, народную судьбу, пережитую автором как свое личное, безысходное горе. Ощущая себя частицей народа, родины, мать оплакивает не только собственного сына, но и всех безвинно осужденных:
Хотелось бы всех поименно назвать,
Да отняли список, и негде узнать…
О них вспоминаю всегда и везде,
О них не забуду и в новой беде…
И все же побеждает материнское жизнетворящее начало. «Надо снова научиться жить» — эта строка стихотворения «Приговор» становится главной в поэме.
Произведения, подобные «Реквиему» и «По праву памяти», исключительно созвучны духу нашего времени — требованиям гласности, прямого и откровенного разговора о наболевшем.
Беспощадно запечатлел пережитое Юрий Домбровский. В романе «Факультет ненужных вещей» он подробно и последовательно исследует сталинизм как явление. Писатель показывает нравственную силу «ненужных вещей» — совести, чести, достоинства, которые, хотя их и ломают, и пропускают через конвейер, и топчут, все равно не уничтожить. Потому что разве можно уничтожить Истину?
Анализируемые произведения при всем их своеобразии, при такой несхожести судеб и взглядов их
авторов, объединяет чувство беспощадной правдивости и искренности. Они пронизаны тревогой и болью за то, что происходило и происходит со страной и народом. Они заставляют еще и еще раз задуматься о нравственном состоянии нашего общества.
Тема тоталитаризма в литературе появилась только в двадцатом веке, когда изменилось сознание человека, когда прогрохотали две мировые войны. Причем, описывая некоторые явления, литература не следовала за действительностью, а даже предваряла её. Так, роман «Мы» Евгения Замятина написан в двадцатые годы, автор просто довел до логического завершения те тенденции, которые видел в современном ему обществе. Особенно популярным в двадцатом веке стал жанр антиутопии. Антиутопия — это стремление в художественной форме рассказать о том, до чего могут довести те процессы, которые во время написания произведения только-только намечаются. Но если одни пишут о последствиях тоталитаризма, то другие пытаются разобраться в его истоках. Как возникает тоталитарная система, рассказывает роман Холдинга «Повелитель мух». Мысль автора проста; человек по сути своей — зверь, и пленка цивилизации и культуры настолько тонка, что сорвать её может любая экстремальная ситуация. Замкнутая группа людей, не обладающих твердыми нравственными принципами и не имеющих никакого понятия о внутренней дисциплине, очень быстро приходит к полному и безоговорочному подчинению сильнейшему. И власть, и рабство дают одинаковую свободу от ответственности, но властвует только один, а остальные неизбежно становятся рабами.
Итак, как говорил О’Брайен в романе Оруэлла «1984», целью существования тоталитарной системы является власть, а свою власть над человеком можно почувствовать только одним способом — заставив его страдать. Следовательно, система изначально направлена против большинства населения.
И вот Оруэлл, Замятин и многие другие пишут о маленьком человеке, который не создавал этой системы, не стремился ни к свободе, ни к рабству, которого просто угораздило родиться в этом жутком обществе. Его с детства оболванивают и внушают стадные чувства, он живет ненавистью (в романе «1984» даже регулярно проводятся «двухминутки ненависти») и страхом сделать что-то не так. Культура в этом мире не нужна, литература имеет только утилитарное значение, любовь (как и вообще всякое живое чувство) уничтожена. Человек перестает быть собой, теряет свою личность и ощущает себя только винтиком огромной машины. Уничтожь машину — и погибнет он. И самое страшное в том, что он начинает любить эту машину. Нумер D-503 из романа Евгения Замятина «Мы» сначала восхищен обществом, в котором живет, но в конце концов приходит к неподчинению ему. Путь Уинстона из романа «1984» — обратный. От внутреннего противостояния он идет к любви, точнее, его ведет система. Противопоставляя себя системе, он остается абсолютно один. А тоталитаризм властен над всей остальной реальностью, он крушит действительность и доказывает, что дважды два — не четыре, а пять. В одиночку, без опоры, с таким монстром бороться нельзя — и Уинстон сдается.
Но роман Оруэлла — антиутопия. Как показала практика, сильный человек может победить систему. Скажем, Зыбин из романа Домбровского «Факультет ненужных вещей» сумел не подчиниться и сохранить свое достоинство.
Советская лагерная проза ставит преимущественно практические проблемы: как выжить и остаться личностью в условиях лагеря, который по сути является все той же тоталитарной системой. И все пишут о том, что сохранить себя можно, но для этого человек должен быть невероятно силен духом.
Сейчас много говорят об опасностях тоталитаризма, и порой кажется, что следует почаще перечитывать произведения Замятина, Хоксли, Оруэлла и В.Шаламова, чтобы не забывать о них…
Человек – это часть общества. Он существует среди себе подобных, связан с ними тысячами незримых нитей: личных и социальных. Поэтому нельзя жить и не зависеть от тех, кто живёт с тобою рядом. С самого рождения мы становимся частью окружающего нас мира. Подрастая, задумываемся о своём месте в нём. В разных отношениях может быть человек с обществом: гармонично сочетаться с ним, противостоять ему или быть такой личностью, которая влияет на ход общественного развития. Проблемы взаимоотношений личности и общества всегда интересовали писателей и поэтов, поэтому нашли отражение в художественной литературе. Особый интерес вызывает вопрос о роли и месте человека в тоталитарном государстве.
Обратимся к примерам.
Роман М. Булгакова «Мастер и Маргарита» возвращает читателей в сталинское время, в 30-е годы двадцатого века, когда человек не имел права мыслить и поступать иначе, чем предписывало ему государство. Мы наблюдаем это на примере судьбы Мастера, а государство в миниатюре – это окололитературный мир Массолита, в котором талант, собственное видение мира не имеют права на существование. Роман Мастера о Понтии Пилате никогда не будет напечатан в таком обществе, а вот стихи таких поэтов, как Рюхин, которые только умеют рифмовать строки на злобу дня, появляются на первых страницах газет. Мастер живёт в мире, где нет места настоящему творчеству, где господствуют доносы и предательство. Автор рассказывает и о том, как герой романа исчез на несколько месяцев. Позже мы узнаем, что он был арестован по доносу Алоизия. Трудно человеку бороться против политической системы. На это были способны немногие. Мастер не борется, но автор награждает его покоем: безмятежной и счастливой жизнью после смерти. Почему? «Каждому будет дано по его вере», — говорит в романе Воланд. Этими словами Булгаков подчёркивает и свою веру в то, что мир тоталитаризма рухнет, станет свободным общество, в котором человек почувствует себя Человеком, а не винтиком государственной машины.
Произведение М. Замятина – «Мы» — это роман-антиутопия. Антиутопия, по-моему, — это то, чего не должно быть на самом деле, что не имеет права на существование. В произведении представлено такое будущее, в котором человек обезличен, он не имеет даже имени, только порядковый номер. Люди, вернее, номера, живут в домах со стеклянными стенами, не имеют своих мыслей, желаний. Они – только винтики для производства материальных ценностей. Главный герой произведения – Д-503, один из строителей Интеграла, который должен принести «математически-безошибочное счастье» всем живым существам во вселенной. Но есть и враги такого «счастья». Это те, в которых ещё живо вдохновение, творчество, желание вырваться из страшного «счастливого» мира. Таких уничтожают, а остаются только стройные ряды марширующих «номеров», лишённые всех человеческих чувств и мыслей. Создав в своём романе образ будущего-антиутопии, автор хочет сказать, что в тоталитарном государстве уничтожается всё лучшее, что есть в человеке: свобода мысли, творчества, выбора жизненного пути, любовь к людям и окружающему миру. Поэтому такое общество не имеет права на существование.
В романе известного писателя-фантаста Рэя Брэдбери «451 градус по Фаренгейту» автор не анализирует государственные порядки, а просто рассказывает о людях и событиях. Но у читателя складывается яркое впечатление о том обществе, которое описано в произведении. Нет в тот мире места творчеству, свободным мыслям и поступкам, чувствам. Всё подчинено определённому порядку. Живи, как все: ешь, пей, покупай новые товары, смотри телевизор. Вместо человеческого общения – телевизорные стены, дети – только помеха в жизни родителей. Шаг в сторону – и ты уничтожен. Главный герой Монтэг – пожарник. Но такие, как он, не тушат пожары, а разжигают костры из книг, уничтожают дома тех людей, кто не похож на других, кто не хочет жить по законам тоталитарного государства. Но в конце произведения автор оставляет читателю надежду на то, что общество ещё способно возродиться. Монтэг, покинув город, встречается с людьми, которые хранят в своей памяти духовные богатства прошлого, надеются на возрождение мира, в котором главным будет мыслящий и свободный человек.
В заключение хотелось бы сказать, что данная тема заставила меня задуматься об устройстве современного общества и моем месте в нём, об истории нашей страны и о её будущем.
Вернуться к списку: Сочинение по литературе
Закурим, друг. Под этот вой Не спится что-то, не поется. Сейчас февраль. А нам с тобой И март ничем не улыбнется. Лев Платонович Карсавин
Александр Исаевич Солженицын стал известен в 60-е годы, в период “хрущевской оттепели”. “Один день Ивана Денисовича” потряс читателей знанием о запретном — лагерной жизни при Сталине. Впервые открылся один из бесчисленных островков архипелага ГУЛАГ. За ним стояло само государство, беспощадная тоталитарная система, подавляющая человека.
Повесть посвящена сопротивлению живого — неживому, человека — лагерю. Солженицынский каторжный лагерь — это бездарная, опасная, жестокая машина, перемалывающая всех, кто в нее попадает. Лагерь создан ради убийства, нацелен на истребление в человеке главного — мыслей, совести, памяти.
Взять хотя бы Ивана Шухова “здешняя жизнь трепала от подъема до отбоя”. И вспоминать избу родную “меньше и меньше было ему поводов”. Так кто же кого: лагерь — человека? Или человек — лагерь? Многих лагерь победил, перемолол в пыль. Иван Денисович идет через подлые искушения лагеря. В этот бесконечный день разыгрывается драма сопротивления. Одни побеждают в ней: Иван Денисович, Кавгоранг, каторжник X-123, Алешка-баптист, Сенька Клевшин, помбригадира, сам бригадир Тюрин. Другие обречены на погибель — кинорежиссер Цезарь Маркович, “шакал” Фетюхов, десятник Дэр и другие
Лагерный порядок беспощадно преследует все человеческое и насаждает нечеловеческое. Иван Денисович думает про себя: “Работа — она как палка, конца в ней два: для людей делаешь — качество дай, для дурака делаешь — дай показуху. А иначе б давно все подохли, дело известное”. Крепко запомнил Иван Шухов слова своего первого бригадира Ку-земина — старого лагерного волка, который сидел с 1943 года уже 12 лет. “Здесь, ребята, закон — тайга, но люди и здесь живут. В лагере вот кто погибает: кто миски лижет, кто на санчасть надеется да кто к куму стучать ходит”. Такова суть лагерной философии. Погибает тот, кто падает духом, становится рабом больной или голодной плоти, не в силах укрепить себя изнутри и устоять перед искушением подбирать объедки или доносить на соседа.
Как же человеку жить и выжить? Лагерь — образ одновременно реальный и ирреальный, абсурдный. Это и обыденность, и символ, воплощение вечного зла и обычной низкой злобы, ненависти, лени, грязи, насилия, недомыслия, взятых на вооружение системой.
Человек воюет с лагерем, ибо тот отнимает свободу жить для себя, быть собою. “Не подставляться” лагерю нигде — в этом тактика сопротивления. “Да и никогда зевать нельзя. Стараться надо, чтобы никакой надзиратель тебя в одиночку не видел, а в толпе только”, — такова тактика выживания. Вопреки унизительной системе номеров, люди упорно называют друг друга по именам, отчествам, фамилиям Перед нами лица, а не винтики и не лагерная пыль, в которую хотела бы превратить система людей.
Отстаивать свободу в каторжном лагере — значит как можно меньше внутренне зависеть от его режима, от его разрушительного порядка, принадлежать себе. Не считая сна, лагерник живет для себя только утром — 10 минут за завтраком, да за обедом — 5 минут, да за ужином — 5 минут. Такова реальность. Поэтому Шухов даже ест “медленно, вдумчиво”. В этом тоже освобождение
Главное в повести — спор о духовных ценностях. Алешка-баптист говорит, что молиться нужно “не о том, чтобы посылку прислали или чтоб лишняя порция баланды. Молиться надо о духовном, чтоб Господь с нашего сердца накипь злую снимал…” Финал повести парадоксален для восприятия: “Засыпал Иван Денисович, вполне удовлетворенный… Прошел день, ничем не омраченный, почти счастливый”. Если это один из “хороших” дней, то каковы же остальные?!
Александр Солженицын пробил брешь в “железном занавесе” и вскоре сам стал изгоем. Книги его были запрещены и изъяты из библиотек. Ко времени насильственного изгнания писателя уже были написаны “В круге первом”, “Раковый корпус”, “Архипелаг ГУЛАГ”. Это преследовалось всей мощью государственной карательной машины.
Время забвения прошло. Заслуга Солженицына в том, что он впервые рассказал о страшном бедствии, которое испытал наш многострадальный народ и сам автор. Солженицын приподнял завесу над темной ночью нашей истории периода сталинизма.
В своей знаменитой повести «Один день Ивана Денисовича» Александр Исаевич Солженицын описал только один день заключенного – от подъема до отбоя, но повествование построено так, что читатель может представить себе лагерную жизнь сорокалетнего крестьянина Шухова и его окружения во всей полноте. Ко времени написания повести ее автор был уже очень далек от социалистических идеалов. Эта повесть – о противозаконности, противоестественности самой системы, созданной советскими руководителями.
Образ главного героя – собирательный. Основным прототипом Шухова часто называют Ивана, бывшего солдата из артиллерийской батареи Солженицына. При этом сам писатель был заключенным, который каждый день своего пребывания в лагере наблюдал тысячи сломанных людских судеб и трагедий. Материалом для его повести стал результат страшного беззакония, который не имел ничего общего с правосудием. Солженицын уверен, что советские лагеря были такими же лагерями смерти, как фашистские, только убивали там собственный народ.
Иван Денисович давно понял, что для выживания недостаточно ощущать себя советским человеком. Он избавился от идеологических иллюзий, бесполезных в лагере. Это его внутреннее убеждение ярко демонстрирует сцена, когда кавторанг Буйновский объясняет герою, почему солнце в зените бывает в час дня, а не в 12 часов. Декретом правительства время в стране перевели на час вперед. Шухов удивлен: «Неуж и солнце ихним декретам подчиняется?» С советской властью у Шухова теперь другие отношения. Он – носитель общечеловеческих ценностей, которые не удалось в нем разрушить партийно-классовой идеологии. В лагере это помогает ему выстоять, остаться человеком.
Судьба заключенного Щ-854 похожа на тысячи других. Он честно жил, пошел на фронт, но попал в плен. Из плена ему удалось бежать и чудом пробиться к «своим». Этого было достаточно для серьезного обвинения. «В контрразведке били Шухова много. И расчет был у Шухова простой: не подпишешь – бушлат деревянный, подпишешь – хоть поживешь малость. Подписал».
Что бы ни делал Шухов, он преследует ежедневно одну цель – выжить. Заключенный Щ-854 старается следить за каждым своим шагом, по мере возможности подрабатывать и вести сносное существование. Он знает, что обычная практика при таком серьезном обвинении, как у него, – добавлять срок заключения. Поэтому Шухов не уверен, что окажется на свободе в назначенное время, но запрещает себе сомневаться. Заключение Шухов отбывает за измену родине. В документах, которые его заставили подписать, значится, что Шухов выполнял задания фашистов. Какие именно – не смогли придумать ни следователь, ни подследственный. Не думает Шухов и о том, почему сидит он и еще много всякого народа, не терзается вечными вопросами без ответов.
По натуре Иван Денисович принадлежит к природным, естественным людям, которые ценят сам процесс жизни. И у зека есть свои маленькие радости: выпить горячей баланды, выкурить папиросу, спокойно, с наслаждением, съесть пайку хлеба, приткнуться, где потеплей, и минуту подремать, пока не погнали на работу. Получив новые ботинки, а позже валенки, Шухов радуется, как ребенок: «…житуха, умирать не надо». За день у него случилось много удач: «в карцер не посадили, на Соцгородок бригаду не выгнали, в обед он закосил кашу, с ножовкой на шмоне не попался, подработал вечером у Цезаря и табачку купил. И не заболел, перемогся».
В лагере Шухова спасает труд. Работает он увлеченно, жалеет, когда кончается смена, припрятывает себе на завтра удобный для каменщика мастерок. Он принимает решения с позиции здравого смысла, опираясь на крестьянские ценности. Труд и отношение к работе не дают Ивану Денисовичу потерять себя. Он не понимает, как можно относиться к работе недобросовестно. Иван Денисович «умеет жить», мыслить практически, не бросать слов на ветер.
В разговоре с Алешкой-баптистом Шухов высказывает свое отношение к вере и Богу, руководствуясь опять-таки здравым смыслом. «Я ж не против Бога, понимаешь, – объясняет Шухов. – В Бога я охотно верю. Только вот не верю я в ад и рай. Зачем вы нас за дурачков считаете, рай и ад нам сулите?» На вопрос, почему он не молится Богу, Шухов отвечает: «Потому, Алешка, что молитвы те, как заявления, или не доходят, или в жалобе отказать». Вот он, ад, – лагерь. Как же Бог такое допустил?
Есть среди героев Солженицына и те, кто, совершая маленький подвиг выживания каждый день, не теряет достоинства. Старик Ю-81 сидит по тюрьмам и лагерям, сколько советская власть стоит. Другой старик, Х-123, – яростный поборник правды, глухой Сенька Клевшин, узник Бухенвальда. Пережил пытки немцев, теперь в советском лагере. Латыш Ян Кильдигс, еще не потерявший способности шутить. Алешка-баптист, который свято верит, что Бог снимет с людей «накипь злую».
Капитан второго ранга Буйновский всегда готов вступиться за людей, он не забыл законов чести. Шухову с его крестьянской психологией поведение Буйновского кажется бессмысленным риском. Капитан резко возмутился, когда надзиратели на морозе приказали заключенным расстегнуть одежду, чтобы «перещупывать, не поддето ли чего в обход устава». За это Буйновский получил «десять суток строгого». Все знают, что после карцера он навсегда лишится здоровья, но вывод заключенных такой: «Залупаться не надо было! Обошлось бы все».
Повесть «Один день Ивана Денисовича» была опубликована во времена «хрущевской оттепели» в 1962 году, вызвала большой резонанс в читательской среде, открыла миру страшную правду о тоталитарном режиме в России. Солженицын показывает, как терпение и жизненные идеалы помогают Ивану Денисовичу выжить в нечеловеческих условиях лагеря день за днем.
“Герой нашего времени” – главные герои
Главный герой романа – Григорий Печорин, личность неординарная, автор нарисовал «современного человека, каким он его понимает, и слишком часто встречал». Печорин полон кажущихся и действительных противоречий в отношении к любви, дружбе, ищет истинный смысл жизни, решает для себя вопросы предназначения человека, выбора пути.Порой главный герой малопривлекателен для нас – он заставляет страдать…
“Иудушка Головлев — тип единственный в своем роде
Иудушка Головлев — гениальное художественное открытие М. Е. Салтыкова-Щедрина. Больше никто не сумел раскрыть образ пустослова с такой обличительной силой.Портрет Иудушки раскрыт “в динамике”. Впервые он предстает в образе несимпатичного, подлизывающегося к матери и подслушивающего ребенка. В конце же книги читатель видит перед собой вызывающее содрогание, отвратительное создание. Образ Иудушки…
“Маленький человек” в повести Гоголя “Шинель”
Повесть Николая Васильевича Гоголя «Шинель» сыграла большую роль в развитии русской литературы. «Все мы вышли из «Шинели» Гоголя», — сказал Ф. М.Достоевский, оценивая ее значение для многих поколений русских писателей.Рассказ в «Шинели» ведется от первого лица. Мы замечаем, что рассказчик хорошо знает жизнь чиновников. Герой повести — Акакий Акакиевич Башмачкин, маленький чиновник одного из…
“Маленький человек” в произведениях Гоголя
Н. В. Гоголь раскрыл в своих «Петербургских повестях» истинную сторону столичной жизни и жизни чиновников. Он наиболее ярко показал возможности «натуральной школы» в преображении и изменении взгляда человека на мир и на судьбы «маленьких людей».В «Петербургских записках» 1836 года Гоголь с реалистических позиций выдвигает идею социально значимого искусства, которое замечает общие элементы…
“Судьба человека” главные герои
Андрей Соколов – главный герой рассказа «Судьба человека» Шолохова.Его характер – по-настоящему, русский. Сколько бед он пережил, какие муки вынес, знает только он сам. Герой говорит об этом на страницах рассказа: «Зa что же ты, жизнь, меня тaк покaлечилa? Зa что тaк искaзнилa?» Он не спеша рассказывает свою жизнь от начала до конца встречному попутчику, с которым сел прикурить у дороги.Много…
1812 ГОД В ИЗОБРАЖЕНИИ Л. Н. ТОЛСТОГО
Сочинение “Война и мир” Толстой.Л. Н. Толстой был участником Севастопольской обороны. В эти трагические месяцы позорного поражения русской армии он многое понял, осознал, как страшна война, какие страдания она несет людям, как ведет себя человек на войне. Он убедился в том, что истинный патриотизм и героизм проявляется не в красивых фразах или ярких подвигах, а в честном выполнении долга, военного и…
Silentium Тютчев анализ стихотворения
Данное стихотворение великого поэта полностью посвящено главной проблеме любой творческой личности — одиночеству. Это философское, лирическое стихотворение наполнено сокровенными мыслями самого поэта. Тютчев затрагивает проблему взаимоотношения людей и пытается найти ответы на извечные вопросы.В первой строке стихотворения явственно чувствуются опасения и страх самого поэта быть непонятым. И…
«БЕРЕГИ ЧЕСТЬ СМОЛОДУ…» (по повести А. С. Пушкина «Капитанская дочка», вариант 2)
«Береги платье снову, а честь смолоду», — гласит пословица, и смысл ее понятен каждому. А вот следовать сказанному удается не всем и не всегда. Проще тем, кто впоследствии никогда не станет задумываться над прожитой жизнью, над своими недостойными поступками, будет радоваться тому, что хоть и не с чистой совестью, а все же избежал ответственности за свой постыдный поступок. И совсем не…
«БЛАГОУХАЮЩАЯ СВЕЖЕСТЬ ЧУВСТВ» В ПОЭЗИИ А. А. ФЕТА
Сочинение по литературе.Лирика Афанасия Фета открывает нам мир поразительной красоты, гармонии и совершенства, три составляющие которого — природа, любовь и песня.Фета можно назвать певцом русской природы. Приближение весны и осеннее увядание, душистая летняя ночь и морозный день, раскинувшееся без конца и края ржаное поле и густой тенистый лес — обо всем этом пишет он в своих стихах. Природа у Фета всегда…
«ВЕЛИКАЯ ЗЕМНАЯ ЛЮБОВЬ» В ЛИРИКЕ АННЫ АХМАТОВОЙ
Сочинение по литературе.Лирика Ахматовой первых ее книг («Вечер», «Четки», «Белая стая») — это лирика любви. Ее новаторство как художника проявилось в «романности» ее любовной лирики — каждая книга стихов представляет собой как бы лирический роман, состоящий из многих историй любви. Это и рассказ о сероглазой девочке и убитом короле, и рассказ о прощании у ворот (стихотворение «Сжала руки под темной…
Человек в тоталитарном государстве (по произведениям русских писателей 20 века)
Автор: Разное
Человеку свойственно заглядывать в будущее, пытаться распознать его очертания. Сколько писателей разных исторических эпох пытались приоткрыть завесу, за которой скрывается будущее, пытались предугадать то, что не дано знать никому: Кампанелла в «Городе Солнца», Жюль Верн в своих романах, Оруэлл в «1984», Н.Г.Чернышевский в «Что делать» и другие. Таким писателем-фантастом был и Е.Замятин.
В романе «Мы» в фантастическом и гротесковом облике предстает перед читателем возможный вариант общества будущего. К сожалению, в нем нет ничего, что не предвещала бы уже современная писателю реальность. Перед нами разворачивается жизнь Единого Государства.
Символический образ чуда технической мысли и одновременно орудия жесточайшего порабощения, открывает книгу. Бездушные орудия вместе с деспотической властью превратили человека в придаток машины, отняли у него свободу, воспитали в добровольном рабстве. Мир без любви, без души, без поэзии.
Роман Замятина — предупреждение о двойной опасности, грозящей человечеству: власти машин и власти государства. Однотипность безраздельно и неусыпно властвует над жизнью всех членов общества. Это обеспечивается совершенной техникой.
Отношение к политике военного коммунизма стало камнем преткновения для писателя. Эта политика, предусматривающая сугубую централизацию политической и экономической жизни в стране, ряд жестоких мер, была временной и вынужденной в условиях гражданской войны и хозяйственной разрухи. Но Замятину представлялось, что другого выбора не будет и что людям навязана единственная модель дальнейшего движения — новый вариант тоталитаризма. Роман Замятина приобрел особую цену и поучительность в следующем смысле: как предупреждение о возможных искажениях социализма, об опасности уклонений от демократического пути и злоупотреблений, насилия над человеческой личностью. Последующие события отечественной и мировой истории показали, что тревоги писателя не были напрасными. Наш народ пережил и горькие уроки коллективизации, и сталинизм, и репрессии, и всеобщий страх. и застой. Очень многие сцены романа заставляют вспомнить недавнее прошлое.
В свое время роман не был принят. Очень дорого обошлись нам легкомыслие и обидчивость тогдашних идеологов по отношению к сомнениям Замятина. Автор на своих «запретных» страницах выстраивает непрерывную цепочку времени, не прослеживая которую, нельзя понять ни настоящего, ни будущего.
Россия богата не только безграничными просторами, плодородными землями, фруктовыми садами, но и незаурядными личностями, одарёнными чистой, божественной энергией. Они смотрят на нас ясными глазами, будто заглядывают в душу так, что ничего от них не скроешь. Праведники жертвуют многими материальными ценностями ради чистоты души, помогают окружающим достойно преодолеть все невзгоды, выйти победителем из борьбы с самим собой, духовно очиститься. И что бы о них ни говорили, сколько бы ни удивлялись их неприхотливости, на русской земле всегда найдётся место таким людям, которые живут вопреки всему.
Железная дорога чёрной змейкой убегает за горизонт, по ней проносятся поезда, где-то быстрее, где-то медленнее. Только машинисты знали и помнили, отчего это всё.
“Матренин двор” — это повествование о беспощадности человеческой судьбы, злого рока, о глупости советских послесталинских порядков, о жизни простых людей, далёких от городской суеты и спешки. Этот рассказ, как замечал сам автор, “полностью автобиографичен и достоверен”.
Действие происходит в 1956 году, через три года после смерти тирана. Люди ещё не знают, как жить дальше. Из “пыльной горячей пустыни” они попадают в Россию, чтобы навсегда затеряться где-нибудь в средней полосе. Ещё год назад, вернувшись из неволи, человек мог устроиться только грузчиком. Даже электриком на порядочное строительство его бы не взяли. А теперь можно учительствовать. Воздух был просто пропитан свободой.
В тот год быстрых перемен рассказчик возвращается в новый мир из тех краёв, откуда ещё недавно живым мало кто мог вернуться. Устроился он учителем в Высоком Поле. Ночью лишь слышно тихий шелест ветвей по крышам, а днём всё молчит. Но человек нуждается каждый день в завтраке и обеде, а хлеб здесь не пекли, да и ничем съестным не торговали. Благородные работники отдела кадров смилостивились над рассказчиком и направили его в Торфопродукт, куда легко можно было приехать, но уехать — невозможно. В этом посёлке смешались две эпохи: однообразные бараки тридцатых годов и домики пятидесятых, с остеклёнными верандами. Но все жители в равной степени вдыхали вонь и копоть из фабричной трубы. Вот куда может завести мечта о тихом уголке России! А ведь там, откуда приехал Игнатич, дул свежий ветер ночами и звёздный свод распахивался над головой.
На этом скитания бывшего заключенного не закончились. Судьбе было угодно, чтобы остановился он в соседней деревушке Тальново. Избу, где он жил, построили на большую семью, а жила в ней теперь одинокая женщина лет шестидесяти, с незатейливым, деревенским именем. Она много работала, несмотря на болезнь, причем бесплатно: “не за деньги — за палочки”. Пенсию ей не платили. У Матрёны в избе жили колченогая кошка, подобранная из жалости, мыши и тараканы. Солженицын описывает деревенский быт с изрядной долей иронии. Желание выполнить работу лучше, чтобы потом не пришлось переделывать, оборачивается многочисленными неудобствами для живущих в этой избе.
Героиня отличалась трудолюбием: вставала в четыре-пять утра, топила русскую печь, ходила доить козу, варила в трёх чугунках. Наверное, Матрёне Васильевне выпал жребий жить в то время, когда люди работали бескорыстно, не думая о пенсии. А награды получал тот, кто докладывал о высоких результатах. Григорьева никому не могла отказать: без неё ни одна пахота огорода не обходилась. Денег она не брала, получала удовольствие, прилив сил от труда. Матрёнина покорность шла от сердца. Она не прислуживала, но служила окружающим, всегда была готова поделиться последним.
Первоначально рассказ назывался “Не стоит село без праведника”. Крестьянка жила в окружении недоброжелательных и корыстных колхозников. Их убогая и несчастная судьба мало чем отличалась от существования лагерных узников. Даже после смерти Матрёны соседи не особенно переживали. И только в конце повествования рассказчик говорит о том, что без таких тружениц не стоит село, ни город, ни вся земля наша.
Произведение Солженицына “Один день Ивана Денисовича” было задумано автором в лагере зимой 1950—1951 гг.
Образ Ивана Денисовича возник на основе реального прототипа, которым стал солдат Шухов, воевавший вместе с Александром Исаевичем в советско-германскую войну (но никогда не отбывавший наказание), а также благодаря наблюдениям за жизнью пленников и личному опыту писателя, приобретенному в лагере, где он работал каменщиком. Остальные персонажи взяты из жизни заключенных с их подлинными биографиями.
Солженицын говорит о чем-то давно и прочно существующем, имеющем свой будничный свод правил выживания, свой фольклор, свою “мораль” и устоявшуюся дисциплину.
Легко заметить, что в повествовании как бы два рассказчика, активно помогающих друг другу. Мы слышим голос автора и самого Ивана Денисовича, то лежащего утром под одеялом и бушлатом, то бегущего на мороз и думающего о том, куда их погонят работать. Писатель передает ему значительную часть своего жизненного опыта: так, вся знаменитая сцена кладки стены — это явно эпизод из биографии Солженицына. Помыслы героя, его поступки утверждают его нравственное величие и представление Александра Исаевича о красоте и идеальном человеке, живущем “не по лжи”.
Уже первые мгновения жизни Ивана Денисовича на страницах рассказа говорят о независимости героя, мудром покорстве судьбе и о непрерывном созидании особого духовного пространства. Весь лагерь и работа в нем — это растлевающий путь в обход всему естественному. Здесь царствует не труд, а его имитация. Все жаждут безделья.
Шухов приспособился в мире ГУЛАГа, изучил его законы, выработал массу приспособлений для выживания. Он и здесь продолжает работать с энтузиазмом, не осознавая абсурда в окружающем мироустройстве. Дар мастера и умельца, рачительность хозяина – всё это служит укреплению системы, приумножению её владычества над миллионами таких же людей. Иван Денисович принимает свою судьбу как данность, молча несёт свой крест.
Читатель, проживший один день с персонажем, испытывает ужасное потрясение. Рассказы Солженицына помогают осмыслить роль простого человека в тоталитарном государстве. Русская действительность ХХ века была настолько страшна, что требовала преобразования. Писатель документально запечатлел в памяти своих современников и потомков всё, что стало школой для целой страны.
Человеку свойственно заглядывать в будущее, пытаться распознать его очертания. Сколько писателей разных исторических эпох пытались приоткрыть завесу, за которой скрывается будущее, пытались предугадать то, что не дано знать никому: Кампанелла в” Городе Солнца”, Жюль Верн в своих романах, Оруэлл в” 1984?, Н. Г. Чернышевский в” Что делать” и другие. Таким писателем-фантастом был и Е. Замятин. В романе” Мы” в фантастическом и гротесковом облике предстает перед читателем возможный
. Отношение к политике военного коммунизма стало камнем преткновения для писателя. Эта политика, предусматривающая сугубую централизацию политической и экономической жизни в стране, ряд жестоких мер, была временной и вынужденной в условиях гражданской войны и хозяйственной разрухи. Но Замятину представлялось, что другого выбора не будет и что людям навязана единственная модель дальнейшего движения – новый
В свое время роман не был принят. Очень дорого обошлись нам легкомыслие и обидчивость тогдашних идеологов по отношению к сомнениям Замятина. Автор на своих” запретных” страницах выстраивает непрерывную цепочку времени, не прослеживая которую, нельзя понять ни настоящего, ни будущего.
Россия богата не только безграничными просторами, плодородными землями, фруктовыми садами, но и незаурядными личностями, одарёнными чистой, божественной энергией. Они смотрят на нас ясными глазами, будто заглядывают в душу так, что ничего от них не скроешь. Праведники жертвуют многими материальными ценностями ради чистоты души, помогают окружающим достойно преодолеть все невзгоды, выйти победителем из борьбы с самим собой, духовно очиститься. И что бы о них ни говорили, сколько бы ни удивлялись их неприхотливости, на русской земле всегда найдётся место таким людям, которые живут вопреки всему. Железная дорога чёрной змейкой убегает за горизонт, по ней проносятся поезда, где-то быстрее, где-то медленнее.
Только машинисты знали и помнили, отчего это всё. “Матренин двор” — это повествование о беспощадности человеческой судьбы, злого рока, о глупости советских послесталинских порядков, о жизни простых людей, далёких от городской суеты и спешки. Этот рассказ, как замечал сам автор, “полностью автобиографичен и достоверен”.
Действие происходит в 1956 году, через три года после смерти тирана. Люди ещё не знают, как жить дальше. Из “пыльной горячей пустыни” они попадают в Россию, чтобы навсегда затеряться где-нибудь в средней полосе. Ещё год назад, вернувшись из неволи, человек мог устроиться только грузчиком. Даже электриком на порядочное строительство его бы не взяли. А теперь можно учительствовать.
Воздух был просто пропитан свободой. В тот год быстрых перемен рассказчик возвращается в новый мир из тех краёв, откуда ещё недавно живым мало кто мог вернуться. Устроился он учителем в Высоком Поле. Ночью лишь слышно тихий шелест ветвей по крышам, а днём всё молчит. Но человек нуждается каждый день в завтраке и обеде, а Хлеб здесь не пекли, да и ничем съестным не торговали. Благородные работники отдела кадров смилостивились над рассказчиком и направили его в Торфопродукт, куда легко можно было приехать, но уехать — невозможно.
В этом посёлке смешались две эпохи: однообразные бараки тридцатых годов и домики пятидесятых, с остеклёнными верандами. Но все жители в равной степени вдыхали вонь и копоть из фабричной трубы. Вот куда может завести мечта о тихом уголке России! А ведь там, откуда приехал Игнатич, дул свежий ветер ночами и звёздный свод распахивался над головой. На этом скитания бывшего заключенного не закончились.
Судьбе было угодно, чтобы остановился он в соседней деревушке Тальново. Избу, где он жил, построили на большую семью, а жила в ней теперь одинокая женщина лет шестидесяти, с незатейливым, деревенским именем. Она много работала, несмотря на болезнь, причем бесплатно: “не за деньги — за палочки”. Пенсию ей не платили. У Матрёны в избе жили колченогая кошка, подобранная из жалости, мыши и тараканы. Солженицын описывает деревенский быт с изрядной долей иронии.
Желание выполнить работу лучше, чтобы потом не пришлось переделывать, оборачивается многочисленными неудобствами для живущих в этой избе. Героиня отличалась трудолюбием: вставала в четыре-пять утра, топила русскую печь, ходила доить козу, варила в трёх чугунках. Наверное, Матрёне Васильевне выпал жребий жить в то время, когда люди работали бескорыстно, не думая о пенсии.
А награды получал тот, кто докладывал о высоких результатах. Григорьева никому не могла отказать: без неё ни одна пахота огорода не обходилась. Денег она не брала, получала удовольствие, прилив сил от труда.
Матрёнина покорность шла от сердца. Она не прислуживала, но служила окружающим, всегда была готова поделиться последним. Первоначально рассказ назывался “Не стоит село без праведника”. Крестьянка жила в окружении недоброжелательных и корыстных колхозников. Их убогая и несчастная судьба мало чем отличалась от существования лагерных узников.
Даже после смерти Матрёны соседи не особенно переживали. И только в конце повествования рассказчик говорит о том, что без таких тружениц не стоит село, ни город, ни вся земля наша. Произведение Солженицына “Один день Ивана Денисовича” было задумано автором в лагере зимой 1950—1951 гг. Образ Ивана Денисовича возник на основе реального прототипа, которым стал солдат Шухов, воевавший вместе с Александром Исаевичем в советско-германскую войну (но никогда не отбывавший наказание), а также благодаря наблюдениям за жизнью пленников и личному опыту писателя, приобретенному в лагере, где он работал каменщиком. Остальные персонажи взяты из жизни заключенных с их подлинными биографиями.
Солженицын говорит о чем-то давно и прочно существующем, имеющем свой будничный свод правил выживания, свой фольклор, свою “мораль” и устоявшуюся дисциплину. Легко заметить, что в повествовании как бы два рассказчика, активно помогающих друг другу. Мы слышим голос автора и самого Ивана Денисовича, то лежащего утром под одеялом и бушлатом, то бегущего на мороз и думающего о том, куда их погонят работать. Писатель передает ему значительную часть своего жизненного опыта: так, вся знаменитая сцена кладки стены — это явно эпизод из биографии Солженицына. Помыслы героя, его поступки утверждают его нравственное величие и представление Александра Исаевича о красоте и идеальном человеке, живущем “не по лжи”.
Уже первые мгновения жизни Ивана Денисовича на страницах рассказа говорят о независимости героя, мудром покорстве судьбе и о непрерывном созидании особого духовного пространства. Весь лагерь и работа в нем — это растлевающий путь в обход всему естественному. Здесь царствует не труд, а его имитация. Все жаждут безделья. Шухов приспособился в мире ГУЛАГа, изучил его законы, выработал массу приспособлений для выживания.
Он и здесь продолжает работать с энтузиазмом, не осознавая абсурда в окружающем мироустройстве. Дар мастера и умельца, рачительность хозяина – всё это служит укреплению системы, приумножению её владычества над миллионами таких же людей. Иван Денисович принимает свою судьбу как данность, молча несёт свой крест. Читатель, проживший один день с персонажем, испытывает ужасное потрясение. Рассказы Солженицына помогают осмыслить роль простого человека в тоталитарном государстве. Русская действительность ХХ века была настолько страшна, что требовала преобразования. Писатель документально запечатлел в памяти своих современников и потомков всё, что стало школой для целой страны.
Подготовка к ЕГЭ: Человек в тоталитарном государстве (сочинение)
Ни за что на свете нельзя отобрать у человека ни свободу, ни вольнодумие, ни жажду справедливости. За многовековую историю народа русского никто не смог посягнуть на святое — свободу. Ни один агрессор-завоеватель, который солдатским сапогом топтал землю отцов наших, не смог подчинить себе величайший из народов. Но там где не одолел враг, стала преградой к счастливой жизни другая беда — деспотичный и самодовольный диктаторский режим. Тоталитарная машина сталинской власти загубила миллионы человеческих жизней тех, кто не согласен был с режимом, бездушно раздавив и уничтожив, стерла с лица Земли.
Не могло страдание людское остаться безнаказанным — боль народная была излита правдолюбами поэтами и писателями на бумагу, сотворив величайшие манифесты мира и свободы. Одним из таких писателей начавшим борьбу с культом Сталина был Александр Солженицын. В своей фундаментальной повести “Один день Ивана Денисовича” автор описал сопротивление, душевную мятежность и волю к свободе главного героя-узника лагеря для каторжников. Показав один день из жизни каторжника, Солженицын охватил в этом коротком промежутке долгие и бесконечные годы заточения, отчаянья и надежды, веры и борьбы.
Воплощая собой все вселенское зло и тоталитарный советский механизм, лагерь показан Солженицыным, как место, убивающее все живое в человеке, его душу и тело. Таким образом, автору удалось показать ничтожную систему советского режима, для которой не было личностей, в которой человек был лишь ” маленьким винтиком” не имевшим никаких прав.
Подготовка к ЕГЭ и ГИА: Человек в тоталитарном государстве (сочинение)» / Январь 2016
источник
Осмысление темы человека в тоталитарном обществе началось в 20-е годы с появлением жанра антиутопии — романом Е.Замятина «Мы». Написанный в годы военного коммунизма роман Замятина стал предупреждением человечеству. Человек в тоталитарном обществе лишен имени, а значит, индивидуальности, он обозначен буквой и цифрами. Вся деятельность его регламентируется государством, вплоть до сексуальных отношений. Для того чтобы проверять правильность течения жизни, необходима целая армия наблюдателей. Жизнь героя и его сограждан проникнута верой в Благодетеля, который лучше других знает, как сделать жизнь прекрасной. Выборы Благодетеля превращаются во всенародный праздник.
Неотъемлемая черта тоталитарного общества — убеждение человека, что то, что ему дает государство, — благо, что нет страны лучше на свете.
Тоталитарному государству необходимы ученые, которые помогли бы усилить его мощь, но не нужны люди с фантазией, потому что фантазия заставляет человека думать, видеть то, что государство предпочитало бы скрыть от своего гражданина. Именно любовь заставляет героя бунтовать, но бунт его сломлен: пассивно наблюдает он убийство своей возлюбленной, он, лишенный фантазии. Именно любовь становится врагом тоталитаризма, потому что она делает человека индивидуальностью, заставляет его забыть образ Благодетеля. Материнская любовь О-90 заставляет ее протестовать, бежать из государства, чтобы сохранить ребенка, а не отдавать его государству. Роман «Мы» имеет общечеловеческое значение, он — отражение любого тоталитарного режима, основанного на подавлении человеческой личности.
Романы Солженицына
Произведения А.Солженицына основаны на материале, пережитом самим автором. Писатель — ярый противник Советской власти как власти тоталитарной. Он пытается показать характеры людей, судьбы которых изломаны обществом. Так ситуация в романе «Раковый корпус» — модель разных представителей советского мира, собранных в больнице одной бедой — болезнью (раком). Каждый образ — это стойкая система убеждений: Олег Костоглотов, бывший зек, ярый противник системы, понимающий весь ее антигуманизм; Шулубин, русский интеллигент, участник революции, внешне принимает официальную мораль, страдая от ее несоответствий; Русанов — человек номенклатуры, для которого все предписанное партией и государством принимается безоговорочно, он не мучит себя нравственными вопросами, но подчас извлекает выгоду из своего положения. Главный вопрос споров — нравственная ли существующая система. По мнению автора и его героя, Олега, ответ однозначен: система безнравственна, она отравляет души детей еще в школе, приучая их быть как все, лишая их личности;, она низводит литературу до обслуживания своих интересов (воссоздать образ прекрасного завтра), это система со смещенной шкалой ценностей, которая требует того же от человека. Судьба же человека зависит от того выбора, который он сделает.
Несколько иначе напишет об этом А.Солженицын в «Архипелаге»: он скажет, что в тоталитарном обществе от судьбы человека зависит и его прозрение (рассуждение о том, что и он мог оказаться не зеком, а офицером НКВД).
Произведения Г.Владимирова
Тоталитарный строй искажает лучшие черты человеческого характера, оставляет след на всю жизнь. «Верный Руслан» — история лагерной собаки.
Г. Владимов показывает, что даже после роспуска лагерей лагерные собаки продолжают ждать исполнения своего долга — больше они ничего не умеют. И когда на станцию приезжают молодые строители, которые колонной идут на место стройки, собаки окружают их, что сначала кажется молодежи смешным, а потом ужасным. Тоталитарный строй учит человека любить хозяина и беспрекословно подчиняться ему. Но есть в романе сцена, которая показывает, что подчинение не безгранично: зеки отказываются выйти из барака на мороз, тогда начальник лагеря приказывает открыть двери и поливать внутренность барака ледяной водой, и вот тогда одни из овчарок, самая талантливая, зажимает шланг зубами: так зверь протестует против бесчеловечности людей. Умирающему Руслану снится мать, та, которую государство отняло у него лишив его подлинных чувств. И если сам Руслан вызывает сочувствие, то образ его хозяина отвратителен в своей примитивности, жестокости, бездушии.
Ю.Даниэль и роман об оттепели
Ужас тоталитаризма и в том, что даже души людей достаточно благополучной судьбы изломаны тоталитарным режимом. Действие повести Ю.Даниэля «Искупление» происходит в период хрущевской оттепели. Главный герой повести — талантлив, честен, счастлив, у него много друзей, его любит замечательная женщина. Но вот на него обрушивается обвинение: мимолетный давнишний знакомый героя возвращается из лагеря: он убежден, что его посадили по доносу героя. Но писатель изначально утверждает, что герой не виновен. И вот без суда и следствия, без объяснений герой оказывается в изоляции: от него отвернулись не только коллеги, но и друзья, не выдержав, уходит любимая. Люди привыкли к обвинениям, они верят всему; неважно, что в данном случае меняются полюса (враг народа — стукач). Герой сходит с ума, но перед этим он понимает, что в этом обществе виновны все, даже те, кто прожил спокойную жизнь. Все отравлены ядом тоталитаризма. Изжить его, как изжить из себя раба, — процесс жизни не одного поколения.
Судьба человека в тоталитарном обществе трагична — таков вывод всех произведений на эту тему, но отношение к тем или иным людям у разных отечественных писателей различно, как различны и из позиции.
Материалы публикуются с личного разрешения автора — к.ф.н. Мазневой О.А.
Вместе с огромным числом прекрасных произведений прошлого столетия в литературу современную пришли и те «вечные вопросы», которые так волновали русских классиков и которые кто-то пытался решить проповедью «непротивления злу насилием», кто-то — строя свой «хрустальный дворец», еще кто-то призывал силой свергнуть ненавистный строй…
Времена настали другие, но проблемы остались те же: «что есть добро и что такое зло»; в чем смысл жизни и какова цель, к которой стремится человечество; зачем человеку свобода и где грань между свободой и своеволием, насилием, тиранией; что значит «равенство», а что — «равноценность»; есть ли бог и существует ли судьба?.. Каждый писатель давал на эти вопросы свои ответы, но приходили новые поколения, и спор о бытии возобновлялся. В 20-е годы нашего века его продолжило поколение «послереволюционных» писателей. Тогда еще живы были Короленко и Есенин, продолжали творить Ахматова, Цветаева, Мандельштам, Пастернак, Горький, Маяковский… Пришли в литературу Булгаков, Зощенко, Платонов и множество «пролетарских» писателей, позже ставших «классиками советской литературы». Все это были люди, прошедшие огонь революции и воочию видавшие ужасы гражданской войны, в которой зверствовали и красные, и белые, и что было страшнее — расправы белогвардейцев или слово «ВЧК», сказать трудно.
В то время, когда так обесценилась человеческая жизнь, когда высшей правдой было объявлено «единение» с партией, а целью жизни — «болотные огоньки» коммунизма, мало кто вспоминал о вечных моральных принципах, о нравственном законе, о чести, долге и совести. Все это не нужно стало простому человеку: партия снимала с него все такого рода заботы, а вместе с этим уничтожала и его индивидуальность. Сбрасывая вместе с грузом религиозных пережитков и предрассудков с себя ответственность за происходящее, люди избавлялись от «старой, буржуазной» морали, не утруждая себя созданием новой, «пролетарской», и потому можно было силой отбирать у крестьянина весь его хлеб, оставляя лишь крохи, расстреливать людей без суда, сжигать неугодные книги, осквернять храмы и могилы…
Как никогда, остро встали перед обществом проблемы нравственности. И писатели первыми забили в набат. Так появился в 1920 году роман-антиутопия Евгения Замятина «Мы». В нем автор рисует «общество будущего», общество, основанное на разуме, логике, где все рассчитано и математически точно. Каждый человек знает свое место в системе строгой иерархии, а во главе всех стоит Благодетель, существо высшее, необыкновенное и наиболее «правильное». В этом обществе нельзя мыслить и чувствовать не как все, да и лучше не раздумывать вообще, надо уметь пользоваться математическими формулами… Жизнь каждого человека протекает на виду у всех (хотя есть «личные» часы) в домах с прозрачными стенами (прямо как у Чернышевского, и кажется, что Замятин полемизирует с его идеалом счастливой жизни) и вместе со всеми, люди даже ходят строем по четыре в каждом ряду (нельзя не вспомнить глуповцев Салтыкова-Щедрина), у человека нет имени — есть номер. Полнейшее обезличивание, зато никакого «беспорядка». В этом обществе нет ни тени «неправильности», все заранее запрограммировано. Человеческая индивидуальность подавляется, все становятся «винтиками» в одном огромном механизме, где нет места естественным человеческим чувствам и желаниям. Писатель подчеркивает бесчеловечность этого общества. Его позиция: бесчеловечный — значит безнравственный. Поэтому Замятин развенчивает модную в те годы идею о том, что надо «каплей литься с массами» и отказываться от собственного «я» для построения счастливого будущего.
Уже в конце 20-х годов Андреем Платоновым был написан «Котлован». Сюжет «Котлована» таков: группа землекопов роет огромную яму для фундамента большого дома (опять проекция на «Что делать?» Чернышевского), в котором будут жить счастливые люди. Писатель считает, что это общество, то, что называется «коммунизмом», нежизнеспособно. Символ будущей жизни — девочка Настя — погибает.
В этом произведении писатель показывает коллективизацию так, как видело ее крестьянство, и поэтому сквозь строчки сквозит ужас перед неотвратимой бедой. У Платонова раскулачивание проводит медведь-молотобоец, он останавливается и рычит у каждой «прочной и чистой» избы… А перед объединением в колхоз люди прощаются друг с другом. «После целования люди поклонились в землю — каждый всем и встали на ноги, свободные и пустые сердцем». «Хорошо, — сказали со всего Оргдвора. — Мы ничего теперь не чуем, в нас один прах остался». Писатель считает, что коллективизация не только связана с человеческими жертвами (Чиклин и не замечает, как убивает мужика; «кулаков» для ликвидации классов решили собрать на один плот, чтобы «кулацкий сектор ехал по речке в море и далее»). Писателю так понятны страдания этих людей, у которых отнимают и веру, и надежду, и цель жизни, и само желание жить… Их представления о добре и зле, о чести, совести, справедливости втаптываются в грязь, а вместо этого насильно вдалбливается идеал единственно возможной морали — морали классовой, «безжалостной» и «беспощадной», оправдывающей все, что делается от имени партии.
В другом романе Платонова, «Чевенгур», поставлены проблемы не меньшей значимости. Одна из важнейших — проблема человека в революции. В романе мы видим совсем не много «людей революции», тех, кому Октябрь помог найти место в жизни и открыл новые горизонты, чьи сомнения разрешил. Это не только коммунисты (Дванов, Чепурный), но и беспартийные, просто люди, для которых революция стала высшим судией, мерилом нравственности. Все же остальные герои — народ, крестьяне — живут совсем другими моральными категориями, им как будто открыты истина, вечные законы жизни… Революция для таких людей — событие, никак не затрагивающее глубинных процессов бытия, хода истории, почти не влияющее на их собственную жизнь. Она — как ветер, срывающий с дерева листья, но не беспокоящий корней… Писатель задает вопрос о возможности создания новой жизни людей при новом строе, о том, нравственна ли революция и приемлем ли коммунизм, для построения которого она совершена.
Платонов описывает фантастический город Чевенгур, где коммунизм якобы уже построен, и картина этого «рая на земле» довольно непривлекательная. Люди там вообще ничего не делают, так как «труд способствует происхождению имущества, а имущество — угнетению», «за всех и для каждого работало единственное солнце, объявленное в Чевенгуре всемирным пролетарием». А «труд раз навсегда объявлялся пережитком жадности и эксплуатационно-животным сладострастием…» Однако каждую субботу люди в Чевенгуре «трудились», перетаскивали с места на место «на руках» сады или передвигали дома. В Чевенгуре жителей осталось совсем мало, притом одни «трудящиеся массы»: «Буржуев в Чевенгуре перебили прочно, честно, и даже загробная жизнь их не могла порадовать, потому что после тела у них была расстреляна душа».
Судьба нескольких десятков людей, которые не имели права существовать, потому что жили чуть лучше других, была решена предревкома Чепурным лично. Теоретически расстрел «буржуев» был обоснован «вторым пришествием…», когда началась расправа над «буржуями», «товарищ Пиюся» совершил «одиночное убийство», вызвавшее возмущение секретаря Цика Прокофия (коммунисты «сзади не убивают»), В ответ Пиюся заявил, что коммунистам «нужен коммунизм, а не офицерское геройство!..» Платонов восстает против такой «философии», он, так же как и Достоевский, считает, что цель не может оправдывать средства, нельзя построить счастье людей за счет жизни человека. Лишить человека права существовать — значит совершить величайшее преступление против нравственности: это огромный грех и злодеяние.
В романе писатель решает и проблему истинного и ложного. Истинное — это все естественное, искреннее, вышедшее из души; это все человеческое. Ложное — все привнесенное, навязанное «сверху», противоречащее здоровой человеческой морали; это все безнравственное. Для Платонова естественно единение, слияние человека с природой, восприятие человека как части природы, которая взращивает его, дает ему силы, формирует его душу.
Страшно, когда человек несвободен. Трагедия целого поколения, лишенного простого права быть людьми, с потрясающей силой встает в «Колымских рассказах» Варлама Шаламова. Он пишет о том, как люди, потеряв свободу, уже не могут следовать нравственному закону: ведь внутренняя свобода — это возможность поступать по совести, согласно принципам. В сталинских лагерях действует один принцип: человек человеку волк. И действительность такова, что невозможно выжить, не поступившись убеждениями хоть в малом, не потеряв чувства собственного достоинства. Третьего не дано. Сам писатель выжил, чтобы рассказать правду, какой бы страшной она ни была. Он показал, как тоталитарная система, убивая одних, из других делает моральных уродов, преступников и убийц.
Герой рассказа «Ягоды» (повествование ведется от первого лица) настолько ослаб, что не способен поднять упавшее бревно. Конвоир Серошапка грозится пристрелить его. На другой день заключенные валят пеньки на участке, очерченном «вешками» — связками сухой травы. За ним—«запретная зона». Один из зеков — Рыбаков — собирает в консервную банку ягоды с целью выменять их у повара на хлеб. Банка наполняется слишком медленно, и Рыбаков выходит на два метра за «запретку». «Сухо щелкнул выстрел, и Рыбаков упал между кочек лицом вниз. «Тебя хотел, — сказал Серошапка, — да ведь не сунулся, сволочь!..»
В рассказах Шаламова множество смертей, которые с полным правом можно считать насильственными, даже если человек погибает от голода или измождения, а не от пули конвоира или удара бригадира. Смертей так много, что как бы перестаешь их замечать. Персонажи рассказов относятся к смерти других заключенных буднично-равнодушно, как к неизбежному, обыденному явлению, почти полностью утратившему свой трагизм. В рассказе «Шерри-брен-ди» психологически точно и подробно описывается, как умирает от истощения поэт. Он уже не встает с нар, у него уже нет сил даже на то, чтобы есть. Когда же жизнь кончилась, его не списывают сразу, как положено: «изобретательным соседям его удавалось при раздаче хлеба двое суток получать хлеб на мертвеца; мертвец поднимал руку, как кукла-марионетка». Ничего не забыл писатель. А ведь от него, как и от других, требовали забыть! Но позиция Шаламова была твердая: «На свете нет ничего более низкого, чем намерение «забыть» эти преступления».
Сталинщина, тоталитаризм, отцы и дети, историческая память…
В поэме Александра Твардовского «По праву памяти» все эти вопросы приобретают общечеловеческое звучание. Тиран, диктатор, Сталин в поэме не велик, скорее принижен. Он то, к чему меньше всего подходит слово «вождь», это всего лишь злая, ничтожная игрушка в руках того самого народа, который, прежде чем стать «лагерной пылью», сделал его богом на земле. Поэт бросает горький упрек своему поколению, своему народу, который допустил такое. По интонации поэма напоминает лермонтовскую «Думу», только у Лермонтова упрек звучит явственнее, сильнее.
Другая проблема — проблема исторической памяти, то есть осуществления связи между поколениями:
…Кто прячет прошлое ревниво,
Тот вряд ли с будущим в ладу…
Забыть то, что было, невозможно. Настоящее и будущее немыслимы без прошлого, без его тяжелых уроков. Переосмыслить прошлое, очистить свою совесть, покаяться, задуматься о том, как можно поправить ошибки (если еще можно), необходимо. И если это сделано, то
…и впредь как были — будем, —
Какая вдруг ни грянь гроза, —
Людьми
из тех людей,
что людям,
Не пряча глаз,
Глядят в глаза.
Русская поэзия всегда была беспощадно честной, открыто совестливой, в ней и в самые мрачные времена не умолкали голоса «печали и гнева». В поэме-цикле «Реквием» Анна Ахматова рисует мрачную картину тюрем, страха и страданий миллионов людей. Вся страна становится жертвой машины смерти:
Звезды смерти стояли над нами,
И безвинная корчилась Русь
Под кровавыми сапогами
И под шинами черных марусь.
Поэтесса передает трагические противоречия времени, народную судьбу, пережитую автором как свое личное, безысходное горе. Ощущая себя частицей народа, родины, мать оплакивает не только собственного сына, но и всех безвинно осужденных:
Хотелось бы всех поименно назвать,
Да отняли список, и негде узнать…
О них вспоминаю всегда и везде,
О них не забуду и в новой беде…
И все же побеждает материнское жизнетворящее начало. «Надо снова научиться жить» — эта строка стихотворения «Приговор» становится главной в поэме.
Произведения, подобные «Реквиему» и «По праву памяти», исключительно созвучны духу нашего времени — требованиям гласности, прямого и откровенного разговора о наболевшем.
Беспощадно запечатлел пережитое Юрий Домбровский. В романе «Факультет ненужных вещей» он подробно и последовательно исследует сталинизм как явление. Писатель показывает нравственную силу «ненужных вещей» — совести, чести, достоинства, которые, хотя их и ломают, и пропускают через конвейер, и топчут, все равно не уничтожить. Потому что разве можно уничтожить Истину?
Анализируемые произведения при всем их своеобразии, при такой несхожести судеб и взглядов их
авторов, объединяет чувство беспощадной правдивости и искренности. Они пронизаны тревогой и болью за то, что происходило и происходит со страной и народом. Они заставляют еще и еще раз задуматься о нравственном состоянии нашего общества.
Тема тоталитаризма в литературе появилась только в двадцатом веке, когда изменилось сознание человека, когда прогрохотали две мировые войны. Причем, описывая некоторые явления, литература не следовала за действительностью, а даже предваряла её. Так, роман «Мы» Евгения Замятина написан в двадцатые годы, автор просто довел до логического завершения те тенденции, которые видел в современном ему обществе. Особенно популярным в двадцатом веке стал жанр антиутопии. Антиутопия — это стремление в художественной форме рассказать о том, до чего могут довести те процессы, которые во время написания произведения только-только намечаются. Но если одни пишут о последствиях тоталитаризма, то другие пытаются разобраться в его истоках. Как возникает тоталитарная система, рассказывает роман Холдинга «Повелитель мух». Мысль автора проста; человек по сути своей — зверь, и пленка цивилизации и культуры настолько тонка, что сорвать её может любая экстремальная ситуация. Замкнутая группа людей, не обладающих твердыми нравственными принципами и не имеющих никакого понятия о внутренней дисциплине, очень быстро приходит к полному и безоговорочному подчинению сильнейшему. И власть, и рабство дают одинаковую свободу от ответственности, но властвует только один, а остальные неизбежно становятся рабами.
Итак, как говорил О’Брайен в романе Оруэлла «1984», целью существования тоталитарной системы является власть, а свою власть над человеком можно почувствовать только одним способом — заставив его страдать. Следовательно, система изначально направлена против большинства населения.
И вот Оруэлл, Замятин и многие другие пишут о маленьком человеке, который не создавал этой системы, не стремился ни к свободе, ни к рабству, которого просто угораздило родиться в этом жутком обществе. Его с детства оболванивают и внушают стадные чувства, он живет ненавистью (в романе «1984» даже регулярно проводятся «двухминутки ненависти») и страхом сделать что-то не так. Культура в этом мире не нужна, литература имеет только утилитарное значение, любовь (как и вообще всякое живое чувство) уничтожена. Человек перестает быть собой, теряет свою личность и ощущает себя только винтиком огромной машины. Уничтожь машину — и погибнет он. И самое страшное в том, что он начинает любить эту машину. Нумер D-503 из романа Евгения Замятина «Мы» сначала восхищен обществом, в котором живет, но в конце концов приходит к неподчинению ему. Путь Уинстона из романа «1984» — обратный. От внутреннего противостояния он идет к любви, точнее, его ведет система. Противопоставляя себя системе, он остается абсолютно один. А тоталитаризм властен над всей остальной реальностью, он крушит действительность и доказывает, что дважды два — не четыре, а пять. В одиночку, без опоры, с таким монстром бороться нельзя — и Уинстон сдается.
Но роман Оруэлла — антиутопия. Как показала практика, сильный человек может победить систему. Скажем, Зыбин из романа Домбровского «Факультет ненужных вещей» сумел не подчиниться и сохранить свое достоинство.
Советская лагерная проза ставит преимущественно практические проблемы: как выжить и остаться личностью в условиях лагеря, который по сути является все той же тоталитарной системой. И все пишут о том, что сохранить себя можно, но для этого человек должен быть невероятно силен духом.
Сейчас много говорят об опасностях тоталитаризма, и порой кажется, что следует почаще перечитывать произведения Замятина, Хоксли, Оруэлла и В.Шаламова, чтобы не забывать о них…
Человек – это часть общества. Он существует среди себе подобных, связан с ними тысячами незримых нитей: личных и социальных. Поэтому нельзя жить и не зависеть от тех, кто живёт с тобою рядом. С самого рождения мы становимся частью окружающего нас мира. Подрастая, задумываемся о своём месте в нём. В разных отношениях может быть человек с обществом: гармонично сочетаться с ним, противостоять ему или быть такой личностью, которая влияет на ход общественного развития. Проблемы взаимоотношений личности и общества всегда интересовали писателей и поэтов, поэтому нашли отражение в художественной литературе. Особый интерес вызывает вопрос о роли и месте человека в тоталитарном государстве.
Обратимся к примерам.
Роман М. Булгакова «Мастер и Маргарита» возвращает читателей в сталинское время, в 30-е годы двадцатого века, когда человек не имел права мыслить и поступать иначе, чем предписывало ему государство. Мы наблюдаем это на примере судьбы Мастера, а государство в миниатюре – это окололитературный мир Массолита, в котором талант, собственное видение мира не имеют права на существование. Роман Мастера о Понтии Пилате никогда не будет напечатан в таком обществе, а вот стихи таких поэтов, как Рюхин, которые только умеют рифмовать строки на злобу дня, появляются на первых страницах газет. Мастер живёт в мире, где нет места настоящему творчеству, где господствуют доносы и предательство. Автор рассказывает и о том, как герой романа исчез на несколько месяцев. Позже мы узнаем, что он был арестован по доносу Алоизия. Трудно человеку бороться против политической системы. На это были способны немногие. Мастер не борется, но автор награждает его покоем: безмятежной и счастливой жизнью после смерти. Почему? «Каждому будет дано по его вере», — говорит в романе Воланд. Этими словами Булгаков подчёркивает и свою веру в то, что мир тоталитаризма рухнет, станет свободным общество, в котором человек почувствует себя Человеком, а не винтиком государственной машины.
Произведение М. Замятина – «Мы» — это роман-антиутопия. Антиутопия, по-моему, — это то, чего не должно быть на самом деле, что не имеет права на существование. В произведении представлено такое будущее, в котором человек обезличен, он не имеет даже имени, только порядковый номер. Люди, вернее, номера, живут в домах со стеклянными стенами, не имеют своих мыслей, желаний. Они – только винтики для производства материальных ценностей. Главный герой произведения – Д-503, один из строителей Интеграла, который должен принести «математически-безошибочное счастье» всем живым существам во вселенной. Но есть и враги такого «счастья». Это те, в которых ещё живо вдохновение, творчество, желание вырваться из страшного «счастливого» мира. Таких уничтожают, а остаются только стройные ряды марширующих «номеров», лишённые всех человеческих чувств и мыслей. Создав в своём романе образ будущего-антиутопии, автор хочет сказать, что в тоталитарном государстве уничтожается всё лучшее, что есть в человеке: свобода мысли, творчества, выбора жизненного пути, любовь к людям и окружающему миру. Поэтому такое общество не имеет права на существование.
В романе известного писателя-фантаста Рэя Брэдбери «451 градус по Фаренгейту» автор не анализирует государственные порядки, а просто рассказывает о людях и событиях. Но у читателя складывается яркое впечатление о том обществе, которое описано в произведении. Нет в тот мире места творчеству, свободным мыслям и поступкам, чувствам. Всё подчинено определённому порядку. Живи, как все: ешь, пей, покупай новые товары, смотри телевизор. Вместо человеческого общения – телевизорные стены, дети – только помеха в жизни родителей. Шаг в сторону – и ты уничтожен. Главный герой Монтэг – пожарник. Но такие, как он, не тушат пожары, а разжигают костры из книг, уничтожают дома тех людей, кто не похож на других, кто не хочет жить по законам тоталитарного государства. Но в конце произведения автор оставляет читателю надежду на то, что общество ещё способно возродиться. Монтэг, покинув город, встречается с людьми, которые хранят в своей памяти духовные богатства прошлого, надеются на возрождение мира, в котором главным будет мыслящий и свободный человек.
В заключение хотелось бы сказать, что данная тема заставила меня задуматься об устройстве современного общества и моем месте в нём, об истории нашей страны и о её будущем.
Вернуться к списку: Сочинение по литературе
Закурим, друг. Под этот вой Не спится что-то, не поется. Сейчас февраль. А нам с тобой И март ничем не улыбнется. Лев Платонович Карсавин
Александр Исаевич Солженицын стал известен в 60-е годы, в период “хрущевской оттепели”. “Один день Ивана Денисовича” потряс читателей знанием о запретном — лагерной жизни при Сталине. Впервые открылся один из бесчисленных островков архипелага ГУЛАГ. За ним стояло само государство, беспощадная тоталитарная система, подавляющая человека.
Повесть посвящена сопротивлению живого — неживому, человека — лагерю. Солженицынский каторжный лагерь — это бездарная, опасная, жестокая машина, перемалывающая всех, кто в нее попадает. Лагерь создан ради убийства, нацелен на истребление в человеке главного — мыслей, совести, памяти.
Взять хотя бы Ивана Шухова “здешняя жизнь трепала от подъема до отбоя”. И вспоминать избу родную “меньше и меньше было ему поводов”. Так кто же кого: лагерь — человека? Или человек — лагерь? Многих лагерь победил, перемолол в пыль. Иван Денисович идет через подлые искушения лагеря. В этот бесконечный день разыгрывается драма сопротивления. Одни побеждают в ней: Иван Денисович, Кавгоранг, каторжник X-123, Алешка-баптист, Сенька Клевшин, помбригадира, сам бригадир Тюрин. Другие обречены на погибель — кинорежиссер Цезарь Маркович, “шакал” Фетюхов, десятник Дэр и другие
Лагерный порядок беспощадно преследует все человеческое и насаждает нечеловеческое. Иван Денисович думает про себя: “Работа — она как палка, конца в ней два: для людей делаешь — качество дай, для дурака делаешь — дай показуху. А иначе б давно все подохли, дело известное”. Крепко запомнил Иван Шухов слова своего первого бригадира Ку-земина — старого лагерного волка, который сидел с 1943 года уже 12 лет. “Здесь, ребята, закон — тайга, но люди и здесь живут. В лагере вот кто погибает: кто миски лижет, кто на санчасть надеется да кто к куму стучать ходит”. Такова суть лагерной философии. Погибает тот, кто падает духом, становится рабом больной или голодной плоти, не в силах укрепить себя изнутри и устоять перед искушением подбирать объедки или доносить на соседа.
Как же человеку жить и выжить? Лагерь — образ одновременно реальный и ирреальный, абсурдный. Это и обыденность, и символ, воплощение вечного зла и обычной низкой злобы, ненависти, лени, грязи, насилия, недомыслия, взятых на вооружение системой.
Человек воюет с лагерем, ибо тот отнимает свободу жить для себя, быть собою. “Не подставляться” лагерю нигде — в этом тактика сопротивления. “Да и никогда зевать нельзя. Стараться надо, чтобы никакой надзиратель тебя в одиночку не видел, а в толпе только”, — такова тактика выживания. Вопреки унизительной системе номеров, люди упорно называют друг друга по именам, отчествам, фамилиям Перед нами лица, а не винтики и не лагерная пыль, в которую хотела бы превратить система людей.
Отстаивать свободу в каторжном лагере — значит как можно меньше внутренне зависеть от его режима, от его разрушительного порядка, принадлежать себе. Не считая сна, лагерник живет для себя только утром — 10 минут за завтраком, да за обедом — 5 минут, да за ужином — 5 минут. Такова реальность. Поэтому Шухов даже ест “медленно, вдумчиво”. В этом тоже освобождение
Главное в повести — спор о духовных ценностях. Алешка-баптист говорит, что молиться нужно “не о том, чтобы посылку прислали или чтоб лишняя порция баланды. Молиться надо о духовном, чтоб Господь с нашего сердца накипь злую снимал…” Финал повести парадоксален для восприятия: “Засыпал Иван Денисович, вполне удовлетворенный… Прошел день, ничем не омраченный, почти счастливый”. Если это один из “хороших” дней, то каковы же остальные?!
Александр Солженицын пробил брешь в “железном занавесе” и вскоре сам стал изгоем. Книги его были запрещены и изъяты из библиотек. Ко времени насильственного изгнания писателя уже были написаны “В круге первом”, “Раковый корпус”, “Архипелаг ГУЛАГ”. Это преследовалось всей мощью государственной карательной машины.
Время забвения прошло. Заслуга Солженицына в том, что он впервые рассказал о страшном бедствии, которое испытал наш многострадальный народ и сам автор. Солженицын приподнял завесу над темной ночью нашей истории периода сталинизма.
В своей знаменитой повести «Один день Ивана Денисовича» Александр Исаевич Солженицын описал только один день заключенного – от подъема до отбоя, но повествование построено так, что читатель может представить себе лагерную жизнь сорокалетнего крестьянина Шухова и его окружения во всей полноте. Ко времени написания повести ее автор был уже очень далек от социалистических идеалов. Эта повесть – о противозаконности, противоестественности самой системы, созданной советскими руководителями.
Образ главного героя – собирательный. Основным прототипом Шухова часто называют Ивана, бывшего солдата из артиллерийской батареи Солженицына. При этом сам писатель был заключенным, который каждый день своего пребывания в лагере наблюдал тысячи сломанных людских судеб и трагедий. Материалом для его повести стал результат страшного беззакония, который не имел ничего общего с правосудием. Солженицын уверен, что советские лагеря были такими же лагерями смерти, как фашистские, только убивали там собственный народ.
Иван Денисович давно понял, что для выживания недостаточно ощущать себя советским человеком. Он избавился от идеологических иллюзий, бесполезных в лагере. Это его внутреннее убеждение ярко демонстрирует сцена, когда кавторанг Буйновский объясняет герою, почему солнце в зените бывает в час дня, а не в 12 часов. Декретом правительства время в стране перевели на час вперед. Шухов удивлен: «Неуж и солнце ихним декретам подчиняется?» С советской властью у Шухова теперь другие отношения. Он – носитель общечеловеческих ценностей, которые не удалось в нем разрушить партийно-классовой идеологии. В лагере это помогает ему выстоять, остаться человеком.
Судьба заключенного Щ-854 похожа на тысячи других. Он честно жил, пошел на фронт, но попал в плен. Из плена ему удалось бежать и чудом пробиться к «своим». Этого было достаточно для серьезного обвинения. «В контрразведке били Шухова много. И расчет был у Шухова простой: не подпишешь – бушлат деревянный, подпишешь – хоть поживешь малость. Подписал».
Что бы ни делал Шухов, он преследует ежедневно одну цель – выжить. Заключенный Щ-854 старается следить за каждым своим шагом, по мере возможности подрабатывать и вести сносное существование. Он знает, что обычная практика при таком серьезном обвинении, как у него, – добавлять срок заключения. Поэтому Шухов не уверен, что окажется на свободе в назначенное время, но запрещает себе сомневаться. Заключение Шухов отбывает за измену родине. В документах, которые его заставили подписать, значится, что Шухов выполнял задания фашистов. Какие именно – не смогли придумать ни следователь, ни подследственный. Не думает Шухов и о том, почему сидит он и еще много всякого народа, не терзается вечными вопросами без ответов.
По натуре Иван Денисович принадлежит к природным, естественным людям, которые ценят сам процесс жизни. И у зека есть свои маленькие радости: выпить горячей баланды, выкурить папиросу, спокойно, с наслаждением, съесть пайку хлеба, приткнуться, где потеплей, и минуту подремать, пока не погнали на работу. Получив новые ботинки, а позже валенки, Шухов радуется, как ребенок: «…житуха, умирать не надо». За день у него случилось много удач: «в карцер не посадили, на Соцгородок бригаду не выгнали, в обед он закосил кашу, с ножовкой на шмоне не попался, подработал вечером у Цезаря и табачку купил. И не заболел, перемогся».
В лагере Шухова спасает труд. Работает он увлеченно, жалеет, когда кончается смена, припрятывает себе на завтра удобный для каменщика мастерок. Он принимает решения с позиции здравого смысла, опираясь на крестьянские ценности. Труд и отношение к работе не дают Ивану Денисовичу потерять себя. Он не понимает, как можно относиться к работе недобросовестно. Иван Денисович «умеет жить», мыслить практически, не бросать слов на ветер.
В разговоре с Алешкой-баптистом Шухов высказывает свое отношение к вере и Богу, руководствуясь опять-таки здравым смыслом. «Я ж не против Бога, понимаешь, – объясняет Шухов. – В Бога я охотно верю. Только вот не верю я в ад и рай. Зачем вы нас за дурачков считаете, рай и ад нам сулите?» На вопрос, почему он не молится Богу, Шухов отвечает: «Потому, Алешка, что молитвы те, как заявления, или не доходят, или в жалобе отказать». Вот он, ад, – лагерь. Как же Бог такое допустил?
Есть среди героев Солженицына и те, кто, совершая маленький подвиг выживания каждый день, не теряет достоинства. Старик Ю-81 сидит по тюрьмам и лагерям, сколько советская власть стоит. Другой старик, Х-123, – яростный поборник правды, глухой Сенька Клевшин, узник Бухенвальда. Пережил пытки немцев, теперь в советском лагере. Латыш Ян Кильдигс, еще не потерявший способности шутить. Алешка-баптист, который свято верит, что Бог снимет с людей «накипь злую».
Капитан второго ранга Буйновский всегда готов вступиться за людей, он не забыл законов чести. Шухову с его крестьянской психологией поведение Буйновского кажется бессмысленным риском. Капитан резко возмутился, когда надзиратели на морозе приказали заключенным расстегнуть одежду, чтобы «перещупывать, не поддето ли чего в обход устава». За это Буйновский получил «десять суток строгого». Все знают, что после карцера он навсегда лишится здоровья, но вывод заключенных такой: «Залупаться не надо было! Обошлось бы все».
Повесть «Один день Ивана Денисовича» была опубликована во времена «хрущевской оттепели» в 1962 году, вызвала большой резонанс в читательской среде, открыла миру страшную правду о тоталитарном режиме в России. Солженицын показывает, как терпение и жизненные идеалы помогают Ивану Денисовичу выжить в нечеловеческих условиях лагеря день за днем.
“Герой нашего времени” – главные герои
Главный герой романа – Григорий Печорин, личность неординарная, автор нарисовал «современного человека, каким он его понимает, и слишком часто встречал». Печорин полон кажущихся и действительных противоречий в отношении к любви, дружбе, ищет истинный смысл жизни, решает для себя вопросы предназначения человека, выбора пути.Порой главный герой малопривлекателен для нас – он заставляет страдать…
“Иудушка Головлев — тип единственный в своем роде
Иудушка Головлев — гениальное художественное открытие М. Е. Салтыкова-Щедрина. Больше никто не сумел раскрыть образ пустослова с такой обличительной силой.Портрет Иудушки раскрыт “в динамике”. Впервые он предстает в образе несимпатичного, подлизывающегося к матери и подслушивающего ребенка. В конце же книги читатель видит перед собой вызывающее содрогание, отвратительное создание. Образ Иудушки…
“Маленький человек” в повести Гоголя “Шинель”
Повесть Николая Васильевича Гоголя «Шинель» сыграла большую роль в развитии русской литературы. «Все мы вышли из «Шинели» Гоголя», — сказал Ф. М.Достоевский, оценивая ее значение для многих поколений русских писателей.Рассказ в «Шинели» ведется от первого лица. Мы замечаем, что рассказчик хорошо знает жизнь чиновников. Герой повести — Акакий Акакиевич Башмачкин, маленький чиновник одного из…
“Маленький человек” в произведениях Гоголя
Н. В. Гоголь раскрыл в своих «Петербургских повестях» истинную сторону столичной жизни и жизни чиновников. Он наиболее ярко показал возможности «натуральной школы» в преображении и изменении взгляда человека на мир и на судьбы «маленьких людей».В «Петербургских записках» 1836 года Гоголь с реалистических позиций выдвигает идею социально значимого искусства, которое замечает общие элементы…
“Судьба человека” главные герои
Андрей Соколов – главный герой рассказа «Судьба человека» Шолохова.Его характер – по-настоящему, русский. Сколько бед он пережил, какие муки вынес, знает только он сам. Герой говорит об этом на страницах рассказа: «Зa что же ты, жизнь, меня тaк покaлечилa? Зa что тaк искaзнилa?» Он не спеша рассказывает свою жизнь от начала до конца встречному попутчику, с которым сел прикурить у дороги.Много…
1812 ГОД В ИЗОБРАЖЕНИИ Л. Н. ТОЛСТОГО
Сочинение “Война и мир” Толстой.Л. Н. Толстой был участником Севастопольской обороны. В эти трагические месяцы позорного поражения русской армии он многое понял, осознал, как страшна война, какие страдания она несет людям, как ведет себя человек на войне. Он убедился в том, что истинный патриотизм и героизм проявляется не в красивых фразах или ярких подвигах, а в честном выполнении долга, военного и…
Silentium Тютчев анализ стихотворения
Данное стихотворение великого поэта полностью посвящено главной проблеме любой творческой личности — одиночеству. Это философское, лирическое стихотворение наполнено сокровенными мыслями самого поэта. Тютчев затрагивает проблему взаимоотношения людей и пытается найти ответы на извечные вопросы.В первой строке стихотворения явственно чувствуются опасения и страх самого поэта быть непонятым. И…
«БЕРЕГИ ЧЕСТЬ СМОЛОДУ…» (по повести А. С. Пушкина «Капитанская дочка», вариант 2)
«Береги платье снову, а честь смолоду», — гласит пословица, и смысл ее понятен каждому. А вот следовать сказанному удается не всем и не всегда. Проще тем, кто впоследствии никогда не станет задумываться над прожитой жизнью, над своими недостойными поступками, будет радоваться тому, что хоть и не с чистой совестью, а все же избежал ответственности за свой постыдный поступок. И совсем не…
«БЛАГОУХАЮЩАЯ СВЕЖЕСТЬ ЧУВСТВ» В ПОЭЗИИ А. А. ФЕТА
Сочинение по литературе.Лирика Афанасия Фета открывает нам мир поразительной красоты, гармонии и совершенства, три составляющие которого — природа, любовь и песня.Фета можно назвать певцом русской природы. Приближение весны и осеннее увядание, душистая летняя ночь и морозный день, раскинувшееся без конца и края ржаное поле и густой тенистый лес — обо всем этом пишет он в своих стихах. Природа у Фета всегда…
«ВЕЛИКАЯ ЗЕМНАЯ ЛЮБОВЬ» В ЛИРИКЕ АННЫ АХМАТОВОЙ
Сочинение по литературе.Лирика Ахматовой первых ее книг («Вечер», «Четки», «Белая стая») — это лирика любви. Ее новаторство как художника проявилось в «романности» ее любовной лирики — каждая книга стихов представляет собой как бы лирический роман, состоящий из многих историй любви. Это и рассказ о сероглазой девочке и убитом короле, и рассказ о прощании у ворот (стихотворение «Сжала руки под темной…
Человек в тоталитарном государстве (по произведениям русских писателей 20 века)
Автор: Разное
Человеку свойственно заглядывать в будущее, пытаться распознать его очертания. Сколько писателей разных исторических эпох пытались приоткрыть завесу, за которой скрывается будущее, пытались предугадать то, что не дано знать никому: Кампанелла в «Городе Солнца», Жюль Верн в своих романах, Оруэлл в «1984», Н.Г.Чернышевский в «Что делать» и другие. Таким писателем-фантастом был и Е.Замятин.
В романе «Мы» в фантастическом и гротесковом облике предстает перед читателем возможный вариант общества будущего. К сожалению, в нем нет ничего, что не предвещала бы уже современная писателю реальность. Перед нами разворачивается жизнь Единого Государства.
Символический образ чуда технической мысли и одновременно орудия жесточайшего порабощения, открывает книгу. Бездушные орудия вместе с деспотической властью превратили человека в придаток машины, отняли у него свободу, воспитали в добровольном рабстве. Мир без любви, без души, без поэзии.
Роман Замятина — предупреждение о двойной опасности, грозящей человечеству: власти машин и власти государства. Однотипность безраздельно и неусыпно властвует над жизнью всех членов общества. Это обеспечивается совершенной техникой.
Отношение к политике военного коммунизма стало камнем преткновения для писателя. Эта политика, предусматривающая сугубую централизацию политической и экономической жизни в стране, ряд жестоких мер, была временной и вынужденной в условиях гражданской войны и хозяйственной разрухи. Но Замятину представлялось, что другого выбора не будет и что людям навязана единственная модель дальнейшего движения — новый вариант тоталитаризма. Роман Замятина приобрел особую цену и поучительность в следующем смысле: как предупреждение о возможных искажениях социализма, об опасности уклонений от демократического пути и злоупотреблений, насилия над человеческой личностью. Последующие события отечественной и мировой истории показали, что тревоги писателя не были напрасными. Наш народ пережил и горькие уроки коллективизации, и сталинизм, и репрессии, и всеобщий страх. и застой. Очень многие сцены романа заставляют вспомнить недавнее прошлое.
В свое время роман не был принят. Очень дорого обошлись нам легкомыслие и обидчивость тогдашних идеологов по отношению к сомнениям Замятина. Автор на своих «запретных» страницах выстраивает непрерывную цепочку времени, не прослеживая которую, нельзя понять ни настоящего, ни будущего.
Россия богата не только безграничными просторами, плодородными землями, фруктовыми садами, но и незаурядными личностями, одарёнными чистой, божественной энергией. Они смотрят на нас ясными глазами, будто заглядывают в душу так, что ничего от них не скроешь. Праведники жертвуют многими материальными ценностями ради чистоты души, помогают окружающим достойно преодолеть все невзгоды, выйти победителем из борьбы с самим собой, духовно очиститься. И что бы о них ни говорили, сколько бы ни удивлялись их неприхотливости, на русской земле всегда найдётся место таким людям, которые живут вопреки всему.
Железная дорога чёрной змейкой убегает за горизонт, по ней проносятся поезда, где-то быстрее, где-то медленнее. Только машинисты знали и помнили, отчего это всё.
“Матренин двор” — это повествование о беспощадности человеческой судьбы, злого рока, о глупости советских послесталинских порядков, о жизни простых людей, далёких от городской суеты и спешки. Этот рассказ, как замечал сам автор, “полностью автобиографичен и достоверен”.
Действие происходит в 1956 году, через три года после смерти тирана. Люди ещё не знают, как жить дальше. Из “пыльной горячей пустыни” они попадают в Россию, чтобы навсегда затеряться где-нибудь в средней полосе. Ещё год назад, вернувшись из неволи, человек мог устроиться только грузчиком. Даже электриком на порядочное строительство его бы не взяли. А теперь можно учительствовать. Воздух был просто пропитан свободой.
В тот год быстрых перемен рассказчик возвращается в новый мир из тех краёв, откуда ещё недавно живым мало кто мог вернуться. Устроился он учителем в Высоком Поле. Ночью лишь слышно тихий шелест ветвей по крышам, а днём всё молчит. Но человек нуждается каждый день в завтраке и обеде, а хлеб здесь не пекли, да и ничем съестным не торговали. Благородные работники отдела кадров смилостивились над рассказчиком и направили его в Торфопродукт, куда легко можно было приехать, но уехать — невозможно. В этом посёлке смешались две эпохи: однообразные бараки тридцатых годов и домики пятидесятых, с остеклёнными верандами. Но все жители в равной степени вдыхали вонь и копоть из фабричной трубы. Вот куда может завести мечта о тихом уголке России! А ведь там, откуда приехал Игнатич, дул свежий ветер ночами и звёздный свод распахивался над головой.
На этом скитания бывшего заключенного не закончились. Судьбе было угодно, чтобы остановился он в соседней деревушке Тальново. Избу, где он жил, построили на большую семью, а жила в ней теперь одинокая женщина лет шестидесяти, с незатейливым, деревенским именем. Она много работала, несмотря на болезнь, причем бесплатно: “не за деньги — за палочки”. Пенсию ей не платили. У Матрёны в избе жили колченогая кошка, подобранная из жалости, мыши и тараканы. Солженицын описывает деревенский быт с изрядной долей иронии. Желание выполнить работу лучше, чтобы потом не пришлось переделывать, оборачивается многочисленными неудобствами для живущих в этой избе.
Героиня отличалась трудолюбием: вставала в четыре-пять утра, топила русскую печь, ходила доить козу, варила в трёх чугунках. Наверное, Матрёне Васильевне выпал жребий жить в то время, когда люди работали бескорыстно, не думая о пенсии. А награды получал тот, кто докладывал о высоких результатах. Григорьева никому не могла отказать: без неё ни одна пахота огорода не обходилась. Денег она не брала, получала удовольствие, прилив сил от труда. Матрёнина покорность шла от сердца. Она не прислуживала, но служила окружающим, всегда была готова поделиться последним.
Первоначально рассказ назывался “Не стоит село без праведника”. Крестьянка жила в окружении недоброжелательных и корыстных колхозников. Их убогая и несчастная судьба мало чем отличалась от существования лагерных узников. Даже после смерти Матрёны соседи не особенно переживали. И только в конце повествования рассказчик говорит о том, что без таких тружениц не стоит село, ни город, ни вся земля наша.
Произведение Солженицына “Один день Ивана Денисовича” было задумано автором в лагере зимой 1950—1951 гг.
Образ Ивана Денисовича возник на основе реального прототипа, которым стал солдат Шухов, воевавший вместе с Александром Исаевичем в советско-германскую войну (но никогда не отбывавший наказание), а также благодаря наблюдениям за жизнью пленников и личному опыту писателя, приобретенному в лагере, где он работал каменщиком. Остальные персонажи взяты из жизни заключенных с их подлинными биографиями.
Солженицын говорит о чем-то давно и прочно существующем, имеющем свой будничный свод правил выживания, свой фольклор, свою “мораль” и устоявшуюся дисциплину.
Легко заметить, что в повествовании как бы два рассказчика, активно помогающих друг другу. Мы слышим голос автора и самого Ивана Денисовича, то лежащего утром под одеялом и бушлатом, то бегущего на мороз и думающего о том, куда их погонят работать. Писатель передает ему значительную часть своего жизненного опыта: так, вся знаменитая сцена кладки стены — это явно эпизод из биографии Солженицына. Помыслы героя, его поступки утверждают его нравственное величие и представление Александра Исаевича о красоте и идеальном человеке, живущем “не по лжи”.
Уже первые мгновения жизни Ивана Денисовича на страницах рассказа говорят о независимости героя, мудром покорстве судьбе и о непрерывном созидании особого духовного пространства. Весь лагерь и работа в нем — это растлевающий путь в обход всему естественному. Здесь царствует не труд, а его имитация. Все жаждут безделья.
Шухов приспособился в мире ГУЛАГа, изучил его законы, выработал массу приспособлений для выживания. Он и здесь продолжает работать с энтузиазмом, не осознавая абсурда в окружающем мироустройстве. Дар мастера и умельца, рачительность хозяина – всё это служит укреплению системы, приумножению её владычества над миллионами таких же людей. Иван Денисович принимает свою судьбу как данность, молча несёт свой крест.
Читатель, проживший один день с персонажем, испытывает ужасное потрясение. Рассказы Солженицына помогают осмыслить роль простого человека в тоталитарном государстве. Русская действительность ХХ века была настолько страшна, что требовала преобразования. Писатель документально запечатлел в памяти своих современников и потомков всё, что стало школой для целой страны.
Человеку свойственно заглядывать в будущее, пытаться распознать его очертания. Сколько писателей разных исторических эпох пытались приоткрыть завесу, за которой скрывается будущее, пытались предугадать то, что не дано знать никому: Кампанелла в” Городе Солнца”, Жюль Верн в своих романах, Оруэлл в” 1984?, Н. Г. Чернышевский в” Что делать” и другие. Таким писателем-фантастом был и Е. Замятин. В романе” Мы” в фантастическом и гротесковом облике предстает перед читателем возможный
. Отношение к политике военного коммунизма стало камнем преткновения для писателя. Эта политика, предусматривающая сугубую централизацию политической и экономической жизни в стране, ряд жестоких мер, была временной и вынужденной в условиях гражданской войны и хозяйственной разрухи. Но Замятину представлялось, что другого выбора не будет и что людям навязана единственная модель дальнейшего движения – новый
В свое время роман не был принят. Очень дорого обошлись нам легкомыслие и обидчивость тогдашних идеологов по отношению к сомнениям Замятина. Автор на своих” запретных” страницах выстраивает непрерывную цепочку времени, не прослеживая которую, нельзя понять ни настоящего, ни будущего.
Россия богата не только безграничными просторами, плодородными землями, фруктовыми садами, но и незаурядными личностями, одарёнными чистой, божественной энергией. Они смотрят на нас ясными глазами, будто заглядывают в душу так, что ничего от них не скроешь. Праведники жертвуют многими материальными ценностями ради чистоты души, помогают окружающим достойно преодолеть все невзгоды, выйти победителем из борьбы с самим собой, духовно очиститься. И что бы о них ни говорили, сколько бы ни удивлялись их неприхотливости, на русской земле всегда найдётся место таким людям, которые живут вопреки всему. Железная дорога чёрной змейкой убегает за горизонт, по ней проносятся поезда, где-то быстрее, где-то медленнее.
Только машинисты знали и помнили, отчего это всё. “Матренин двор” — это повествование о беспощадности человеческой судьбы, злого рока, о глупости советских послесталинских порядков, о жизни простых людей, далёких от городской суеты и спешки. Этот рассказ, как замечал сам автор, “полностью автобиографичен и достоверен”.
Действие происходит в 1956 году, через три года после смерти тирана. Люди ещё не знают, как жить дальше. Из “пыльной горячей пустыни” они попадают в Россию, чтобы навсегда затеряться где-нибудь в средней полосе. Ещё год назад, вернувшись из неволи, человек мог устроиться только грузчиком. Даже электриком на порядочное строительство его бы не взяли. А теперь можно учительствовать.
Воздух был просто пропитан свободой. В тот год быстрых перемен рассказчик возвращается в новый мир из тех краёв, откуда ещё недавно живым мало кто мог вернуться. Устроился он учителем в Высоком Поле. Ночью лишь слышно тихий шелест ветвей по крышам, а днём всё молчит. Но человек нуждается каждый день в завтраке и обеде, а Хлеб здесь не пекли, да и ничем съестным не торговали. Благородные работники отдела кадров смилостивились над рассказчиком и направили его в Торфопродукт, куда легко можно было приехать, но уехать — невозможно.
В этом посёлке смешались две эпохи: однообразные бараки тридцатых годов и домики пятидесятых, с остеклёнными верандами. Но все жители в равной степени вдыхали вонь и копоть из фабричной трубы. Вот куда может завести мечта о тихом уголке России! А ведь там, откуда приехал Игнатич, дул свежий ветер ночами и звёздный свод распахивался над головой. На этом скитания бывшего заключенного не закончились.
Судьбе было угодно, чтобы остановился он в соседней деревушке Тальново. Избу, где он жил, построили на большую семью, а жила в ней теперь одинокая женщина лет шестидесяти, с незатейливым, деревенским именем. Она много работала, несмотря на болезнь, причем бесплатно: “не за деньги — за палочки”. Пенсию ей не платили. У Матрёны в избе жили колченогая кошка, подобранная из жалости, мыши и тараканы. Солженицын описывает деревенский быт с изрядной долей иронии.
Желание выполнить работу лучше, чтобы потом не пришлось переделывать, оборачивается многочисленными неудобствами для живущих в этой избе. Героиня отличалась трудолюбием: вставала в четыре-пять утра, топила русскую печь, ходила доить козу, варила в трёх чугунках. Наверное, Матрёне Васильевне выпал жребий жить в то время, когда люди работали бескорыстно, не думая о пенсии.
А награды получал тот, кто докладывал о высоких результатах. Григорьева никому не могла отказать: без неё ни одна пахота огорода не обходилась. Денег она не брала, получала удовольствие, прилив сил от труда.
Матрёнина покорность шла от сердца. Она не прислуживала, но служила окружающим, всегда была готова поделиться последним. Первоначально рассказ назывался “Не стоит село без праведника”. Крестьянка жила в окружении недоброжелательных и корыстных колхозников. Их убогая и несчастная судьба мало чем отличалась от существования лагерных узников.
Даже после смерти Матрёны соседи не особенно переживали. И только в конце повествования рассказчик говорит о том, что без таких тружениц не стоит село, ни город, ни вся земля наша. Произведение Солженицына “Один день Ивана Денисовича” было задумано автором в лагере зимой 1950—1951 гг. Образ Ивана Денисовича возник на основе реального прототипа, которым стал солдат Шухов, воевавший вместе с Александром Исаевичем в советско-германскую войну (но никогда не отбывавший наказание), а также благодаря наблюдениям за жизнью пленников и личному опыту писателя, приобретенному в лагере, где он работал каменщиком. Остальные персонажи взяты из жизни заключенных с их подлинными биографиями.
Солженицын говорит о чем-то давно и прочно существующем, имеющем свой будничный свод правил выживания, свой фольклор, свою “мораль” и устоявшуюся дисциплину. Легко заметить, что в повествовании как бы два рассказчика, активно помогающих друг другу. Мы слышим голос автора и самого Ивана Денисовича, то лежащего утром под одеялом и бушлатом, то бегущего на мороз и думающего о том, куда их погонят работать. Писатель передает ему значительную часть своего жизненного опыта: так, вся знаменитая сцена кладки стены — это явно эпизод из биографии Солженицына. Помыслы героя, его поступки утверждают его нравственное величие и представление Александра Исаевича о красоте и идеальном человеке, живущем “не по лжи”.
Уже первые мгновения жизни Ивана Денисовича на страницах рассказа говорят о независимости героя, мудром покорстве судьбе и о непрерывном созидании особого духовного пространства. Весь лагерь и работа в нем — это растлевающий путь в обход всему естественному. Здесь царствует не труд, а его имитация. Все жаждут безделья. Шухов приспособился в мире ГУЛАГа, изучил его законы, выработал массу приспособлений для выживания.
Он и здесь продолжает работать с энтузиазмом, не осознавая абсурда в окружающем мироустройстве. Дар мастера и умельца, рачительность хозяина – всё это служит укреплению системы, приумножению её владычества над миллионами таких же людей. Иван Денисович принимает свою судьбу как данность, молча несёт свой крест. Читатель, проживший один день с персонажем, испытывает ужасное потрясение. Рассказы Солженицына помогают осмыслить роль простого человека в тоталитарном государстве. Русская действительность ХХ века была настолько страшна, что требовала преобразования. Писатель документально запечатлел в памяти своих современников и потомков всё, что стало школой для целой страны.