Вы никогда не задумывались над тем, как рождается поэт? Что становится толчком, пробуждающим в его сознании творческие думы? Каждый вправе думать по-своему. Для кого-то источником творчества может стать радостное удивление перед открытием нового, неизведанного мира или чувство сострадания горестям людским, а может, наконец, все начаться с души, распахнутой навстречу всем “впечатлениям бытия”, и стремление не просто донести до читателя чувство радости, а передать, заразить его ощущением полноты и красоты жизни. Кто знает?! Но без умиления видеть мир по-своему, без способности сопереживания, сочувствия, человечности и милосердия ко всему живому, без впечатлительности и искренности нет поэта.
Именно так начинался и Сергей Есенин, поднявшийся из глубин народной жизни. Чувство большой любви связало его с родной рязанской землей, не только ставшей колыбелью, но и подарившей мир поэтических образов: и внешние зори, и плеск волны, и серебристую луну, и шелест тростника, и бешеный рев вьюги, и необъятную небесную синь, и голубую гладь озер, и запах смолистой сосны, и свежие копны, и рыжие стога. Все это составило тот многоцветный многозвучный мир, который с раннего детства впитывал в себя будущий поэт.
В “пришествии” С. Есенина в русскую поэзию было что-то от чуда: явившись из “вековой тишины”, где серенький ситец “бедных небес” и “чахлый кустарник”, он поднялся по великолепным лестницам на вершину, которая для некоторых так и осталась непокоренной, недостигнутой. Это дает полное право причислять С. Есенина к великим мастерам поэзии, прошедшим жизнь в полном служении ей.
Родная земля сделала есенинскому герою поистине бесценный подарок, священными узами связав с народом. Это были и общие взгляды на жизнь и мудрость, и представление о добре, о счастье и несчастье, выработанные в течение столетий. В лирическом герое жила народная душа, воспитанная всем крестьянским обиходом родного села, теми песнями, поверьями, частушками и сказаниями, которые были главным источником творчества. Поэтому-то приходилось С. Есенину со своими героями разделять участь народа и в короткие радостные мгновения и в долгие годы горя и печали.
Тема единения с народом, любви к своим исконным корням непосредственно связана, с темой родины, представленной в стихах обобщенным образом русской земли, с ее бескрайними степями, отороченными на горизонте лесом, с ее спокойными, лениво текущими в отлогих берегах реками.
Лирический герой предстает перед читателями верным сыном своей родины, восхищающимся ее “сказочными уголками”, где “благостно и свято”, где “хаты, в ризах образа”, а “ивы кроткие монашки”. Ему дорога Россия в любом ее проявлении: И сверкающая, переливающаяся всеми цветами радуги, и пустынная, одинокая, тусклая, заброшенная. Герой выражает свое неподдельное чувство любви к родному краю, говоря:
Черная, потом пропахшая выть!
Как мне тебя не ласкать, не любить?
Именно патриархальность и самобытность России всегда будоражили чувства героя, а любая попытка разрушить эту своеобразную гармонию воспринималась в штыки.
Но не так был встречен октябрь 1917 года, действительно новым светом озаривший есенинскую поэзию. Он казался символом грядущих перемен, осуществления надежд и мечтаний, преображением всего сущего на земле. Перевоплотившись в пророка, лирический герой начинает создавать свой мир — тот христианский рай, о котором давно мечтали люди. Есенинский герой рисует сказочную страну в “Инонии” и других произведениях этого периода. Страну, которая, к сожалению, была только предчувствуема.
Картины, создаваемые поэтом, — это, конечно, утопия, земля мечты. Вот почему уже в стихотворении “Иорданская голубица” так четко звучит мотив потерянности и неопределенности. Есенинский герой ждет перемен, но не знает об их последствиях. Его терзают сомнения: с одной стороны, вера в близкое светлое будущее (“слышу в тумане я светлую весть”); с другой стороны, лебедь с грустью в глазах, олицетворяющий “отчалившую” в небе плачущую Русь. Так безжалостно рушилась мечта о счастье, вселенском рае и справедливости, доказывая тем самым, что революция не оправдала возложенных на нее надежд, не стала всеобщим спасением и проводником в мир счастья.
Этот период как и самого С. Есенина, так и его лирического героя был отмечен мировоззренческим кризисом, превратившим молодого влюбленного юношу в пьянствующего гуляку, обитателя кабаков и подворотен, скандалиста. В цикле “Москва кабацкая” мы слышим мотивы одиночества, отвергнутости. Образ хулигана, поражающего цинизмом слов и выражений, хлесткостью фраз, явился, по мнению самого С. Есенина, наиболее подходящей позой, резким, предельно откровенным рассказом о несчастной судьбе, о горе, о тоске, о душевной боли и неудовлетворенности, единственным способом самовыражения. Да, бессмысленно продолжать топить горе в вине, загоняя свою боль глубже и глубже. Но где взять силы, чтобы выбраться из болотной трясины, из топкой грязи, отмыть себя и залечить душевные раны?
Преображение лирического героя отображено в цикле “Персидские мотивы”, где в атмосфере сказочного Востока, пленящей экзотики он стремится обрести утраченную гармонию через великую силу любви. Каждое стихотворение этого периода напоминает исповедь, полную переживаний и раздумий о прошлой жизни, о пережитом.
Но даже Босфор и сказочная голубая Персия, даже “цветы Хороссана” и любовь прекрасной персиянки не смогли всецело завоевать сердце есенинского героя. Глазами, наполненными тоской и умиленьем, смотрел он из “ковровой Персии” на Россию и опять видел в ней Русь — “голубую” и “златую”, “деревянную” и “полевую”, “задремавшую” и “буйственную”. И вновь тянуло героя обратно в “родимый дом”, в “край дождей и непогоды”, в “край разливов грозных и тихих вешних сил”.
Вернувшись на родину с желанием переосмыслить светскую действительность, лирический герой находит в себе силы для смирения. Но, увы, даже принеся такую жертву, он остался ненужным, чужим. Так “грустная радость” возвращения сменяется чувством отчуждения и неприкаянности: и мельница стоит с закрытыми глазами, и отцовский дом сгорел, и герой чувствует себя печальным странником и иностранцем в своей стране, перестает понимать даже язык сограждан. Одно из центральных и показательных произведений этого периода — “Черный человек”, ставшее финалом жизненной драмы героя и его создателя.
В предсмертном бреду встречается он с Черным человеком, понимая, что это не кто иной, как отражение всего грязного, скорбного, больного, что копилось в его душе долгие годы. Выпотрошив из себя все черное, лирический герой остается опустошенным, так как “презренный гость” был его душой, очерненной болью и терзаниями.
Символична концовка “Черного человека”. С. Есенин хотел сказать, что герой полон неукротимой ненависти к проявлениям человеческой гнусности, но беззащитен перед ней.
Окончательному слиянию Черного человека с лирическим героем способствует повторение одной детали — цилиндра, вначале принадлежавшего Черному человеку, а в конце уже и поэту. Этим доказывается нереальность Черного человека, созданного больным воображением героя и превратившегося в его второе “Я”. И нет в нем больше силы начать новую жизнь, потому что былая рана дает о себе знать, кровоточит, вселяя ужас и страх в душу героя.
Лирический герой Сергея Есенина, ставший двойником, отражением поэта, прошел свой путь в постоянных исканиях и, что самое горькое, в постоянных разочарованиях.
Но, несмотря на трагический финал, поэзия Сергея Есенина с ее вечными темами будет жить в сердцах потомков. Время не властно над ней.
И пусть давно ушли в прошлое события, волновавшие поэта, изменилась реальность, питавшая его стихи, есенинские творения не забываются. Новые поколения открывают в них нечто новое, близкое и дорогое, благодаря исключительному умению поэта найти тесный сердечный контакт с читателем, волновать его, пробуждая самые сокровенные чувства.
Природа — это не только душа всех стихов, хотя без нее они не могут существовать, утрачивая неповторимость и очарование, не только “колыбель” для поэта и его лирического героя, а своего рода поэтическая “школа” С. Есенина, дает силы жить и творить. Скромный, но пленительный пейзаж с глубокой трепетной любовью, словно живое существо, рождает “песни дождей и черемух” и стих, вишневым соком брызнувший в небо, “грусти ивовую ржавь” и “чувственную вьюгу”, “синюю голубицу радости”, и “журавлиную тоску сентября” — словом, все то, чем жил, восхищался и наслаждался лирический герой.
Он не только представлял себя частицей природы, а был полностью уверен, что растворен в ней, прямо говоря: “Зори меня вешние в радугу сливали”. Герой верит в то, что природа его не оставит, первая придет на помощь: “Языком залижет непогода прожитый мой путь”. Да, есть что-то общее с природным миром у поэта, ведь не зря он говорит:
Край любимый! Сердцу снятся
Скирды солнца в водах лонных.
Я хотел бы затеряться
В зеленях твоих стозвонных.
Сергей Есенин родился в селе Константинове Рязанской губернии. Как свидетельствуют биографы, он рос озорным мальчишкой и мало чем отличался от своих сверстников. Стихи начал писать очень рано, лет с девяти. Наиболее известно его раннее стихотворение «Выткался на озере алый свет зари…». Яркие, светлые образы, первые сердечные переживания, описание того родного и близкого, что окружало молодого поэта… И это все не скрыто за туманной вуалью слов и фраз, а выражено прямо и откровенно. Жизнь еще неизведана, она еще не бьет и не калечит душу и чувства:
Только мне не плачется – на душе светло.
Одной из отличительных черт характера есенинского лирического героя была открытость. Зачастую она оборачивалась жестокими ударами и незаживающими ранами души для самого поэта:
Вот такой, какой есть,
Никому ни в чем не уважу.
Золотую плету я песнь
А лицо иногда в саже.
Лирику Есенина отличает автобиографичность. Читая его стихи, можно по крупицам составить представление о жизни поэта. Лирического героя, как и самого Есенина, потрепала жизнь. Она наносила такие удары, справиться с которыми было практически невозможно. И тогда, ненавидя себя за свою слабость, презирая окружающую его нечисть, он погружался в глубокую депрессию, заливая боль вином и выплескивая чувства на бумагу:
Друг мой, друг мой,
Я очень болен
Сам не знаю, откуда взялась эта боль.
То ли ветер свистит
Над пустым и безлюдным полем,
То ль, как рощу в сентябрь,
Осыпает мозги алкоголь.
Чувство большой любви связало лирического героя Есенина с родной рязанской землей, не только ставшей его колыбелью, но и подарившей массу поэтических образов: и весенние зори, и плеск волны, и серебристую луну, и шелест тростника, и бешеный рев вьюги, и необъятную небесную синь, и голубую гладь озер, и запах смолистой сосны, и свежие копны, и рыжие стога. Все это составило многоцветный и многозвучный мир, который с раннего детства впитывал в себя будущий поэт:
Я буду воспевать
Всем существом в поэте
Шестую часть земли
С названьем кратким
«Русь»
Лирический герой поэзии Есенина предстает перед читателями верным сыном своей Родины, восхищающимся ее «сказочными» уголками, где «благостно и свято», где «хаты, в ризах образа», а «ивы кроткие монашки». Есенину дорога Россия в любом ее проявлении: и сверкающая, переливающаяся всеми цветами радуги, и пустынная, одинокая, тусклая и заброшенная. Герой выражает свое неподдельное чувство любви к родному краю, говоря:
Черная, потом пропахшая выть,
Как мне тебя не ласкать, не любить?
Картины, создаваемые поэтом – это, конечно, утопия, земля мечты. Вот почему уже в стихотворении «Иорданская голубица» так четко звучит мотив потерянности и неопределенности. Есенинский герой ждет перемен, но не знает об их последствиях. Его терзают сомнения: с одной стороны, находится вера в близкое светлое будущее («слышу в тумане я светлую весть»); с другой – лебедь с грустью в глазах, олицетворяющий «отчалившую» в небе плачущую Русь. Так безжалостно рушились мечты героя о счастье, вселенском рае и справедливости, доказывая тем самым, что революция не оправдала возложенных на нее надежд, не стала всеобщим спасением и проводником в мир благоденствия.
Преображение лирического героя отображено в цикле «Персидские мотивы», где в атмосфере сказочного Востока и пленящей экзотики он стремится обрести утраченную гармонию через великую силу любви. Каждое стихотворение этого периода напоминает исповедь, полную переживаний и раздумий о прошлой жизни, о пережитом.
Вне России Сергей Есенин не мыслит себя, но сначала чувство Родины у него было почти неосознанным, детским и безмятежным. Оно было почти животным в своей «неизреченности»:
Там где капустные грядки
Красной водой поливает восход,
Кленочек маленький матки
Зеленое вымя сосет.
Лирический герой Сергея Есенина, ставший двойником, отражением поэта, прошел свой путь в постоянных исканиях и, что самое главное, в постоянных разочарованиях. Сергей Есенин называет себя последним поэтом деревни:
Я последний поэт деревни,
Скромен в песнях дощатый мост.
За прощальной стою обедней
Кадящих листвою берез.
Есенин не мыслил свою жизнь и без любви. Любовь питала его, давала надежду, являлась движущей силой его таланта. Будучи очень конкретным в описании своих сердечных переживаний, он умел сказать о чувстве так, чтобы даже у нелюбимой женщины защемило сердце:
Дорогая, сядем рядом,
Поглядим в глаза друг другу,
Я хочу под кротким взглядом
Слушать чувственную вьюгу.
Таким образом, Есенин обращался к разным сторонам жизни. В своих стихотворениях поэт часто неразделим с лирическим героем. Они едины в своем порыве, любви, ненависти, восхищении. Пусть С.Есенин и приходил к разочарованиям, но в своих стихах он всегда оставался оптимистом:
Не губить пришли мы в мире,
А любить и верить.
Вы никогда не задумывались над тем, как рождается поэт? Что становится толчком, пробуждающим в его сознании творческие думы? Каждый вправе думать по- своему. Для кого-то источником творчества может стать радостное удивление перед открытием нового, неизведанного мира или чувство сострадания горестям людским, а может, наконец, все начаться с души, распахнутой навстречу всем «впечатлениям бытия», и стремление не просто донести до читателя чувство радости, а передать, заразить его ощущением полноты и красоты жизни. Кто знает?! Но без умиления видеть мир по-своему, без способности сопереживания, сочувствия, человечности и милосердия ко всему живому, без впечатлительности и искренности нет поэта.
Именно так начинался и Сергей Есенин, поднявшийся из глубин народной жизни. Чувство большой любви связало его с родной рязанской землей, не только ставшей колыбелью, но и подарившей мир поэтических образов: и внешние зори, и плеск волны, и серебристую луну, и шелест тростника, и бешеный рев вьюги, и необъятную небесную синь, и голубую гладь озер, и запах смолистой сосны, и свежие копны, и рыжие стога. Все это составило тот многоцветный многозвучный мир, который с раннего детства впитывал в себя будущий поэт.
В «пришествии» С. Есенина в русскую поэзию было что-то от чуда: явившись из «вековой тишины», где серенький ситец «бедных небес» и «чахлый кустарник», он поднялся по великолепным лестницам на вершину, которая для некоторых так и осталась непокоренной, недостигнутой. Это дает полное право причислять С. Есенина к великим мастерам поэзии, прошедшим жизнь в полном служении ей.
Родная земля сделала есенинскому герою поистине бесценный подарок, священными узами связав с народом. Это были и общие взгляды на жизнь и мудрость, и представление о добре, о счастье и несчастье, выработанные в течение столетий. В лирическом герое жила народная душа, воспитанная всем крестьянским обиходом родного села, теми песнями, поверьями, частушками и сказаниями, которые были главным источником творчества. Поэтому-то приходилось С. Есенину со своими героями разделять участь народа и в короткие радостные мгновения и в долгие годы горя и печали.
Тема единения с народом, любви к своим исконным корням непосредственно связана с темой родины, представленной в стихах обобщенным образом русской земли, с ее бескрайними степями, отороченными на горизонте лесом, с ее спокойными, лениво текущими в отлогих берегах реками.
Лирический герой предстает перед читателями верным сыном своей родины, восхищающимся ее «сказочными уголками», где «благостно и свято», где «хаты, в ризах образа», а «ивы кроткие монашки». Ему дорога Россия в любом ее проявлении: И сверкающая, переливающаяся всеми цветами радуги, и пустынная, одинокая, тусклая, заброшенная. Герой выражает свое неподдельное чувство любви к родному краю, говоря:
Черная, потом пропахшая выть!
Как мне тебя не ласкать, не любить?
Именно патриархальность и самобытность России всегда будоражили чувства героя, а любая попытка разрушить эту своеобразную гармонию воспринималась в штыки.
Но не так был встречен октябрь 1917 года, действительно новым светом озаривший есенинскую поэзию. Он казался символом грядущих перемен, осуществления надежд и мечтаний, преображением всего сущего на земле. Перевоплотившись в пророка, лирический герой начинает создавать свой мир — тот христианский рай, о котором давно мечтали люди. Есенинский герой рисует сказочную страну в «Инонии» и других произведениях этого периода. Страну, которая, к сожалению, была только предчувствуема.
Картины, создаваемые поэтом, — это, конечно, утопия, земля мечты. Вот почему уже в стихотворении «Иорданская голубица» так четко звучит мотив потерянности и неопределенности. Есенинский герой ждет перемен, но не знает об их последствиях. Его терзают сомнения: с одной стороны, вера в близкое светлое будущее («слышу в тумане я светлую весть») с другой стороны, лебедь с грустью в глазах, олицетворяющий «отчалившую» в небе плачущую Русь. Так безжалостно рушилась мечта о счастье, вселенском рае и справедливости, доказывая тем самым, что революция не оправдала возложенных на нее надежд, не стала всеобщим спасением и проводником в мир счастья.
Этот период как и самого С. Есенина, так и его лирического героя был отмечен мировоззренческим кризисом, превратившим молодого влюбленного юношу в пьянствующего гуляку, обитателя кабаков и подворотен, скандалиста. В цикле «Москва кабацкая» мы слышим мотивы одиночества, отвергнутости. Образ хулигана, поражающего цинизмом слов и выражений, хлесткостью фраз, явился, по мнению самого С. Есенина, наиболее подходящей позой, резким, предельно откровенным рассказом о несчастной судьбе, о горе, о тоске, о душевной боли и неудовлетворенности, единственным способом самовыражения. Да, бессмысленно продолжать топить горе в вине, загоняя свою боль глубже и глубже. Но где взять силы, чтобы выбраться из болотной трясины, из топкой грязи, отмыть себя и залечить душевные раны?
Преображение лирического героя отображено в цикле «Персидские мотивы», где в атмосфере сказочного Востока, пленящей экзотики он стремится обрести утраченную гармонию через великую силу любви. Каждое стихотворение этого периода напоминает исповедь, полную переживаний и раздумий о прошлой жизни, о пережитом.
Но даже Босфор и сказочная голубая Персия, даже «цветы Хороссана» и любовь прекрасной персиянки не смогли всецело завоевать сердце есенинского героя. Глазами, наполненными тоской и умиленьем, смотрел он из «ковровой Персии» на Россию и опять видел в ней Русь — «голубую» и «златую», «деревянную» и «полевую», «задремавшую» и «буйственную». И вновь тянуло героя обратно в «родимый дом», в «край дождей и непогоды», в «край разливов грозных и тихих вешних сил».
Вернувшись на родину с желанием переосмыслить советскую действительность, лирический герой находит в себе силы для смирения. Но, увы, даже принеся такую жертву, он остался ненужным, чужим. Так «грустная радость» возвращения сменяется чувством отчуждения и неприкаянности: и мельница стоит с закрытыми глазами, и отцовский дом сгорел, и герой чувствует себя печальным странником и иностранцем в своей стране, перестает понимать даже язык сограждан. Одно из центральных и показательных произведений этого периода— «Черный человек», ставшее финалом жизненной драмы героя и его создателя.
В предсмертном бреду встречается он с Черным человеком, понимая, что это не кто иной, как отражение всего грязного, скорбного, больного, что копилось в его душе долгие годы. Выпотрошив из себя все черное, лирический герой остается опустошенным, так как «презренный гость» был его душой, очерненной болью и терзаниями.
Символична концовка «Черного человека». С. Есенин хотел сказать, что герой полон неукротимой ненависти к проявлениям человеческой гнусности, но беззащитен перед ней.
Окончательному слиянию Черного человека с лирическим героем способствует повторение одной детали — цилиндра, вначале принадлежавшего Черному человеку, а в конце уже и поэту. Этим доказывается нереальность Черного человека, созданного больным воображением героя и превратившегося в его второе «Я». И нет в нем больше силы начать новую жизнь, потому что былая рана дает о себе знать, кровоточит, вселяя ужас и страх в душу героя.
Лирический герой Сергея Есенина, ставший двойником, отражением поэта, прошел свой путь в постоянных исканиях и, что самое горькое, в постоянных разочарованиях.
Но, несмотря на трагический финал, поэзия Сергея Есенина с ее вечными темами будет жить в сердцах потомков. Время не властно над ней.
И пусть давно ушли в прошлое события, волновавшие поэта, изменилась реальность, питавшая его стихи, есенинские творения не забываются. Новые поколения открывают в них нечто новое, близкое и дорогое, благодаря исключительному умению поэта найти тесный сердечный контакт с читателем, волновать его, пробуждая самые сокровенные чувства.
Природа — это не только душа всех стихов, так как без нее они не могут существовать не только «колыбель» для поэта и его лирического героя, а своего рода поэтическая «школа» С. Есенина, которая дает силы жить и творить. Скромный, но пленительный пейзаж с глубокой трепетной любовью, словно живое существо, рождает «песни дождей и черемух» и стих, вишневым соком брызнувший в небо, «грусти ивовую ржавь» и «чувственную вьюгу», «синюю голубицу радости», и «журавлиную тоску сентября» — словом, все то, чем жил, восхищался и наслаждался лирический герой.
Он не только представлял себя частицей природы, а был полностью уверен, что растворен в ней, прямо говоря: «Зори меня вешние в радугу сливали». Герой верит в то, что природа его не оставит, первая придет на помощь: «Языком залижет непогода прожитый мой путь». Да, есть что-то общее с природным миром у поэта, ведь не зря он говорит:
Край любимый! Сердцу снятся
Скирды солнца в водах лонных.
Я хотел бы затеряться
В зеленях твоих стозвонных.
Текст сочинения:
Вы никогда не задумывались над тем, как рождается поэ?? Что станови?ся толчком, пробуждающим в его сознании ?ворческие думы? Каждый вправе думать по-своему. Для кого-то источником ?ворчества может стать радостное удивление перед откры?ием нового, неизведанного мира или чувство сострадания горестям людским, а может, наконец, все начаться с души, распахнутой навстречу всем впечатлениям бы?ия, и стремление не просто донести до читателя чувство радости, а передать, заразить его ощущением полноты и красоты жизни. Кто знает?! Но без умиления видеть мир по-своему, без способности сопереживания, сочувствия, человечности и милосердия ко всему живому, без впечатлительности и искренности нет поэта.
Именно так начинался и Сергей Есенин, поднявшийся из глубин народной жизни. Чувство большой любви связало его с родной рязанской землей, не только ставшей колыбелью, но и подарившей мир поэ?ических образов: и внешние зори, и плеск волны, и серебристую луну, и шелест тростника, и бешеный рев вьюги, и необъятную небесную синь, и голубую гладь озер, и запах смолистой сосны, и свежие копны, и рыжие стога. Все это составило Данный текст предназначен только для частного использования – тот многоцветный многозвучный мир, который с раннего детства впи?ывал в себя будущий поэ?.
В пришествии С. Есенина в русскую поэзию было что-то от чуда: явившись из вековой ?ишины, где серенький ситец бедных небес и чахлый кустарник, он поднялся по великолепным лестницам на вершину, которая для некоторых так и осталась непокоренной, недостигнутой. Это дает полное право причислять С. Есенина к великим мастерам поэзии, прошедшим жизнь в полном служении ей.
Родная земля сделала есенинскому герою поистине бесценный подарок, священными узами связав с народом. Это были и общие взгляды на жизнь и мудрость, и представление о добре, о счастье и несчастье, выработанные в течение столетий. В лирическом герое жила народная душа, воспитанная всем крестьянским обиходом родного села, теми песнями, поверьями, частушками и сказаниями, которые были главным источником ?ворчества. Поэтому-то приходилось С. Есенину со своими героями разделять участь народа и в короткие радостные мгновения и в долгие годы горя и печали.
Тема единения с народом, любви к своим исконным корням непосредственно связана, с темой родины, представленной в стихах обобщенным образом русской земли, с ее бескрайними степями, отороченными на горизонте лесом, с ее спокойными, лениво текущими в отлогих берегах реками.
Лирический герой предстает перед читателями верным сыном своей родины, восхищающимся ее сказочными уголками, где благостно и свято, где хаты, в ризах образа, а ивы кроткие монашки. Ему дорога Россия в любом ее проявлении: И сверкающая, переливающаяся всеми цветами радуги, и пустынная, одинокая, ?усклая, заброшенная. Герой выражает свое неподдельное чувство любви к родному краю, говоря:
Черная, потом пропахшая выть!
Как мне тебя не ласкать, не любить? Именно патриархальность и самобы?ность России всегда будоражили чувства героя, а любая попы?ка разрушить э?у своеобразную гармонию воспринималась в ш?ыки.
Но не так был встречен октябрь 1917 года, действительно новым светом озаривший есенинскую поэзию. Он казался символом грядущих перемен, осуществления надежд и мечтаний, преображением всего сущего на земле. Перевоплотившись в пророка, лирический герой начинает создавать свой мир тот христианский рай, о котором давно мечтали люди. Есенинский герой рисует сказочную страну в Инонии и других произведениях этого периода. Страну, которая, к сожалению, была только предчувствуема.
Кар?ины, создаваемые лириком, это, конечно, утопия, земля мечты. Вот почему уже в стихотворении Иорданская голубица так четко звучи? мотив потерянности и неопределенности. Есенинский герой ждет перемен, но не знает об их последствиях. Его терзаю? сомнения: с одной стороны, вера в близкое светлое будущее (слышу в ?умане я светлую весть); с другой стороны, лебедь с грустью в глазах, олицетворяющий отчалившую в небе плачущую Русь. Так безжалостно рушилась мечта о счастье, вселенском рае и справедливости, доказывая тем самым, что революция не оправдала возложенных на нее надежд, не стала всеобщим спасением и проводником в мир счастья.
Этот период как и самого С. Есенина, так и его лирического героя был отмечен мировоззренческим кризисом, превратившим молодого влюбленного юношу в пьянствующего гуляку, обитателя кабаков и подворотен, скандалиста. В цикле Москва кабацкая мы слышим мотивы одиночества, отвергнутости. Образ хулигана, поражающего цинизмом слов и выражений, хлесткостью фраз, явился, по мнению самого С. Есенина, наиболее подходящей позой, резким, предельно откровенным рассказом о несчастной судьбе, о горе, о тоске, о душевной боли и неудовлетворенности, единственным способом самовыражения. Да, бессмысленно продолжать топить горе в вине, загоняя свою боль глубже и глубже. Но где взять силы, чтобы выбраться из болотной трясины, из топкой грязи, отмыть себя и залечить душевные раны?
Преображение лирического героя отображено в цикле Персидские мотивы, где в атмосфере сказочного Востока, пленящей экзотики он стреми?ся обрести утраченную гармонию через великую силу любви. Каждое стихотворение этого периода напоминает исповедь, полную переживаний и раздумий о прошлой жизни, о пережитом.
Но даже Босфор и сказочная голубая Персия, даже цветы Хороссана и любовь прекрасной персиянки не смогли всецело завоевать сердце есенинского героя. Глазами, наполненными тоской и умиленьем, смотрел он из ковровой Персии на Россию и опять видел в ней Русь голубую и златую, деревянную и полевую, задремавшую и буйственную. И вновь ?януло героя обратно в родимый дом, в край дождей и непогоды, в край разливов грозных и ?ихих вешних сил.
Вернувшись на родину с желанием переосмыслить светскую действительность, лирический герой находи? в себе силы для смирения. Но, увы, даже принеся такую жер?ву, он остался ненужным, чужим. Так грустная радость возвращения сменяется чувством отчуждения и неприкаянности: и мельница стои? с закры?ыми глазами, и отцовский дом сгорел, и герой чувствует себя печальным странником и иностранцем в своей стране, перестает понимать даже язык сограждан. Одно из центральных и показательных произведений этого периода Черный человек, ставшее финалом жизненной драмы героя и его создателя.
В предсмер?ном бреду встречается он с Черным человеком, понимая, что это не кто иной, как отражение всего грязного, скорбного, больного, что копилось в его душе долгие годы. Выпотрошив из себя все черное, лирический герой остается опустошенным, так как презренный гость был его душой, очерненной болью и терзаниями.
Символична концовка Черного человека. С. Есенин хотел сказать, что герой полон неукротимой ненависти к проявлениям человеческой гнусности, но беззащитен перед ней.
Окончательному слиянию Черного человека с лирическим героем способствует повторение одной детали цилиндра, вначале принадлежавшего Черному человеку, а в конце уже и талантливому лирику. Э?им доказывается нереальность Черного человека, созданного больным воображением героя и превратившегося в его второе Я. И нет в нем больше силы начать новую жизнь, потому что былая рана дает о себе знать, кровоточи?, вселяя ужас и страх в душу героя.
Лирический герой Сергея Есенина, ставший двойником, отражением поэта, прошел свой путь в постоянных исканиях и, что самое горькое, в постоянных разочарованиях.
Но, несмотря на трагический финал, поэзия Сергея Есенина с ее вечными темами будет жить в сердцах потомков. Время не властно над ней.
И пусть давно ушли в прошлое собы?ия, волновавшие поэта, изменилась реальность, питавшая его стихи, есенинские ?ворения не забываю?ся. Новые поколения открываю? в них нечто новое, близкое и дорогое, благодаря исключительному умению поэта най?и тесный сердечный контакт с читателем, волновать его, пробуждая самые сокровенные чувства.
Природа это не только душа всех стихов, хотя без нее они не могу? существовать, утрачивая неповторимость и очарование, не только колыбель для поэта и его лирического героя, а своего рода поэ?ическая школа С. Есенина, дает силы жить и ?ворить. Скромный, но пленительный пейзаж с глубокой трепетной любовью, словно живое существо, рождает песни дождей и черемух и стих, вишневым соком брызнувший в небо, грусти ивовую ржавь и чувственную вьюгу, синюю голубицу радости, и журавлиную тоску сен?ября словом, все то, чем жил, восхищался и наслаждался лирический герой.
Он не только представлял себя частицей природы, а был полностью уверен, что растворен в ней, прямо говоря: Зори меня вешние в радугу сливали. Герой вери? в то, что природа его не остави?, первая придет на помощь: Языком залижет непогода прожи?ый мой путь. Да, есть что-то общее с природным миром у поэта, ведь не зря он говори?:
Край любимый! Сердцу снятся
Скирды солнца в водах лонных.
Я хотел бы затеряться
В зеленях ?воих стозвонных.
Права на сочинение “Лирический герой поэзии С. Есенина” принадлежат его автору. При цитировании материала необходимо обязательно указывать гиперссылку на Реф.рф
Вы никогда не задумывались над тем, как рождается поэт? Что становится толчком, пробуждающим в его сознании творческие думы? Каждый вправе думать по-своему. Для кого-то источником творчества может стать радостное удивление перед открытием нового, неизведанного мира или чувство сострадания горестям людским, а может, наконец, все начаться с души, распахнутой навстречу всем “впечатлениям бытия”, и стремление не просто донести до читателя чувство радости, а передать, заразить его ощущением полноты и красоты жизни. Кто знает?! Но без умиления видеть мир по-своему, без способности сопереживания, сочувствия, человечности и милосердия ко всему живому, без впечатлительности и искренности нет поэта.
Именно так начинался и Сергей Есенин, поднявшийся из глубин народной жизни. Чувство большой любви связало его с родной рязанской землей, не только ставшей колыбелью, но и подарившей мир поэтических образов: и внешние зори, и плеск волны, и серебристую луну, и шелест тростника, и бешеный рев вьюги, и необъятную небесную синь, и голубую гладь озер, и запах смолистой сосны, и свежие копны, и рыжие стога. Все это составило тот многоцветный многозвучный мир, который с раннего детства впитывал в себя будущий поэт.
В “пришествии” С. Есенина в русскую поэзию было что-то от чуда: явившись из “вековой тишины”, где серенький ситец “бедных небес” и “чахлый кустарник”, он поднялся по великолепным лестницам на вершину, которая для некоторых так и осталась непокоренной, недостигнутой. Это дает полное право причислять С. Есенина к великим мастерам поэзии, прошедшим жизнь в полном служении ей.
Родная земля сделала есенинскому герою поистине бесценный подарок, священными узами связав с народом. Это были и общие взгляды на жизнь и мудрость, и представление о добре, о счастье и несчастье, выработанные в течение столетий. В лирическом герое жила народная душа, воспитанная всем крестьянским обиходом родного села, теми песнями, поверьями, частушками и сказаниями, которые были главным источником творчества. Поэтому-то приходилось С. Есенину со своими героями разделять участь народа и в короткие радостные мгновения и в долгие годы горя и печали.
Тема единения с народом, любви к своим исконным корням непосредственно связана, с темой родины, представленной в стихах обобщенным образом русской земли, с ее бескрайними степями, отороченными на горизонте лесом, с ее спокойными, лениво текущими в отлогих берегах реками.
Лирический герой предстает перед читателями верным сыном своей родины, восхищающимся ее “сказочными уголками”, где “благостно и свято”, где “хаты, в ризах образа”, а “ивы кроткие монашки”. Ему дорога Россия в любом ее проявлении: И сверкающая, переливающаяся всеми цветами радуги, и пустынная, одинокая, тусклая, заброшенная. Герой выражает свое неподдельное чувство любви к родному краю, говоря:
Черная, потом пропахшая выть!
Как мне тебя не ласкать, не любить?
Именно патриархальность и самобытность России всегда будоражили чувства героя, а любая попытка разрушить эту своеобразную гармонию воспринималась в штыки.
Но не так был встречен октябрь 1917 года, действительно новым светом озаривший есенинскую поэзию. Он казался символом грядущих перемен, осуществления надежд и мечтаний, преображением всего сущего на земле. Перевоплотившись в пророка, лирический герой начинает создавать свой мир — тот христианский рай, о котором давно мечтали люди. Есенинский герой рисует сказочную страну в “Инонии” и других произведениях этого периода. Страну, которая, к сожалению, была только предчувствуема.
Картины, создаваемые поэтом, — это, конечно, утопия, земля мечты. Вот почему уже в стихотворении “Иорданская голубица” так четко звучит мотив потерянности и неопределенности. Есенинский герой ждет перемен, но не знает об их последствиях. Его терзают сомнения: с одной стороны, вера в близкое светлое будущее (“слышу в тумане я светлую весть”) с другой стороны, лебедь с грустью в глазах, олицетворяющий “отчалившую” в небе плачущую Русь. Так безжалостно рушилась мечта о счастье, вселенском рае и справедливости, доказывая тем самым, что революция не оправдала возложенных на нее надежд, не стала всеобщим спасением и проводником в мир счастья.
Этот период как и самого С. Есенина, так и его лирического героя был отмечен мировоззренческим кризисом, превратившим молодого влюбленного юношу в пьянствующего гуляку, обитателя кабаков и подворотен, скандалиста. В цикле “Москва кабацкая” мы слышим мотивы одиночества, отвергнутости. Образ хулигана, поражающего цинизмом слов и выражений, хлесткостью фраз, явился, по мнению самого С. Есенина, наиболее подходящей позой, резким, предельно откровенным рассказом о несчастной судьбе, о горе, о тоске, о душевной боли и неудовлетворенности, единственным способом самовыражения. Да, бессмысленно продолжать топить горе в вине, загоняя свою боль глубже и глубже. Но где взять силы, чтобы выбраться из болотной трясины, из топкой грязи, отмыть себя и залечить душевные раны?
Преображение лирического героя отображено в цикле “Персидские мотивы”, где в атмосфере сказочного Востока, пленящей экзотики он стремится обрести утраченную гармонию через великую силу любви. Каждое стихотворение этого периода напоминает исповедь, полную переживаний и раздумий о прошлой жизни, о пережитом.
Но даже Босфор и сказочная голубая Персия, даже “цветы Хороссана” и любовь прекрасной персиянки не смогли всецело завоевать сердце есенинского героя. Глазами, наполненными тоской и умиленьем, смотрел он из “ковровой Персии” на Россию и опять видел в ней Русь — “голубую” и “златую”, “деревянную” и “полевую”, “задремавшую” и “буйственную”. И вновь тянуло героя обратно в “родимый дом”, в “край дождей и непогоды”, в “край разливов грозных и тихих вешних сил”.
Вернувшись на родину с желанием переосмыслить светскую действительность, лирический герой находит в себе силы для смирения. Но, увы, даже принеся такую жертву, он остался ненужным, чужим. Так “грустная радость” возвращения сменяется чувством отчуждения и неприкаянности: и мельница стоит с закрытыми глазами, и отцовский дом сгорел, и герой чувствует себя печальным странником и иностранцем в своей стране, перестает понимать даже язык сограждан. Одно из центральных и показательных произведений этого периода — “Черный человек”, ставшее финалом жизненной драмы героя и его создателя.
В предсмертном бреду встречается он с Черным человеком, понимая, что это не кто иной, как отражение всего грязного, скорбного, больного, что копилось в его душе долгие годы. Выпотрошив из себя все черное, лирический герой остается опустошенным, так как “презренный гость” был его душой, очерненной болью и терзаниями.
Символична концовка “Черного человека”. С. Есенин хотел сказать, что герой полон неукротимой ненависти к проявлениям человеческой гнусности, но беззащитен перед ней.
Окончательному слиянию Черного человека с лирическим героем способствует повторение одной детали — цилиндра, вначале принадлежавшего Черному человеку, а в конце уже и поэту. Этим доказывается нереальность Черного человека, созданного больным воображением героя и превратившегося в его второе “Я”. И нет в нем больше силы начать новую жизнь, потому что былая рана дает о себе знать, кровоточит, вселяя ужас и страх в душу героя.
Лирический герой Сергея Есенина, ставший двойником, отражением поэта, прошел свой путь в постоянных исканиях и, что самое горькое, в постоянных разочарованиях.
Но, несмотря на трагический финал, поэзия Сергея Есенина с ее вечными темами будет жить в сердцах потомков. Время не властно над ней.
И пусть давно ушли в прошлое события, волновавшие поэта, изменилась реальность, питавшая его стихи, есенинские творения не забываются. Новые поколения открывают в них нечто новое, близкое и дорогое, благодаря исключительному умению поэта найти тесный сердечный контакт с читателем, волновать его, пробуждая самые сокровенные чувства.
Природа — это не только душа всех стихов, хотя без нее они не могут существовать, утрачивая неповторимость и очарование, не только “колыбель” для поэта и его лирического героя, а своего рода поэтическая “школа” С. Есенина, дает силы жить и творить. Скромный, но пленительный пейзаж с глубокой трепетной любовью, словно живое существо, рождает “песни дождей и черемух” и стих, вишневым соком брызнувший в небо, “грусти ивовую ржавь” и “чувственную вьюгу”, “синюю голубицу радости”, и “журавлиную тоску сентября” — словом, все то, чем жил, восхищался и наслаждался лирический герой.
Он не только представлял себя частицей природы, а был полностью уверен, что растворен в ней, прямо говоря: “Зори меня вешние в радугу сливали”. Герой верит в то, что природа его не оставит, первая придет на помощь: “Языком залижет непогода прожитый мой путь”. Да, есть что-то общее с природным миром у поэта, ведь не зря он говорит:
Край любимый! Сердцу снятся
Скирды солнца в водах лонных.
Я хотел бы затеряться
В зеленях твоих стозвонных.
Вы никогда не задумывались над тем, как рождается поэт? Что становится толчком, пробуждающим в его сознании творческие думы? Каждый вправе думать по-своему. Для кого-то источником творчества может стать радостное удивление перед открытием нового, неизведанного мира или чувство сострадания горестям людским, а может, наконец, все начаться с души, распахнутой навстречу всем “впечатлениям бытия”, и стремление не просто донести до читателя чувство радости, а передать, заразить его ощущением полноты и красоты жизни. Кто знает?! Но без умиления видеть мир по-своему, без способности сопереживания, сочувствия, человечности и милосердия ко всему живому, без впечатлительности и искренности нет поэта.
Именно так начинался и Сергей Есенин, поднявшийся из глубин народной жизни. Чувство большой любви связало его с родной рязанской землей, не только ставшей колыбелью, но и подарившей мир поэтических образов: и внешние зори, и плеск волны, и серебристую луну, и шелест тростника, и бешеный рев вьюги, и необъятную небесную синь, и голубую гладь озер, и запах смолистой сосны, и свежие копны, и рыжие стога. Все это составило тот многоцветный многозвучный мир, который с раннего детства впитывал в себя будущий поэт.
В “пришествии” С. Есенина в русскую поэзию было что-то от чуда: явившись из “вековой тишины”, где серенький ситец “бедных небес” и “чахлый кустарник”, он поднялся по великолепным лестницам на вершину, которая для некоторых так и осталась непокоренной, недостигнутой. Это дает полное право причислять С. Есенина к великим мастерам поэзии, прошедшим жизнь в полном служении ей.
Родная земля сделала есенинскому герою поистине бесценный подарок, священными узами связав с народом. Это были и общие взгляды на жизнь и мудрость, и представление о добре, о счастье и несчастье, выработанные в течение столетий. В лирическом герое жила народная душа, воспитанная всем крестьянским обиходом родного села, теми песнями, поверьями, частушками и сказаниями, которые были главным источником творчества. Поэтому-то приходилось С. Есенину со своими героями разделять участь народа и в короткие радостные мгновения и в долгие годы горя и печали.
Тема единения с народом, любви к своим исконным корням непосредственно связана, с темой родины, представленной в стихах обобщенным образом русской земли, с ее бескрайними степями, отороченными на горизонте лесом, с ее спокойными, лениво текущими в отлогих берегах реками.
Лирический герой предстает перед читателями верным сыном своей родины, восхищающимся ее “сказочными уголками”, где “благостно и свято”, где “хаты, в ризах образа”, а “ивы кроткие монашки”. Ему дорога Россия в любом ее проявлении: И сверкающая, переливающаяся всеми цветами радуги, и пустынная, одинокая, тусклая, заброшенная. Герой выражает свое неподдельное чувство любви к родному краю, говоря:
Черная, потом пропахшая выть!
Как мне тебя не ласкать, не любить?
Именно патриархальность и самобытность России всегда будоражили чувства героя, а любая попытка разрушить эту своеобразную гармонию воспринималась в штыки.
Но не так был встречен октябрь 1917 года, действительно новым светом озаривший есенинскую поэзию. Он казался символом грядущих перемен, осуществления надежд и мечтаний, преображением всего сущего на земле. Перевоплотившись в пророка, лирический герой начинает создавать свой мир — тот христианский рай, о котором давно мечтали люди. Есенинский герой рисует сказочную страну в “Инонии” и других произведениях этого периода. Страну, которая, к сожалению, была только предчувствуема.
Картины, создаваемые поэтом, — это, конечно, утопия, земля мечты. Вот почему уже в стихотворении “Иорданская голубица” так четко звучит мотив потерянности и неопределенности. Есенинский герой ждет перемен, но не знает об их последствиях. Его терзают сомнения: с одной стороны, вера в близкое светлое будущее (“слышу в тумане я светлую весть”) с другой стороны, лебедь с грустью в глазах, олицетворяющий “отчалившую” в небе плачущую Русь. Так безжалостно рушилась мечта о счастье, вселенском рае и справедливости, доказывая тем самым, что революция не оправдала возложенных на нее надежд, не стала всеобщим спасением и проводником в мир счастья.
Этот период как и самого С. Есенина, так и его лирического героя был отмечен мировоззренческим кризисом, превратившим молодого влюбленного юношу в пьянствующего гуляку, обитателя кабаков и подворотен, скандалиста. В цикле “Москва кабацкая” мы слышим мотивы одиночества, отвергнутости. Образ хулигана, поражающего цинизмом слов и выражений, хлесткостью фраз, явился, по мнению самого С. Есенина, наиболее подходящей позой, резким, предельно откровенным рассказом о несчастной судьбе, о горе, о тоске, о душевной боли и неудовлетворенности, единственным способом самовыражения. Да, бессмысленно продолжать топить горе в вине, загоняя свою боль глубже и глубже. Но где взять силы, чтобы выбраться из болотной трясины, из топкой грязи, отмыть себя и залечить душевные раны?
Преображение лирического героя отображено в цикле “Персидские мотивы”, где в атмосфере сказочного Востока, пленящей экзотики он стремится обрести утраченную гармонию через великую силу любви. Каждое стихотворение этого периода напоминает исповедь, полную переживаний и раздумий о прошлой жизни, о пережитом.
Но даже Босфор и сказочная голубая Персия, даже “цветы Хороссана” и любовь прекрасной персиянки не смогли всецело завоевать сердце есенинского героя. Глазами, наполненными тоской и умиленьем, смотрел он из “ковровой Персии” на Россию и опять видел в ней Русь — “голубую” и “златую”, “деревянную” и “полевую”, “задремавшую” и “буйственную”. И вновь тянуло героя обратно в “родимый дом”, в “край дождей и непогоды”, в “край разливов грозных и тихих вешних сил”.
Вернувшись на родину с желанием переосмыслить светскую действительность, лирический герой находит в себе силы для смирения. Но, увы, даже принеся такую жертву, он остался ненужным, чужим. Так “грустная радость” возвращения сменяется чувством отчуждения и неприкаянности: и мельница стоит с закрытыми глазами, и отцовский дом сгорел, и герой чувствует себя печальным странником и иностранцем в своей стране, перестает понимать даже язык сограждан. Одно из центральных и показательных произведений этого периода — “Черный человек”, ставшее финалом жизненной драмы героя и его создателя.
В предсмертном бреду встречается он с Черным человеком, понимая, что это не кто иной, как отражение всего грязного, скорбного, больного, что копилось в его душе долгие годы. Выпотрошив из себя все черное, лирический герой остается опустошенным, так как “презренный гость” был его душой, очерненной болью и терзаниями.
Символична концовка “Черного человека”. С. Есенин хотел сказать, что герой полон неукротимой ненависти к проявлениям человеческой гнусности, но беззащитен перед ней.
Окончательному слиянию Черного человека с лирическим героем способствует повторение одной детали — цилиндра, вначале принадлежавшего Черному человеку, а в конце уже и поэту. Этим доказывается нереальность Черного человека, созданного больным воображением героя и превратившегося в его второе “Я”. И нет в нем больше силы начать новую жизнь, потому что былая рана дает о себе знать, кровоточит, вселяя ужас и страх в душу героя.
Лирический герой Сергея Есенина, ставший двойником, отражением поэта, прошел свой путь в постоянных исканиях и, что самое горькое, в постоянных разочарованиях.
Но, несмотря на трагический финал, поэзия Сергея Есенина с ее вечными темами будет жить в сердцах потомков. Время не властно над ней.
И пусть давно ушли в прошлое события, волновавшие поэта, изменилась реальность, питавшая его стихи, есенинские творения не забываются. Новые поколения открывают в них нечто новое, близкое и дорогое, благодаря исключительному умению поэта найти тесный сердечный контакт с читателем, волновать его, пробуждая самые сокровенные чувства.
Природа — это не только душа всех стихов, хотя без нее они не могут существовать, утрачивая неповторимость и очарование, не только “колыбель” для поэта и его лирического героя, а своего рода поэтическая “школа” С. Есенина, дает силы жить и творить. Скромный, но пленительный пейзаж с глубокой трепетной любовью, словно живое существо, рождает “песни дождей и черемух” и стих, вишневым соком брызнувший в небо, “грусти ивовую ржавь” и “чувственную вьюгу”, “синюю голубицу радости”, и “журавлиную тоску сентября” — словом, все то, чем жил, восхищался и наслаждался лирический герой.
Он не только представлял себя частицей природы, а был полностью уверен, что растворен в ней, прямо говоря: “Зори меня вешние в радугу сливали”. Герой верит в то, что природа его не оставит, первая придет на помощь: “Языком залижет непогода прожитый мой путь”. Да, есть что-то общее с природным миром у поэта, ведь не зря он говорит:
Край любимый! Сердцу снятся
Скирды солнца в водах лонных.
Я хотел бы затеряться
В зеленях твоих стозвонных.
Сочинения по литературе: Лирический герой поэзии С. Есенина Вы никогда не задумывались над тем, как рождается поэт? Что становится толчком, пробуждающим в его сознании творческие думы? Каждый вправе думать по-своему. Для кого-то источником творчества может стать радостное удивление перед открытием нового, неизведанного мира или чувство сострадания горестям людским, а может, наконец, все начаться с души, распахнутой навстречу всем “впечатлениям бытия”, и стремление не просто донести до читателя чувство радости, а передать, заразить его ощущением полноты и красоты жизни. Кто знает?! Но без умиления видеть мир по-своему, без способности сопереживания, сочувствия, человечности и милосердия ко всему живому, без впечатлительности и искренности нет поэта. Именно так начинался и Сергей Есенин, поднявшийся из глубин народной жизни. Чувство большой любви связало его с родной рязанской землей, не только ставшей колыбелью, но и подарившей мир поэтических образов: и внешние зори, и плеск волны, и серебристую луну, и шелест тростника, и бешеный рев вьюги, и необъятную небесную синь, и голубую гладь озер, и запах смолистой сосны, и свежие копны, и рыжие стога.
Все это составило тот многоцветный многозвучный мир, который с раннего детства впитывал в себя будущий поэт. В “пришествии” С. Есенина в русскую поэзию было что-то от чуда: явившись из “вековой тишины”, где серенький ситец “бедных небес” и “чахлый кустарник”, он поднялся по великолепным лестницам на вершину, которая для некоторых так и осталась непокоренной, недостигнутой. Это дает полное право причислять С. Есенина к великим мастерам поэзии, прошедшим жизнь в полном служении ей. Родная земля сделала есенинскому герою поистине бесценный подарок, священными узами связав с народом. Это были и общие взгляды на жизнь и мудрость, и представление о добре, о счастье и несчастье, выработанные в течение столетий.
В лирическом герое жила народная душа, воспитанная всем крестьянским обиходом родного села, теми песнями, поверьями, частушками и сказаниями, которые были главным источником творчества. Поэтому-то приходилось С. Есенину со своими героями разделять участь народа и в короткие радостные мгновения и в долгие годы горя и печали. Тема единения с народом, любви к своим исконным корням непосредственно связана, с темой родины, представленной в стихах обобщенным образом русской земли, с ее бескрайними степями, отороченными на горизонте лесом, с ее спокойными, лениво текущими в отлогих берегах реками. Лирический герой предстает перед читателями верным сыном своей родины, восхищающимся ее “сказочными уголками”, где “благостно и свято”, где “хаты, в ризах образа”, а “ивы кроткие монашки”.
Ему дорога Россия в любом ее проявлении: И сверкающая, переливающаяся всеми цветами радуги, и пустынная, одинокая, тусклая, заброшенная. Герой выражает свое неподдельное чувство любви к родному краю, говоря: Черная, потом пропахшая выть! Как мне тебя не ласкать, не любить? Именно патриархальность и самобытность России всегда будоражили чувства героя, а любая попытка разрушить эту своеобразную гармонию воспринималась в штыки. Но не так был встречен октябрь 1917 года, действительно новым светом озаривший есенинскую поэзию. Он казался символом грядущих перемен, осуществления надежд и мечтаний, преображением всего сущего на земле. Перевоплотившись в пророка, лирический герой начинает создавать свой мир — тот христианский рай, о котором давно мечтали люди. Есенинский герой рисует сказочную страну в “Инонии” и других произведениях этого периода.
Страну, которая, к сожалению, была только предчувствуема. Картины, создаваемые поэтом, — это, конечно, утопия, земля мечты. Вот почему уже в стихотворении “Иорданская голубица” так четко звучит мотив потерянности и неопределенности. Есенинский герой ждет перемен, но не знает об их последствиях. Его терзают сомнения: с одной стороны, вера в близкое светлое будущее (“слышу в тумане я светлую весть”); с другой стороны, лебедь с грустью в глазах, олицетворяющий “отчалившую” в небе плачущую Русь. Так безжалостно рушилась мечта о счастье, вселенском рае и справедливости, доказывая тем самым, что революция не оправдала возложенных на нее надежд, не стала всеобщим спасением и проводником в мир счастья. Этот период как и самого С. Есенина, так и его лирического героя был отмечен мировоззренческим кризисом, превратившим молодого влюбленного юношу в пьянствующего гуляку, обитателя кабаков и подворотен, скандалиста. В цикле “Москва кабацкая” мы слышим мотивы одиночества, отвергнутости.
Образ хулигана, поражающего цинизмом слов и выражений, хлесткостью фраз, явился, по мнению самого С. Есенина, наиболее подходящей позой, резким, предельно откровенным рассказом о несчастной судьбе, о горе, о тоске, о душевной боли и неудовлетворенности, единственным способом самовыражения. Да, бессмысленно продолжать топить горе в вине, загоняя свою боль глубже и глубже. Но где взять силы, чтобы выбраться из болотной трясины, из топкой грязи, отмыть себя и залечить душевные раны? Преображение лирического героя отображено в цикле “Персидские мотивы”, где в атмосфере сказочного Востока, пленящей экзотики он стремится обрести утраченную гармонию через великую силу любви.
Каждое стихотворение этого периода напоминает исповедь, полную переживаний и раздумий о прошлой жизни, о пережитом. Но даже Босфор и сказочная голубая Персия, даже “цветы Хороссана” и любовь прекрасной персиянки не смогли всецело завоевать сердце есенинского героя. Глазами, наполненными тоской и умиленьем, смотрел он из “ковровой Персии” на Россию и опять видел в ней Русь — “голубую” и “златую”, “деревянную” и “полевую”, “задремавшую” и “буйственную”. И вновь тянуло героя обратно в “родимый дом”, в “край дождей и непогоды”, в “край разливов грозных и тихих вешних сил”. Вернувшись на родину с желанием переосмыслить светскую действительность, лирический герой находит в себе силы для смирения.
Но, увы, даже принеся такую жертву, он остался ненужным, чужим. Так “грустная радость” возвращения сменяется чувством отчуждения и неприкаянности: и мельница стоит с закрытыми глазами, и отцовский дом сгорел, и герой чувствует себя печальным странником и иностранцем в своей стране, перестает понимать даже язык сограждан. Одно из центральных и показательных произведений этого периода — “Черный человек”, ставшее финалом жизненной драмы героя и его создателя. В предсмертном бреду встречается он с Черным человеком, понимая, что это не кто иной, как отражение всего грязного, скорбного, больного, что копилось в его душе долгие годы. Выпотрошив из себя все черное, лирический герой остается опустошенным, так как “презренный гость” был его душой, очерненной болью и терзаниями. Символична концовка “Черного человека”. С. Есенин хотел сказать, что герой полон неукротимой ненависти к проявлениям человеческой гнусности, но беззащитен перед ней.
Окончательному слиянию Черного человека с лирическим героем способствует повторение одной детали — цилиндра, вначале принадлежавшего Черному человеку, а в конце уже и поэту. Этим доказывается нереальность Черного человека, созданного больным воображением героя и превратившегося в его второе “Я”. И нет в нем больше силы начать новую жизнь, потому что былая рана дает о себе знать, кровоточит, вселяя ужас и страх в душу героя. Лирический герой Сергея Есенина, ставший двойником, отражением поэта, прошел свой путь в постоянных исканиях и, что самое горькое, в постоянных разочарованиях. Но, несмотря на трагический финал, поэзия Сергея Есенина с ее вечными темами будет жить в сердцах потомков.
Время не властно над ней. И пусть давно ушли в прошлое события, волновавшие поэта, изменилась реальность, питавшая его стихи, есенинские творения не забываются. Новые поколения открывают в них нечто новое, близкое и дорогое, благодаря исключительному умению поэта найти тесный сердечный контакт с читателем, волновать его, пробуждая самые сокровенные чувства. Природа — это не только душа всех стихов, хотя без нее они не могут существовать, утрачивая неповторимость и очарование, не только “колыбель” для поэта и его лирического героя, а своего рода поэтическая “школа” С. Есенина, дает силы жить и творить. Скромный, но пленительный пейзаж с глубокой трепетной любовью, словно живое существо, рождает “песни дождей и черемух” и стих, вишневым соком брызнувший в небо, “грусти ивовую ржавь” и “чувственную вьюгу”, “синюю голубицу радости”, и “журавлиную тоску сентября” — словом, все то, чем жил, восхищался и наслаждался лирический герой.
Вы никогда не задумывались над тем, как рождается поэт? Что становится толчком, пробуждающим в его сознании творческие думы? Каждый вправе думать по-своему. Для кого-то источником творчества может стать радостное удивление перед открытием нового, неизведанного мира или чувство сострадания горестям людским, а может, наконец, все начаться с души, распахнутой навстречу всем “впечатлениям бытия”, и стремление не просто донести до читателя чувство радости, а передать, заразить его ощущением полноты и красоты жизни. Кто знает?! Но без умиления видеть мир по-своему, без способности сопереживания, сочувствия, человечности и милосердия ко всему живому, без впечатлительности и искренности нет поэта.
Именно так начинался и Сергей Есенин, поднявшийся из глубин народной жизни. Чувство большой любви связало его с родной рязанской землей, не только ставшей колыбелью, но и подарившей мир поэтических образов: и внешние зори, и плеск волны, и серебристую луну, и шелест тростника, и бешеный рев вьюги, и необъятную небесную синь, и голубую гладь озер, и запах смолистой сосны, и свежие копны, и рыжие стога. Все это составило тот многоцветный многозвучный мир, который с раннего детства впитывал в себя будущий поэт.
В “пришествии” С. Есенина в русскую поэзию было что-то от чуда: явившись из “вековой тишины”, где серенький ситец “бедных небес” и “чахлый кустарник”, он поднялся по великолепным лестницам на вершину, которая для некоторых так и осталась непокоренной, недостигнутой. Это дает полное право причислять С. Есенина к великим мастерам поэзии, прошедшим жизнь в полном служении ей.
Родная земля сделала есенинскому герою поистине бесценный подарок, священными узами связав с народом. Это были и общие взгляды на жизнь и мудрость, и представление о добре, о счастье и несчастье, выработанные в течение столетий. В лирическом герое жила народная душа, воспитанная всем крестьянским обиходом родного села, теми песнями, поверьями, частушками и сказаниями, которые были главным источником творчества. Поэтому-то приходилось С. Есенину со своими героями разделять участь народа и в короткие радостные мгновения и в долгие годы горя и печали.
Тема единения с народом, любви к своим исконным корням непосредственно связана, с темой родины, представленной в стихах обобщенным образом русской земли, с ее бескрайними степями, отороченными на горизонте лесом, с ее спокойными, лениво текущими в отлогих берегах реками.
Лирический герой предстает перед читателями верным сыном своей родины, восхищающимся ее “сказочными уголками”, где “благостно и свято”, где “хаты, в ризах образа”, а “ивы кроткие монашки”. Ему дорога Россия в любом ее проявлении: И сверкающая, переливающаяся всеми цветами радуги, и пустынная, одинокая, тусклая, заброшенная. Герой выражает свое неподдельное чувство любви к родному краю, говоря:
Черная, потом пропахшая выть!
Как мне тебя не ласкать, не любить? Именно патриархальность и самобытность России всегда будоражили чувства героя, а любая попытка разрушить эту своеобразную гармонию воспринималась в штыки.
Но не так был встречен октябрь 1917 года, действительно новым светом озаривший есенинскую поэзию. Он казался символом грядущих перемен, осуществления надежд и мечтаний, преображением всего сущего на земле. Перевоплотившись в пророка, лирический герой начинает создавать свой мир — тот христианский рай, о котором давно мечтали люди. Есенинский герой рисует сказочную страну в “Инонии” и других произведениях этого периода. Страну, которая, к сожалению, была только предчувствуема.
Картины, создаваемые поэтом, — это, конечно, утопия, земля мечты. Вот почему уже в стихотворении “Иорданская голубица” так четко звучит мотив потерянности и неопределенности. Есенинский герой ждет перемен, но не знает об их последствиях. Его терзают сомнения: с одной стороны, вера в близкое светлое будущее (“слышу в тумане я светлую весть”); с другой стороны, лебедь с грустью в глазах, олицетворяющий “отчалившую” в небе плачущую Русь. Так безжалостно рушилась мечта о счастье, вселенском рае и справедливости, доказывая тем самым, что революция не оправдала возложенных на нее надежд, не стала всеобщим спасением и проводником в мир счастья.
Этот период как и самого С. Есенина, так и его лирического героя был отмечен мировоззренческим кризисом, превратившим молодого влюбленного юношу в пьянствующего гуляку, обитателя кабаков и подворотен, скандалиста. В цикле “Москва кабацкая” мы слышим мотивы одиночества, отвергнутости. Образ хулигана, поражающего цинизмом слов и выражений, хлесткостью фраз, явился, по мнению самого С. Есенина, наиболее подходящей позой, резким, предельно откровенным рассказом о несчастной судьбе, о горе, о тоске, о душевной боли и неудовлетворенности, единственным способом самовыражения. Да, бессмысленно продолжать топить горе в вине, загоняя свою боль глубже и глубже. Но где взять силы, чтобы выбраться из болотной трясины, из топкой грязи, отмыть себя и залечить душевные раны?
Преображение лирического героя отображено в цикле “Персидские мотивы”, где в атмосфере сказочного Востока, пленящей экзотики он стремится обрести утраченную гармонию через великую силу любви. Каждое стихотворение этого периода напоминает исповедь, полную переживаний и раздумий о прошлой жизни, о пережитом.
Но даже Босфор и сказочная голубая Персия, даже “цветы Хороссана” и любовь прекрасной персиянки не смогли всецело завоевать сердце есенинского героя. Глазами, наполненными тоской и умиленьем, смотрел он из “ковровой Персии” на Россию и опять видел в ней Русь — “голубую” и “златую”, “деревянную” и “полевую”, “задремавшую” и “буйственную”. И вновь тянуло героя обратно в “родимый дом”, в “край дождей и непогоды”, в “край разливов грозных и тихих вешних сил”.
Вернувшись на родину с желанием переосмыслить светскую действительность, лирический герой находит в себе силы для смирения. Но, увы, даже принеся такую жертву, он остался ненужным, чужим. Так “грустная радость” возвращения сменяется чувством отчуждения и неприкаянности: и мельница стоит с закрытыми глазами, и отцовский дом сгорел, и герой чувствует себя печальным странником и иностранцем в своей стране, перестает понимать даже язык сограждан. Одно из центральных и показательных произведений этого периода — “Черный человек”, ставшее финалом жизненной драмы героя и его создателя.
В предсмертном бреду встречается он с Черным человеком, понимая, что это не кто иной, как отражение всего грязного, скорбного, больного, что копилось в его душе долгие годы. Выпотрошив из себя все черное, лирический герой остается опустошенным, так как “презренный гость” был его душой, очерненной болью и терзаниями.
Символична концовка “Черного человека”. С. Есенин хотел сказать, что герой полон неукротимой ненависти к проявлениям человеческой гнусности, но беззащитен перед ней.
Окончательному слиянию Черного человека с лирическим героем способствует повторение одной детали — цилиндра, вначале принадлежавшего Черному человеку, а в конце уже и поэту. Этим доказывается нереальность Черного человека, созданного больным воображением героя и превратившегося в его второе “Я”. И нет в нем больше силы начать новую жизнь, потому что былая рана дает о себе знать, кровоточит, вселяя ужас и страх в душу героя.
Лирический герой Сергея Есенина, ставший двойником, отражением поэта, прошел свой путь в постоянных исканиях и, что самое горькое, в постоянных разочарованиях.
Но, несмотря на трагический финал, поэзия Сергея Есенина с ее вечными темами будет жить в сердцах потомков. Время не властно над ней.
И пусть давно ушли в прошлое события, волновавшие поэта, изменилась реальность, питавшая его стихи, есенинские творения не забываются. Новые поколения открывают в них нечто новое, близкое и дорогое, благодаря исключительному умению поэта найти тесный сердечный контакт с читателем, волновать его, пробуждая самые сокровенные чувства.
Природа — это не только душа всех стихов, хотя без нее они не могут существовать, утрачивая неповторимость и очарование, не только “колыбель” для поэта и его лирического героя, а своего рода поэтическая “школа” С. Есенина, дает силы жить и творить. Скромный, но пленительный пейзаж с глубокой трепетной любовью, словно живое существо, рождает “песни дождей и черемух” и стих, вишневым соком брызнувший в небо, “грусти ивовую ржавь” и “чувственную вьюгу”, “синюю голубицу радости”, и “журавлиную тоску сентября” — словом, все то, чем жил, восхищался и наслаждался лирический герой.
Он не только представлял себя частицей природы, а был полностью уверен, что растворен в ней, прямо говоря: “Зори меня вешние в радугу сливали”. Герой верит в то, что природа его не оставит, первая придет на помощь: “Языком залижет непогода прожитый мой путь”. Да, есть что-то общее с природным миром у поэта, ведь не зря он говорит:
Край любимый! Сердцу снятся
Скирды солнца в водах лонных.
Я хотел бы затеряться
В зеленях твоих стозвонных.
Вы никогда не задумывались над тем, как рождается поэт? Что становится толчком, пробуждающим в его сознании творческие думы? Каждый вправе думать по-своему. Для кого-то источником творчества может стать радостное удивление перед открытием нового, неизведанного мира или чувство сострадания горестям людским, а может, наконец, все начаться с души, распахнутой навстречу всем “впечатлениям бытия”, и стремление не просто донести до читателя чувство радости, а передать, заразить его ощущением полноты и красоты жизни. Кто знает?! Но без умиления видеть мир по-своему, без способности сопереживания, сочувствия, человечности и милосердия ко всему живому, без впечатлительности и искренности нет поэта.
Именно так начинался и Сергей Есенин, поднявшийся из глубин народной жизни. Чувство большой любви связало его с родной рязанской землей, не только ставшей колыбелью, но и подарившей мир поэтических образов: и внешние зори, и плеск волны, и серебристую луну, и шелест тростника, и бешеный рев вьюги, и необъятную небесную синь, и голубую гладь озер, и запах смолистой сосны, и свежие копны, и рыжие стога. Все это составило тот многоцветный многозвучный мир, который с раннего детства впитывал в себя будущий поэт.
В “пришествии” С. Есенина в русскую поэзию было что-то от чуда: явившись из “вековой тишины”, где серенький ситец “бедных небес” и “чахлый кустарник”, он поднялся по великолепным лестницам на вершину, которая для некоторых так и осталась непокоренной, недостигнутой. Это дает полное право причислять С. Есенина к великим мастерам поэзии, прошедшим жизнь в полном служении ей.
Родная земля сделала есенинскому герою поистине бесценный подарок, священными узами связав с народом. Это были и общие взгляды на жизнь и мудрость, и представление о добре, о счастье и несчастье, выработанные в течение столетий. В лирическом герое жила народная душа, воспитанная всем крестьянским обиходом родного села, теми песнями, поверьями, частушками и сказаниями, которые были главным источником творчества. Поэтому-то приходилось С. Есенину со своими героями разделять участь народа и в короткие радостные мгновения и в долгие годы горя и печали.
Тема единения с народом, любви к своим исконным корням непосредственно связана, с темой родины, представленной в стихах обобщенным образом русской земли, с ее бескрайними степями, отороченными на горизонте лесом, с ее спокойными, лениво текущими в отлогих берегах реками.
Лирический герой предстает перед читателями верным сыном своей родины, восхищающимся ее “сказочными уголками”, где “благостно и свято”, где “хаты, в ризах образа”, а “ивы кроткие монашки”. Ему дорога Россия в любом ее проявлении: И сверкающая, переливающаяся всеми цветами радуги, и пустынная, одинокая, тусклая, заброшенная. Герой выражает свое неподдельное чувство любви к родному краю, говоря:
Черная, потом пропахшая выть!
Как мне тебя не ласкать, не любить?
Именно патриархальность и самобытность России всегда будоражили чувства героя, а любая попытка разрушить эту своеобразную гармонию воспринималась в штыки.
Но не так был встречен октябрь 1917 года, действительно новым светом озаривший есенинскую поэзию. Он казался символом грядущих перемен, осуществления надежд и мечтаний, преображением всего сущего на земле. Перевоплотившись в пророка, лирический герой начинает создавать свой мир – тот христианский рай, о котором давно мечтали люди. Есенинский герой рисует сказочную страну в “Инонии” и других произведениях этого периода. Страну, которая, к сожалению, была только предчувствуема.
Картины, создаваемые поэтом, – это, конечно, утопия, земля мечты. Вот почему уже в стихотворении “Иорданская голубица” так четко звучит мотив потерянности и неопределенности. Есенинский герой ждет перемен, но не знает об их последствиях. Его терзают сомнения: с одной стороны, вера в близкое светлое будущее (“слышу в тумане я светлую весть”); с другой стороны, лебедь с грустью в глазах, олицетворяющий “отчалившую” в небе плачущую Русь. Так безжалостно рушилась мечта о счастье, вселенском рае и справедливости, доказывая тем самым, что революция не оправдала возложенных на нее надежд, не стала всеобщим спасением и проводником в мир счастья.
Этот период как и самого С. Есенина, так и его лирического героя был отмечен мировоззренческим кризисом, превратившим молодого влюбленного юношу в пьянствующего гуляку, обитателя кабаков и подворотен, скандалиста. В цикле “Москва кабацкая” мы слышим мотивы одиночества, отвергнутости. Образ хулигана, поражающего цинизмом слов и выражений, хлесткостью фраз, явился, по мнению самого С. Есенина, наиболее подходящей позой, резким, предельно откровенным рассказом о несчастной судьбе, о горе, о тоске, о душевной боли и неудовлетворенности, единственным способом самовыражения. Да, бессмысленно продолжать топить горе в вине, загоняя свою боль глубже и глубже. Но где взять силы, чтобы выбраться из болотной трясины, из топкой грязи, отмыть себя и залечить душевные раны?
Преображение лирического героя отображено в цикле “Персидские мотивы”, где в атмосфере сказочного Востока, пленящей экзотики он стремится обрести утраченную гармонию через великую силу любви. Каждое стихотворение этого периода напоминает исповедь, полную переживаний и раздумий о прошлой жизни, о пережитом.
Но даже Босфор и сказочная голубая Персия, даже “цветы Хороссана” и любовь прекрасной персиянки не смогли всецело завоевать сердце есенинского героя. Глазами, наполненными тоской и умиленьем, смотрел он из “ковровой Персии” на Россию и опять видел в ней Русь – “голубую” и “златую”, “деревянную” и “полевую”, “задремавшую” и “буйственную”. И вновь тянуло героя обратно в “родимый дом”, в “край дождей и непогоды”, в “край разливов грозных и тихих вешних сил”.
Вернувшись на родину с желанием переосмыслить светскую действительность, лирический герой находит в себе силы для смирения. Но, увы, даже принеся такую жертву, он остался ненужным, чужим. Так “грустная радость” возвращения сменяется чувством отчуждения и неприкаянности: и мельница стоит с закрытыми глазами, и отцовский дом сгорел, и герой чувствует себя печальным странником и иностранцем в своей стране, перестает понимать даже язык сограждан. Одно из центральных и показательных произведений этого периода – “Черный человек”, ставшее финалом жизненной драмы героя и его создателя.
В предсмертном бреду встречается он с Черным человеком, понимая, что это не кто иной, как отражение всего грязного, скорбного, больного, что копилось в его душе долгие годы. Выпотрошив из себя все черное, лирический герой остается опустошенным, так как “презренный гость” был его душой, очерненной болью и терзаниями.
Символична концовка “Черного человека”. С. Есенин хотел сказать, что герой полон неукротимой ненависти к проявлениям человеческой гнусности, но беззащитен перед ней.
Окончательному слиянию Черного человека с лирическим героем способствует повторение одной детали – цилиндра, вначале принадлежавшего Черному человеку, а в конце уже и поэту. Этим доказывается нереальность Черного человека, созданного больным воображением героя и превратившегося в его второе “Я”. И нет в нем больше силы начать новую жизнь, потому что былая рана дает о себе знать, кровоточит, вселяя ужас и страх в душу героя.
Лирический герой Сергея Есенина, ставший двойником, отражением поэта, прошел свой путь в постоянных исканиях и, что самое горькое, в постоянных разочарованиях.
Но, несмотря на трагический финал, поэзия Сергея Есенина с ее вечными темами будет жить в сердцах потомков. Время не властно над ней.
И пусть давно ушли в прошлое события, волновавшие поэта, изменилась реальность, питавшая его стихи, есенинские творения не забываются. Новые поколения открывают в них нечто новое, близкое и дорогое, благодаря исключительному умению поэта найти тесный сердечный контакт с читателем, волновать его, пробуждая самые сокровенные чувства.
Природа – это не только душа всех стихов, хотя без нее они не могут существовать, утрачивая неповторимость и очарование, не только “колыбель” для поэта и его лирического героя, а своего рода поэтическая “школа” С. Есенина, дает силы жить и творить. Скромный, но пленительный пейзаж с глубокой трепетной любовью, словно живое существо, рождает “песни дождей и черемух” и стих, вишневым соком брызнувший в небо, “грусти ивовую ржавь” и “чувственную вьюгу”, “синюю голубицу радости”, и “журавлиную тоску сентября” – словом, все то, чем жил, восхищался и наслаждался лирический герой.
Он не только представлял себя частицей природы, а был полностью уверен, что растворен в ней, прямо говоря: “Зори меня вешние в радугу сливали”. Герой верит в то, что природа его не оставит, первая придет на помощь: “Языком залижет непогода прожитый мой путь”. Да, есть что-то общее с природным миром у поэта, ведь не зря он говорит:
Край любимый! Сердцу снятся
Скирды солнца в водах лонных.
Я хотел бы затеряться
В зеленях твоих стозвонных.
Лирический герой Есенина
Воедино слит с природой лирический герой Есенина, лишь в ней он ощущает свои корни, корни рода человеческого, лишь в ней он черпает свои силы. Природа у Есенина полна мифологических символов и языческих, и христианских. Но все персонажи у Есенина обитают в реальном мире.
“В стихах моих, — писал Есенин в 1924 году, — читатель должен главным образом обратить внимание на лирическое чувствование…” Таким неподражаемым “лирическим чувствованием” проникнуто все творчество поэта.
Задумайтесь над тем, как же рождается поэт, что становится толчком, пробуждающим в его сознании творческие мысли? Каждый вправе думать по-своему. Для кого-то источником творчества может стать радостное удивление перед открытием нового, неизведанного мира или чувство сострадания горестям людским, а может, наконец, все начаться с души, распахнутой навстречу всем “впечатлениям бытия”, и стремление не просто донести до читателя чувство радости, а передать, заразить его ощущением полноты и красоты жизни. Кто знает?! Но без умиления видеть мир по-своему, без способности сопереживания, сочувствия, человечности и милосердия ко всему живому, без впечатлительности и искренности нет поэта.
Именно так начинался и Сергей Есенин, поднявшийся из глубин народной жизни. Чувство большой любви связало его с родной рязанской землей, не только ставшей колыбелью, но и подарившей мир поэтических образов. И вешние зори, и плеск волны, и серебристую луну, и шелест тростника, и бешеный рев вьюги, и необъятную небесную синь, и голубую гладь озер, и запах смолистой сосны, и свежие копны, и рыжие стога — все это составило тот многоцветный многозвучный мир, который с раннего детства впитывал в себя будущий поэт.
В поэзии Есенина языческое переплетается с христианским, связывая таким образом целые эпохи. Всякий вселенский предмет, становясь символом, достигает общечеловеческого масштаба. Так, например, клен у Есенина не просто дерево, а “дерево жизни”. Об этом поэт пишет в статье “Ключи Марии”. Герой, воспринимая мир через символы, ощущает себя в единении с ним. “Я” героя растворяется в природе, сливается с ней.
Край любимый! Сердцу снятся
Скирды солнца в водах лонных.
Я хотел бы затеряться
В зеленях твоих стозвонных.
Наверное, в каждом стихотворении Есенина сквозной мотив — мотив родины, Руси. Герой размышляет о судьбе Руси, плывущей в мире, как большой корабль. Русь представляется матерью и часто не просто матерью, а Богородицей.
Идет возлюбленная мати
С пречистым ликом на руках.
“Письмо к матери” — это письмо к родине, которую оставляет герой. Чувства, мысли лирического героя Есенин передает через метафору, цвет, запах, звук. Есенинская хата — это образ деревни, конек на крыше “есть знак устремления”. Хата же, таким образом, уподобляется колеснице, появляется движение, развитие.
Есенинские цвета — это, в основном, красный, синий, золотой и их оттенки, то есть цвета иконы. Лирический герой через христианское чувствует вечность. Звук колокола также приближает героя к вечному. Часто упоминаются церковные праздники, даже запахи свидетельствуют о приближении праздника (“Пахнет яблоком и медом…”). Эта строчка ясно говорит о том, что наступает яблочный Спас, и у читателя создается праздничное настроение.
Отношение лирического героя к реальности выражается также через олицетворение природы: “Пригорюнились девушки-ели”, “плачет метель, как цыганская скрипка”, черемуха “спит в белой накидке”… Лирический герой тонко чувствует деревенскую природу. Неслучайно им сказано: “Я последний поэт деревни…”
Близкий Есенину мир деревни уходил. И сам поэт все чаще задумывался о смерти. Особенно ярко эти мысли звучат в стихотворении “Отговорила роща золотая…”. Его автор был готов уже уйти из жизни, он осознавал невозвратимость прожитых лет. Лирический герой, проходящий через свой жизненный путь, сопоставляется в этом стихотворении и с рощей, и с журавлями, а его молодая душа — с “сиреневой цветью”. Здесь снова возникает мотив связи человека с космосом:
О всех ушедших грезит конопляник
С широким месяцем над голубым прудом.
Краткий период относительной гармонии во время южной поездки заканчивается. Возвращается ощущение одиночества и своей ненужности в новой России. В “Руси советской” лирический герой восклицает: “…В своей стране я словно иностранец”. Ему близка только природа, которая, как и поэт, не приемлет новшеств: “клены морщатся” в рассказе красноармейца. Здесь вновь проявляется раздвоенность лирического героя, который готов отдать “всю душу октябрю и маю” за свободу творчества (“…лиры милой не отдам”). Это продолжение по-новому выраженной борьбы со своим вторым “я”, закончившейся победой лирического героя над темной стороной души в поэме “Черный человек” 1925 года.
Есенин предпринимал попытку принять новую систему ценностей. Он провозглашает “хвалу и славу рулевому” в стихотворении “Письмо к женщине”, возможно, имея в виду Ленина. “Через каменное и стальное” в произведении “Неуютная жидкая лунность…” видит лирический герой “мощь… родной стороны”. В “Сорокоусте” он пытается примириться с победой паровоза над жеребенком”, однако замечает: “Может, в новую жизнь не гожусь…” Устами лирического героя в стихотворении “Спит ковыль. Равнина дорогая…” автор ясно дает нам понять, что он остался поэтом “золотой бревенчатой избы”.
Лирический герой разумом своим понимает, как нужно России обновление, но внутренне не может примириться с переменами. Как бы раздваивается и разрушается “я” героя. “Конь стальной победил коня живого”. Трагедия героя — трагедия дисгармонии с миром.
Путь самого автора — это во многом путь его лирического героя. Строки есенинских дневников очень часто совпадают с его поэтическими строками. Мы чувствуем противоречивую, драматичную эпоху первой четверти XX века, так как мир поэта и его лирического героя слиты воедино.
Поэзия Сергея Есенина вобрала в себя все приметы сложного и противоречивого времени, в которое выпало жить поэту. Она отразила переживания художника, его чувства, мысли, душу. Можно сказать, что в творчестве поэта в полной мере отразилась трагическая судьба Есенина.
Лирический герой поэзии С. Есенина противоречив и неоднозначен. Он менялся, взрослел, разочаровывался и возрождался вместе с поэтом. Поэтому можно сказать, что лирический герой поэзии Есенина во многом автобиографичен.
Какие особенности, яркие черты привлекают наше внимание в герое стихов Есенина? Прежде всего, на мой взгляд, необъятная любовь к Родине, к своему краю. Начиная с самых ранних произведений, лирический герой Есенина признается в любви к «рязанским раздольям». Он чувствует себя частью родной природы, его частицей, жизнь без которой для себя не мыслит:
Хорошо и тепло,
Как зимой у печки.
И березы стоят,
Как большие свечки.
Больше того, для лирического героя Есенина красота родной природы сливается с красотой размеренной деревенской жизни. Для него все это едино, все это — его Родина, его корни. Связь с родной землей потерять невозможно. Это все равно, что забыть свою семью, своих родителей. Это влечет за собой неминуемую смерть, гибель души.
Лирический герой Есенина очень эмоционален. Это духовно богатый человек, способный на глубокие и сильные чувства. Любовь в его жизни играет огромную роль. Можно сказать, что она дает герою силы жить и творить. Но часто радость от любви сливается у него с горечью, тоской, тревогой (И пускай со звонами плачут глухари. Есть тоска веселая в алостях зари).
Удивительно, что даже чувство любви к женщине переплетается у лирического героя с чувством любви к родине. И в минуты высшего счастья тоска по Родине не покидает его:
Шаганэ ты моя, Шаганэ!
Там, на севере, девушка тоже,
На тебя она страшно похожа,
Может, думает обо мне…
Герой Есенина не всегда счастлив в любви. Часто это чувство приносит ему боль, разочарование, обиду. Не всегда герой может все расставить по своим местам, попросить прощения у возлюбленной. Тяжесть и раскаяние гнетут его душу. В таком состоянии он часто заливает свою тоску в кабаках, в компании случайных спутников:
Сыпь, гармоника. Скука… Скука…
Гармонист пальцы льет волной.
Пей со мною, паршивая сука,
Пей со мной.
Душевная боль героя часто выливается в скандалы, потасовки, драки. У него плохая репутация, его сторонятся «приличные» люди. Но сам герой не долго переживает по этому поводу. С возрастом, со временем он понимает, что не нужно «разбрасываться», растрачивать себя на всякие пустяки, которые многие люди считают важными вещами. Лирический герой уверен, что наконец-то «прояснилась омуть в сердце мглистом».
Все чаще и чаще герой начинает задумываться о своей жизни, начинает оглядываться назад. Мысли и чувства его противоречивы. Печально, что негативных среди них намного больше, чем позитивных. Герой не может найти и понять своего места в жизни. Его ранимой душе нет счастья в городе, но и родная деревня уже не радует, не несет успокоения. События революции 1917 года все перевернули, поставили с ног на голову. «Деревянная Русь» безвозвратно уходит в прошлое. На деревню железной поступью наступает индустриализация, уничтожая сами основы русского села, изменяя мировоззрение крестьян, их душу. Все это наводит лирического героя на грустные размышления:
Нет любви ни к деревне, ни к городу,
Как же смог я ее донести?
Брошу все. Отпущу себе бороду
И бродягой пойду по Руси.
Но все же, несмотря на все противоречия и душевные метания, лирический герой приходит к некой гармонии. Ему удается справиться со всеми противоречиями, постичь высшие законы, понять смысл человеческой жизни.
Можно сказать, что герой Есенина всегда юн душой, поэтому взросление, зрелость он воспринимает очень болезненно. Возраст заставляет его оглянуться назад, подвести некие итоги. Не сразу, но ему все же удается принять и понять законы Вселенной, оценить себя и свою жизнь, найти, пусть и с примесью печали, свое успокоение:
Все мы, все мы в этом мире тленны,
Тихо льется с кленов листьев медь…
Будь же ты вовек благословенно,
Что пришло процвесть и умереть.
Стихи Сергея Есенина полны сердечной теплоты и искренности, страстной любви к беспредельным просторам родных полей, «неисчерпаемую печаль» которых умел он так эмоционально и образно передать.
В отечественную литературу поэт вошел как выдающийся лирик. Именно в лирике выражено все, что составляет душу есенинского творчества. В ней искрящаяся радость юноши, открывающего для себя удивительный мир, и глубокая трагедия человека, слишком долго остававшегося в «узком промежутке» старых чувств и воззрений. И если в лучших стихотворениях Есенина – «половодье» самых сокровенных человеческих чувств, то в других его произведениях – отчаяние, безысходная грусть.
«В стихах моих, – писал Есенин в 1924 году, – читатель должен главным образом обратить внимание на лирическое чувствование…» «Лирическим чувствованием» пронизано творчество поэта.
Лирический герой Есенина слит с природой, в ней он ощущает свои корни, корни рода человеческого. Природа, по Есенину, полна мифологических символов, как языческих, так и христианских. Мифологические персонажи у Есенина обитают в реальном мире.
Схимник-ветер шагом осторожным
Мнет листву по выступам дорожным
И целует на рябиновом кусту
Язвы красные незримому Христу.
Языческое переплетается с христианским, связывая таким образом целые эпохи. Всякий вселенский предмет, становясь символом, достигает общечеловеческого масштаба. Так, например, клен у Есенина не просто дерево, а. «дерево жизни». Об этом поэт пишет в статье «Ключи Марии». Герой, воспринимая мир через символы, ощущает себя в единении с ним. «Я» героя растворяется в природе, спивается с ней.
Край любимый! Сердцу снятся
Скирды солнца в водах лонных.
Я хотел бы затеряться
В зеленях твоих стозвонных.
Почти в каждом стихотворении Есенина сквозной мотив – мотив родины, Руси. Герой размышляет о судьбе Руси, плывущей в мире, как большой корабль. Русь представляется матерью и часто не просто матерью, а Богородицей.
Идет возлюбленная мати
С пречистым ликом на руках.
«Письмо к матери» – это письмо к родине, которую оставляет герой. Чувства и мысли лирического героя Есенин передает через метафору, цвет, запах, звук. Есенинская хата – это образ деревни, конек на крыше «есть знак устремления». Хата же, таким образом, уподобляется колеснице, появляется движение, развитие. Есенинские цвета – это в основном красный, синий, золотой и их оттенки, то есть цвета иконы. Лирический герой через христианское чувствует вечность. Звук колокола также приближает героя к вечному. Часто упоминаются церковные праздники, даже запахи свидетельствуют о приближении праздника.
Пахнет яблоком и медом
По церквам твой кроткий Спас,
И гудит за корогодом
На лугах веселый пляс.
Эти строки ясно говорят о том; что наступает яблочный Спас, создается праздничное настроение.
Отношение лирического героя к реальности выражается также через олицетворение природы («Пригорюнились девушки-ели», «плачет метель, как цыганская скрипка», черемуха «спит в белой накидке»…)- Лирический герой тонко чувствует природу, деревенскую природу. Не случайно сказано: «Я последний поэт деревни…»
Но Русь не определяется только деревней. Постепенно страна становится железной, городе кой. Лирический герой оказывается между городом и деревней. Появляется мотив ухода, усталости:
Да, теперь решено без возврата,
Я покинул родные поля.
«Поэт деревни» становится лишь «захожим богомольцем». Герой уходит, но вновь стремится возвратиться. Но полное возвращение невозможно. «Заблудший сын» возвращается на пепелище, Герой переживает мучительный разлад с миром, который усугубляет наступающая революция. Углубляется конфликт между живым и железным. Герой пытается принять новую родину, переосмыслить для себя значение революции.
Приемлю все. Как есть, все принимаю.
Готов идти по выбитым следам.
Отдам всю душу Октябрю и маю,
Но только лиры милой не отдам.
До конца он не может принять революцию, не может отдать ей самого сокровенного – души С одной стороны, революция несет в себе железное, грубое начало, с другой стороны – свежесть. С образом революции связан образ Ленина, и, естественно, есенинский герой обращается к нему. Возникает образ Спасителя, Спаса.
Народ стонал. И в эту жуть
Страна ждала кого-нибудь.
И он пришел.
Лирический герой разумом понимает, что России нужно обновление, но внутренне он не может согласиться с такими переменами. «Я» героя как бы раздваивается, разрушается. «Конь стальной победил коня живого». В этом и состоит трагедия, трагедия дисгармонии с миром.
Однако после поездки Есенина за границу и на Кавказ в его творчестве происходит перелом и обозначается новый период. Он еще сильней полюбил Отечество и по-новому оценил происходящие в нем перемены. Настроения потерянности и безысходности сменяются надеждой на счастье, верой в любовь и будущее. Прекрасное стихотворение «Заметался пожар голубой…», полное чистой и нежной любви, дает ясное представление о новых мотивах в лирике поэта:
Заметался пожар голубой,
Позабылись родимые дали.
В первый раз я запел про любовь,
В первый раз отрекаюсь скандалить.
Конечно же, путь лирического героя – это во многом путь автора. Поэтические строки часто совпадают со строками из есенинских дневников. Мир героя и мир поэта слиты в единый синтез, в котором мы ощущаем противоречивую, драматичную эпоху первой четверти XX века.
Страница: [ 1 ] 2
Вы никогда не задумывались над тем, как рождается поэт? Что становится толчком, пробуждающим в его сознании творческие думы? Каждый вправе думать по-своему. Для кого-то источником творчества может стать радостное удивление перед открытием нового, неизведанного мира или чувство сострадания горестям людским, а может, наконец, все начаться с души, распахнутой навстречу всем “впечатлениям бытия”, и стремление не просто донести до читателя чувство радости, а передать, заразить его ощущением полноты и красоты жизни. Кто знает?! Но без умиления видеть мир по-своему, без способности сопереживания, сочувствия, человечности и милосердия ко всему живому, без впечатлительности и искренности нет поэта.
Именно так начинался и Сергей Есенин, поднявшийся из глубин народной жизни. Чувство большой любви связало его с родной рязанской землей, не только ставшей колыбелью, но и подарившей мир поэтических образов: и внешние зори, и плеск волны, и серебристую луну, и шелест тростника, и бешеный рев вьюги, и необъятную небесную синь, и голубую гладь озер, и запах смолистой сосны, и свежие копны, и рыжие стога. Все это составило тот многоцветный многозвучный мир, который с раннего детства впитывал в себя будущий поэт.
В “пришествии” С. Есенина в русскую поэзию было что-то от чуда: явившись из “вековой тишины”, где серенький ситец “бедных небес” и “чахлый кустарник”, он поднялся по великолепным лестницам на вершину, которая для некоторых так и осталась непокоренной, недостигнутой. Это дает полное право причислять С. Есенина к великим мастерам поэзии, прошедшим жизнь в полном служении ей.
Родная земля сделала есенинскому герою поистине бесценный подарок, священными узами связав с народом. Это были и общие взгляды на жизнь и мудрость, и представление о добре, о счастье и несчастье, выработанные в течение столетий. В лирическом герое жила народная душа, воспитанная всем крестьянским обиходом родного села, теми песнями, поверьями, частушками и сказаниями, которые были главным источником творчества. Поэтому-то приходилось С. Есенину со своими героями разделять участь народа и в короткие радостные мгновения и в долгие годы горя и печали.
Тема единения с народом, любви к своим исконным корням непосредственно связана, с темой родины, представленной в стихах обобщенным образом русской земли, с ее бескрайними степями, отороченными на горизонте лесом, с ее спокойными, лениво текущими в отлогих берегах реками.
Лирический герой предстает перед читателями верным сыном своей родины, восхищающимся ее “сказочными уголками”, где “благостно и свято”, где “хаты, в ризах образа”, а “ивы кроткие монашки”. Ему дорога Россия в любом ее проявлении: И сверкающая, переливающаяся всеми цветами радуги, и пустынная, одинокая, тусклая, заброшенная. Герой выражает свое неподдельное чувство любви к родному краю, говоря:
Черная, потом пропахшая выть!
Как мне тебя не ласкать, не любить?
Именно патриархальность и самобытность России всегда будоражили чувства героя, а любая попытка разрушить эту своеобразную гармонию воспринималась в штыки.
Но не так был встречен октябрь 1917 года, действительно новым светом озаривший есенинскую поэзию. Он казался символом грядущих перемен, осуществления надежд и мечтаний, преображением всего сущего на земле. Перевоплотившись в пророка, лирический герой начинает создавать свой мир — тот христианский рай, о котором давно мечтали люди. Есенинский герой рисует сказочную страну в “Инонии” и других произведениях этого периода. Страну, которая, к сожалению, была только предчувствуема.
Картины, создаваемые поэтом, — это, конечно, утопия, земля мечты. Вот почему уже в стихотворении “Иорданская голубица” так четко звучит мотив потерянности и неопределенности. Есенинский герой ждет перемен, но не знает об их последствиях. Его терзают сомнения: с одной стороны, вера в близкое светлое будущее (“слышу в тумане я светлую весть”); с другой стороны, лебедь с грустью в глазах, олицетворяющий “отчалившую” в небе плачущую Русь. Так безжалостно рушилась мечта о счастье, вселенском рае и справедливости, доказывая тем самым, что революция не оправдала возложенных на нее надежд, не стала всеобщим спасением и проводником в мир счастья.
Этот период как и самого С. Есенина, так и его лирического героя был отмечен мировоззренческим кризисом, превратившим молодого влюбленного юношу в пьянствующего гуляку, обитателя кабаков и подворотен, скандалиста. В цикле “Москва кабацкая” мы слышим мотивы одиночества, отвергнутости. Образ хулигана, поражающего цинизмом слов и выражений, хлесткостью фраз, явился, по мнению самого С. Есенина, наиболее подходящей позой, резким, предельно откровенным рассказом о несчастной судьбе, о горе, о тоске, о душевной боли и неудовлетворенности, единственным способом самовыражения. Да, бессмысленно продолжать топить горе в вине, загоняя свою боль глубже и глубже. Но где взять силы, чтобы выбраться из болотной трясины, из топкой грязи, отмыть себя и залечить душевные раны?
Преображение лирического героя отображено в цикле “Персидские мотивы”, где в атмосфере сказочного Востока, пленящей экзотики он стремится обрести утраченную гармонию через великую силу любви. Каждое стихотворение этого периода напоминает исповедь, полную переживаний и раздумий о прошлой жизни, о пережитом.
Но даже Босфор и сказочная голубая Персия, даже “цветы Хороссана” и любовь прекрасной персиянки не смогли всецело завоевать сердце есенинского героя. Глазами, наполненными тоской и умиленьем, смотрел он из “ковровой Персии” на Россию и опять видел в ней Русь — “голубую” и “златую”, “деревянную” и “полевую”, “задремавшую” и “буйственную”. И вновь тянуло героя обратно в “родимый дом”, в “край дождей и непогоды”, в “край разливов грозных и тихих вешних сил”.
Вернувшись на родину с желанием переосмыслить светскую действительность, лирический герой находит в себе силы для смирения. Но, увы, даже принеся такую жертву, он остался ненужным, чужим. Так “грустная радость” возвращения сменяется чувством отчуждения и неприкаянности: и мельница стоит с закрытыми глазами, и отцовский дом сгорел, и герой чувствует себя печальным странником и иностранцем в своей стране, перестает понимать даже язык сограждан. Одно из центральных и показательных произведений этого периода — “Черный человек”, ставшее финалом жизненной драмы героя и его создателя.
В предсмертном бреду встречается он с Черным человеком, понимая, что это не кто иной, как отражение всего грязного, скорбного, больного, что копилось в его душе долгие годы. Выпотрошив из себя все черное, лирический герой остается опустошенным, так как “презренный гость” был его душой, очерненной болью и терзаниями.
Символична концовка “Черного человека”. С. Есенин хотел сказать, что герой полон неукротимой ненависти к проявлениям человеческой гнусности, но беззащитен перед ней.
Окончательному слиянию Черного человека с лирическим героем способствует повторение одной детали — цилиндра, вначале принадлежавшего Черному человеку, а в конце уже и поэту. Этим доказывается нереальность Черного человека, созданного больным воображением героя и превратившегося в его второе “Я”. И нет в нем больше силы начать новую жизнь, потому что былая рана дает о себе знать, кровоточит, вселяя ужас и страх в душу героя.
Лирический герой Сергея Есенина, ставший двойником, отражением поэта, прошел свой путь в постоянных исканиях и, что самое горькое, в постоянных разочарованиях.
Но, несмотря на трагический финал, поэзия Сергея Есенина с ее вечными темами будет жить в сердцах потомков. Время не властно над ней.
И пусть давно ушли в прошлое события, волновавшие поэта, изменилась реальность, питавшая его стихи, есенинские творения не забываются. Новые поколения открывают в них нечто новое, близкое и дорогое, благодаря исключительному умению поэта найти тесный сердечный контакт с читателем, волновать его, пробуждая самые сокровенные чувства.
Природа — это не только душа всех стихов, хотя без нее они не могут существовать, утрачивая неповторимость и очарование, не только “колыбель” для поэта и его лирического героя, а своего рода поэтическая “школа” С.
Страница: [ 1 ] 2
Полтора десятилетия, которые творил С. Есенин, были одной из самых сложных и непредсказуемых эпох в русской истории. Бурные события, происходившие в стране, сказывались на жизни каждого человека, а особенно сильно – на судьбах гениев, наделенных сверхвосприимчивостью. Вместе с изменением окружающей обстановки менялось и мировоззрение Есенина. Все это находило отражение в лирике поэта, а значит, влияло на образ лирического героя, прошедшего сложный путь эволюции.
Молодой Есенин исповедовал христианскую мораль, но Христос для него не Бог, а прежде всего идеальный человек. Иисуса, как и многих святых.* можно встретить идущим вместе с «каликами» и «богомолками» по дорогам святой крестьянской Руси, изображенной в стихах поэта. Лирический герой раннего Есенина необычайно гармоничен. Он странник, «захожий богомолец» («Гой ты, Русь моя родная…»}, идущий в «скуфье смиренным иноком» («Пойду в скуфье смиренным иноком…»). Его святыни – в самой русской земле «Я молюсь на алы зори, / Причащаюсь у ручья» («Я – пастух, мои палаты…»); его храм создан русской природой: «За прощальной стою обедней / Кадящих листвой берез» («Я последний поэт деревни…»); одно из основных его чувств — это любовь к родине: Но не любить тебя, не верить / Я научиться не йогу («Запели тесаные дроги…»). Уже в эти годы Есенин пишет: Я пришел на эту землю, / Чтоб скорей ее покинуть. («Край любимый! Сердцу снятся. »>
В осознании бренности всего сущего также проявляется гармоничность лирического героя, который совершенно примирен с естественным циклом жизни.
Но в 1915 году в. этот спокойный мир врывается образ грешника и богоборца: Не ищи меня ты в боге,
Не зови любить и жить…
Я пойду по той дороге
Буйну голову сложить. (Наша вера не погасла)
Эта тема развивается в ранней лирике («Разбойник», 191” год) и на протяжении всего творчества Есенина.
Единственный период открытого противостояния лирического героя Богу пришелся на время революции 1917 года. В 1918 год) Есенин пишет цикл из десяти небольших поэм. В самой известной из них, «Инонии», лирический герой провозглашает себя пророком и описывает «иную страну», «где живет божество живых» Он восклицает, отрекаясь от христианства: «Тело, Христово тело, Выплевываю изо рта». Но вскоре Есенин, а вместе с ним и его лирический герой, возвращается к традиционной крестьянской философии, проникнутой, по мнению поэта, идеей связи человека с космосом Луна принимает непосредственное участие в судьбе героя:
И луны часы деревянные
Прохрипят мой двенадцатый час. (Я последний поэт деревни)
В этом же стихотворении звучит мысль о том, что крестьянская культура безропотно умирает, Россия-храм гибнет. Лирический герой осознает неизбежность происходящего на Родине. Так же закономерен и естествен путь от юности к «увяданию». В стихотворении «Не жалею, не зову, не плачу…» развивается мысль о бренности жизни «…Все пройдет*,как с белых яблонь дым»; лирический герой примирен с существующим порядком и благодарен за то, «что пришлось процвесть и умереть». Огромное эмоциональное напряжение этого стихотворения достигается путем использования обращений («сердце», «дух бродяжий»), лексических повторов («реже, реже», «все мы, все мы»), инверсий («Увяданья золотом охваченный…»), вопросов («Жизнь моя? иль ты приснилась мне?»), неповторимой цветописи (белый, золотой, розовый). Неожиданные яркие образы стихотворения сделали его одним из самых известных в творчестве Есенина.
Горечь по поводу исчезновения Руси крестьянской приводит поэта к трагическому ощущению своего одиночества,’ ненужности в новой жизни. Свою нежную, ранимую душу лирический герой прячет под маской эпатажа. Ярче всего двойственность героя, обостренные до предела отношения поэта с окружающим миром отразились в цикле «Москва кабацкая». В «Исповеди хулигана» за напускной бравадой («Я нарочно иду нечесаным, / С головой, как керосиновая лампа, на плечах») угадывается верность истинным ценностям («Я люблю родину. Я очень люблю родину!») персонажа, созданного лириком.
Единственный путь достижения гармонии – это чистая любовь (цикл «Любовь хулигана»: «В первый раз я запел про любовь, В первый раз отрекаюсь скандалить») и воспоминания о родном селе и мире материнской заботы, противопоставленном греховной жизни в городе («Письмо матери»). Иногда ближе всех людей лирическому герою становятся животные: , Средь людей я дружбы не имею…
Каждому здесь кобелю на шею
Я готов отдать свой лучший галстук.
(«Я обманывать себя не стану…»)
Та же мысль звучит и в стихотворении «Собаке Качалова», где поэт поверяет свои самые сокровенные думы именно Джиму, а не его хозяину или гостям.
Активную попытку преодолеть мировоззренческий кризис автор предпринимает во время создания цикла «Персидские мотивы». Лирический герой стремится обрести-душевный покой в любви к прекрасной персиянке. Ему удается на время забыть о своем одиночестве, например, в таком стихотворении, как «Ты сказала, что Саади…» и друших, которые сосредоточены исключительно на «милой Шагаю». Но большинство произведений проникнуто ностальгией. В «Шаганэ ты моя, Шаганэ!..» автор не может не думать «про волнистую рожь при луне», про «рязанские раздолья». Даже сама Шагаю не в состоянии затмить северную девушку.
Краткий период относительной гармонии во время южной поездки заканчивается. Возвращается ощущение одиночества и своей ненужности в новой России. В «Руси советской» лирический герой восклицает: «…В своей стране я словно иностранец». Ему близка
только природа, которая, как и поэт, не приемлет новшеств: «клены морщатся» при рассказе красноармейца. Здесь вновь проявляется раздвоенность лирического героя, который готов отдать «всю душу октябрю и маю» за свободу творчества («…лиры милой не отдам»). Это продолжение по-новому выраженной борьбы со своим вторым «я», закончившейся победой лирического героя над темной стороной души в поэме «Черный человек» 1925 года.
До этой победы Есенин предпринял попытку принять новую систему ценностей. В стихотворении «Письмо к женщине» он провозглашает «хвалу и славу рулевому», возможно, имея в виду Ленина. В произведении «Неуютная жидкая лунность…» лирический герой «через каменное и стальное» видит «мощь… родной стороны». Он пытается примириться с победой паровоза над жеребенком из «Сорокоуста», но замечает- «Может, в новую жизнь не гожусь…» Наконец, в стихотворении «Спит ковыль. Равнина дорогая…» автор ясно говорит устами лирического героя, что он остался поэтом «золотой бревенчатой избы».
Близкий Есенину мир деревни уходил. И сам поэт все чаще задумывался о смерти. Особенно ярко эти мысли звучат в стихотворении «Отговорила роща золотая…». Его автор был готов уже уйти из жизни, он осознавал невозвратимость прожитых лет. Лирический герой, проходящий через свой жизненный путь, сопоставляется в этом стихотворении и с рощей, и с журавлями, а его молодая душа – с «сиреневой цветью». Здесь снова возникает мотив связи человека с космосом:
О всех ушедших грезит конопляник
С широким месяцем над голубым прудом.
Трагизм смерти сглаживается утверждением того, что жизнь не заканчивается смертью:
Не обгорят рябиновые кисти,
От желтизны не пропадет трава..
Особой вехой в развитии лирического героя Есенина стало создание поэмы «Анна Онегина» (1925 год).
Сергей – это одновременно и главный и лирический герой, и автор, и рассказчик. Но многие оценки происходящего, переживания, реакции на те или иные события могли принадлежать самому поэту Это произведение очень оптимистично: Есенин нашел то, что помогает человеку выстоять. Средство спасения от всех невзгод – чистое чувство юношеской любви, пронесенное через всю жизнь.
Доля оптимизма присутствует и в самом последнем стихотворении Есенина. Лирический герой верит, что жизнь души не заканчивается со смертью тела: Предназначенное расставанье
Обещает встречу впереди, —
написал он в прощальном послании другу…
Вы никогда не задумывались над тем, как рождается поэт? Что становится толчком, пробуждающим в его сознании творческие думы? Каждый вправе думать по-своему. Для кого-то источником творчества может стать радостное удивление перед открытием нового, неизведанного мира или чувство сострадания горестям людским, а может, наконец, все начаться с души, распахнутой навстречу всем “впечатлениям бытия”, и стремление не просто донести до читателя чувство радости, а передать, заразить его ощущением полноты и красоты жизни. Кто знает?! Но без умиления видеть мир по-своему, без способности сопереживания, сочувствия, человечности и милосердия ко всему живому, без впечатлительности и искренности нет поэта.
Именно так начинался и Сергей Есенин, поднявшийся из глубин народной жизни. Чувство большой любви связало его с родной рязанской землей, не только ставшей колыбелью, но и подарившей мир поэтических образов: и внешние зори, и плеск волны, и серебристую луну, и шелест тростника, и бешеный рев вьюги, и необъятную небесную синь, и голубую гладь озер, и запах смолистой сосны, и свежие копны, и рыжие стога. Все это составило тот многоцветный многозвучный мир, который с раннего детства впитывал в себя будущий поэт.
В “пришествии” С. Есенина в русскую поэзию было что-то от чуда: явившись из “вековой тишины”, где серенький ситец “бедных небес” и “чахлый кустарник”, он поднялся по великолепным лестницам на вершину, которая для некоторых так и осталась непокоренной, недостигнутой. Это дает полное право причислять С. Есенина к великим мастерам поэзии, прошедшим жизнь в полном служении ей.
Родная земля сделала есенинскому герою поистине бесценный подарок, священными узами связав с народом. Это были и общие взгляды на жизнь и мудрость, и представление о добре, о счастье и несчастье, выработанные в течение столетий. В лирическом герое жила народная душа, воспитанная всем крестьянским обиходом родного села, теми песнями, поверьями, частушками и сказаниями, которые были главным источником творчества. Поэтому-то приходилось С. Есенину со своими героями разделять участь народа и в короткие радостные мгновения и в долгие годы горя и печали.
Тема единения с народом, любви к своим исконным корням непосредственно связана, с темой родины, представленной в стихах обобщенным образом русской земли, с ее бескрайними степями, отороченными на горизонте лесом, с ее спокойными, лениво текущими в отлогих берегах реками.
Лирический герой предстает перед читателями верным сыном своей родины, восхищающимся ее “сказочными уголками”, где “благостно и свято”, где “хаты, в ризах образа”, а “ивы кроткие монашки”. Ему дорога Россия в любом ее проявлении: И сверкающая, переливающаяся всеми цветами радуги, и пустынная, одинокая, тусклая, заброшенная. Герой выражает свое неподдельное чувство любви к родному краю, говоря:
Черная, потом пропахшая выть!
Как мне тебя не ласкать, не любить?
Именно патриархальность и самобытность России всегда будоражили чувства героя, а любая попытка разрушить эту своеобразную гармонию воспринималась в штыки.
Но не так был встречен октябрь 1917 года, действительно новым светом озаривший есенинскую поэзию. Он казался символом грядущих перемен, осуществления надежд и мечтаний, преображением всего сущего на земле. Перевоплотившись в пророка, лирический герой начинает создавать свой мир — тот христианский рай, о котором давно мечтали люди. Есенинский герой рисует сказочную страну в “Инонии” и других произведениях этого периода. Страну, которая, к сожалению, была только предчувствуема.
Картины, создаваемые поэтом, — это, конечно, утопия, земля мечты. Вот почему уже в стихотворении “Иорданская голубица” так четко звучит мотив потерянности и неопределенности. Есенинский герой ждет перемен, но не знает об их последствиях. Его терзают сомнения: с одной стороны, вера в близкое светлое будущее (“слышу в тумане я светлую весть”); с другой стороны, лебедь с грустью в глазах, олицетворяющий “отчалившую” в небе плачущую Русь. Так безжалостно рушилась мечта о счастье, вселенском рае и справедливости, доказывая тем самым, что революция не оправдала возложенных на нее надежд, не стала всеобщим спасением и проводником в мир счастья.
Этот период как и самого С. Есенина, так и его лирического героя был отмечен мировоззренческим кризисом, превратившим молодого влюбленного юношу в пьянствующего гуляку, обитателя кабаков и подворотен, скандалиста. В цикле “Москва кабацкая” мы слышим мотивы одиночества, отвергнутости. Образ хулигана, поражающего цинизмом слов и выражений, хлесткостью фраз, явился, по мнению самого С. Есенина, наиболее подходящей позой, резким, предельно откровенным рассказом о несчастной судьбе, о горе, о тоске, о душевной боли и неудовлетворенности, единственным способом самовыражения. Да, бессмысленно продолжать топить горе в вине, загоняя свою боль глубже и глубже. Но где взять силы, чтобы выбраться из болотной трясины, из топкой грязи, отмыть себя и залечить душевные раны?
Преображение лирического героя отображено в цикле “Персидские мотивы”, где в атмосфере сказочного Востока, пленящей экзотики он стремится обрести утраченную гармонию через великую силу любви. Каждое стихотворение этого периода напоминает исповедь, полную переживаний и раздумий о прошлой жизни, о пережитом.
Но даже Босфор и сказочная голубая Персия, даже “цветы Хороссана” и любовь прекрасной персиянки не смогли всецело завоевать сердце есенинского героя. Глазами, наполненными тоской и умиленьем, смотрел он из “ковровой Персии” на Россию и опять видел в ней Русь — “голубую” и “златую”, “деревянную” и “полевую”, “задремавшую” и “буйственную”. И вновь тянуло героя обратно в “родимый дом”, в “край дождей и непогоды”, в “край разливов грозных и тихих вешних сил”.
Вернувшись на родину с желанием переосмыслить светскую действительность, лирический герой находит в себе силы для смирения. Но, увы, даже принеся такую жертву, он остался ненужным, чужим. Так “грустная радость” возвращения сменяется чувством отчуждения и неприкаянности: и мельница стоит с закрытыми глазами, и отцовский дом сгорел, и герой чувствует себя печальным странником и иностранцем в своей стране, перестает понимать даже язык сограждан. Одно из центральных и показательных произведений этого периода — “Черный человек”, ставшее финалом жизненной драмы героя и его создателя.
В предсмертном бреду встречается он с Черным человеком, понимая, что это не кто иной, как отражение всего грязного, скорбного, больного, что копилось в его душе долгие годы. Выпотрошив из себя все черное, лирический герой остается опустошенным, так как “презренный гость” был его душой, очерненной болью и терзаниями.
Символична концовка “Черного человека”. С. Есенин хотел сказать, что герой полон неукротимой ненависти к проявлениям человеческой гнусности, но беззащитен перед ней.
Окончательному слиянию Черного человека с лирическим героем способствует повторение одной детали — цилиндра, вначале принадлежавшего Черному человеку, а в конце уже и поэту. Этим доказывается нереальность Черного человека, созданного больным воображением героя и превратившегося в его второе “Я”. И нет в нем больше силы начать новую жизнь, потому что былая рана дает о себе знать, кровоточит, вселяя ужас и страх в душу героя.
Лирический герой Сергея Есенина, ставший двойником, отражением поэта, прошел свой путь в постоянных исканиях и, что самое горькое, в постоянных разочарованиях.
Но, несмотря на трагический финал, поэзия Сергея Есенина с ее вечными темами будет жить в сердцах потомков. Время не властно над ней.
И пусть давно ушли в прошлое события, волновавшие поэта, изменилась реальность, питавшая его стихи, есенинские творения не забываются. Новые поколения открывают в них нечто новое, близкое и дорогое, благодаря исключительному умению поэта найти тесный сердечный контакт с читателем, волновать его, пробуждая самые сокровенные чувства.
Природа — это не только душа всех стихов, хотя без нее они не могут существовать, утрачивая неповторимость и очарование, не только “колыбель” для поэта и его лирического героя, а своего рода поэтическая “школа” С. Есенина, дает силы жить и творить. Скромный, но пленительный пейзаж с глубокой трепетной любовью, словно живое существо, рождает “песни дождей и черемух” и стих, вишневым соком брызнувший в небо, “грусти ивовую ржавь” и “чувственную вьюгу”, “синюю голубицу радости”, и “журавлиную тоску сентября” — словом, все то, чем жил, восхищался и наслаждался лирический герой.
Он не только представлял себя частицей природы, а был полностью уверен, что растворен в ней, прямо говоря: “Зори меня вешние в радугу сливали”. Герой верит в то, что природа его не оставит, первая придет на помощь: “Языком залижет непогода прожитый мой путь”. Да, есть что-то общее с природным миром у поэта, ведь не зря он говорит:
Край любимый! Сердцу снятся
Скирды солнца в водах лонных.
Я хотел бы затеряться
В зеленях твоих стозвонных.
Сергей Есенин родился в селе Константинове Рязанской губернии. Как свидетельствуют биографы, он рос озорным мальчишкой и мало чем отличался от своих сверстников. Стихи начал писать очень рано, лет с девяти. Наиболее известно его раннее стихотворение «Выткался на озере алый свет зари…». Яркие, светлые образы, первые сердечные переживания, описание того родного и близкого, что окружало молодого поэта… И это все не скрыто за туманной вуалью слов и фраз, а выражено прямо и откровенно. Жизнь еще неизведана, она еще не бьет и не калечит душу и чувства:
Только мне не плачется – на душе светло.
Одной из отличительных черт характера есенинского лирического героя была открытость. Зачастую она оборачивалась жестокими ударами и незаживающими ранами души для самого поэта:
Вот такой, какой есть,
Никому ни в чем не уважу.
Золотую плету я песнь
А лицо иногда в саже.
Лирику Есенина отличает автобиографичность. Читая его стихи, можно по крупицам составить представление о жизни поэта. Лирического героя, как и самого Есенина, потрепала жизнь. Она наносила такие удары, справиться с которыми было практически невозможно. И тогда, ненавидя себя за свою слабость, презирая окружающую его нечисть, он погружался в глубокую депрессию, заливая боль вином и выплескивая чувства на бумагу:
Друг мой, друг мой,
Я очень болен
Сам не знаю, откуда взялась эта боль.
То ли ветер свистит
Над пустым и безлюдным полем,
То ль, как рощу в сентябрь,
Осыпает мозги алкоголь.
Чувство большой любви связало лирического героя Есенина с родной рязанской землей, не только ставшей его колыбелью, но и подарившей массу поэтических образов: и весенние зори, и плеск волны, и серебристую луну, и шелест тростника, и бешеный рев вьюги, и необъятную небесную синь, и голубую гладь озер, и запах смолистой сосны, и свежие копны, и рыжие стога. Все это составило многоцветный и многозвучный мир, который с раннего детства впитывал в себя будущий поэт:
Я буду воспевать
Всем существом в поэте
Шестую часть земли
С названьем кратким
«Русь»
Лирический герой поэзии Есенина предстает перед читателями верным сыном своей Родины, восхищающимся ее «сказочными» уголками, где «благостно и свято», где «хаты, в ризах образа», а «ивы кроткие монашки». Есенину дорога Россия в любом ее проявлении: и сверкающая, переливающаяся всеми цветами радуги, и пустынная, одинокая, тусклая и заброшенная. Герой выражает свое неподдельное чувство любви к родному краю, говоря:
Черная, потом пропахшая выть,
Как мне тебя не ласкать, не любить?
Картины, создаваемые поэтом – это, конечно, утопия, земля мечты. Вот почему уже в стихотворении «Иорданская голубица» так четко звучит мотив потерянности и неопределенности. Есенинский герой ждет перемен, но не знает об их последствиях. Его терзают сомнения: с одной стороны, находится вера в близкое светлое будущее («слышу в тумане я светлую весть»); с другой – лебедь с грустью в глазах, олицетворяющий «отчалившую» в небе плачущую Русь. Так безжалостно рушились мечты героя о счастье, вселенском рае и справедливости, доказывая тем самым, что революция не оправдала возложенных на нее надежд, не стала всеобщим спасением и проводником в мир благоденствия.
Преображение лирического героя отображено в цикле «Персидские мотивы», где в атмосфере сказочного Востока и пленящей экзотики он стремится обрести утраченную гармонию через великую силу любви. Каждое стихотворение этого периода напоминает исповедь, полную переживаний и раздумий о прошлой жизни, о пережитом.
Вне России Сергей Есенин не мыслит себя, но сначала чувство Родины у него было почти неосознанным, детским и безмятежным. Оно было почти животным в своей «неизреченности»:
Там где капустные грядки
Красной водой поливает восход,
Кленочек маленький матки
Зеленое вымя сосет.
Лирический герой Сергея Есенина, ставший двойником, отражением поэта, прошел свой путь в постоянных исканиях и, что самое главное, в постоянных разочарованиях. Сергей Есенин называет себя последним поэтом деревни:
Я последний поэт деревни,
Скромен в песнях дощатый мост.
За прощальной стою обедней
Кадящих листвою берез.
Есенин не мыслил свою жизнь и без любви. Любовь питала его, давала надежду, являлась движущей силой его таланта. Будучи очень конкретным в описании своих сердечных переживаний, он умел сказать о чувстве так, чтобы даже у нелюбимой женщины защемило сердце:
Дорогая, сядем рядом,
Поглядим в глаза друг другу,
Я хочу под кротким взглядом
Слушать чувственную вьюгу.
Таким образом, Есенин обращался к разным сторонам жизни. В своих стихотворениях поэт часто неразделим с лирическим героем. Они едины в своем порыве, любви, ненависти, восхищении. Пусть С.Есенин и приходил к разочарованиям, но в своих стихах он всегда оставался оптимистом:
Не губить пришли мы в мире,
А любить и верить.
Вы никогда не задумывались над тем, как рождается поэт? Что становится толчком, пробуждающим в его сознании творческие думы? Каждый вправе думать по- своему. Для кого-то источником творчества может стать радостное удивление перед открытием нового, неизведанного мира или чувство сострадания горестям людским, а может, наконец, все начаться с души, распахнутой навстречу всем «впечатлениям бытия», и стремление не просто донести до читателя чувство радости, а передать, заразить его ощущением полноты и красоты жизни. Кто знает?! Но без умиления видеть мир по-своему, без способности сопереживания, сочувствия, человечности и милосердия ко всему живому, без впечатлительности и искренности нет поэта.
Именно так начинался и Сергей Есенин, поднявшийся из глубин народной жизни. Чувство большой любви связало его с родной рязанской землей, не только ставшей колыбелью, но и подарившей мир поэтических образов: и внешние зори, и плеск волны, и серебристую луну, и шелест тростника, и бешеный рев вьюги, и необъятную небесную синь, и голубую гладь озер, и запах смолистой сосны, и свежие копны, и рыжие стога. Все это составило тот многоцветный многозвучный мир, который с раннего детства впитывал в себя будущий поэт.
В «пришествии» С. Есенина в русскую поэзию было что-то от чуда: явившись из «вековой тишины», где серенький ситец «бедных небес» и «чахлый кустарник», он поднялся по великолепным лестницам на вершину, которая для некоторых так и осталась непокоренной, недостигнутой. Это дает полное право причислять С. Есенина к великим мастерам поэзии, прошедшим жизнь в полном служении ей.
Родная земля сделала есенинскому герою поистине бесценный подарок, священными узами связав с народом. Это были и общие взгляды на жизнь и мудрость, и представление о добре, о счастье и несчастье, выработанные в течение столетий. В лирическом герое жила народная душа, воспитанная всем крестьянским обиходом родного села, теми песнями, поверьями, частушками и сказаниями, которые были главным источником творчества. Поэтому-то приходилось С. Есенину со своими героями разделять участь народа и в короткие радостные мгновения и в долгие годы горя и печали.
Тема единения с народом, любви к своим исконным корням непосредственно связана с темой родины, представленной в стихах обобщенным образом русской земли, с ее бескрайними степями, отороченными на горизонте лесом, с ее спокойными, лениво текущими в отлогих берегах реками.
Лирический герой предстает перед читателями верным сыном своей родины, восхищающимся ее «сказочными уголками», где «благостно и свято», где «хаты, в ризах образа», а «ивы кроткие монашки». Ему дорога Россия в любом ее проявлении: И сверкающая, переливающаяся всеми цветами радуги, и пустынная, одинокая, тусклая, заброшенная. Герой выражает свое неподдельное чувство любви к родному краю, говоря:
Черная, потом пропахшая выть!
Как мне тебя не ласкать, не любить?
Именно патриархальность и самобытность России всегда будоражили чувства героя, а любая попытка разрушить эту своеобразную гармонию воспринималась в штыки.
Но не так был встречен октябрь 1917 года, действительно новым светом озаривший есенинскую поэзию. Он казался символом грядущих перемен, осуществления надежд и мечтаний, преображением всего сущего на земле. Перевоплотившись в пророка, лирический герой начинает создавать свой мир — тот христианский рай, о котором давно мечтали люди. Есенинский герой рисует сказочную страну в «Инонии» и других произведениях этого периода. Страну, которая, к сожалению, была только предчувствуема.
Картины, создаваемые поэтом, — это, конечно, утопия, земля мечты. Вот почему уже в стихотворении «Иорданская голубица» так четко звучит мотив потерянности и неопределенности. Есенинский герой ждет перемен, но не знает об их последствиях. Его терзают сомнения: с одной стороны, вера в близкое светлое будущее («слышу в тумане я светлую весть») с другой стороны, лебедь с грустью в глазах, олицетворяющий «отчалившую» в небе плачущую Русь. Так безжалостно рушилась мечта о счастье, вселенском рае и справедливости, доказывая тем самым, что революция не оправдала возложенных на нее надежд, не стала всеобщим спасением и проводником в мир счастья.
Этот период как и самого С. Есенина, так и его лирического героя был отмечен мировоззренческим кризисом, превратившим молодого влюбленного юношу в пьянствующего гуляку, обитателя кабаков и подворотен, скандалиста. В цикле «Москва кабацкая» мы слышим мотивы одиночества, отвергнутости. Образ хулигана, поражающего цинизмом слов и выражений, хлесткостью фраз, явился, по мнению самого С. Есенина, наиболее подходящей позой, резким, предельно откровенным рассказом о несчастной судьбе, о горе, о тоске, о душевной боли и неудовлетворенности, единственным способом самовыражения. Да, бессмысленно продолжать топить горе в вине, загоняя свою боль глубже и глубже. Но где взять силы, чтобы выбраться из болотной трясины, из топкой грязи, отмыть себя и залечить душевные раны?
Преображение лирического героя отображено в цикле «Персидские мотивы», где в атмосфере сказочного Востока, пленящей экзотики он стремится обрести утраченную гармонию через великую силу любви. Каждое стихотворение этого периода напоминает исповедь, полную переживаний и раздумий о прошлой жизни, о пережитом.
Но даже Босфор и сказочная голубая Персия, даже «цветы Хороссана» и любовь прекрасной персиянки не смогли всецело завоевать сердце есенинского героя. Глазами, наполненными тоской и умиленьем, смотрел он из «ковровой Персии» на Россию и опять видел в ней Русь — «голубую» и «златую», «деревянную» и «полевую», «задремавшую» и «буйственную». И вновь тянуло героя обратно в «родимый дом», в «край дождей и непогоды», в «край разливов грозных и тихих вешних сил».
Вернувшись на родину с желанием переосмыслить советскую действительность, лирический герой находит в себе силы для смирения. Но, увы, даже принеся такую жертву, он остался ненужным, чужим. Так «грустная радость» возвращения сменяется чувством отчуждения и неприкаянности: и мельница стоит с закрытыми глазами, и отцовский дом сгорел, и герой чувствует себя печальным странником и иностранцем в своей стране, перестает понимать даже язык сограждан. Одно из центральных и показательных произведений этого периода— «Черный человек», ставшее финалом жизненной драмы героя и его создателя.
В предсмертном бреду встречается он с Черным человеком, понимая, что это не кто иной, как отражение всего грязного, скорбного, больного, что копилось в его душе долгие годы. Выпотрошив из себя все черное, лирический герой остается опустошенным, так как «презренный гость» был его душой, очерненной болью и терзаниями.
Символична концовка «Черного человека». С. Есенин хотел сказать, что герой полон неукротимой ненависти к проявлениям человеческой гнусности, но беззащитен перед ней.
Окончательному слиянию Черного человека с лирическим героем способствует повторение одной детали — цилиндра, вначале принадлежавшего Черному человеку, а в конце уже и поэту. Этим доказывается нереальность Черного человека, созданного больным воображением героя и превратившегося в его второе «Я». И нет в нем больше силы начать новую жизнь, потому что былая рана дает о себе знать, кровоточит, вселяя ужас и страх в душу героя.
Лирический герой Сергея Есенина, ставший двойником, отражением поэта, прошел свой путь в постоянных исканиях и, что самое горькое, в постоянных разочарованиях.
Но, несмотря на трагический финал, поэзия Сергея Есенина с ее вечными темами будет жить в сердцах потомков. Время не властно над ней.
И пусть давно ушли в прошлое события, волновавшие поэта, изменилась реальность, питавшая его стихи, есенинские творения не забываются. Новые поколения открывают в них нечто новое, близкое и дорогое, благодаря исключительному умению поэта найти тесный сердечный контакт с читателем, волновать его, пробуждая самые сокровенные чувства.
Природа — это не только душа всех стихов, так как без нее они не могут существовать не только «колыбель» для поэта и его лирического героя, а своего рода поэтическая «школа» С. Есенина, которая дает силы жить и творить. Скромный, но пленительный пейзаж с глубокой трепетной любовью, словно живое существо, рождает «песни дождей и черемух» и стих, вишневым соком брызнувший в небо, «грусти ивовую ржавь» и «чувственную вьюгу», «синюю голубицу радости», и «журавлиную тоску сентября» — словом, все то, чем жил, восхищался и наслаждался лирический герой.
Он не только представлял себя частицей природы, а был полностью уверен, что растворен в ней, прямо говоря: «Зори меня вешние в радугу сливали». Герой верит в то, что природа его не оставит, первая придет на помощь: «Языком залижет непогода прожитый мой путь». Да, есть что-то общее с природным миром у поэта, ведь не зря он говорит:
Край любимый! Сердцу снятся
Скирды солнца в водах лонных.
Я хотел бы затеряться
В зеленях твоих стозвонных.
Текст сочинения:
Вы никогда не задумывались над тем, как рождается поэ?? Что станови?ся толчком, пробуждающим в его сознании ?ворческие думы? Каждый вправе думать по-своему. Для кого-то источником ?ворчества может стать радостное удивление перед откры?ием нового, неизведанного мира или чувство сострадания горестям людским, а может, наконец, все начаться с души, распахнутой навстречу всем впечатлениям бы?ия, и стремление не просто донести до читателя чувство радости, а передать, заразить его ощущением полноты и красоты жизни. Кто знает?! Но без умиления видеть мир по-своему, без способности сопереживания, сочувствия, человечности и милосердия ко всему живому, без впечатлительности и искренности нет поэта.
Именно так начинался и Сергей Есенин, поднявшийся из глубин народной жизни. Чувство большой любви связало его с родной рязанской землей, не только ставшей колыбелью, но и подарившей мир поэ?ических образов: и внешние зори, и плеск волны, и серебристую луну, и шелест тростника, и бешеный рев вьюги, и необъятную небесную синь, и голубую гладь озер, и запах смолистой сосны, и свежие копны, и рыжие стога. Все это составило Данный текст предназначен только для частного использования – тот многоцветный многозвучный мир, который с раннего детства впи?ывал в себя будущий поэ?.
В пришествии С. Есенина в русскую поэзию было что-то от чуда: явившись из вековой ?ишины, где серенький ситец бедных небес и чахлый кустарник, он поднялся по великолепным лестницам на вершину, которая для некоторых так и осталась непокоренной, недостигнутой. Это дает полное право причислять С. Есенина к великим мастерам поэзии, прошедшим жизнь в полном служении ей.
Родная земля сделала есенинскому герою поистине бесценный подарок, священными узами связав с народом. Это были и общие взгляды на жизнь и мудрость, и представление о добре, о счастье и несчастье, выработанные в течение столетий. В лирическом герое жила народная душа, воспитанная всем крестьянским обиходом родного села, теми песнями, поверьями, частушками и сказаниями, которые были главным источником ?ворчества. Поэтому-то приходилось С. Есенину со своими героями разделять участь народа и в короткие радостные мгновения и в долгие годы горя и печали.
Тема единения с народом, любви к своим исконным корням непосредственно связана, с темой родины, представленной в стихах обобщенным образом русской земли, с ее бескрайними степями, отороченными на горизонте лесом, с ее спокойными, лениво текущими в отлогих берегах реками.
Лирический герой предстает перед читателями верным сыном своей родины, восхищающимся ее сказочными уголками, где благостно и свято, где хаты, в ризах образа, а ивы кроткие монашки. Ему дорога Россия в любом ее проявлении: И сверкающая, переливающаяся всеми цветами радуги, и пустынная, одинокая, ?усклая, заброшенная. Герой выражает свое неподдельное чувство любви к родному краю, говоря:
Черная, потом пропахшая выть!
Как мне тебя не ласкать, не любить?
Именно патриархальность и самобы?ность России всегда будоражили чувства героя, а любая попы?ка разрушить э?у своеобразную гармонию воспринималась в ш?ыки.
Но не так был встречен октябрь 1917 года, действительно новым светом озаривший есенинскую поэзию. Он казался символом грядущих перемен, осуществления надежд и мечтаний, преображением всего сущего на земле. Перевоплотившись в пророка, лирический герой начинает создавать свой мир тот христианский рай, о котором давно мечтали люди. Есенинский герой рисует сказочную страну в Инонии и других произведениях этого периода. Страну, которая, к сожалению, была только предчувствуема.
Кар?ины, создаваемые лириком, это, конечно, утопия, земля мечты. Вот почему уже в стихотворении Иорданская голубица так четко звучи? мотив потерянности и неопределенности. Есенинский герой ждет перемен, но не знает об их последствиях. Его терзаю? сомнения: с одной стороны, вера в близкое светлое будущее (слышу в ?умане я светлую весть); с другой стороны, лебедь с грустью в глазах, олицетворяющий отчалившую в небе плачущую Русь. Так безжалостно рушилась мечта о счастье, вселенском рае и справедливости, доказывая тем самым, что революция не оправдала возложенных на нее надежд, не стала всеобщим спасением и проводником в мир счастья.
Этот период как и самого С. Есенина, так и его лирического героя был отмечен мировоззренческим кризисом, превратившим молодого влюбленного юношу в пьянствующего гуляку, обитателя кабаков и подворотен, скандалиста. В цикле Москва кабацкая мы слышим мотивы одиночества, отвергнутости. Образ хулигана, поражающего цинизмом слов и выражений, хлесткостью фраз, явился, по мнению самого С. Есенина, наиболее подходящей позой, резким, предельно откровенным рассказом о несчастной судьбе, о горе, о тоске, о душевной боли и неудовлетворенности, единственным способом самовыражения. Да, бессмысленно продолжать топить горе в вине, загоняя свою боль глубже и глубже. Но где взять силы, чтобы выбраться из болотной трясины, из топкой грязи, отмыть себя и залечить душевные раны?
Преображение лирического героя отображено в цикле Персидские мотивы, где в атмосфере сказочного Востока, пленящей экзотики он стреми?ся обрести утраченную гармонию через великую силу любви. Каждое стихотворение этого периода напоминает исповедь, полную переживаний и раздумий о прошлой жизни, о пережитом.
Но даже Босфор и сказочная голубая Персия, даже цветы Хороссана и любовь прекрасной персиянки не смогли всецело завоевать сердце есенинского героя. Глазами, наполненными тоской и умиленьем, смотрел он из ковровой Персии на Россию и опять видел в ней Русь голубую и златую, деревянную и полевую, задремавшую и буйственную. И вновь ?януло героя обратно в родимый дом, в край дождей и непогоды, в край разливов грозных и ?ихих вешних сил.
Вернувшись на родину с желанием переосмыслить светскую действительность, лирический герой находи? в себе силы для смирения. Но, увы, даже принеся такую жер?ву, он остался ненужным, чужим. Так грустная радость возвращения сменяется чувством отчуждения и неприкаянности: и мельница стои? с закры?ыми глазами, и отцовский дом сгорел, и герой чувствует себя печальным странником и иностранцем в своей стране, перестает понимать даже язык сограждан. Одно из центральных и показательных произведений этого периода Черный человек, ставшее финалом жизненной драмы героя и его создателя.
В предсмер?ном бреду встречается он с Черным человеком, понимая, что это не кто иной, как отражение всего грязного, скорбного, больного, что копилось в его душе долгие годы. Выпотрошив из себя все черное, лирический герой остается опустошенным, так как презренный гость был его душой, очерненной болью и терзаниями.
Символична концовка Черного человека. С. Есенин хотел сказать, что герой полон неукротимой ненависти к проявлениям человеческой гнусности, но беззащитен перед ней.
Окончательному слиянию Черного человека с лирическим героем способствует повторение одной детали цилиндра, вначале принадлежавшего Черному человеку, а в конце уже и талантливому лирику. Э?им доказывается нереальность Черного человека, созданного больным воображением героя и превратившегося в его второе Я. И нет в нем больше силы начать новую жизнь, потому что былая рана дает о себе знать, кровоточи?, вселяя ужас и страх в душу героя.
Лирический герой Сергея Есенина, ставший двойником, отражением поэта, прошел свой путь в постоянных исканиях и, что самое горькое, в постоянных разочарованиях.
Но, несмотря на трагический финал, поэзия Сергея Есенина с ее вечными темами будет жить в сердцах потомков. Время не властно над ней.
И пусть давно ушли в прошлое собы?ия, волновавшие поэта, изменилась реальность, питавшая его стихи, есенинские ?ворения не забываю?ся. Новые поколения открываю? в них нечто новое, близкое и дорогое, благодаря исключительному умению поэта най?и тесный сердечный контакт с читателем, волновать его, пробуждая самые сокровенные чувства.
Природа это не только душа всех стихов, хотя без нее они не могу? существовать, утрачивая неповторимость и очарование, не только колыбель для поэта и его лирического героя, а своего рода поэ?ическая школа С. Есенина, дает силы жить и ?ворить. Скромный, но пленительный пейзаж с глубокой трепетной любовью, словно живое существо, рождает песни дождей и черемух и стих, вишневым соком брызнувший в небо, грусти ивовую ржавь и чувственную вьюгу, синюю голубицу радости, и журавлиную тоску сен?ября словом, все то, чем жил, восхищался и наслаждался лирический герой.
Он не только представлял себя частицей природы, а был полностью уверен, что растворен в ней, прямо говоря: Зори меня вешние в радугу сливали. Герой вери? в то, что природа его не остави?, первая придет на помощь: Языком залижет непогода прожи?ый мой путь. Да, есть что-то общее с природным миром у поэта, ведь не зря он говори?:
Край любимый! Сердцу снятся
Скирды солнца в водах лонных.
Я хотел бы затеряться
В зеленях ?воих стозвонных.
Права на сочинение “Лирический герой поэзии С. Есенина” принадлежат его автору. При цитировании материала необходимо обязательно указывать гиперссылку на Реф.рф
Вы никогда не задумывались над тем, как рождается поэт? Что становится толчком, пробуждающим в его сознании творческие думы? Каждый вправе думать по-своему. Для кого-то источником творчества может стать радостное удивление перед открытием нового, неизведанного мира или чувство сострадания горестям людским, а может, наконец, все начаться с души, распахнутой навстречу всем “впечатлениям бытия”, и стремление не просто донести до читателя чувство радости, а передать, заразить его ощущением полноты и красоты жизни. Кто знает?! Но без умиления видеть мир по-своему, без способности сопереживания, сочувствия, человечности и милосердия ко всему живому, без впечатлительности и искренности нет поэта.
Именно так начинался и Сергей Есенин, поднявшийся из глубин народной жизни. Чувство большой любви связало его с родной рязанской землей, не только ставшей колыбелью, но и подарившей мир поэтических образов: и внешние зори, и плеск волны, и серебристую луну, и шелест тростника, и бешеный рев вьюги, и необъятную небесную синь, и голубую гладь озер, и запах смолистой сосны, и свежие копны, и рыжие стога. Все это составило тот многоцветный многозвучный мир, который с раннего детства впитывал в себя будущий поэт.
В “пришествии” С. Есенина в русскую поэзию было что-то от чуда: явившись из “вековой тишины”, где серенький ситец “бедных небес” и “чахлый кустарник”, он поднялся по великолепным лестницам на вершину, которая для некоторых так и осталась непокоренной, недостигнутой. Это дает полное право причислять С. Есенина к великим мастерам поэзии, прошедшим жизнь в полном служении ей.
Родная земля сделала есенинскому герою поистине бесценный подарок, священными узами связав с народом. Это были и общие взгляды на жизнь и мудрость, и представление о добре, о счастье и несчастье, выработанные в течение столетий. В лирическом герое жила народная душа, воспитанная всем крестьянским обиходом родного села, теми песнями, поверьями, частушками и сказаниями, которые были главным источником творчества. Поэтому-то приходилось С. Есенину со своими героями разделять участь народа и в короткие радостные мгновения и в долгие годы горя и печали.
Тема единения с народом, любви к своим исконным корням непосредственно связана, с темой родины, представленной в стихах обобщенным образом русской земли, с ее бескрайними степями, отороченными на горизонте лесом, с ее спокойными, лениво текущими в отлогих берегах реками.
Лирический герой предстает перед читателями верным сыном своей родины, восхищающимся ее “сказочными уголками”, где “благостно и свято”, где “хаты, в ризах образа”, а “ивы кроткие монашки”. Ему дорога Россия в любом ее проявлении: И сверкающая, переливающаяся всеми цветами радуги, и пустынная, одинокая, тусклая, заброшенная. Герой выражает свое неподдельное чувство любви к родному краю, говоря:
Черная, потом пропахшая выть!
Как мне тебя не ласкать, не любить?
Именно патриархальность и самобытность России всегда будоражили чувства героя, а любая попытка разрушить эту своеобразную гармонию воспринималась в штыки.
Но не так был встречен октябрь 1917 года, действительно новым светом озаривший есенинскую поэзию. Он казался символом грядущих перемен, осуществления надежд и мечтаний, преображением всего сущего на земле. Перевоплотившись в пророка, лирический герой начинает создавать свой мир — тот христианский рай, о котором давно мечтали люди. Есенинский герой рисует сказочную страну в “Инонии” и других произведениях этого периода. Страну, которая, к сожалению, была только предчувствуема.
Картины, создаваемые поэтом, — это, конечно, утопия, земля мечты. Вот почему уже в стихотворении “Иорданская голубица” так четко звучит мотив потерянности и неопределенности. Есенинский герой ждет перемен, но не знает об их последствиях. Его терзают сомнения: с одной стороны, вера в близкое светлое будущее (“слышу в тумане я светлую весть”) с другой стороны, лебедь с грустью в глазах, олицетворяющий “отчалившую” в небе плачущую Русь. Так безжалостно рушилась мечта о счастье, вселенском рае и справедливости, доказывая тем самым, что революция не оправдала возложенных на нее надежд, не стала всеобщим спасением и проводником в мир счастья.
Этот период как и самого С. Есенина, так и его лирического героя был отмечен мировоззренческим кризисом, превратившим молодого влюбленного юношу в пьянствующего гуляку, обитателя кабаков и подворотен, скандалиста. В цикле “Москва кабацкая” мы слышим мотивы одиночества, отвергнутости. Образ хулигана, поражающего цинизмом слов и выражений, хлесткостью фраз, явился, по мнению самого С. Есенина, наиболее подходящей позой, резким, предельно откровенным рассказом о несчастной судьбе, о горе, о тоске, о душевной боли и неудовлетворенности, единственным способом самовыражения. Да, бессмысленно продолжать топить горе в вине, загоняя свою боль глубже и глубже. Но где взять силы, чтобы выбраться из болотной трясины, из топкой грязи, отмыть себя и залечить душевные раны?
Преображение лирического героя отображено в цикле “Персидские мотивы”, где в атмосфере сказочного Востока, пленящей экзотики он стремится обрести утраченную гармонию через великую силу любви. Каждое стихотворение этого периода напоминает исповедь, полную переживаний и раздумий о прошлой жизни, о пережитом.
Но даже Босфор и сказочная голубая Персия, даже “цветы Хороссана” и любовь прекрасной персиянки не смогли всецело завоевать сердце есенинского героя. Глазами, наполненными тоской и умиленьем, смотрел он из “ковровой Персии” на Россию и опять видел в ней Русь — “голубую” и “златую”, “деревянную” и “полевую”, “задремавшую” и “буйственную”. И вновь тянуло героя обратно в “родимый дом”, в “край дождей и непогоды”, в “край разливов грозных и тихих вешних сил”.
Вернувшись на родину с желанием переосмыслить светскую действительность, лирический герой находит в себе силы для смирения. Но, увы, даже принеся такую жертву, он остался ненужным, чужим. Так “грустная радость” возвращения сменяется чувством отчуждения и неприкаянности: и мельница стоит с закрытыми глазами, и отцовский дом сгорел, и герой чувствует себя печальным странником и иностранцем в своей стране, перестает понимать даже язык сограждан. Одно из центральных и показательных произведений этого периода — “Черный человек”, ставшее финалом жизненной драмы героя и его создателя.
В предсмертном бреду встречается он с Черным человеком, понимая, что это не кто иной, как отражение всего грязного, скорбного, больного, что копилось в его душе долгие годы. Выпотрошив из себя все черное, лирический герой остается опустошенным, так как “презренный гость” был его душой, очерненной болью и терзаниями.
Символична концовка “Черного человека”. С. Есенин хотел сказать, что герой полон неукротимой ненависти к проявлениям человеческой гнусности, но беззащитен перед ней.
Окончательному слиянию Черного человека с лирическим героем способствует повторение одной детали — цилиндра, вначале принадлежавшего Черному человеку, а в конце уже и поэту. Этим доказывается нереальность Черного человека, созданного больным воображением героя и превратившегося в его второе “Я”. И нет в нем больше силы начать новую жизнь, потому что былая рана дает о себе знать, кровоточит, вселяя ужас и страх в душу героя.
Лирический герой Сергея Есенина, ставший двойником, отражением поэта, прошел свой путь в постоянных исканиях и, что самое горькое, в постоянных разочарованиях.
Но, несмотря на трагический финал, поэзия Сергея Есенина с ее вечными темами будет жить в сердцах потомков. Время не властно над ней.
И пусть давно ушли в прошлое события, волновавшие поэта, изменилась реальность, питавшая его стихи, есенинские творения не забываются. Новые поколения открывают в них нечто новое, близкое и дорогое, благодаря исключительному умению поэта найти тесный сердечный контакт с читателем, волновать его, пробуждая самые сокровенные чувства.
Природа — это не только душа всех стихов, хотя без нее они не могут существовать, утрачивая неповторимость и очарование, не только “колыбель” для поэта и его лирического героя, а своего рода поэтическая “школа” С. Есенина, дает силы жить и творить. Скромный, но пленительный пейзаж с глубокой трепетной любовью, словно живое существо, рождает “песни дождей и черемух” и стих, вишневым соком брызнувший в небо, “грусти ивовую ржавь” и “чувственную вьюгу”, “синюю голубицу радости”, и “журавлиную тоску сентября” — словом, все то, чем жил, восхищался и наслаждался лирический герой.
Он не только представлял себя частицей природы, а был полностью уверен, что растворен в ней, прямо говоря: “Зори меня вешние в радугу сливали”. Герой верит в то, что природа его не оставит, первая придет на помощь: “Языком залижет непогода прожитый мой путь”. Да, есть что-то общее с природным миром у поэта, ведь не зря он говорит:
Край любимый! Сердцу снятся
Скирды солнца в водах лонных.
Я хотел бы затеряться
В зеленях твоих стозвонных.
Вы никогда не задумывались над тем, как рождается поэт? Что становится толчком, пробуждающим в его сознании творческие думы? Каждый вправе думать по-своему. Для кого-то источником творчества может стать радостное удивление перед открытием нового, неизведанного мира или чувство сострадания горестям людским, а может, наконец, все начаться с души, распахнутой навстречу всем “впечатлениям бытия”, и стремление не просто донести до читателя чувство радости, а передать, заразить его ощущением полноты и красоты жизни. Кто знает?! Но без умиления видеть мир по-своему, без способности сопереживания, сочувствия, человечности и милосердия ко всему живому, без впечатлительности и искренности нет поэта.
Именно так начинался и Сергей Есенин, поднявшийся из глубин народной жизни. Чувство большой любви связало его с родной рязанской землей, не только ставшей колыбелью, но и подарившей мир поэтических образов: и внешние зори, и плеск волны, и серебристую луну, и шелест тростника, и бешеный рев вьюги, и необъятную небесную синь, и голубую гладь озер, и запах смолистой сосны, и свежие копны, и рыжие стога. Все это составило тот многоцветный многозвучный мир, который с раннего детства впитывал в себя будущий поэт.
В “пришествии” С. Есенина в русскую поэзию было что-то от чуда: явившись из “вековой тишины”, где серенький ситец “бедных небес” и “чахлый кустарник”, он поднялся по великолепным лестницам на вершину, которая для некоторых так и осталась непокоренной, недостигнутой. Это дает полное право причислять С. Есенина к великим мастерам поэзии, прошедшим жизнь в полном служении ей.
Родная земля сделала есенинскому герою поистине бесценный подарок, священными узами связав с народом. Это были и общие взгляды на жизнь и мудрость, и представление о добре, о счастье и несчастье, выработанные в течение столетий. В лирическом герое жила народная душа, воспитанная всем крестьянским обиходом родного села, теми песнями, поверьями, частушками и сказаниями, которые были главным источником творчества. Поэтому-то приходилось С. Есенину со своими героями разделять участь народа и в короткие радостные мгновения и в долгие годы горя и печали.
Тема единения с народом, любви к своим исконным корням непосредственно связана, с темой родины, представленной в стихах обобщенным образом русской земли, с ее бескрайними степями, отороченными на горизонте лесом, с ее спокойными, лениво текущими в отлогих берегах реками.
Лирический герой предстает перед читателями верным сыном своей родины, восхищающимся ее “сказочными уголками”, где “благостно и свято”, где “хаты, в ризах образа”, а “ивы кроткие монашки”. Ему дорога Россия в любом ее проявлении: И сверкающая, переливающаяся всеми цветами радуги, и пустынная, одинокая, тусклая, заброшенная. Герой выражает свое неподдельное чувство любви к родному краю, говоря:
Черная, потом пропахшая выть!
Как мне тебя не ласкать, не любить?
Именно патриархальность и самобытность России всегда будоражили чувства героя, а любая попытка разрушить эту своеобразную гармонию воспринималась в штыки.
Но не так был встречен октябрь 1917 года, действительно новым светом озаривший есенинскую поэзию. Он казался символом грядущих перемен, осуществления надежд и мечтаний, преображением всего сущего на земле. Перевоплотившись в пророка, лирический герой начинает создавать свой мир — тот христианский рай, о котором давно мечтали люди. Есенинский герой рисует сказочную страну в “Инонии” и других произведениях этого периода. Страну, которая, к сожалению, была только предчувствуема.
Картины, создаваемые поэтом, — это, конечно, утопия, земля мечты. Вот почему уже в стихотворении “Иорданская голубица” так четко звучит мотив потерянности и неопределенности. Есенинский герой ждет перемен, но не знает об их последствиях. Его терзают сомнения: с одной стороны, вера в близкое светлое будущее (“слышу в тумане я светлую весть”) с другой стороны, лебедь с грустью в глазах, олицетворяющий “отчалившую” в небе плачущую Русь. Так безжалостно рушилась мечта о счастье, вселенском рае и справедливости, доказывая тем самым, что революция не оправдала возложенных на нее надежд, не стала всеобщим спасением и проводником в мир счастья.
Этот период как и самого С. Есенина, так и его лирического героя был отмечен мировоззренческим кризисом, превратившим молодого влюбленного юношу в пьянствующего гуляку, обитателя кабаков и подворотен, скандалиста. В цикле “Москва кабацкая” мы слышим мотивы одиночества, отвергнутости. Образ хулигана, поражающего цинизмом слов и выражений, хлесткостью фраз, явился, по мнению самого С. Есенина, наиболее подходящей позой, резким, предельно откровенным рассказом о несчастной судьбе, о горе, о тоске, о душевной боли и неудовлетворенности, единственным способом самовыражения. Да, бессмысленно продолжать топить горе в вине, загоняя свою боль глубже и глубже. Но где взять силы, чтобы выбраться из болотной трясины, из топкой грязи, отмыть себя и залечить душевные раны?
Преображение лирического героя отображено в цикле “Персидские мотивы”, где в атмосфере сказочного Востока, пленящей экзотики он стремится обрести утраченную гармонию через великую силу любви. Каждое стихотворение этого периода напоминает исповедь, полную переживаний и раздумий о прошлой жизни, о пережитом.
Но даже Босфор и сказочная голубая Персия, даже “цветы Хороссана” и любовь прекрасной персиянки не смогли всецело завоевать сердце есенинского героя. Глазами, наполненными тоской и умиленьем, смотрел он из “ковровой Персии” на Россию и опять видел в ней Русь — “голубую” и “златую”, “деревянную” и “полевую”, “задремавшую” и “буйственную”. И вновь тянуло героя обратно в “родимый дом”, в “край дождей и непогоды”, в “край разливов грозных и тихих вешних сил”.
Вернувшись на родину с желанием переосмыслить светскую действительность, лирический герой находит в себе силы для смирения. Но, увы, даже принеся такую жертву, он остался ненужным, чужим. Так “грустная радость” возвращения сменяется чувством отчуждения и неприкаянности: и мельница стоит с закрытыми глазами, и отцовский дом сгорел, и герой чувствует себя печальным странником и иностранцем в своей стране, перестает понимать даже язык сограждан. Одно из центральных и показательных произведений этого периода — “Черный человек”, ставшее финалом жизненной драмы героя и его создателя.
В предсмертном бреду встречается он с Черным человеком, понимая, что это не кто иной, как отражение всего грязного, скорбного, больного, что копилось в его душе долгие годы. Выпотрошив из себя все черное, лирический герой остается опустошенным, так как “презренный гость” был его душой, очерненной болью и терзаниями.
Символична концовка “Черного человека”. С. Есенин хотел сказать, что герой полон неукротимой ненависти к проявлениям человеческой гнусности, но беззащитен перед ней.
Окончательному слиянию Черного человека с лирическим героем способствует повторение одной детали — цилиндра, вначале принадлежавшего Черному человеку, а в конце уже и поэту. Этим доказывается нереальность Черного человека, созданного больным воображением героя и превратившегося в его второе “Я”. И нет в нем больше силы начать новую жизнь, потому что былая рана дает о себе знать, кровоточит, вселяя ужас и страх в душу героя.
Лирический герой Сергея Есенина, ставший двойником, отражением поэта, прошел свой путь в постоянных исканиях и, что самое горькое, в постоянных разочарованиях.
Но, несмотря на трагический финал, поэзия Сергея Есенина с ее вечными темами будет жить в сердцах потомков. Время не властно над ней.
И пусть давно ушли в прошлое события, волновавшие поэта, изменилась реальность, питавшая его стихи, есенинские творения не забываются. Новые поколения открывают в них нечто новое, близкое и дорогое, благодаря исключительному умению поэта найти тесный сердечный контакт с читателем, волновать его, пробуждая самые сокровенные чувства.
Природа — это не только душа всех стихов, хотя без нее они не могут существовать, утрачивая неповторимость и очарование, не только “колыбель” для поэта и его лирического героя, а своего рода поэтическая “школа” С. Есенина, дает силы жить и творить. Скромный, но пленительный пейзаж с глубокой трепетной любовью, словно живое существо, рождает “песни дождей и черемух” и стих, вишневым соком брызнувший в небо, “грусти ивовую ржавь” и “чувственную вьюгу”, “синюю голубицу радости”, и “журавлиную тоску сентября” — словом, все то, чем жил, восхищался и наслаждался лирический герой.
Он не только представлял себя частицей природы, а был полностью уверен, что растворен в ней, прямо говоря: “Зори меня вешние в радугу сливали”. Герой верит в то, что природа его не оставит, первая придет на помощь: “Языком залижет непогода прожитый мой путь”. Да, есть что-то общее с природным миром у поэта, ведь не зря он говорит:
Край любимый! Сердцу снятся
Скирды солнца в водах лонных.
Я хотел бы затеряться
В зеленях твоих стозвонных.
Сочинения по литературе: Лирический герой поэзии С. Есенина Вы никогда не задумывались над тем, как рождается поэт? Что становится толчком, пробуждающим в его сознании творческие думы? Каждый вправе думать по-своему. Для кого-то источником творчества может стать радостное удивление перед открытием нового, неизведанного мира или чувство сострадания горестям людским, а может, наконец, все начаться с души, распахнутой навстречу всем “впечатлениям бытия”, и стремление не просто донести до читателя чувство радости, а передать, заразить его ощущением полноты и красоты жизни. Кто знает?! Но без умиления видеть мир по-своему, без способности сопереживания, сочувствия, человечности и милосердия ко всему живому, без впечатлительности и искренности нет поэта. Именно так начинался и Сергей Есенин, поднявшийся из глубин народной жизни. Чувство большой любви связало его с родной рязанской землей, не только ставшей колыбелью, но и подарившей мир поэтических образов: и внешние зори, и плеск волны, и серебристую луну, и шелест тростника, и бешеный рев вьюги, и необъятную небесную синь, и голубую гладь озер, и запах смолистой сосны, и свежие копны, и рыжие стога.
Все это составило тот многоцветный многозвучный мир, который с раннего детства впитывал в себя будущий поэт. В “пришествии” С. Есенина в русскую поэзию было что-то от чуда: явившись из “вековой тишины”, где серенький ситец “бедных небес” и “чахлый кустарник”, он поднялся по великолепным лестницам на вершину, которая для некоторых так и осталась непокоренной, недостигнутой. Это дает полное право причислять С. Есенина к великим мастерам поэзии, прошедшим жизнь в полном служении ей. Родная земля сделала есенинскому герою поистине бесценный подарок, священными узами связав с народом. Это были и общие взгляды на жизнь и мудрость, и представление о добре, о счастье и несчастье, выработанные в течение столетий.
В лирическом герое жила народная душа, воспитанная всем крестьянским обиходом родного села, теми песнями, поверьями, частушками и сказаниями, которые были главным источником творчества. Поэтому-то приходилось С. Есенину со своими героями разделять участь народа и в короткие радостные мгновения и в долгие годы горя и печали. Тема единения с народом, любви к своим исконным корням непосредственно связана, с темой родины, представленной в стихах обобщенным образом русской земли, с ее бескрайними степями, отороченными на горизонте лесом, с ее спокойными, лениво текущими в отлогих берегах реками. Лирический герой предстает перед читателями верным сыном своей родины, восхищающимся ее “сказочными уголками”, где “благостно и свято”, где “хаты, в ризах образа”, а “ивы кроткие монашки”.
Ему дорога Россия в любом ее проявлении: И сверкающая, переливающаяся всеми цветами радуги, и пустынная, одинокая, тусклая, заброшенная. Герой выражает свое неподдельное чувство любви к родному краю, говоря: Черная, потом пропахшая выть! Как мне тебя не ласкать, не любить? Именно патриархальность и самобытность России всегда будоражили чувства героя, а любая попытка разрушить эту своеобразную гармонию воспринималась в штыки. Но не так был встречен октябрь 1917 года, действительно новым светом озаривший есенинскую поэзию. Он казался символом грядущих перемен, осуществления надежд и мечтаний, преображением всего сущего на земле. Перевоплотившись в пророка, лирический герой начинает создавать свой мир — тот христианский рай, о котором давно мечтали люди. Есенинский герой рисует сказочную страну в “Инонии” и других произведениях этого периода.
Страну, которая, к сожалению, была только предчувствуема. Картины, создаваемые поэтом, — это, конечно, утопия, земля мечты. Вот почему уже в стихотворении “Иорданская голубица” так четко звучит мотив потерянности и неопределенности. Есенинский герой ждет перемен, но не знает об их последствиях. Его терзают сомнения: с одной стороны, вера в близкое светлое будущее (“слышу в тумане я светлую весть”); с другой стороны, лебедь с грустью в глазах, олицетворяющий “отчалившую” в небе плачущую Русь. Так безжалостно рушилась мечта о счастье, вселенском рае и справедливости, доказывая тем самым, что революция не оправдала возложенных на нее надежд, не стала всеобщим спасением и проводником в мир счастья. Этот период как и самого С. Есенина, так и его лирического героя был отмечен мировоззренческим кризисом, превратившим молодого влюбленного юношу в пьянствующего гуляку, обитателя кабаков и подворотен, скандалиста. В цикле “Москва кабацкая” мы слышим мотивы одиночества, отвергнутости.
Образ хулигана, поражающего цинизмом слов и выражений, хлесткостью фраз, явился, по мнению самого С. Есенина, наиболее подходящей позой, резким, предельно откровенным рассказом о несчастной судьбе, о горе, о тоске, о душевной боли и неудовлетворенности, единственным способом самовыражения. Да, бессмысленно продолжать топить горе в вине, загоняя свою боль глубже и глубже. Но где взять силы, чтобы выбраться из болотной трясины, из топкой грязи, отмыть себя и залечить душевные раны? Преображение лирического героя отображено в цикле “Персидские мотивы”, где в атмосфере сказочного Востока, пленящей экзотики он стремится обрести утраченную гармонию через великую силу любви.
Каждое стихотворение этого периода напоминает исповедь, полную переживаний и раздумий о прошлой жизни, о пережитом. Но даже Босфор и сказочная голубая Персия, даже “цветы Хороссана” и любовь прекрасной персиянки не смогли всецело завоевать сердце есенинского героя. Глазами, наполненными тоской и умиленьем, смотрел он из “ковровой Персии” на Россию и опять видел в ней Русь — “голубую” и “златую”, “деревянную” и “полевую”, “задремавшую” и “буйственную”. И вновь тянуло героя обратно в “родимый дом”, в “край дождей и непогоды”, в “край разливов грозных и тихих вешних сил”. Вернувшись на родину с желанием переосмыслить светскую действительность, лирический герой находит в себе силы для смирения.
Но, увы, даже принеся такую жертву, он остался ненужным, чужим. Так “грустная радость” возвращения сменяется чувством отчуждения и неприкаянности: и мельница стоит с закрытыми глазами, и отцовский дом сгорел, и герой чувствует себя печальным странником и иностранцем в своей стране, перестает понимать даже язык сограждан. Одно из центральных и показательных произведений этого периода — “Черный человек”, ставшее финалом жизненной драмы героя и его создателя. В предсмертном бреду встречается он с Черным человеком, понимая, что это не кто иной, как отражение всего грязного, скорбного, больного, что копилось в его душе долгие годы. Выпотрошив из себя все черное, лирический герой остается опустошенным, так как “презренный гость” был его душой, очерненной болью и терзаниями. Символична концовка “Черного человека”. С. Есенин хотел сказать, что герой полон неукротимой ненависти к проявлениям человеческой гнусности, но беззащитен перед ней.
Окончательному слиянию Черного человека с лирическим героем способствует повторение одной детали — цилиндра, вначале принадлежавшего Черному человеку, а в конце уже и поэту. Этим доказывается нереальность Черного человека, созданного больным воображением героя и превратившегося в его второе “Я”. И нет в нем больше силы начать новую жизнь, потому что былая рана дает о себе знать, кровоточит, вселяя ужас и страх в душу героя. Лирический герой Сергея Есенина, ставший двойником, отражением поэта, прошел свой путь в постоянных исканиях и, что самое горькое, в постоянных разочарованиях. Но, несмотря на трагический финал, поэзия Сергея Есенина с ее вечными темами будет жить в сердцах потомков.
Время не властно над ней. И пусть давно ушли в прошлое события, волновавшие поэта, изменилась реальность, питавшая его стихи, есенинские творения не забываются. Новые поколения открывают в них нечто новое, близкое и дорогое, благодаря исключительному умению поэта найти тесный сердечный контакт с читателем, волновать его, пробуждая самые сокровенные чувства. Природа — это не только душа всех стихов, хотя без нее они не могут существовать, утрачивая неповторимость и очарование, не только “колыбель” для поэта и его лирического героя, а своего рода поэтическая “школа” С. Есенина, дает силы жить и творить. Скромный, но пленительный пейзаж с глубокой трепетной любовью, словно живое существо, рождает “песни дождей и черемух” и стих, вишневым соком брызнувший в небо, “грусти ивовую ржавь” и “чувственную вьюгу”, “синюю голубицу радости”, и “журавлиную тоску сентября” — словом, все то, чем жил, восхищался и наслаждался лирический герой.
Вы никогда не задумывались над тем, как рождается поэт? Что становится толчком, пробуждающим в его сознании творческие думы? Каждый вправе думать по-своему. Для кого-то источником творчества может стать радостное удивление перед открытием нового, неизведанного мира или чувство сострадания горестям людским, а может, наконец, все начаться с души, распахнутой навстречу всем “впечатлениям бытия”, и стремление не просто донести до читателя чувство радости, а передать, заразить его ощущением полноты и красоты жизни. Кто знает?! Но без умиления видеть мир по-своему, без способности сопереживания, сочувствия, человечности и милосердия ко всему живому, без впечатлительности и искренности нет поэта.
Именно так начинался и Сергей Есенин, поднявшийся из глубин народной жизни. Чувство большой любви связало его с родной рязанской землей, не только ставшей колыбелью, но и подарившей мир поэтических образов: и внешние зори, и плеск волны, и серебристую луну, и шелест тростника, и бешеный рев вьюги, и необъятную небесную синь, и голубую гладь озер, и запах смолистой сосны, и свежие копны, и рыжие стога. Все это составило тот многоцветный многозвучный мир, который с раннего детства впитывал в себя будущий поэт.
В “пришествии” С. Есенина в русскую поэзию было что-то от чуда: явившись из “вековой тишины”, где серенький ситец “бедных небес” и “чахлый кустарник”, он поднялся по великолепным лестницам на вершину, которая для некоторых так и осталась непокоренной, недостигнутой. Это дает полное право причислять С. Есенина к великим мастерам поэзии, прошедшим жизнь в полном служении ей.
Родная земля сделала есенинскому герою поистине бесценный подарок, священными узами связав с народом. Это были и общие взгляды на жизнь и мудрость, и представление о добре, о счастье и несчастье, выработанные в течение столетий. В лирическом герое жила народная душа, воспитанная всем крестьянским обиходом родного села, теми песнями, поверьями, частушками и сказаниями, которые были главным источником творчества. Поэтому-то приходилось С. Есенину со своими героями разделять участь народа и в короткие радостные мгновения и в долгие годы горя и печали.
Тема единения с народом, любви к своим исконным корням непосредственно связана, с темой родины, представленной в стихах обобщенным образом русской земли, с ее бескрайними степями, отороченными на горизонте лесом, с ее спокойными, лениво текущими в отлогих берегах реками.
Лирический герой предстает перед читателями верным сыном своей родины, восхищающимся ее “сказочными уголками”, где “благостно и свято”, где “хаты, в ризах образа”, а “ивы кроткие монашки”. Ему дорога Россия в любом ее проявлении: И сверкающая, переливающаяся всеми цветами радуги, и пустынная, одинокая, тусклая, заброшенная. Герой выражает свое неподдельное чувство любви к родному краю, говоря:
Черная, потом пропахшая выть!
Как мне тебя не ласкать, не любить?
Именно патриархальность и самобытность России всегда будоражили чувства героя, а любая попытка разрушить эту своеобразную гармонию воспринималась в штыки.
Но не так был встречен октябрь 1917 года, действительно новым светом озаривший есенинскую поэзию. Он казался символом грядущих перемен, осуществления надежд и мечтаний, преображением всего сущего на земле. Перевоплотившись в пророка, лирический герой начинает создавать свой мир — тот христианский рай, о котором давно мечтали люди. Есенинский герой рисует сказочную страну в “Инонии” и других произведениях этого периода. Страну, которая, к сожалению, была только предчувствуема.
Картины, создаваемые поэтом, — это, конечно, утопия, земля мечты. Вот почему уже в стихотворении “Иорданская голубица” так четко звучит мотив потерянности и неопределенности. Есенинский герой ждет перемен, но не знает об их последствиях. Его терзают сомнения: с одной стороны, вера в близкое светлое будущее (“слышу в тумане я светлую весть”); с другой стороны, лебедь с грустью в глазах, олицетворяющий “отчалившую” в небе плачущую Русь. Так безжалостно рушилась мечта о счастье, вселенском рае и справедливости, доказывая тем самым, что революция не оправдала возложенных на нее надежд, не стала всеобщим спасением и проводником в мир счастья.
Этот период как и самого С. Есенина, так и его лирического героя был отмечен мировоззренческим кризисом, превратившим молодого влюбленного юношу в пьянствующего гуляку, обитателя кабаков и подворотен, скандалиста. В цикле “Москва кабацкая” мы слышим мотивы одиночества, отвергнутости. Образ хулигана, поражающего цинизмом слов и выражений, хлесткостью фраз, явился, по мнению самого С. Есенина, наиболее подходящей позой, резким, предельно откровенным рассказом о несчастной судьбе, о горе, о тоске, о душевной боли и неудовлетворенности, единственным способом самовыражения. Да, бессмысленно продолжать топить горе в вине, загоняя свою боль глубже и глубже. Но где взять силы, чтобы выбраться из болотной трясины, из топкой грязи, отмыть себя и залечить душевные раны?
Преображение лирического героя отображено в цикле “Персидские мотивы”, где в атмосфере сказочного Востока, пленящей экзотики он стремится обрести утраченную гармонию через великую силу любви. Каждое стихотворение этого периода напоминает исповедь, полную переживаний и раздумий о прошлой жизни, о пережитом.
Но даже Босфор и сказочная голубая Персия, даже “цветы Хороссана” и любовь прекрасной персиянки не смогли всецело завоевать сердце есенинского героя. Глазами, наполненными тоской и умиленьем, смотрел он из “ковровой Персии” на Россию и опять видел в ней Русь — “голубую” и “златую”, “деревянную” и “полевую”, “задремавшую” и “буйственную”. И вновь тянуло героя обратно в “родимый дом”, в “край дождей и непогоды”, в “край разливов грозных и тихих вешних сил”.
Вернувшись на родину с желанием переосмыслить светскую действительность, лирический герой находит в себе силы для смирения. Но, увы, даже принеся такую жертву, он остался ненужным, чужим. Так “грустная радость” возвращения сменяется чувством отчуждения и неприкаянности: и мельница стоит с закрытыми глазами, и отцовский дом сгорел, и герой чувствует себя печальным странником и иностранцем в своей стране, перестает понимать даже язык сограждан. Одно из центральных и показательных произведений этого периода — “Черный человек”, ставшее финалом жизненной драмы героя и его создателя.
В предсмертном бреду встречается он с Черным человеком, понимая, что это не кто иной, как отражение всего грязного, скорбного, больного, что копилось в его душе долгие годы. Выпотрошив из себя все черное, лирический герой остается опустошенным, так как “презренный гость” был его душой, очерненной болью и терзаниями.
Символична концовка “Черного человека”. С. Есенин хотел сказать, что герой полон неукротимой ненависти к проявлениям человеческой гнусности, но беззащитен перед ней.
Окончательному слиянию Черного человека с лирическим героем способствует повторение одной детали — цилиндра, вначале принадлежавшего Черному человеку, а в конце уже и поэту. Этим доказывается нереальность Черного человека, созданного больным воображением героя и превратившегося в его второе “Я”. И нет в нем больше силы начать новую жизнь, потому что былая рана дает о себе знать, кровоточит, вселяя ужас и страх в душу героя.
Лирический герой Сергея Есенина, ставший двойником, отражением поэта, прошел свой путь в постоянных исканиях и, что самое горькое, в постоянных разочарованиях.
Но, несмотря на трагический финал, поэзия Сергея Есенина с ее вечными темами будет жить в сердцах потомков. Время не властно над ней.
И пусть давно ушли в прошлое события, волновавшие поэта, изменилась реальность, питавшая его стихи, есенинские творения не забываются. Новые поколения открывают в них нечто новое, близкое и дорогое, благодаря исключительному умению поэта найти тесный сердечный контакт с читателем, волновать его, пробуждая самые сокровенные чувства.
Природа — это не только душа всех стихов, хотя без нее они не могут существовать, утрачивая неповторимость и очарование, не только “колыбель” для поэта и его лирического героя, а своего рода поэтическая “школа” С. Есенина, дает силы жить и творить. Скромный, но пленительный пейзаж с глубокой трепетной любовью, словно живое существо, рождает “песни дождей и черемух” и стих, вишневым соком брызнувший в небо, “грусти ивовую ржавь” и “чувственную вьюгу”, “синюю голубицу радости”, и “журавлиную тоску сентября” — словом, все то, чем жил, восхищался и наслаждался лирический герой.
Он не только представлял себя частицей природы, а был полностью уверен, что растворен в ней, прямо говоря: “Зори меня вешние в радугу сливали”. Герой верит в то, что природа его не оставит, первая придет на помощь: “Языком залижет непогода прожитый мой путь”. Да, есть что-то общее с природным миром у поэта, ведь не зря он говорит:
Край любимый! Сердцу снятся
Скирды солнца в водах лонных.
Я хотел бы затеряться
В зеленях твоих стозвонных.
Вы никогда не задумывались над тем, как рождается поэт? Что становится толчком, пробуждающим в его сознании творческие думы? Каждый вправе думать по-своему. Для кого-то источником творчества может стать радостное удивление перед открытием нового, неизведанного мира или чувство сострадания горестям людским, а может, наконец, все начаться с души, распахнутой навстречу всем “впечатлениям бытия”, и стремление не просто донести до читателя чувство радости, а передать, заразить его ощущением полноты и красоты жизни. Кто знает?! Но без умиления видеть мир по-своему, без способности сопереживания, сочувствия, человечности и милосердия ко всему живому, без впечатлительности и искренности нет поэта.
Именно так начинался и Сергей Есенин, поднявшийся из глубин народной жизни. Чувство большой любви связало его с родной рязанской землей, не только ставшей колыбелью, но и подарившей мир поэтических образов: и внешние зори, и плеск волны, и серебристую луну, и шелест тростника, и бешеный рев вьюги, и необъятную небесную синь, и голубую гладь озер, и запах смолистой сосны, и свежие копны, и рыжие стога. Все это составило тот многоцветный многозвучный мир, который с раннего детства впитывал в себя будущий поэт.
В “пришествии” С. Есенина в русскую поэзию было что-то от чуда: явившись из “вековой тишины”, где серенький ситец “бедных небес” и “чахлый кустарник”, он поднялся по великолепным лестницам на вершину, которая для некоторых так и осталась непокоренной, недостигнутой. Это дает полное право причислять С. Есенина к великим мастерам поэзии, прошедшим жизнь в полном служении ей.
Родная земля сделала есенинскому герою поистине бесценный подарок, священными узами связав с народом. Это были и общие взгляды на жизнь и мудрость, и представление о добре, о счастье и несчастье, выработанные в течение столетий. В лирическом герое жила народная душа, воспитанная всем крестьянским обиходом родного села, теми песнями, поверьями, частушками и сказаниями, которые были главным источником творчества. Поэтому-то приходилось С. Есенину со своими героями разделять участь народа и в короткие радостные мгновения и в долгие годы горя и печали.
Тема единения с народом, любви к своим исконным корням непосредственно связана, с темой родины, представленной в стихах обобщенным образом русской земли, с ее бескрайними степями, отороченными на горизонте лесом, с ее спокойными, лениво текущими в отлогих берегах реками.
Лирический герой предстает перед читателями верным сыном своей родины, восхищающимся ее “сказочными уголками”, где “благостно и свято”, где “хаты, в ризах образа”, а “ивы кроткие монашки”. Ему дорога Россия в любом ее проявлении: И сверкающая, переливающаяся всеми цветами радуги, и пустынная, одинокая, тусклая, заброшенная. Герой выражает свое неподдельное чувство любви к родному краю, говоря:
Черная, потом пропахшая выть!
Как мне тебя не ласкать, не любить?
Именно патриархальность и самобытность России всегда будоражили чувства героя, а любая попытка разрушить эту своеобразную гармонию воспринималась в штыки.
Но не так был встречен октябрь 1917 года, действительно новым светом озаривший есенинскую поэзию. Он казался символом грядущих перемен, осуществления надежд и мечтаний, преображением всего сущего на земле. Перевоплотившись в пророка, лирический герой начинает создавать свой мир – тот христианский рай, о котором давно мечтали люди. Есенинский герой рисует сказочную страну в “Инонии” и других произведениях этого периода. Страну, которая, к сожалению, была только предчувствуема.
Картины, создаваемые поэтом, – это, конечно, утопия, земля мечты. Вот почему уже в стихотворении “Иорданская голубица” так четко звучит мотив потерянности и неопределенности. Есенинский герой ждет перемен, но не знает об их последствиях. Его терзают сомнения: с одной стороны, вера в близкое светлое будущее (“слышу в тумане я светлую весть”); с другой стороны, лебедь с грустью в глазах, олицетворяющий “отчалившую” в небе плачущую Русь. Так безжалостно рушилась мечта о счастье, вселенском рае и справедливости, доказывая тем самым, что революция не оправдала возложенных на нее надежд, не стала всеобщим спасением и проводником в мир счастья.
Этот период как и самого С. Есенина, так и его лирического героя был отмечен мировоззренческим кризисом, превратившим молодого влюбленного юношу в пьянствующего гуляку, обитателя кабаков и подворотен, скандалиста. В цикле “Москва кабацкая” мы слышим мотивы одиночества, отвергнутости. Образ хулигана, поражающего цинизмом слов и выражений, хлесткостью фраз, явился, по мнению самого С. Есенина, наиболее подходящей позой, резким, предельно откровенным рассказом о несчастной судьбе, о горе, о тоске, о душевной боли и неудовлетворенности, единственным способом самовыражения. Да, бессмысленно продолжать топить горе в вине, загоняя свою боль глубже и глубже. Но где взять силы, чтобы выбраться из болотной трясины, из топкой грязи, отмыть себя и залечить душевные раны?
Преображение лирического героя отображено в цикле “Персидские мотивы”, где в атмосфере сказочного Востока, пленящей экзотики он стремится обрести утраченную гармонию через великую силу любви. Каждое стихотворение этого периода напоминает исповедь, полную переживаний и раздумий о прошлой жизни, о пережитом.
Но даже Босфор и сказочная голубая Персия, даже “цветы Хороссана” и любовь прекрасной персиянки не смогли всецело завоевать сердце есенинского героя. Глазами, наполненными тоской и умиленьем, смотрел он из “ковровой Персии” на Россию и опять видел в ней Русь – “голубую” и “златую”, “деревянную” и “полевую”, “задремавшую” и “буйственную”. И вновь тянуло героя обратно в “родимый дом”, в “край дождей и непогоды”, в “край разливов грозных и тихих вешних сил”.
Вернувшись на родину с желанием переосмыслить светскую действительность, лирический герой находит в себе силы для смирения. Но, увы, даже принеся такую жертву, он остался ненужным, чужим. Так “грустная радость” возвращения сменяется чувством отчуждения и неприкаянности: и мельница стоит с закрытыми глазами, и отцовский дом сгорел, и герой чувствует себя печальным странником и иностранцем в своей стране, перестает понимать даже язык сограждан. Одно из центральных и показательных произведений этого периода – “Черный человек”, ставшее финалом жизненной драмы героя и его создателя.
В предсмертном бреду встречается он с Черным человеком, понимая, что это не кто иной, как отражение всего грязного, скорбного, больного, что копилось в его душе долгие годы. Выпотрошив из себя все черное, лирический герой остается опустошенным, так как “презренный гость” был его душой, очерненной болью и терзаниями.
Символична концовка “Черного человека”. С. Есенин хотел сказать, что герой полон неукротимой ненависти к проявлениям человеческой гнусности, но беззащитен перед ней.
Окончательному слиянию Черного человека с лирическим героем способствует повторение одной детали – цилиндра, вначале принадлежавшего Черному человеку, а в конце уже и поэту. Этим доказывается нереальность Черного человека, созданного больным воображением героя и превратившегося в его второе “Я”. И нет в нем больше силы начать новую жизнь, потому что былая рана дает о себе знать, кровоточит, вселяя ужас и страх в душу героя.
Лирический герой Сергея Есенина, ставший двойником, отражением поэта, прошел свой путь в постоянных исканиях и, что самое горькое, в постоянных разочарованиях.
Но, несмотря на трагический финал, поэзия Сергея Есенина с ее вечными темами будет жить в сердцах потомков. Время не властно над ней.
И пусть давно ушли в прошлое события, волновавшие поэта, изменилась реальность, питавшая его стихи, есенинские творения не забываются. Новые поколения открывают в них нечто новое, близкое и дорогое, благодаря исключительному умению поэта найти тесный сердечный контакт с читателем, волновать его, пробуждая самые сокровенные чувства.
Природа – это не только душа всех стихов, хотя без нее они не могут существовать, утрачивая неповторимость и очарование, не только “колыбель” для поэта и его лирического героя, а своего рода поэтическая “школа” С. Есенина, дает силы жить и творить. Скромный, но пленительный пейзаж с глубокой трепетной любовью, словно живое существо, рождает “песни дождей и черемух” и стих, вишневым соком брызнувший в небо, “грусти ивовую ржавь” и “чувственную вьюгу”, “синюю голубицу радости”, и “журавлиную тоску сентября” – словом, все то, чем жил, восхищался и наслаждался лирический герой.
Он не только представлял себя частицей природы, а был полностью уверен, что растворен в ней, прямо говоря: “Зори меня вешние в радугу сливали”. Герой верит в то, что природа его не оставит, первая придет на помощь: “Языком залижет непогода прожитый мой путь”. Да, есть что-то общее с природным миром у поэта, ведь не зря он говорит:
Край любимый! Сердцу снятся
Скирды солнца в водах лонных.
Я хотел бы затеряться
В зеленях твоих стозвонных.
Лирический герой Есенина
Воедино слит с природой лирический герой Есенина, лишь в ней он ощущает свои корни, корни рода человеческого, лишь в ней он черпает свои силы. Природа у Есенина полна мифологических символов и языческих, и христианских. Но все персонажи у Есенина обитают в реальном мире.
“В стихах моих, — писал Есенин в 1924 году, — читатель должен главным образом обратить внимание на лирическое чувствование…” Таким неподражаемым “лирическим чувствованием” проникнуто все творчество поэта.
Задумайтесь над тем, как же рождается поэт, что становится толчком, пробуждающим в его сознании творческие мысли? Каждый вправе думать по-своему. Для кого-то источником творчества может стать радостное удивление перед открытием нового, неизведанного мира или чувство сострадания горестям людским, а может, наконец, все начаться с души, распахнутой навстречу всем “впечатлениям бытия”, и стремление не просто донести до читателя чувство радости, а передать, заразить его ощущением полноты и красоты жизни. Кто знает?! Но без умиления видеть мир по-своему, без способности сопереживания, сочувствия, человечности и милосердия ко всему живому, без впечатлительности и искренности нет поэта.
Именно так начинался и Сергей Есенин, поднявшийся из глубин народной жизни. Чувство большой любви связало его с родной рязанской землей, не только ставшей колыбелью, но и подарившей мир поэтических образов. И вешние зори, и плеск волны, и серебристую луну, и шелест тростника, и бешеный рев вьюги, и необъятную небесную синь, и голубую гладь озер, и запах смолистой сосны, и свежие копны, и рыжие стога — все это составило тот многоцветный многозвучный мир, который с раннего детства впитывал в себя будущий поэт.
В поэзии Есенина языческое переплетается с христианским, связывая таким образом целые эпохи. Всякий вселенский предмет, становясь символом, достигает общечеловеческого масштаба. Так, например, клен у Есенина не просто дерево, а “дерево жизни”. Об этом поэт пишет в статье “Ключи Марии”. Герой, воспринимая мир через символы, ощущает себя в единении с ним. “Я” героя растворяется в природе, сливается с ней.
Край любимый! Сердцу снятся
Скирды солнца в водах лонных.
Я хотел бы затеряться
В зеленях твоих стозвонных.
Наверное, в каждом стихотворении Есенина сквозной мотив — мотив родины, Руси. Герой размышляет о судьбе Руси, плывущей в мире, как большой корабль. Русь представляется матерью и часто не просто матерью, а Богородицей.
Идет возлюбленная мати
С пречистым ликом на руках.
“Письмо к матери” — это письмо к родине, которую оставляет герой. Чувства, мысли лирического героя Есенин передает через метафору, цвет, запах, звук. Есенинская хата — это образ деревни, конек на крыше “есть знак устремления”. Хата же, таким образом, уподобляется колеснице, появляется движение, развитие.
Есенинские цвета — это, в основном, красный, синий, золотой и их оттенки, то есть цвета иконы. Лирический герой через христианское чувствует вечность. Звук колокола также приближает героя к вечному. Часто упоминаются церковные праздники, даже запахи свидетельствуют о приближении праздника (“Пахнет яблоком и медом…”). Эта строчка ясно говорит о том, что наступает яблочный Спас, и у читателя создается праздничное настроение.
Отношение лирического героя к реальности выражается также через олицетворение природы: “Пригорюнились девушки-ели”, “плачет метель, как цыганская скрипка”, черемуха “спит в белой накидке”… Лирический герой тонко чувствует деревенскую природу. Неслучайно им сказано: “Я последний поэт деревни…”
Близкий Есенину мир деревни уходил. И сам поэт все чаще задумывался о смерти. Особенно ярко эти мысли звучат в стихотворении “Отговорила роща золотая…”. Его автор был готов уже уйти из жизни, он осознавал невозвратимость прожитых лет. Лирический герой, проходящий через свой жизненный путь, сопоставляется в этом стихотворении и с рощей, и с журавлями, а его молодая душа — с “сиреневой цветью”. Здесь снова возникает мотив связи человека с космосом:
О всех ушедших грезит конопляник
С широким месяцем над голубым прудом.
Краткий период относительной гармонии во время южной поездки заканчивается. Возвращается ощущение одиночества и своей ненужности в новой России. В “Руси советской” лирический герой восклицает: “…В своей стране я словно иностранец”. Ему близка только природа, которая, как и поэт, не приемлет новшеств: “клены морщатся” в рассказе красноармейца. Здесь вновь проявляется раздвоенность лирического героя, который готов отдать “всю душу октябрю и маю” за свободу творчества (“…лиры милой не отдам”). Это продолжение по-новому выраженной борьбы со своим вторым “я”, закончившейся победой лирического героя над темной стороной души в поэме “Черный человек” 1925 года.
Есенин предпринимал попытку принять новую систему ценностей. Он провозглашает “хвалу и славу рулевому” в стихотворении “Письмо к женщине”, возможно, имея в виду Ленина. “Через каменное и стальное” в произведении “Неуютная жидкая лунность…” видит лирический герой “мощь… родной стороны”. В “Сорокоусте” он пытается примириться с победой паровоза над жеребенком”, однако замечает: “Может, в новую жизнь не гожусь…” Устами лирического героя в стихотворении “Спит ковыль. Равнина дорогая…” автор ясно дает нам понять, что он остался поэтом “золотой бревенчатой избы”.
Лирический герой разумом своим понимает, как нужно России обновление, но внутренне не может примириться с переменами. Как бы раздваивается и разрушается “я” героя. “Конь стальной победил коня живого”. Трагедия героя — трагедия дисгармонии с миром.
Путь самого автора — это во многом путь его лирического героя. Строки есенинских дневников очень часто совпадают с его поэтическими строками. Мы чувствуем противоречивую, драматичную эпоху первой четверти XX века, так как мир поэта и его лирического героя слиты воедино.
Поэзия Сергея Есенина вобрала в себя все приметы сложного и противоречивого времени, в которое выпало жить поэту. Она отразила переживания художника, его чувства, мысли, душу. Можно сказать, что в творчестве поэта в полной мере отразилась трагическая судьба Есенина.
Лирический герой поэзии С. Есенина противоречив и неоднозначен. Он менялся, взрослел, разочаровывался и возрождался вместе с поэтом. Поэтому можно сказать, что лирический герой поэзии Есенина во многом автобиографичен.
Какие особенности, яркие черты привлекают наше внимание в герое стихов Есенина? Прежде всего, на мой взгляд, необъятная любовь к Родине, к своему краю. Начиная с самых ранних произведений, лирический герой Есенина признается в любви к «рязанским раздольям». Он чувствует себя частью родной природы, его частицей, жизнь без которой для себя не мыслит:
Хорошо и тепло,
Как зимой у печки.
И березы стоят,
Как большие свечки.
Больше того, для лирического героя Есенина красота родной природы сливается с красотой размеренной деревенской жизни. Для него все это едино, все это — его Родина, его корни. Связь с родной землей потерять невозможно. Это все равно, что забыть свою семью, своих родителей. Это влечет за собой неминуемую смерть, гибель души.
Лирический герой Есенина очень эмоционален. Это духовно богатый человек, способный на глубокие и сильные чувства. Любовь в его жизни играет огромную роль. Можно сказать, что она дает герою силы жить и творить. Но часто радость от любви сливается у него с горечью, тоской, тревогой (И пускай со звонами плачут глухари. Есть тоска веселая в алостях зари).
Удивительно, что даже чувство любви к женщине переплетается у лирического героя с чувством любви к родине. И в минуты высшего счастья тоска по Родине не покидает его:
Шаганэ ты моя, Шаганэ!
Там, на севере, девушка тоже,
На тебя она страшно похожа,
Может, думает обо мне…
Герой Есенина не всегда счастлив в любви. Часто это чувство приносит ему боль, разочарование, обиду. Не всегда герой может все расставить по своим местам, попросить прощения у возлюбленной. Тяжесть и раскаяние гнетут его душу. В таком состоянии он часто заливает свою тоску в кабаках, в компании случайных спутников:
Сыпь, гармоника. Скука… Скука…
Гармонист пальцы льет волной.
Пей со мною, паршивая сука,
Пей со мной.
Душевная боль героя часто выливается в скандалы, потасовки, драки. У него плохая репутация, его сторонятся «приличные» люди. Но сам герой не долго переживает по этому поводу. С возрастом, со временем он понимает, что не нужно «разбрасываться», растрачивать себя на всякие пустяки, которые многие люди считают важными вещами. Лирический герой уверен, что наконец-то «прояснилась омуть в сердце мглистом».
Все чаще и чаще герой начинает задумываться о своей жизни, начинает оглядываться назад. Мысли и чувства его противоречивы. Печально, что негативных среди них намного больше, чем позитивных. Герой не может найти и понять своего места в жизни. Его ранимой душе нет счастья в городе, но и родная деревня уже не радует, не несет успокоения. События революции 1917 года все перевернули, поставили с ног на голову. «Деревянная Русь» безвозвратно уходит в прошлое. На деревню железной поступью наступает индустриализация, уничтожая сами основы русского села, изменяя мировоззрение крестьян, их душу. Все это наводит лирического героя на грустные размышления:
Нет любви ни к деревне, ни к городу,
Как же смог я ее донести?
Брошу все. Отпущу себе бороду
И бродягой пойду по Руси.
Но все же, несмотря на все противоречия и душевные метания, лирический герой приходит к некой гармонии. Ему удается справиться со всеми противоречиями, постичь высшие законы, понять смысл человеческой жизни.
Можно сказать, что герой Есенина всегда юн душой, поэтому взросление, зрелость он воспринимает очень болезненно. Возраст заставляет его оглянуться назад, подвести некие итоги. Не сразу, но ему все же удается принять и понять законы Вселенной, оценить себя и свою жизнь, найти, пусть и с примесью печали, свое успокоение:
Все мы, все мы в этом мире тленны,
Тихо льется с кленов листьев медь…
Будь же ты вовек благословенно,
Что пришло процвесть и умереть.
Стихи Сергея Есенина полны сердечной теплоты и искренности, страстной любви к беспредельным просторам родных полей, «неисчерпаемую печаль» которых умел он так эмоционально и образно передать.
В отечественную литературу поэт вошел как выдающийся лирик. Именно в лирике выражено все, что составляет душу есенинского творчества. В ней искрящаяся радость юноши, открывающего для себя удивительный мир, и глубокая трагедия человека, слишком долго остававшегося в «узком промежутке» старых чувств и воззрений. И если в лучших стихотворениях Есенина – «половодье» самых сокровенных человеческих чувств, то в других его произведениях – отчаяние, безысходная грусть.
«В стихах моих, – писал Есенин в 1924 году, – читатель должен главным образом обратить внимание на лирическое чувствование…» «Лирическим чувствованием» пронизано творчество поэта.
Лирический герой Есенина слит с природой, в ней он ощущает свои корни, корни рода человеческого. Природа, по Есенину, полна мифологических символов, как языческих, так и христианских. Мифологические персонажи у Есенина обитают в реальном мире.
Схимник-ветер шагом осторожным
Мнет листву по выступам дорожным
И целует на рябиновом кусту
Язвы красные незримому Христу.
Языческое переплетается с христианским, связывая таким образом целые эпохи. Всякий вселенский предмет, становясь символом, достигает общечеловеческого масштаба. Так, например, клен у Есенина не просто дерево, а. «дерево жизни». Об этом поэт пишет в статье «Ключи Марии». Герой, воспринимая мир через символы, ощущает себя в единении с ним. «Я» героя растворяется в природе, спивается с ней.
Край любимый! Сердцу снятся
Скирды солнца в водах лонных.
Я хотел бы затеряться
В зеленях твоих стозвонных.
Почти в каждом стихотворении Есенина сквозной мотив – мотив родины, Руси. Герой размышляет о судьбе Руси, плывущей в мире, как большой корабль. Русь представляется матерью и часто не просто матерью, а Богородицей.
Идет возлюбленная мати
С пречистым ликом на руках.
«Письмо к матери» – это письмо к родине, которую оставляет герой. Чувства и мысли лирического героя Есенин передает через метафору, цвет, запах, звук. Есенинская хата – это образ деревни, конек на крыше «есть знак устремления». Хата же, таким образом, уподобляется колеснице, появляется движение, развитие. Есенинские цвета – это в основном красный, синий, золотой и их оттенки, то есть цвета иконы. Лирический герой через христианское чувствует вечность. Звук колокола также приближает героя к вечному. Часто упоминаются церковные праздники, даже запахи свидетельствуют о приближении праздника.
Пахнет яблоком и медом
По церквам твой кроткий Спас,
И гудит за корогодом
На лугах веселый пляс.
Эти строки ясно говорят о том; что наступает яблочный Спас, создается праздничное настроение.
Отношение лирического героя к реальности выражается также через олицетворение природы («Пригорюнились девушки-ели», «плачет метель, как цыганская скрипка», черемуха «спит в белой накидке»…)- Лирический герой тонко чувствует природу, деревенскую природу. Не случайно сказано: «Я последний поэт деревни…»
Но Русь не определяется только деревней. Постепенно страна становится железной, городе кой. Лирический герой оказывается между городом и деревней. Появляется мотив ухода, усталости:
Да, теперь решено без возврата,
Я покинул родные поля.
«Поэт деревни» становится лишь «захожим богомольцем». Герой уходит, но вновь стремится возвратиться. Но полное возвращение невозможно. «Заблудший сын» возвращается на пепелище, Герой переживает мучительный разлад с миром, который усугубляет наступающая революция. Углубляется конфликт между живым и железным. Герой пытается принять новую родину, переосмыслить для себя значение революции.
Приемлю все. Как есть, все принимаю.
Готов идти по выбитым следам.
Отдам всю душу Октябрю и маю,
Но только лиры милой не отдам.
До конца он не может принять революцию, не может отдать ей самого сокровенного – души С одной стороны, революция несет в себе железное, грубое начало, с другой стороны – свежесть. С образом революции связан образ Ленина, и, естественно, есенинский герой обращается к нему. Возникает образ Спасителя, Спаса.
Народ стонал. И в эту жуть
Страна ждала кого-нибудь.
И он пришел.
Лирический герой разумом понимает, что России нужно обновление, но внутренне он не может согласиться с такими переменами. «Я» героя как бы раздваивается, разрушается. «Конь стальной победил коня живого». В этом и состоит трагедия, трагедия дисгармонии с миром.
Однако после поездки Есенина за границу и на Кавказ в его творчестве происходит перелом и обозначается новый период. Он еще сильней полюбил Отечество и по-новому оценил происходящие в нем перемены. Настроения потерянности и безысходности сменяются надеждой на счастье, верой в любовь и будущее. Прекрасное стихотворение «Заметался пожар голубой…», полное чистой и нежной любви, дает ясное представление о новых мотивах в лирике поэта:
Заметался пожар голубой,
Позабылись родимые дали.
В первый раз я запел про любовь,
В первый раз отрекаюсь скандалить.
Конечно же, путь лирического героя – это во многом путь автора. Поэтические строки часто совпадают со строками из есенинских дневников. Мир героя и мир поэта слиты в единый синтез, в котором мы ощущаем противоречивую, драматичную эпоху первой четверти XX века.
Страница: [ 1 ] 2
Вы никогда не задумывались над тем, как рождается поэт? Что становится толчком, пробуждающим в его сознании творческие думы? Каждый вправе думать по-своему. Для кого-то источником творчества может стать радостное удивление перед открытием нового, неизведанного мира или чувство сострадания горестям людским, а может, наконец, все начаться с души, распахнутой навстречу всем “впечатлениям бытия”, и стремление не просто донести до читателя чувство радости, а передать, заразить его ощущением полноты и красоты жизни. Кто знает?! Но без умиления видеть мир по-своему, без способности сопереживания, сочувствия, человечности и милосердия ко всему живому, без впечатлительности и искренности нет поэта.
Именно так начинался и Сергей Есенин, поднявшийся из глубин народной жизни. Чувство большой любви связало его с родной рязанской землей, не только ставшей колыбелью, но и подарившей мир поэтических образов: и внешние зори, и плеск волны, и серебристую луну, и шелест тростника, и бешеный рев вьюги, и необъятную небесную синь, и голубую гладь озер, и запах смолистой сосны, и свежие копны, и рыжие стога. Все это составило тот многоцветный многозвучный мир, который с раннего детства впитывал в себя будущий поэт.
В “пришествии” С. Есенина в русскую поэзию было что-то от чуда: явившись из “вековой тишины”, где серенький ситец “бедных небес” и “чахлый кустарник”, он поднялся по великолепным лестницам на вершину, которая для некоторых так и осталась непокоренной, недостигнутой. Это дает полное право причислять С. Есенина к великим мастерам поэзии, прошедшим жизнь в полном служении ей.
Родная земля сделала есенинскому герою поистине бесценный подарок, священными узами связав с народом. Это были и общие взгляды на жизнь и мудрость, и представление о добре, о счастье и несчастье, выработанные в течение столетий. В лирическом герое жила народная душа, воспитанная всем крестьянским обиходом родного села, теми песнями, поверьями, частушками и сказаниями, которые были главным источником творчества. Поэтому-то приходилось С. Есенину со своими героями разделять участь народа и в короткие радостные мгновения и в долгие годы горя и печали.
Тема единения с народом, любви к своим исконным корням непосредственно связана, с темой родины, представленной в стихах обобщенным образом русской земли, с ее бескрайними степями, отороченными на горизонте лесом, с ее спокойными, лениво текущими в отлогих берегах реками.
Лирический герой предстает перед читателями верным сыном своей родины, восхищающимся ее “сказочными уголками”, где “благостно и свято”, где “хаты, в ризах образа”, а “ивы кроткие монашки”. Ему дорога Россия в любом ее проявлении: И сверкающая, переливающаяся всеми цветами радуги, и пустынная, одинокая, тусклая, заброшенная. Герой выражает свое неподдельное чувство любви к родному краю, говоря:
Черная, потом пропахшая выть!
Как мне тебя не ласкать, не любить?
Именно патриархальность и самобытность России всегда будоражили чувства героя, а любая попытка разрушить эту своеобразную гармонию воспринималась в штыки.
Но не так был встречен октябрь 1917 года, действительно новым светом озаривший есенинскую поэзию. Он казался символом грядущих перемен, осуществления надежд и мечтаний, преображением всего сущего на земле. Перевоплотившись в пророка, лирический герой начинает создавать свой мир — тот христианский рай, о котором давно мечтали люди. Есенинский герой рисует сказочную страну в “Инонии” и других произведениях этого периода. Страну, которая, к сожалению, была только предчувствуема.
Картины, создаваемые поэтом, — это, конечно, утопия, земля мечты. Вот почему уже в стихотворении “Иорданская голубица” так четко звучит мотив потерянности и неопределенности. Есенинский герой ждет перемен, но не знает об их последствиях. Его терзают сомнения: с одной стороны, вера в близкое светлое будущее (“слышу в тумане я светлую весть”); с другой стороны, лебедь с грустью в глазах, олицетворяющий “отчалившую” в небе плачущую Русь. Так безжалостно рушилась мечта о счастье, вселенском рае и справедливости, доказывая тем самым, что революция не оправдала возложенных на нее надежд, не стала всеобщим спасением и проводником в мир счастья.
Этот период как и самого С. Есенина, так и его лирического героя был отмечен мировоззренческим кризисом, превратившим молодого влюбленного юношу в пьянствующего гуляку, обитателя кабаков и подворотен, скандалиста. В цикле “Москва кабацкая” мы слышим мотивы одиночества, отвергнутости. Образ хулигана, поражающего цинизмом слов и выражений, хлесткостью фраз, явился, по мнению самого С. Есенина, наиболее подходящей позой, резким, предельно откровенным рассказом о несчастной судьбе, о горе, о тоске, о душевной боли и неудовлетворенности, единственным способом самовыражения. Да, бессмысленно продолжать топить горе в вине, загоняя свою боль глубже и глубже. Но где взять силы, чтобы выбраться из болотной трясины, из топкой грязи, отмыть себя и залечить душевные раны?
Преображение лирического героя отображено в цикле “Персидские мотивы”, где в атмосфере сказочного Востока, пленящей экзотики он стремится обрести утраченную гармонию через великую силу любви. Каждое стихотворение этого периода напоминает исповедь, полную переживаний и раздумий о прошлой жизни, о пережитом.
Но даже Босфор и сказочная голубая Персия, даже “цветы Хороссана” и любовь прекрасной персиянки не смогли всецело завоевать сердце есенинского героя. Глазами, наполненными тоской и умиленьем, смотрел он из “ковровой Персии” на Россию и опять видел в ней Русь — “голубую” и “златую”, “деревянную” и “полевую”, “задремавшую” и “буйственную”. И вновь тянуло героя обратно в “родимый дом”, в “край дождей и непогоды”, в “край разливов грозных и тихих вешних сил”.
Вернувшись на родину с желанием переосмыслить светскую действительность, лирический герой находит в себе силы для смирения. Но, увы, даже принеся такую жертву, он остался ненужным, чужим. Так “грустная радость” возвращения сменяется чувством отчуждения и неприкаянности: и мельница стоит с закрытыми глазами, и отцовский дом сгорел, и герой чувствует себя печальным странником и иностранцем в своей стране, перестает понимать даже язык сограждан. Одно из центральных и показательных произведений этого периода — “Черный человек”, ставшее финалом жизненной драмы героя и его создателя.
В предсмертном бреду встречается он с Черным человеком, понимая, что это не кто иной, как отражение всего грязного, скорбного, больного, что копилось в его душе долгие годы. Выпотрошив из себя все черное, лирический герой остается опустошенным, так как “презренный гость” был его душой, очерненной болью и терзаниями.
Символична концовка “Черного человека”. С. Есенин хотел сказать, что герой полон неукротимой ненависти к проявлениям человеческой гнусности, но беззащитен перед ней.
Окончательному слиянию Черного человека с лирическим героем способствует повторение одной детали — цилиндра, вначале принадлежавшего Черному человеку, а в конце уже и поэту. Этим доказывается нереальность Черного человека, созданного больным воображением героя и превратившегося в его второе “Я”. И нет в нем больше силы начать новую жизнь, потому что былая рана дает о себе знать, кровоточит, вселяя ужас и страх в душу героя.
Лирический герой Сергея Есенина, ставший двойником, отражением поэта, прошел свой путь в постоянных исканиях и, что самое горькое, в постоянных разочарованиях.
Но, несмотря на трагический финал, поэзия Сергея Есенина с ее вечными темами будет жить в сердцах потомков. Время не властно над ней.
И пусть давно ушли в прошлое события, волновавшие поэта, изменилась реальность, питавшая его стихи, есенинские творения не забываются. Новые поколения открывают в них нечто новое, близкое и дорогое, благодаря исключительному умению поэта найти тесный сердечный контакт с читателем, волновать его, пробуждая самые сокровенные чувства.
Природа — это не только душа всех стихов, хотя без нее они не могут существовать, утрачивая неповторимость и очарование, не только “колыбель” для поэта и его лирического героя, а своего рода поэтическая “школа” С.
Страница: [ 1 ] 2
Полтора десятилетия, которые творил С. Есенин, были одной из самых сложных и непредсказуемых эпох в русской истории. Бурные события, происходившие в стране, сказывались на жизни каждого человека, а особенно сильно – на судьбах гениев, наделенных сверхвосприимчивостью. Вместе с изменением окружающей обстановки менялось и мировоззрение Есенина. Все это находило отражение в лирике поэта, а значит, влияло на образ лирического героя, прошедшего сложный путь эволюции.
Молодой Есенин исповедовал христианскую мораль, но Христос для него не Бог, а прежде всего идеальный человек. Иисуса, как и многих святых.* можно встретить идущим вместе с «каликами» и «богомолками» по дорогам святой крестьянской Руси, изображенной в стихах поэта. Лирический герой раннего Есенина необычайно гармоничен. Он странник, «захожий богомолец» («Гой ты, Русь моя родная…»}, идущий в «скуфье смиренным иноком» («Пойду в скуфье смиренным иноком…»). Его святыни – в самой русской земле «Я молюсь на алы зори, / Причащаюсь у ручья» («Я – пастух, мои палаты…»); его храм создан русской природой: «За прощальной стою обедней / Кадящих листвой берез» («Я последний поэт деревни…»); одно из основных его чувств — это любовь к родине: Но не любить тебя, не верить / Я научиться не йогу («Запели тесаные дроги…»). Уже в эти годы Есенин пишет: Я пришел на эту землю, / Чтоб скорей ее покинуть. («Край любимый! Сердцу снятся. »>
В осознании бренности всего сущего также проявляется гармоничность лирического героя, который совершенно примирен с естественным циклом жизни.
Но в 1915 году в. этот спокойный мир врывается образ грешника и богоборца:
Не ищи меня ты в боге,
Не зови любить и жить…
Я пойду по той дороге
Буйну голову сложить.
(Наша вера не погасла)
Эта тема развивается в ранней лирике («Разбойник», 191” год) и на протяжении всего творчества Есенина.
Единственный период открытого противостояния лирического героя Богу пришелся на время революции 1917 года. В 1918 год) Есенин пишет цикл из десяти небольших поэм. В самой известной из них, «Инонии», лирический герой провозглашает себя пророком и описывает «иную страну», «где живет божество живых» Он восклицает, отрекаясь от христианства: «Тело, Христово тело, Выплевываю изо рта». Но вскоре Есенин, а вместе с ним и его лирический герой, возвращается к традиционной крестьянской философии, проникнутой, по мнению поэта, идеей связи человека с космосом Луна принимает непосредственное участие в судьбе героя:
И луны часы деревянные
Прохрипят мой двенадцатый час.
(Я последний поэт деревни)
В этом же стихотворении звучит мысль о том, что крестьянская культура безропотно умирает, Россия-храм гибнет. Лирический герой осознает неизбежность происходящего на Родине. Так же закономерен и естествен путь от юности к «увяданию». В стихотворении «Не жалею, не зову, не плачу…» развивается мысль о бренности жизни «…Все пройдет*,как с белых яблонь дым»; лирический герой примирен с существующим порядком и благодарен за то, «что пришлось процвесть и умереть». Огромное эмоциональное напряжение этого стихотворения достигается путем использования обращений («сердце», «дух бродяжий»), лексических повторов («реже, реже», «все мы, все мы»), инверсий («Увяданья золотом охваченный…»), вопросов («Жизнь моя? иль ты приснилась мне?»), неповторимой цветописи (белый, золотой, розовый). Неожиданные яркие образы стихотворения сделали его одним из самых известных в творчестве Есенина.
Горечь по поводу исчезновения Руси крестьянской приводит поэта к трагическому ощущению своего одиночества,’ ненужности в новой жизни. Свою нежную, ранимую душу лирический герой прячет под маской эпатажа. Ярче всего двойственность героя, обостренные до предела отношения поэта с окружающим миром отразились в цикле «Москва кабацкая». В «Исповеди хулигана» за напускной бравадой («Я нарочно иду нечесаным, / С головой, как керосиновая лампа, на плечах») угадывается верность истинным ценностям («Я люблю родину. Я очень люблю родину!») персонажа, созданного лириком.
Единственный путь достижения гармонии – это чистая любовь (цикл «Любовь хулигана»: «В первый раз я запел про любовь, В первый раз отрекаюсь скандалить») и воспоминания о родном селе и мире материнской заботы, противопоставленном греховной жизни в городе («Письмо матери»). Иногда ближе всех людей лирическому герою становятся животные: ,
Средь людей я дружбы не имею…
Каждому здесь кобелю на шею
Я готов отдать свой лучший галстук.
(«Я обманывать себя не стану…»)
Та же мысль звучит и в стихотворении «Собаке Качалова», где поэт поверяет свои самые сокровенные думы именно Джиму, а не его хозяину или гостям.
Активную попытку преодолеть мировоззренческий кризис автор предпринимает во время создания цикла «Персидские мотивы». Лирический герой стремится обрести-душевный покой в любви к прекрасной персиянке. Ему удается на время забыть о своем одиночестве, например, в таком стихотворении, как «Ты сказала, что Саади…» и друших, которые сосредоточены исключительно на «милой Шагаю». Но большинство произведений проникнуто ностальгией. В «Шаганэ ты моя, Шаганэ!..» автор не может не думать «про волнистую рожь при луне», про «рязанские раздолья». Даже сама Шагаю не в состоянии затмить северную девушку.
Краткий период относительной гармонии во время южной поездки заканчивается. Возвращается ощущение одиночества и своей ненужности в новой России. В «Руси советской» лирический герой восклицает: «…В своей стране я словно иностранец». Ему близка
только природа, которая, как и поэт, не приемлет новшеств: «клены морщатся» при рассказе красноармейца. Здесь вновь проявляется раздвоенность лирического героя, который готов отдать «всю душу октябрю и маю» за свободу творчества («…лиры милой не отдам»). Это продолжение по-новому выраженной борьбы со своим вторым «я», закончившейся победой лирического героя над темной стороной души в поэме «Черный человек» 1925 года.
До этой победы Есенин предпринял попытку принять новую систему ценностей. В стихотворении «Письмо к женщине» он провозглашает «хвалу и славу рулевому», возможно, имея в виду Ленина. В произведении «Неуютная жидкая лунность…» лирический герой «через каменное и стальное» видит «мощь… родной стороны». Он пытается примириться с победой паровоза над жеребенком из «Сорокоуста», но замечает- «Может, в новую жизнь не гожусь…» Наконец, в стихотворении «Спит ковыль. Равнина дорогая…» автор ясно говорит устами лирического героя, что он остался поэтом «золотой бревенчатой избы».
Близкий Есенину мир деревни уходил. И сам поэт все чаще задумывался о смерти. Особенно ярко эти мысли звучат в стихотворении «Отговорила роща золотая…». Его автор был готов уже уйти из жизни, он осознавал невозвратимость прожитых лет. Лирический герой, проходящий через свой жизненный путь, сопоставляется в этом стихотворении и с рощей, и с журавлями, а его молодая душа – с «сиреневой цветью». Здесь снова возникает мотив связи человека с космосом:
О всех ушедших грезит конопляник
С широким месяцем над голубым прудом.
Трагизм смерти сглаживается утверждением того, что жизнь не заканчивается смертью:
Не обгорят рябиновые кисти,
От желтизны не пропадет трава..
Особой вехой в развитии лирического героя Есенина стало создание поэмы «Анна Онегина» (1925 год).
Сергей – это одновременно и главный и лирический герой, и автор, и рассказчик. Но многие оценки происходящего, переживания, реакции на те или иные события могли принадлежать самому поэту Это произведение очень оптимистично: Есенин нашел то, что помогает человеку выстоять. Средство спасения от всех невзгод – чистое чувство юношеской любви, пронесенное через всю жизнь.
Доля оптимизма присутствует и в самом последнем стихотворении Есенина. Лирический герой верит, что жизнь души не заканчивается со смертью тела:
Предназначенное расставанье
Обещает встречу впереди, —
написал он в прощальном послании другу…